Выдох.

Она делает вдох и ныряет в пучину боли, которая разрывает на части.  

В ночной тишине оголенные нервы пульсируют так громко, что любое прикосновение к ним отдается эхом барабанной дроби, заглушающим стук дождя за окном.  

На мгновение боль отходит, разливаясь блаженной негой по всему телу.  

Она делает выдох и закрывает глаза, понимая, что это не надолго.  

Боль возвращается медленно, шагая на цыпочках, боясь потревожить мир находящийся во власти Морфея. Она останавливается, пригибаясь к земле как пантера, и делает длинный прыжок, заставляя кричать от невыносимых мучений.  

Её окутала темнота, в которой было тихо и не больно. Она затаилась, ожидая неожиданного удара. Вся сжалась в комок и закрыла глаза. Откуда-то издалека доносился противный писк. Он мешал сосредочиться.  

Открыв глаза она изумилась яркому свету бьющему со всех сторон.  

Что это? Почему она под потолком? И кто эта женщина, распластанная на столе?  

– Чёрт побери. Мы её теряем.  

– Давление падает. Пульс нитевидный.  

– Надо спасать ребёнка.  

– Заткнись. Мы спасём двоих. Разряд.  

Боже, как больно. Зачем? Зачем она опять вернулась, разрывая её на мелкие частички. Бедная моя девочка. Что чувствует она в тот момент, когда её мать изнемогает от жгучей боли.  

Темнота. Опять темнота, в которой слышны голоса.  

Вот мама, которая ушла так рано, но всегда была в её сердце.  

– Милая моя, родная, я с тобой. Я всегда рядом и оберегаю тебя от бед. И я верю, что ты будешь хорошей матерью для моей внучки, -- говорит она, растворяясь в васильковом тумане.  

Мама. Милая мамочка, как мне тебя не хватает именно в этот момент. Когда темно и страшно.  

Резкий запах бьющий по мозгам возвращает её в сознание.  

Она медленно открывает глаза, которые хотят закрыться от яркого света.  

– Просыпаемся, просыпаемся, -- слышит она чей-то голос. Опять этот резкий запах и лёгкие хлопки по щекам.  

Боль отступила. Её больше нет, как и огромного живота, за который муж её звал Пузиком.  

– Что с дочкой? -- еле слышно шепчет она.  

– Поздравляю тебя! Вы обе родились в рубашке. Вот твоя красавица, -- говорит медсестра, показывая ребёнка.  

Она улыбается и слёзы радости текут по щекам. И надо было нырнуть в пучину боли, чтобы испытать сладостное чувство рождения новой жизни.  

Боль отступила, уступив место жизни!