По наследству

Когда внезапно стало модно страдать, жаловаться на свою судьбу и из каждого утюга вдруг заговорили словами великого Шекспира, а инициатива быть полезным стала восприниматься, как попытка выделиться из толпы льющих слезы на листы бумаги под гнетом выдуманных проблем, Фил лишь нахмурился, заварил себе кофе покрепче и сел за учебники.  

Когда люди выучили парочку умных цитат и цитировали Бродского, мешая его с Ахматовой и приправляя собственными испражнениями в каком-то подобии рифмы посреди площади, призывая к абсурдности и полной асоциальности, Фил лишь фыркал и отмахивался от подобной чепухи, рисуя на столах, стенах и окнах, выдергивая расплывчатые образы из снов, мимолетных мыслей и заставляя их принимать вполне реальные очертания и хитро смотреть с неровной поверхности.  

Когда Фил услышал в сотый раз заунывную фразу "быть или не быть, вот в чем вопрос? " и не дождался ни строчки в продолжение, то лишь пожал плечами и пошел по скользкой ото льда улице вниз, под нос себе бурча продолжение: "смириться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивление? " и тем самым отвечая на вопрос самостоятельно.  

Иногда, смотря на все это мракобесие, Филу приходило в голову, что что-то тут не так. Что-то упорно не сходилось и не желало вставать на свое место, объясняя подобную аномалию. Что-то должно было послужить отправной точкой, от которой человечество, дружно взявшись за руки, сигануло в бесконечное "ныть", а оттуда удачно перекочевало в более просторные "жаловаться" и "страдать". Но пазл никак не хотел находиться, сколько бы Фил не шарил рукой под запыленным креслом и не светил фонариком под шкаф. И поэтому, Филу ничего не оставалось, кроме как, махнув рукой на это все, отправиться дальше пытаться вытянуть хоть кого-нибудь из своего призрачного панциря, наскоро собранного под влиянием модных тенденций и потоков "тебе уже тринадцать, а ты еще не грустил".  

Все встало на свои места на семейном обеде, когда Фил вовремя отмахнулся от назойливо крутящихся вокруг его головы идей, небрежно распихал свои планы по другим дням и морально уже был готов к бессмысленному, но от чего-то оставляющему на душе приятный осадок, несколько часовому разговору.  

–Сын, – серьезно сказал отец, глядя Филу прямо в глаза, – ты же понимаешь, что экзистенциальный кризис не передается по наследству. Тебе придется заработать его самому.  

И именно в этот момент Фил и понял, что именно было не так.