"ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ".

Рассказать эту историю можно и с "начала" и с " середины"...  

– когда она получила продолжение.  

Но я расскажу ее, с самого начала, как она и произошла.  

С наступлением осени, когда в тайге много и грибов и ягод, все устремляются в тайгу,  

что бы собрать урожай, покушать, и сделать запасы на зиму.  

Но эта осень, оказалась не сильно щедрой на урожай, поэтому, что бы что то собрать в тайге,  

надо было постараться найди такие "урожайные места".  

Этим я и занялся. В тот год, что то уродилось в лесу, чего то было меньше,  

черной смородины было вообще мало.  

И в один вечер, обсуждая дома с матерью свои неудачи по сбору ягод... я посетовал на то,  

что нигде не могу найти хорошую черную смородину.  

Она немного подумала, очевидно вспоминая места где можно посмотреть смородину, и сказала, -  

– Я помню, мы ходили, за смородиной в одно место,... там такие большие кусты...  

много – много места занимали... мы там с женщинами, много ягоды собирали.  

Я, естественно, поинтересовался, где это место.  

– Это надо идти по кладбищенскому распадку... потом мы залезали на гаражную сопку...  

потом мы долго – долго шли по плато... и там... в конце этого плата... начинается спуск...  

там много стланика, и много камней.  

Сразу сверху.... немного спускаешься по камням... и там черная смородина.  

Но это очень далеко... – повторила мать.  

Я ходил в тех местах... поэтому сразу понял, что это не так уж и далеко... как мне было рассказано...  

– это просто женщины, -тихо -тихо шли!..  

и пообещал, что обязательно схожу туда как только у меня появится время.  

Вскоре действительно, появилось время и я, во второй половине дня решил туда сходить.  

Взял ведро для ягоды, попить, – воды там нет, нож, и отправился  

в то место, про которое рассказала мне мать.  

Вышел в распадок... прошел кладбище, на гаражную сопку вылазить не стал, в этом месте  

она ещё высокая, поэтому, подниматься на нее, только терять время, решил я.  

К плато, я поднимался по распадку, а вверху посмотрю, как сделать лучше.  

В верховьях распадка, левая сторона, ( гаражная, сопка), была покрыта мхом до самого верховья,  

изредко, кое где под верхом сопки, виднелись скальные выступы, но их было мало...  

значит и хорошей ягоды там нет.  

Так я, по правой стороне распадка и вывершил на самый верх, где передо мной открылось  

небольшое плато, сплошь покрытое стлаником, и редкими, мелкими лиственницами.  

Я хорошо знал куда идти дальше поэтому не теряя времени, взял немного влево, и обходя  

высокий стланик направился, в намеченное мной место.  

Постепенно стланик расступился, и я вышел на край плато, которое заканчивалось спуском,  

но уже в другой распадок. Этот распадок выходил на "местную" дорогу, на шестом километре  

от прииска.  

А шестой километр на прииске был хорошо известен тем, что летом  

в этом распадке брали хорошую питьевую воду для прииска.  

В самом начале распадка, недалеко от дороги, имелся выкопанный бульдозером водоем,  

где водовозки и брали питьевую воду для населения.  

А осенью, в этом распадке, приисковые жители любили собирать на склоне сопки грибы и бруснику.  

Стоя на краю плато, я видел весь распадок шестого километра, и все другие сопки...  

а вдали виднелись уже не сопки, а высокие горы,  

верховье которых было в снегу.  

Я осмотрелся, выше меня не могло быть мест, где можно смотреть черную смородину...  

там конец распадка, шестого километра, выходил на это же плато, и был покрыт мхом.  

Я пошел по плато, вниз... в сторону выхода распадка к дороге, и одновременно искал  

глазами места, где могла быть ягод. Таких мест я не находил.  

Спускался в каких то местах немного вниз распадка, потом снова поднимался.  

Снова шел вниз по плато.  

Попадались, небольшие места, с несколькими кустами черной смородины,  

но их нельзя было назвать "ягодными местами".  

Поэтому, в какой-то момент я сел на камни, достал воду, и размышляя о том,...  

правильно ли я пришел?, может это совсем не то место.., если тут нет ягоды?...  

а может мать забыла где они собирали ягоду?,... делая небольшие глотки воды из бутылки,  

смотрел вдаль, и любовался видом гор. Я люблю осень.  

В какой-то момент, из глубины распадка, до меня донёсся женский голос, который,  

через какое то время повторился, чистым, ясным эхом!  

Женщина явно кого то искала.  

Потом все повторилось... и до меня опять донеслось...  

–Ээээ-. й... И снова раскатистое эхо все повторило.  

Я пил воду, и удивился тому, какое тут чистое эхо... а оно повторялось дважды, хотя,  

второй раз вторило уже где то в глубине гор.  

Какое то время, я ещё сидел, любовался окрестностями.  

Когда уже собрался возвращаться домой, так и не найдя хорошей  

ягоды... снизу, из распадка, опять до меня донеслось,  

–Эээй... Эге-гееей... ты где?...  

И звонкое, двойное эхо снова повторило все слова.  

Я, просто машинально.., а скорее всего, хотел услышать свое эхо...  

сложил руки рупором и прокричал в ответ..,  

– Эгее-гей... – эхо разнесло по распадкам мой голос.  

Мне понравилось... и я прокричал второй раз...  

–Эгее-геей... я здесь... -. подождал пока вернётся эхо... солнце уже уходило за сопки...  

и в распадках было заметно темнее чем на плато.  

Я встал и зашагал в сторону распадка, по которому сюда пришел.  

К прииску я подходил уже в сумерках.  

Дома я рассказал где был, и что никакой ягоды в тех местах нет.  

Но заверил, что все равно, где то должна быть черная смородина,  

что надо только найти места.  

На второй день, когда я пришел с работы домой на обед...  

узнал новости... мать села напротив меня и сказала...  

– Николай, ходила в магазин, там женщины рассказали...  

Оказывается, вчера на прииске... пропала женщина...  

– Как пропала женщина? – удивился я.  

– Как люди пропадают, они пошли в лес за грибами... а домой она не вернулась.  

Наверное заблудилась.  

– Что, так далеко в лес зашли, что заблудилась? – поинтересовплся я.  

–Да нет... говорят, что и не далеко это от прииска было, на шестом километре,  

где всегда люди, грибы и ягоды собирают... – произнесла мать.  

Я чуть не поперхнулся... ведь я вчера вечером был в тех местах...  

только с другой стороны распадка. Слышал женский голос, который кого то искал.  

Неужели, эта та самая женщина?... А что, если она пошла на мой голос?.  

Ведь ей надо было идти в другую сторону.. она находилась почти рядом с дорогой.  

– А как фамилия этой женщины... – спросил я.  

– Да ты их знаешь... Бебешко... они с мужем работают в котельной.  

У меня заканчивалось время обеда, и я пошел на работу.  

На работе подумалось о том, как же можно было заблудиться.  

И куда могла пойти эта женщина... если это она.  

Ведь, если она, действительно, пошла на мой голос... то, неужели, можно настолько  

не ориентироваться на местности?  

Ведь ей проще было идти вниз по ручью, по распадку, если она заблудилась... и она бы, через километр,  

или меньше, пришла на место заправки водовозок.  

Я так определил расстояние сверху, где слышался ее голос.  

Хотя люди разные, могла и не ориентироваться.  

У меня был случай, когда мы собирали грибы на староИндигирской дороге. Два взрослых мужика.  

Когда настало время выходить на дорогу к машине... напарник, по грибам, ( назовем его так),  

направился совсем в другую сторону... совершенно в другую.  

Пришлось ему объяснять, где находится дорога, хотя в тайге он бывал и не редко.  

Но куда могла пойти та женщина.  

Если она пошла на мой голос, то к верху она поднялась, когда было уже темно.  

В августе темнеет быстро.  

На верху, если она не знает куда идти, она могла пойти по "седловине", там просто ниже... и там,  

она могла идти машинально... но уже в полной темноте..  

Если б она знала местность... ей надо было смотреть в право... где она и могла заметить  

в темноте ", в небе, "отблески" исходящие от прииска. Дело в том, что два распадка,  

и кладбищенский, и распадок на Соловьевсквой сопке, сходятся к одному плато.  

Если в темноте не заметишь света от прииска, то конечно пройдешь прииск.  

Так бывало мы, по темноте возвращались с охоты на куропаток, когда охотились на "5-ом",  

и возвращались домой поздно, – всегда, ориентировались на отблески от прииска.  

Если она прошла прииск, и продолжала идти по "седловине",  

то она должна была выйти в короткий, но довольно крутой ручей, который впадал в Задумчивый.  

На Задумчивом стояли старатели.  

Куда она могла пойти?...  

Если не найдется до вечера, думал, я надо будет рассказать матери свою вчерашнюю историю.  

Вечером я вернулся с работы домой, где и узнал, что потерявшаяся женщина нашлась.  

Когда я поинтересовался, где, и как она нашлась, мать рассказала, что ее привезли со сьемкой,  

старатели, которые стоят на Задумчивом. ( Задумчивый, – распадок, где стояло артельное звено).  

Все мои сомнения развеялись... это была та самая женщина, с которой мы перекрикивались.  

Оказалось, что собирая грибы она действительно потеряла всех своих "компаньонов"...  

и начала их звать... тут то, я ее и услышал... когда я прокричал сверху, она решила, что это  

ее спутники и пошла к ним. Но очень скоро стемнело, и сколько она не пыталась  

кого нибудь найти – не смогла.  

Но я даже и представить себе не мог, что кто-то, может заблудиться в этих трёх сопках.  

Тогда она решила идти в темноте. Шла до тех пор, пока далеко внизу не увидела огонек, –  

это был свет на промприборе, который работал в ночную смену.  

В темноте она спустилась по крутому склону сопки, и оказалась в русле, на отработанном полигоне...  

и уже по полигону вышла на промприбор.  

Ее напоили чаем, накормили ужином и сказали, что на прииск поедут завтра, повезут золото...  

а заодно и отвезут ее домой.  

Так нашлась потерявшаяся женщина.  

*************  

А вот что происходило в то время, пока ее не было дома, я узнал совершенно случайно,  

спустя двадцать с лишним лет, из уст одного рабочего, который в то время работал,  

на одном предприятии, где работала эта женщина, и ее муж.... в приисковый котельной.  

*************  

В любом рабочем коллективе, есть место, где рабочие собираются  

на чаепитие... естественно в определенное время.  

Было такое место и у нас а гараже, где мы работали, в середине девяностых годов на прииске.  

Попить чайку, или попросту, по колымски, " чифирнуть", можно было  

в сварочном цехе, где всегда работал сварщик... и где имелось  

подходящее для этого помещение, в виде небольшой комнатки.  

Хозяином сварочного цеха был Коломийцев Василий Егорович.  

В одно из таких чаепитий, заглянул и я, в цех к Василию Егоровичу.  

Только я переступил порог цеха, уже услышал смех, доносившийся из  

небольшой комнаты, находящейся в конце цеха, где чаепитие было в разгаре.  

Комнатка была небольшая,... состоявшая из двух половинок, разделенных стеной... в первой  

половине стоял шкаф, это была раздевалка... во второй половине, стоял стол, несколько стульев,  

раковина для мытья рук и шкаф для всякой мелочи.  

Вот там и пили чай.  

Места было мало, поэтому все поместиться не могли.  

Когда я вошёл, Василий Егорович, стоя в проеме двери, между двумя маленькими помещениями,  

что то азартно рассказывал, и все весело посмеивались.  

Увидев меня, Василий Егорович улыбаясь, произнес...  

– Я тут ребятам историю рассказываю, которая приключилась у нас на работе,  

когда я работал в котельной.  

– Веселая видно история. – произнес я.  

– Слушай,.. – обратился он уже ко мне, – ты Бебешко знаешь?...  

Отвечаю – Ну кто ж их не знает.  

– Ну так вот,.. – произнес Василий Егорович, и принялся пересказывать  

историю, с самого начала.  

–Как то один раз, – начал он свой рассказ, и добавил, – правда давно это было, ещё в 70 -х...  

ближе к осени... прихожу я значит, утром на работу... замечаю, что как то все в цеху тихо...  

все молчат...  

Спрашиваю, что случилось?...  

– А ты что не слышал?...  

–Нет – отвечаю. – а что случилось то?.  

– Да у Бебешко,... жена пропала.  

–Как пропала,.. когда?...  

–Вчера пропала... они ездили на шестой километр за грибами...  

там и пропала... они ее искали-искали, не нашли... вобщем домой не вернулась.  

–Так, – продолжал свой рассказ Василий Егорович – мы, предполагая, куда она могла деться,  

доработали почти до обеда, а перед самым обедом... к нам подошёл Бебешко... и говорит -  

– Мужики, я вас прошу,... во время обеда заходите ко мне домой...  

посидим... не плохо мы с ней жили... хорошая была баба.  

Мы, – говорит Василий Егорович – переглянулись с мужиками... но видя его состояние,  

отказать ему не могли.  

Расходились на обед молча... спрашивая друг друга... -  

– так что,... что то уже известно?...  

Кто то ответил –  

– Ну наверное, что то известно... кто же просто так устраивает такие вещи... значит,  

что то Бебешко известно... ладно,.. на обеде у него все узнаем.  

И на обеденный перерыв все направились к Бебешко, как он и просил.  

Василий Егорович, зашёл сначала к себе домой, это было по пути,  

потом направился к Бебешко.  

Жили Бебешко, в общем, колымском бараке... постройки ещё пятидесятых годов.  

Бараки были хоть и длинные, но разделены на две половины... имели два входа,..  

с каждой стороны барака, проживало по четыре семьи.  

Коридоры в таких бараках были темные, зачастую, коридор освещала всего одна лампочка,  

от чего он всегда имел мрачный вид.  

У каждой двери имелись вешалки, на которых всегда что то висело... вдоль стен стояли  

небольшие столы, на которых стояли небольшие ящички или ведра.  

Нужно сказать, что в таких бараках была одна только комната, которую, сами хозяева  

могли разгородить, что бы выделить хотя бы место для "кухни".  

Когда пришел Василий Егорович, дверь в квартиру Бебешко была открыта...  

– Я зашёл в коридор -. продолжал он – заглянул в открытую дверь... за небольшим столом,  

сидели наши мужики, закусывали, о чем то разговаривали... мест свободных не было,..  

поэтому, я встал в проёме двери, ожидая, пока кто то выйдет из-за стола...  

ну и своим ростом загородил весь проем. Стою слушаю, о чем мужики говорят.  

– Вдруг,... чувствую,... кто то меня толкает в бок, говорит Василий Егорович.  

Я решил, что это ещё кто то зашёл к Бебешко по его просьбе... поэтому стою не сдвигаюсь.  

Меня опять кто то толкает... я стою.  

Потом, кто то, пытается пролезть в комнату, у меня под мышкой.  

Мне стало интересно – говорит, уже улыбаясь, Василий Егорович -, кто же это там такой настырный.  

И я решился посмотреть, кто это... повернулся в бок... и в полутьме увидел жену Бебешко.  

– Я чуть не упал!... – уже со смехом рассказывал он. – жена Бебешко вошла в комнату и поинтересовалась.. -  

– А вы чем это, тут занимаетесь?...  

Бебешко, увидев свою жену... растерялся,... но потом,. задал ей вопрос... -  

– А ты где была?...  

– Вы что меня бросили вчера?... где я была... у старателей я была...  

–У каких ещё старателей... Всю ночь была у старателей?... – не  

унимался Бебешко...  

–Смотрю – говорит Василий Егорович, – мужики по одному из за стола  

выходят, и на улицу... я за ними.  

– Вот такой вот случай, был у нас в котельной, – улыбаясь, закончил свой рассказ Василий Егорович.  

Я ему говорю...  

–Ну, это Василий Егорович, ты окончание рассказал... а начало этой истории ты знаешь?..  

–Нет, не знаю... ну ка ну как, расскажи...  

И я рассказал всем, с чего эта история началась...  

Выслушав меня, Василий Егорович, скосил в мою сторону глаза, прищурился... и произнес...  

–Так это, что же получается... ты все знал,.... и двадцать лет молчал?...  

Все опять заулыбались...  

И немного помолчав, глянул на часы, добавил, –  

– Так, ну все,... сейчас пойду позвоню...  

Все засмеялись... зная эту прибаутку...  

хотя никто и никогда не знал... кому, и зачем, все время,  

собирался позвонить Василий Егорович.  

Он вышел в цех, взял сварочную маску,... давая понять, что чаепитие закончилось.  

Все направились в выходу.  

Вот так и получилась, из двух историй, одна!