О любви немало песен сложено

Глава 23. Не только Санькина радость.  

Неделя подходила к концу. За день до отъезда Герман позвонил Лене и сообщил, что приедет такого- то числа и на своей машине. Лена немедленно сообщила эту новость Сане. Он прыгал от радости и всё время спрашивал:  

– А уже скоро дядя Гера приедет?    

Лена удивилась, что он так ласково называет Германа. И откуда только взял? Ведь она его так не называла. И ей стала от этого тепло и приятно. Значит ли это, что у ребёнка работает интуиция? Говорят, что –  да. Ребёнок, как и котёнок интуитивно чувствует доброту и ласку. Лена к тому времени истопила баню, сходили с Саней в лес, наломали свежих берёзовых веток, и она хоть неумело, но связала несколько берёзовых веников. И всё это делалось с любовью. И поэтому всё спорилось в её руках. А ещё подготовила все продукты, чтобы после бани угостить своим семейным блюдом. Это у них была такая семейная традиция, обязательно после бани мать готовила на семью клёцки с душами. Может, Герману они тоже понравятся. Вряд ли ему кто- то их готовил, да и блюда, насколько она знала –  это чисто из их, белорусской кухни.  

Это была пятница. Дело шло к вечеру. Уже и сама Лена с большим нетерпением посматривала на дорогу. А Санька, так через каждые пять минут задавал один и тот же вопрос:  

– Мам, а мам? Ну, когда уже он приедет? А может он не приедет совсем?  

От этих слов Лене становилось не по себе. Она гнала прочь эти мысли. Приедет! Он обязательно приедет! Больше для себя, чем для мальчика повторяла женщина. И вот, наконец, когда они с Саней отвлеклись на что- то, услышали гудок автомобиля, и оба подняли головы. Санька с криком сорвался с места и побежал к воротам. А там стоял красный автомобиль. Марки автомобиля Лена не знала, так как совершенно не владела этой информацией. А из машины снова нагруженный пакетами вышел Герман. Он поверх головы Саньки смотрел на женщину, которая смущённо медленной походкой приближалась к мужчине, которого так ждала!  

Пока Лена приближалась, Герман присел на корточки перед мальчиком и протянул ему коробку, которая была больше той, в которой прибыла пожарная машина. Затем поднялся и поцеловал мальчика в белокурую головку.  

– Дядя, Гера! Я тебя очень ждал. И не из-за игрушки, а просто я по тебе соскучился. Да и мама также скучала. Спасибо тебе большое, что ты о нас не забыл.  

Герману отрадно было это слышать. Ведь, как известно, что устами младенца глаголет истина. А вот и Лена……. Герману показалось, что она ещё больше похорошела за то время, пока не виделись. Он подошёл, обнял и припал к её губам. Он так мечтал об этой минуте. И всё вокруг исчезло. Осталась только она – женщина его мечты... Лена и сама от себя не ожидала, что с такой жаждой, со страстью ответит на призыв любимого. Этим поцелуем было сказано всё…... Осталось только озвучить формально словами…... Но это они сделают потом, когда останутся вдвоём.  

И снова для Лены наступили самые счастливые часы в её жизни. Герман с такой любовью и нежностью обращался и с ней и с Санькой, что она просто таяла под лучами этой любви. В очередной раз он привёз мальчику такой щедрый подарок, что у того от радости глазёнки так и сияли, как звёздочки во лбу. Это была большая настольная игра «Автодром» со многими машинками, которые летали, моргали …  

Она проводила его в баню, дала веник, показала, где и как пользоваться парилкой, а сама ушла в дом готовить ужин. А Герману так хотелось, чтобы она сама присутствовала с ним, но не стал убеждать. Да и ребёнок один в доме тоже надо понять Лену.  

Но зато, какой вкусный ужин ждал его после прекрасной баньки. Герман действительно впервые пробовал эти клёцки. Он с аппетитом поглощал их, а Лена с улыбкой всё подкладывала на тарелку очередную порцию. И, наконец, он уже взмолился, что больше ни одной клёцки в него не войдёт. За ним тоже самое, повторил и Санька. Лена отпустила их немного поиграть в комнату, пока сама разбиралась с посудой, а затем проводила Саню в его комнату. Но он затребовал, чтобы дядя Гера закончил рассказывать ту сказку. Герман с удовольствием это сделал. Ребёнок удовлетворённый и счастливый уснул.  

В этот раз хозяйка уже не стелила Герману постель отдельно. После водных процедур Герман надел на запястье Лены красивый золотой браслет в виде змейки с красивым зелёным камушком, символизирующих глаза рептилии. Лене подарок очень понравился, и она прильнула к мужчине, чтобы поцеловать. И снова у них была незабываемая  ночь.    

А два выходных они провели втроём. И на рыбалку ходили и на лодке катались, и даже на машине в лес Герман свозил. Правда, грибы ещё не выросли, не наступил сезон, а так немного побродили по сосновому бору, подышали свежестью. Ещё никогда так быстро не летело время. И вот уже понедельник. Герман сказал, что он может появиться на работе и позже и поэтому они с Леной наслаждались последними часами, нежились в кровати. Они дарили друг другу свою любовь. И только ближе к обеду, Герман с большой неохотой покинул ставшим родным этот деревенский домик с его жителями. Но он пообещал, что завтра, т. е. во вторник он снова будет у них.  

Лена словно на крыльях летала. Работа спорилась в её руках. Ближе к вечеру у ворот снова возникла Анка. Теперь она уже вежливо поздоровалась, и попросила, чтобы Лена позвала мальчика. Лена пригласила гостью в дом. Анка придирчивым взглядом охватило всё сразу. Чувствовалось, что здесь проживает настоящая хозяйка. Везде царил порядок, несмотря на то, что проживал здесь и ребёнок. Всё было на своих местах. На столе в гостиной стояли ярко красные розы. Это был букет, символизирующий страстную любовь. Чёрной завистью блеснули глаза Анки. Она ведь уже знала, да и вся деревня знала о том, что у Клиновой появился богатый кавалер. Да они и не скрывались. Они свободно гуляли по деревне, у реки, разъезжали на машине. И вот теперь Анка решила убедиться сама лично в этом.  

–О, какие красивые розы! Их не дарят просто так. Их дарят в знак любви.  

Лена ничего на это не ответила, а пригласила гостью присесть, а сама вышла на кухню, чтобы поставить чайник, и вскоре вошла с подносом, на котором стоял чайник, две красивые чашки и вазочка с конфетами и печеньем. Она разлила чай и сама присела напротив Анки, приглашая угощаться. Анка оглянулась, как бы искала что-то. Лена перехватила её взгляд:  

–А, ты Саню хотела видеть? Так он скоро придёт, а мы пока поговорим с тобой. Но Анка хохотнула:  

–Нет, я думала, что ты предложишь что-нибудь покрепче чаю.  

Лена опешила. Она даже думать не могла о том, чтобы угощать эту блудную женщину спиртными напитками у себя в доме. Не было на то повода.  

–Извини, Анна, но я сама не увлекаюсь спиртными, и гости мои также никогда по этому поводу не делали мне замечания. Давай лучше поговорим о нашем деле. Скажи, ты напишешь отказное заявление?  

Анка исподлобья взглянула на Лену, но тут же прикрыла глаза длинными ресницами, и начала разворачивать конфету, запивая чаем.  

–А ты знаешь, Елена Петровна, что если я и напишу заявление, то ты всё равно не сможешь официально усыновить мальчонка?  

–Почему, не смогу?  

–У тебя же семья не полная. Его отдадут туда, где будут отец и мать.  

–Но Саня уже привык ко мне, и считает своей матерью.  

–И, что? разве это аргумент?  

Лена задумалась и как-то робко произнесла:  

–У меня, возможно, скоро появиться …….  

Она замолчала, задумалась.  

–Муж? Ты хотела сказать, муж появится?  

–Да…  

–И когда это будет?  

–Ну, мы точно пока не определились. Но я думаю, что к зиме мы этот вопрос с Германом решим обязательно.  

Теперь уже и Анка о чём-то задумалась. Она наскоро проглотила свой чай, и начала собираться на выход.  

–А, что Саню уже не хочешь и видеть.  

–Да как-нибудь в следующий раз. Просто я забыла, что меня уже ждут.    

Анка быстро упорхнула, оставив Лену в раздумье:  

–Так чего же она приходила на сей раз? Что задумала эта “пулемётчица”?  

Глава 24. Анка.  

Родом Анка была из деревни. Семья была на то время большая, но дружная. Она была самой младшей и самой любимой. А, кроме неё в семье были две старшие сестры: Зина и Валя. Зина была самой старшей. За сёстрами следовал брат, звали его Серёжей. Откуда здесь появилась эта семья, так никто и не знал, но были они явно не этого круга, да и разговаривали не так, как местные. Нет-нет, да и вкрадывалась в их речь русское словечко. И в деревне их называли не иначе, как россияне. А они и не оспаривали. Старшие сёстры, как только окончили среднюю школу, так и разлетелись, как птички из гнезда. Никто не знал, даже соседи, где теперь эти девчата. Очень редко приезжали, чтобы навестить родителей. Девушки были красивыми и очень нарядными, всегда одеты так, что деревенские девчата им завидовали. У них не было такой возможности так нарядиться даже в праздник. А Зинаида и Валентина даже в будни щеголяли в роскошных нарядах. Но всегда приезжали без мужей. И снова в деревне никто не знал, замужем они или всё ещё в девушках находятся. Только поговаривали, что занимаются они там, в городе, отнюдь, не работой. Простым работягам, да ещё без образования, никак не щеголять в таких нарядах. Однако разговоры, разговорами, а никаких доказательств того, что они занимаются древней профессией, никто не мог. Да и зачем это? В деревне своя жизнь кипела, а город от них был далеко, да и уклад деревенский от городского, также был далёк.  

Брат Сергей после школы пошёл учиться в институт. Но что-то там не получилось и его призвали в армию. После службы он также не появился в родных краях. Выросла и Анка. Она, пожалуй, была самой красивой в семье. Может за то, что младшей досталась вся красота отца, да и матери. И ещё в школе за ней всегда ходили мальчишки вереницей. Она мило улыбалась каждому, никого не обижала. Но вот 10 классов решила не оканчивать, а после 8 подалась в колледж. И специальность выбрала себе сельскохозяйственную. Успешно окончила его, и была распределена в один большой колхоз. Там и встретила молодого человека. Он работал директором средней школы в том же колхозе. Весь колхоз наблюдал за этими двумя красивыми молодыми людьми. Но случилось не предвиденное. Внезапно Анка уехала, отработав положенные два года после колледжа.  

А приехала девушка в дом к родителям с повинной головой. Она была беременна. Родители хотели выяснить, кто же отец их будущего внука? Но Анка не призналась, что виновницей расставания стала она сама. Она по своей натуре была вольная птица. А перспективы этой вольности там, в колхозе она не видела никакой. Да и Василий, директор школы не мог ей дать её. У него были старые родители и он не смог бы поехать жить в город, как того хотела Анка. А она этого давно хотела. Она видела, как же здорово там живут её сёстры.  

  Любимый догадывался о её беременности, но Анка настойчиво твердила, что это не так, и пока не заметна была эта беременность, она восвояси уехала. Дома у родителей благополучно родила, вскормила до года и, оставив на попечение родителей Сашку, упорхнула в город.  

Ну, что она могла делать в городе, имея сельскохозяйственную специальность? Тем более образование то не высшее, а всего лишь среднее специальное. Сёстры к тому времени имели уже свои квартиры, да и брат от них не отставал. И когда Анка изрядно намаялась в поисках работы, да так ничего и не нашла, хотела идти на птицефабрику, вот тогда Сергей и познакомил её со своим, как он назвал другом. Это был высокий черноволосый мужчина, лет уже за 30. Он назвал себя Николаем. У него были серые чуть на выкате глаза. И когда он смотрел Анку в глаза, у неё мороз шёл по коже. Что-то в нём было суровое, бандитское, что ли. Он оценивающим взглядом прошёлся по фигуре девушки, затем потрогал волосы, удовлетворённо хмыкнул. Затем взял под руку и увёл за собой. И странное дело, Анка, как овца на заклание пошла не сопротивляясь.  

Привёл Николай девушку в свою квартиру. И сказал, что отныне она будет жить с ним. И снова она и слова против, не смогла вымолвить. Показал, что где  у него находиться, и рассказал о её обязанностях. А обязанности были простыми: содержать четырёх комнатную квартиру в идеальном порядке, по требованию хозяина сервировать стол на столько персон, на сколько, он скажет. А ночью, и если он этого захочет, то и днём, она должна удовлетворять его в постели.  

Так началась у неё новая городская жизнь. Она не знала чем и где занимается Николай. Зато у неё было всё, что она хотела. Такие же красивые и дорогие платья и костюмы, как и её сестёр, браслеты, перстни, туфельки, сумочки. Кушать могла то, что душа просила.  

А ночь…. ночь напролёт Николай занимался с ней сексом. Иногда это был очень жёсткий секс. Он безжалостно терзал её юное тело. Казалось, что больше не выдержит она этой муки. Но, терпела ради этой роскоши. А иногда он был нежным, и тогда девушка получала удовлетворение. И оно было такое улётное, что никогда с Василием такого оргазма не достигала. Ей казалось, что из неё выбивается водопад. Это было безумно приятно. Да и Николаю такой эффект доставлял удовольствие. Так продолжалось год, может чуть больше. Анка привыкла к такой жизни. О лучшей перспективе она и не мечтала. Очень редко ездила к родителям, чтобы навестить сына. Николай даже и не догадывался о том, что она уже мать. Он не спрашивал, а Анка сама и не говорила. Мальчик мать не узнавал. Для него бабушка была мамой, а дедушка папой. Да и сама Анка не была привязана к ребёнку. Развернувшись в доме, пробыв пару дней, она спешила в город. Видимо боялась, что Николай на её место приведёт другую, взамен её.  

Сашке шёл уже четвёртый годик, когда скоропостижно умерла мать Анки. Да и с мальчиком надо было срочно что-то решать. А в это время Николай дал задание накрыть стол на пятерых человек, и самой обязательно присутствовать, дабы было кому прислуживать, по типу официантки. Анка взмолилась, что никак не может, и проговорилась о ребёнке. Николай резко изменился в лице, подошёл к ней, схватил за плечи и спросил:  

–  Почему молчала, сука?  

Анка вся съёжилась и стояла, как побитая.  

– Так! Езжай! Но не вздумай сучонка сюда притащить! Ты меня поняла? А приедешь, поговорим подробнее, пора тебе начинать работать, хватить сидеть на моём горбу.  

Анка быстро собралась и уехала. Она только-только успела на кладбище, чтобы проститься с матерью. Больше всех плакал Сашка. И все присутствующие на церемонии не могли сдержать слёз, глядя на него. И как только Анка подходила к нему, он начинал реветь ещё громче, тянул ручки к усопшей и просил, чтобы мамка проснулась.  

Только дедушка смог успокоить малыша. Через два дня Анка собрала Сашку и увезла к родителям Василия. Она оставила им ребёнка, сказав, что нашла себе мужа, который не желает возиться с чужими детьми и упорхнула.  

А там, в столице её уже с нетерпением поджидал сожитель или «работодатель». Он удовлетворённо хмыкнул, увидев, что пришла Анка без ребёнка. Вечером Николай сказал о том, что на примете у него есть мужчина. Она должна с ним познакомиться, уложить его в постель. А потом он, Николай, начнёт его шантажировать тем, что запись этой бурной ночи появиться сначала у начальника на работе, а затем и в семье. Анка начала возмущаться, но Николай быстро закрыл ей рот:  

– А, что ты думала, красавица, что я тебя наряжаю, кормлю, пою, только для того, чтобы трахать тебя? Да таких, как ты у меня знаешь, сколько было? Если хочешь слинять то, будь добра, я предоставлю тебе счёт, а ты заплати за эти два года. Заплатишь – вали на все четыре стороны! Так что до утра подумай. И Николай повернулся к стенке и захрапел.  

А что ей оставалось делать, как не согласиться? И утром она сказала:  

– Да.  

– Вот и славненько.  

Сладко потянулся и привлёк на себя женщину, заставив без прелюдии сделаться его наездницей. Со слезами на глазах, но Анка исполнила свой «долг». Николай остался доволен. А после обеда пригласил на прогулку. Зашли в кафе. Николай заказал кофе и мороженное. Вскоре начали прибывать люди, кто парами, кто один. Николай глазами указал на одиноко сидящего красивого мужчину в дорогом костюме, в галстуке и белоснежной рубашке.  

– Вон, видишь? Это депутат. Семейный. Но что-то зачастил в это кафе, видимо, кого-то выглядывает, так что ты не упусти добычу.  

 Сказал так и сам ушёл. Что ей оставалось делать? Она заказала у бармена бокал красного вина и, проходя около столика с депутатом, зацепилась «нечаянно» за ножку стула и…упустила бокал с вином… Вино залило ей красивое платье и попало на костюм мужчине. Анка охнула. Присела на свободный стул и со слезами начала просить у мужчины прощения за свою неуклюжесть. Она вела себя так естественно, что никаких сомнений эта сцена не вызвала.  

Мужчина встал, взял салфетку и начал вытирать вино с её нарядного кремового платья. А Анка цеплялась за его руки и всё просила прощения, пока мужчина не улыбнулся и не сказал:  

– Да, хватит уже. Всё нормально. Потом принёс два бокала вина и пригласил выпить, чтобы девушка успокоилась. Познакомились. Затем выпили ещё по бокалу, и новый знакомый, которого звали Дмитрий, вызвался подвезти девушку домой, так как в таком платье ехать ей будет неловко. Анка с радостью согласилась. Договорились о встрече завтра. Только Дмитрий назвал адрес не кафе, а дорого ресторана.  

Дома поджидал Николай. Когда Анка рассказала о своих успехах, то остался ею довольным. А ночью доставил ей огромное сексуальное удовольствие.  

Так повелось, что свидания у Анки с Дмитрием проходили почти ежедневно. И когда мужчине уже явно не терпелось лечь с ней в постель, тогда Николай предоставил в её распоряжение отдельную двух комнатную квартиру, где установил видео наблюдение. Дмитрий ничего не подозревавший очень увлёкся своей новой знакомой. Она его очень возбуждала. То ли молодостью, то ли необычными приёмами, которым обучил Николай. Однако он уже не мог без Анки и дня прожить. И вот тогда в дело пошёл Николай. Он начал шантажировать Дмитрия. Сколько денег ему удалось вытянуть из кармана депутата, Анке так и не пришлось узнать. Она видела, что Николай очень доволен. И снова начал подыскивать новую жертву.  

После Дмитрия, был Степан, который являлся заместителем директора крупной фабрики.  

А вот теперь карта сама шла в руки предприимчивой Анки и её сутенёра. Теперь она решила продать своего ребёнка Герману. Но ей хотелось не просто взять с них деньги, а как-то насолить Ленке. Уж слишком всё у неё было хорошо. И тогда она сама разработала план, чтобы увести от неё Германа. Николай куда-то смылся по своим тёмным делам, предоставил ей свободу на неопределённое время. Вот тогда она и уехала в ту деревню, чтобы узнать у подруг, как обстоят дела у училки, как она давно прозвала Лену. Почему же такое зло она вынашивала в сердце на эту, в общем-то, безобидную женщину? Ведь не Лена была виновницей её разлуки с Василием. Скорее всего она себе не могла простить того опрометчивого поступка с расставанием. Ей всё время казалось, что будь именно она рядом с Василием, то он остался бы в живых, а вот Ленка не смогла его уберечь. А то, что Елена Клинова фактически усыновила её сына она, как-то и в расчёт не брала. Для неё мальчик давно стал совершенно посторонним. И когда на похоронах матери сёстры спросили, что будет с мальчиком, она процедила сквозь зубы, что это не их дело. А им и действительно никакого дела не было. Да и брат Сергей даже и не смотрел в сторону развернувшийся трагедии, когда мальчик взывал к бабушке, как к матери. У него были свои заботы. Какие? И это было неведомо, даже Анке. Она только знала, что он тесно общается с её Николаем. Да и свёл с ним Анку ни кто иной, как Сергей.  

Глава 25. Попутчица  

Распорядок работы на предприятии в Минске у Германа был свободным. Ему не требовалось обязательно приходить на работу к 9-00 и уходить в 18-00. Его присутствие требовалось только, когда нужно было согласование спорных вопросов, иногда возникающих при внедрении в производство нового изделия. Но это случалось не часто. Однако, когда такие вопросы возникали, Герман мог торчать на заводе сутками. Но когда все шло гладко, о нем могли не вспоминать целыми неделями. И он иногда этим пользовался, проводя у Лены не только выходные дни, но и дни среди недели.  

Но теперь в сентябре месяце, когда начался учебный год, и Лена проводила большую часть дня в школе, в рабочие дни в деревню он стал приезжать реже. И вот в один из рабочих дней, когда утром Герман возвращался в Минск, на выезде из деревни он увидел на дороге голосующую молодую женщину. Герман остановил машину рядом с ней.  

До Минска подбросите?  

–Садитесь, пожалуйста.  

 И Герман распахнул дверцу. Женщина обошла машину спереди и села на пассажирское сидение.  

 - Привет красавица. В Минске куда тебе?  

Общение с попутчицей он начал сразу в таком тоне, исходя из ее внешнего вида. Она была одета в добротные импортные джинсы. Красивую грудь обтягивала белоснежная майка, с глубоким вырезом, откуда соблазнительно выглядывали, не полностью, конечно, но…... именно так, что соблазняли... груди. На плечи, накинута ветровка бежевого цвета, но застёгнута не до конца. Видимо специально, чтобы блеснуть своим достоинством. Светлые волосы, доходящие почти до талии, были платинового цвета. На ногах белые кроссовки. В руках небольшая дорожная сумка на колёсиках, и белая женская сумочка, через плечо. Герман обратил внимание на её руки. На длинных ухоженных пальцах с красивым маникюром блестели перстни. И все они были не из жёлтого золота, из белого. Глаза карие с зелёными какими-то крапинками, обрамлённые длинными чёрными ресницами. На ресницах было наложено обильным слоем тушь, да и тени, очень уж бросались в глаза. Они были какого-то сиреневого цвета, что не шло к карим глазам. Губы накрашены ярко красной помадой.    

– Мне на проспект Независимости к гостинице “Минск”.  

Германа это немного удивило. Гостиница “Минск” была самой престижной и самой дорогой гостиницей в городе. И что там делала эта, сразу видно с первого взгляда, жительница этой деревни.  

– И надолго ты там поселилась?  

– Нет, всего на пару дней, нужно провести несколько деловых встреч.  

– И чем же занимается эта деловая женщина?  

– Да так…. дела..., – ушла от прямого ответа девушка.  

Иногда отрывая взгляд от дороги, Герман поглядывал на рядом сидящую девушку. Что-то не вязалось в ее облике с обликом деловой женщины. Хотя не всегда внешний вид говорит о содержании. Некоторое время они ехали молча.  

– Что-то раньше я вас не видела в нашей деревне, – вдруг заговорила попутчица. Вы к нам насовсем, или навещали кого-то?  

– Да как тебе сказать… Навещаю свою знакомую.  

– Это кого же? Случайно не Ленку, училку?  

– Представь себе, ты угадала.  

–Надо же! И что может быть у вас с ней общего? Вы такой представительный мужчина, да еще с иномаркой, она простая училка, да еще и синий чулок.  

–Ну не скажи. Очень достойная женщина. Одно то, что воспитывает чужого ребенка, как своего, уже стоит уважения.    

–Подумаешь! Своих не завела, надо же кого-то на старость иметь. И какой мужик на нее позарится? Ни рожи, ни кожи.  

–Напрасно ты так! Очень даже интересная женщина и характер прекрасный.  

–Уж не жениться ли вы вздумали на ней?    

–А почему бы и нет?  

 -Вот повезет бабе! Отхватить такого мужика! А с виду серая мышка, тихоня.  

–А ты не замужем?  

–Бог отвел. Успею еще.  

–Конечно, ты своего не упустишь. Ты девка красивая.  

–Вы так считаете? А могла бы я понравиться такому, как вы?  

–А что, какой-то особенный?  

– Ну,... деловой представительный, симпатичный мужчина, сразу видать столичный, с машиной...  

–Далась тебе эта машина! Сейчас уже каждый второй имеет машину.    

–Так вы не ответили на мой вопрос. Могла бы я вам понравиться?  

Герман оторвал взгляд от дороги и еще взглянул на девушку. Потом ответил:   

–Могла бы понравиться девушка такая, как ты, только не с таким вызывающим макияжем и более скромно одета. А остальное все при тебе. Ты очень красивая девушка.  

Она ничего не ответила, потом посмотрела на водителя внимательней, придвинулась к нему вплотную и, касаясь грудью его плеча, зашептала ему на ухо:  

–Это все внешнее, а ты еще не знаешь какая я страстная. А она…..Да кто ее знает. Ты вроде бы мужик справный и не бедный… Но ты ведь не из наших, а залетный. И пойдет ли она еще за тебя?  

– А это я у неё спрошу.  

Они на некоторое время замолчали. Машина уже ехала по улицам Минска. Потом Герман заговорил.  

– Послушай, подруга. Ты случайно не Анна Сухорукова?  

– Да, я. А откуда вы меня знаете?  

– Мне Лена о тебе говорила. Так, значит, это твоего ребенка она воспитывает? Что же ты, мамаша, кукушкой работаешь, своего ребенка отдала в чужие руки и сама не воспитываешь?  

– Да так получилось. Нажила в девках. Теперь обуза. Не всякий мужик с ребенком возьмет. Вот  встретила хорошего мужика, замуж зовет, но чужого ребенка не хочет.  

– Так откажись. А Лена воспитает его, как своего. Напиши заявление, сделай все официально, Лена усыновит его. И я ей помогу. Так что насчет отказной? Напишешь?  

– Надо подумать. Да я еще и не знаю, как это пишется.  

– А хочешь, я тебе помогу написать?  

– Помоги, коли ты такой добрый.  

В это время они подъехали к гостинице. Лена стала собираться выходить.  

– Спасибо, что подвез. Сколько я тебе должна?  

– Глупости, какие деньги…  

– А ты сейчас куда?  

– На работу.  

– А после?  

– Если рано освобожусь, обратно в деревню, а если поздно, то в общежитие.  

– Если освободишься рано, приезжай ко мне в гостиницу 404 номер, поможешь написать заявление.  

– Ты серьезно? – обрадовался Герман.  

– Серьезней не бывает!  

Она вышла из машины, послала ему воздушный поцелуй и, подчеркнуто виляя бедрами, направилась в гостиницу. От последних ее слов у Германа радостно подпрыгнуло сердце. Вот прекрасную новость привезу Лене, – подумал он и  включил сцепление.  

                                                      (продолжение следует)