Бандитская сага (Продолжение. Часть 4)

Такой я раны сроду не видал :  

У пули на пути булат как будто встал,  

Должна быть печень продырявлена насквозь…  

Свинцу её отведать не пришлось…  

На волосок остановилась пуля от неё  

( Так тело Ван напряг своё ),  

Бандитских девять миллиметров пуль  

Учителя минуя сердце, обратились в нуль.  

Взор Дженни затуманен краткой влагой :  

Затопотали мысли мстительной ватагой,  

Увидел парень, что назло врагам,  

Готова визави к банальному : шерше ля фам…  

– Постой! – Он вскинулся, – Ты ведь ещё слаба,  

С решеньем ошибётся в горячке голова!  

Нас ищут и нужно отсидеться,  

Ран гнёт ослабить, осмотреться…  

Взгляд зацепился за его бедро :  

Отверстие от пули явно, бурое пятно…  

– Тебя с какого перепугу наградило? –  

– Твоё явленье приключенье поманило…  

О выстреле там, в мастерской, поведал он :  

– В поступке этом весь Гастон…  

А что за ухо – кошка тебя драла? –  

– Да банда уличная год назад напала…-  

Душа ударилась о сердце льдиной в половодье :  

"И ты такая же – Гастоново отродье…  

Я помню ясно,, подвиг,, свой,  

Всему начало – работодатель твой.  

…Гастон корил себя тем временем за глупость :  

Задумка Вана проучить – не более, чем тупость,  

Подслушав в Таиланде к Дженни отношенье :  

Избавиться бы там же от него, без представленья…  

А вместо этого – девчонку взбудоражил,  

В её лице врага себе порядочного нажил,  

И денег сколько выброшено зря –  

Патрон накажет другим на назиданье для.  

Но это – мелочи, девчонку надо отыскать,  

Встряхнуть, и дело нужное исполнить дать,  

Горячая для исполненья есть нужда,  

Уверен, он попросит : скажет – да.  

Пока что поиски не дали результата :  

"Как умудрился упустить я супостата?  

Её укрыл с простреленной ногой мазила.  

Какая к этому его подвигла сила? "  

Гастон умом не мог постичь,  

Как раненый, удел которого – лежать навзничь,  

Мог сам уйти, беглянку спрятать,  

Физически не смог бы он дела свои обтяпать.  

Но ведь должны они когда – то всплыть,  

Чтоб его банда голубков могла накрыть,  

Жаль, вдребезги не разможжил ему колено,  

А так… И не хромает уж, наверно!  

Работодатель, идиот, не видел документов,  

НанЯл рабсилу, пользуясь моментом,  

Уже то хорошо : у Дженни нету ксивы,  

Добавит шансов для поимки перспективы.  

Задумался Гастон, и вспомнил свой удел,  

С младых ногтей подобной жизни не хотел :  

Покоя нет, день, ночь настороже :  

Противник должен быть перед тобою в неглиже.  

Родителей он вспомнил на мгновенье,  

Желавших сына посвятить ученью…  

Смешные предки : он их так любил,  

Как жаль, что рок их свечи рано погасил…  

Один на белом свете кинут в одночасье,  

Простое мимо промелькнуло счастье,  

Стихии улицы Гастона затянул водоворот,  

Его теченью покорён уже который год…  

Перед глазами суетливо пролетело детство,  

Отец и мать…Девчонка по – соседству,  

Гастон её считал за божество,  

Вносящее в день летний торжество.  

Её семья недавно поселилась по – соседству,  

Родители – снобЫ, склоннЫ к эстетству,  

С кумиром познакомиться стеснялся,  

Средь заросли живой он днями укрывался.  

Она носилась птицей по лужайке,  

И мотыльки над ней кружились стайкой,  

Вся в солнце, как на мастера картине,  

Не ведая ловушек в жизненной рутине…  

Что сделал он! Померкли грёзы…  

С собою в ссоре, в сердце грозы…  

Приятелей поддавшись развлеченью,  

Качнуло в стрежень криминального теченья.  

Теперь он – босс, соперники не спят,  

Его лишить успеха каждый был бы рад,  

Но он в душе совсем не тот,  

Что к рэкету и киллерству ведёт.  

Забросить всё и поселиться на отшИбе,  

Она и он, земля и – небо на изгибе,  

Где шёпот волн с камнями говорит,  

И зелень комьями от мира заслонит…  

Растить детей в спокойствии и неге,  

Дом белоснежного песчаника на бреге,  

Пусть виноградная лоза возьмёт в полон веранду,  

И гнётся небом во дворе громада палисандра…  

Чтоб освещённые лучистым солнцем скалы,  

Взор забирали путников усталых,  

И неба глуби синь и вод небесная лазурь  

Тоски из сердца гнали хмурь.  

… Он в курсе год был разговоров Вана,  

Ничто не предвещало гнусного обмана,  

Его последнее у Дженни откровенье  

Заставило Гастона действовать без промедленья.  

Старик ведь и ему уменье передал :  

Никак нельзя, чтоб Ван расходной вещью стал.  

Он сделал это, глуша в душе сомненья,  

И был ( в душе ) от Дженни в восхищеньи.  

А между тем, над ним старшой :  

В ноге шпион Гастона свой…  

И он в цепи всего лишь данник  

И внешне яркой – убогой жизни странник.  

…Гастон старался таиландца обелить,  

Но сверху громыхнуло : старика – казнить!  

Он быстро план представил хитроумный :  

Босс – завизировал и веселился шумно.  

Гастон не сомневался в действия финале,  

Он – чист, и Дженни привлекут едва ли,  

А таиландец в городе, конечно, растворится,  

Ведь он среди бескрылых – птица!  

…Но всё случилось так, как получилось,  

Душа, взмахнув крылом, в нирвану погрузилась,  

Своей рукой учителя остановил,  

Вновь в сердце Дженни отвращенье поселил.  

…Теперь уж похититель Дженни  

Глотка искал свежайшего решений,  

Еды запасы небольшие иссякали,  

Ещё удача, что охотники не там искали.  

А прятались они на том же этаже,  

За стенкой зала, где возился со своею протеже :  

Соединялись помещенья с помощью прохода,  

Одною дверью закрывались оба.  

Тайник открытой створкой прикрывался,  

Проём за ней лишь продолжением стены казался,  

Дверь не тревожили подручные Гастона,  

Лежавшей плотно на стене гипсокартона.  

Спаситель далеко б наш не ушёл –  

Сам охромел и ей совсем не хорошо,  

Перетянул скорей немеющую ногу,  

Крепясь, в дешёвом магазине поистратился немного.  

Гастон умом не мог постичь,  

Как раненый, удел которого – лежать навзничь,  

Мог сам уйти, беглянку спрятать,  

Физически не сумел бы он дела свои обтяпать.  

Что это – он, в нём не было сомненья,  

В больнице не бывал – узнал без промедленья,  

Зачем ему скрываться просто так?  

Неужто он поднял авантюризма стяг?  

Из здания, наверняка, не выходили,  

И потайное гнёздышко неподалёку свили,  

Игла догадки мысль его прожгла,  

И крикнул старшего оперативного крыла.  

– Что тут сказать, я буду краток :  

Возьми с собой бойцов десяток,  

Переверни всё там вверх дном,  

Жду результата завтра днём.  

Мозги у этой пташки работают прекрасно,  

Состряпает любую каверзу и все усилия напрасны.  

Вход в здание блокирован, конечно,  

Но нам нельзя испытывать удачу бесконечно.  

Ступай! – Наедине с собой оставшись,  

Он в зеркало взглянул, немного растерявшись :  

Не строгий босс смотрел из зазеркалья,  

Растерянное, бледное лицо отобразил овал – каналья.  

Всё объяснил ему, нарисовав на плане,  

Где птички спрятали себя в капкане,  

– К аллаху парня, девчонку – лично мне,  

И в неизбежной, сильно не помнИте, кутерьме.  

Хоть ранена она и он – ходок плохой  

Любой из вас простится с головой,  

Коль отнесётесь к ней с ненадлежащим пиететом,  

Движения побольше, и не махайте понапрасну пистолетом.  

– Кто это? – Отпрянул прочь Гастон,  

В далёком детстве видел много……..он -?  

– Ужель воспетая в стихах волна накрыла,  

Недаром, с некоторых пор мне жизнь постыла…  

Зачем послал к ней этих мясников?  

В себя всмотрелся : сам малодушен, не готов…  

Когда к нему доставят – успокоит,  

Пред нею душу вывернет, все чувства ей откроет.  

Взгляд бросил на её с деньгами сумку из отеля,  

Со счёта, что обнулила Дженни назад почти неделю :  

"На время первое нам будут очень кстати,  

А дальше крутанусь – и до скончанья жизни хватит! "  

…Быть не мечтал Гастон преступности апологетом,  

И загодя пути отхода оставлял при этом :  

В Сардинии был чУдный домик у него,  

Никто во всём концерне не ведал ничего.  

Купил через случайное лицо, оставив жить хозяев,  

Чтоб скрыться в нём, покинув негодяев,  

Там было всё почти, как в грёзах :  

Закаты, скалы, сосны, из брызг солёных воздух.  

Он осторожно обналичивал безнал –  

Подобных и с собою рядом много знал,  

Кого лишь на крючке держал,  

Но большинство – для службы безопасности передавал.  

С Гастоном – свой, бессменный сторож находился,  

Есть не просил, и к ночи обнимать подушку не стремился,  

Подобное существованье самому претило,  

Хоть пост немалый занимал, душа из детства ныла.