Стригой. Глава 2.

Глава 2.  

У Назара и Катерины было пятеро детей, четыре дочери, и сын. А шестой вот-вот должен появиться на свет.  

Все дети, как на подбор, были похожи на отца, такие же чернявые и кареглазые. Беленькая, хрупкая Катерина, среди них казалась скромной невзрачной ромашкой.  

– Вот, родится это дитё, и будет на меня похоже, – мечтала она, положив руки на живот.  

Всегда хмурый и строгий Назар не любил праздности. И когда видел сидящую без дела жену – злился.  

– Ну, чего пузо своё выкатила, и на лавке раскорячилася? Али дел у тебя нет? Дык я тебе сейчас найду дел-то, – говорил он, исподлобья глядя на жену.  

– Ой, Назарушка, дел-то невпроворот, да что-то не хорошо мне. Живот каменный такой стал, и вниз тянет. Ох, чую я, что родить скоро буду, – отвечала Катерина, пытаясь встать с лавки.  

– Ну, родить, так родить, в первой тебе, что ли. А у тебя ещё печь не топлена, солнце скоро встанет. Расселась тута. А ну-ка, собери мне чего-нибудь на обед. Я до вечера на делянку пойду, – поторапливал Назар жену.  

Катерина, переваливаясь с боку на бок, одной рукой поддерживала живот, другой растапливала печь.  

– Сейчас, сейчас. На простокваше блинов наведу. Да сыр вон уже готов. Погодь, Назарушка, дай срок, всё будет готово, – говорила Катерина, насыпая в миску муку.  

Назар строго посмотрел на жену. Потом перевёл взгляд на детей, которые рядком спали на печи, одни лишь пятки торчали из под одеяла.  

– Да Дашку разбуди. Здоровая кобыла, а всё, как маленькая на печи нежится. Корову доить пора, да в поле выгонять.  

– Да пусть поспит. Росно ещё, да рано.  

Десятилетняя Дарья знала, что отца лучше не сердить. Поэтому она слезла с печи и молча пошла в сарай.  

– То-то же, – сказал довольный Назар, выходя на двор.  

Через час у Катерины был готов завтрак и собран узелок для Назара.  

Дарья подоила корову Зорьку, и процеживала через холщевую тряпку молоко в кувшины.  

– Помощница ты моя, – гладила её по голове мать, жалея в душе, что детство дочери так рано кончилось.  

Младшие дети на вкусный запах блинов, скатились с печки, как горошины из стручка. Толкая друг друга, они умывались над лоханью.  

– А ну-ка, хватит толкаться, – крикнула на них Дарья, строго сдвинув брови.  

– А ты чего тут раскомандовалась, – начала огрызаться семилетняя Клава, которая всегда хотела быть главнее сестры. Но доить корову ей ещё не доверяли, а гонять на речку гусей большого ума не надо. Это и двухлетний Матвейка может сделать.  

– А потому, что я старшая, и вы должны меня слушаться, – ответила Дарья, разливая молоко по кружкам.  

Клава, вздернув гордо подбородок, уселась на своё место, обиженно надув губы. Её примеру последовали пятилетние близняшки Дуняша и Аннушка, которые всё повторяли за Клавой.  

Катерина, сидя на лавке с улыбкой наблюдала за детьми. Заслышав в сенцах топот Назара, она тяжело поднялась, и пошевелила ухватом угли в печи.  

– Ну, оглоеды, поднялись уже, – пробурчал Назар, усаживаясь за стол. Он макал горячий блин в жирную сметану и запивал парным молоком.  

Маленький Матвейка засмеялся, когда по бороде отца потекли капли молока.  

Отец закончил есть и встал из-за стола. Дети поднялись следом.  

Даша убрала грязную посуду и сложила в лохань.  

– Клавка, помой, – сказала она, вытирая Матвейке молочные губы. Он смеялся и пытался вырваться из рук сестры.  

– Вот ещё, указывальщица, – проворчала Клава, закатывая рукава.  

Назар, надев картуз, взял узелок с едой, и собрался на делянку. Сенокос был в самом разгаре, и нельзя было терять ни минуты.  

– Так, девки, чтобы сегодня все дела дома поделали, завтра со мной пойдете. Жарища стоит славная, сено будем ворочать. Мамка-то наша нынче не помощница, – строго сказал Назар, посмотрев с укоризной на жену.  

Каждая её беременность была ему в тягость. Это ж получалась баба наполовину. Ползает как жаба короватая, никакой шустрости нет.  

Девочки вздохнули и принялись за домашние дела.  

Дуняшка с Аннушкой подметали пол своими маленькими веничками, сделанными из гусиных крыльев.  

А Матвейка пришёл к матери, и положил голову на её огромный живот.  

Продолжение следует...