Муки воспитания

МУКИ ВОСПИТАНИЯ  

Устроился удобно на диване, смотрю футбол: наши выигрывают, игра нравится, настроение хорошее; поужинал вкусно и сытно, жена по этой части большая мастерица. Обычно она меня не тревожит, отдыхать не мешает, а тут:  

– Лежишь? В конце концов, можешь мне ответить: у нашего сына есть отец? Пацанов должны воспитывать мужчины, тебе же до него и дела нет, все взвалил на меня. А он стал совсем неуправляемым: обленился, учится плохо, мне надоело краснеть на родительских собраниях и объясняться перед учителями. Я с ним и по-доброму и по-строгому, никакой реакции, как об стену горохом. Весь в тебя: только развлекаловки и ничего неделание. Извелась я с ним окончательно, скоро раньше времени превращусь в морщинистую старуху, себя совсем забросила, посмотреться в зеркало некогда, наверное, уже не похожа на себя. Хватит валяться, иди и разбирайся с ним, я больше не могу, он меня вгонит в могилу. Да и задания ему дают такие мудреные, я уже с этими домашними делами и хлопотами все позабыла, помоги ему, ты же отличником был и в институте учился.  

Удивляюсь на неё – парень, как парень, живой, сноровистый и соображает неплохо: не раз убеждался и на рыбалке, и когда в картишки или в домино, любому даст фору. Но делать нечего, надо разбираться, показать свою отцовскую волю и принципиальность:  

– Что ж ты, ирод этакий, ремня захотел, так у меня не заржавеет; вон мать совсем довел, старухой стала…  

– Ты чего там мелешь, какая старуха, я ведь намного моложе тебя, что напраслину возводишь, нашел, наверное, совсем юную, не выйдет.  

– Да ты сама сказала…  

– Я образно, а ты и рад воспользоваться.  

– Так вот сынок, ты своей ленью и не послушаньем совсем маму замучил, превратилась в страшилище, вся в морщинах…  

– Да ты что везешь: какие морщины, ни одной нет, на, поищи. Опять меня унижаешь перед дитем. Что сама? Мало, что я с горяча сболтнула, а ты и рад разнести это по всему свету, ты на меня не ссылайся, говори от себя.  

– Так вот сынок, раньше бывало, как мать пройдет по улице, так все мужики выпучив глаза смотрели ей в след, а какие восьмерки выписывала, завидовали мне, говорили: во малому повезло, такое сокровище досталось. А теперь раздалась, вместо восьмерок, играет и трясется целлюлит, мужики смотрят и отворачиваются, мне сочувствуют: хоть и не ходи вместе…  

– Ах ты, паразит, у самого пузо виснет, скоро достанет до колен, ему стыдно со мной, небось, уже присмотрел стройную на стороне. Я с вами разберусь, достанется и ей и тебе, быстро найду управу. Что я? Ничего такого не говорила, это ты выдаешь желаемое за истину, позоришь меня, не морочь ребенку голову наговорами на меня.  

– Не перебивай, не мешай общаться с сыном. Теперь маме тяжело решать за тебя домашние задания, старайся сам, ведь она забыла все, даже то, что и не знала. Хвастается, что осилила смартфон, болтает с подружками круглые сутки, пересылают друг другу всякие картинки и развлекаловки; куда ей до компьютера и интернета, ткнет наобум на какой-то знак, а потом мучает меня вопросами, что натворила и что делать.  

– Чья бы корова мычала, думаешь, я не знаю, установил на работе на свой стол ноутбук и выдаешь себя за продвинутого, хотя и не знаешь, что с ним делать и для чего он нужен, от скуки играешь в стрелялки и гоняешь по экрану кружочки. Инженер называется, дорогую вещь превратил в мебель, сам ничего не умеешь, а других коришь. Да и помощи от тебя по смартфону никакой, помогают подруги или ребята из офиса «Билайна». Может хоть сын тебя вразумит, если ты еще способен что-то воспринимать.  

– Вон мать возится с тобой, свободной минутки не имеет, даже посмотреть на себя не может, уже не помнит, когда стояла перед зеркалом, ты представляешь какая это для неё мука? Хотя на что там смотреть, зеркало не исправит изъяны: и шея в буграх, щеки выперли – далее некуда, брови давно выщипаны и намалеваны карандашом. Не смотрит и хорошо, так спокойнее и ей и мне.  

– Ну, ты совсем обнаглел, что болтаешь, да шея у меня лебединая, щеки румяные, кровь с молоком, а брови теперь в моде рисованные. Разуй свои зенки, присмотрись, давно перестал обращать на меня внимание, стал совсем безразличен ко мне, не муж, а постоялец при полном пансионе: и корми, и обстирывай, и одевай, и убирай за ним. Хорошо хоть исправно оплачиваешь услуги, зарплату отдаешь. Не нукай, дури дальше голову ребенку.  

– Мать говорит, что из-за тебя свет ей не мил, дурные мысли лезут в голову, как бы чего не натворила…  

– Хватит, рано хоронишь, не дождешься: вишь, избавиться хочет, не нравлюсь ему, нос воротит, хочет другую, а может уже присмотрел. Вообразил, что мачо, суперкрасавец, гонор так и распирает. Ты на себя посмотри, развалина, пень трухлявый, только и название, что мужик. Кому, кроме меня, ты такой нужен, молчи и не ерепенься.  

– Сыночек, иди сюда, не слушай папу, ничему хорошему он тебя не научит, только наговорит всяких гадостей про маму.  

И чего она взбеленилась: на что жаловалась, я только о том и говорил, слово в слово, а она рассердилась. Вот и пойми женщину: не зря говорят, что она загадка.