Эдельвейс. Глава 2.

Сказать честно, Каллуна наврала Климу. Ей, конечно, очень не хотелось этого делать. Ведь в лесу жили только порядочные птицы, вежливые и скромные. Горихвостке не хотелось быть отбросом общества, но она не могла и разочаровать Клима, который был другом ее семьи и знал её с детства. Дело в том, что недавно Каллуна лишилась дома. Это и к лучшему, ведь та древняя липка, гнилая и рыхлая, стояла только потому, что не знала, в какую сторону падать. Наконец лесник не выдержал и спилил несчастное дерево. А липа, упав на землю, и вовсе превратилась в труху. Горихвостка начала искать себе новый дом. Искала долго и старательно, облетела лес вдоль и поперёк. И не раз. Однако, к большому ее удивлению, не нашла ни одного подходящего дупла. И вот сейчас она бездельничала.  

«Ладно, » — думала Каллуна — «сейчас ещё раз лес облечу, и обязательно найду это дупло. Получается, как и не врала! » Птичка сорвалась с сучкá и полетела вдоль рощи.  

Солнце светило все так же ярко. Через молодой лес виднелась сияющая на свету крыша домика лесника, откуда слышался скрип двери и лай собаки. Лесные звери не боялись лесника, хоть у него и было большое и страшное ружьё. Гораздо больше опасения вызывала его собака. Как-то весной она даже поймала утёнка на озере. А весть о том, что у неё ещё и появились щенки, и вовсе вселяла ужас. «Бедный дядя Клим, » — думала Каллуна — «как ему, наверное, страшно жить по соседству с собаками! »  

Солнечный лес кончился. Это потому, что горихвостка начала подниматься на гору. Здесь густые кроны высоких корабельных сосен ни давали пробиться ни одному лучику солнца. Птичьего пения здесь почти не было слышно, и только глубокий шум елей и сосен глушил остальные звуки и пронизывал насквозь, как холодный осенний ветер.  

«Пусть дупло будет в сосне». —думала горихвостка. «Нет, не в сосне, а в лещине! Да так, что выглянул наружу, и тут же орешки висят. Красота! Все будут ко мне в гости ходить, завидовать. А дядя Клим скажет: «Вот это дупло так дупло! Всем дуплам дупло! »… Тут взгляд Каллуны остановился на одном дереве. Из ствола старого и высокого, но довольно крепкого клена на неё смотрело весьма неплохое дупло, которое формой своей напоминало лист вишни. Заинтересовавшись, птичка подлетела поближе. Зацепившись за кору клена, она заглянула внутрь дупла. Она оказалось уютным, но просторным. «Это, конечно, не лещина, » — подумала горихвостка — «но жить можно! Вполне! »  

— Эй! Что ты здесь делаешь!? — послышался чей-то голос сзади.  

Каллуна обернулась и увидела перед собой небольшую желтенькую синичку.  

— Привет. — сказала горихвостка. — Я дом себе ищу. Вот, нашла неплохое дупло…  

— Это моё дупло. — перебила ее синица.  

— Да? А я и не знала…  

— В следующий раз будь внимательней. А если хочешь найти себе дом, лучше обратись к дятлу. Он в этом деле мастер. — синичка спряталась в своё дупло.  

«А правда, не обратиться ли мне к дятлу? » — подумала птичка. «И как я раньше до этого не додумалась? …»  

Дятел жил в самой глуши, почти на вершине горы, и обычно далеко не улетал. После некоторого времени полёта Каллуна добралась до этого места. Здесь деревья росли густо, совсем близко друг к другу, а идти по земле было невозможно. Птицы здесь не пели совсем, а солнце не могло просочиться сквозь густые кроны деревьев. На старой и засохшей, согнувшейся почти до самой земли сосне горихвостка и повстречала дятла. Он сидел на тоненькой веточке и разговаривал с крапивником Туром. Тур, маленький и серый, но невероятно интересный. Даже ведя разговор с дятлом Мишелем, он не мог усидеть на месте. Очень подвижный, он перепрыгивал с одной веточки на другую, выкручивался, как мог, и как-то загадочно косился куда-то в сторону, хоть там и не было ничего интересного. Мишель слушал его спокойно и невозмутимо. Каллуна не стала им мешать. Она присела в сторонке и стала ждать окончания разговора. Как оказалось, говорили они о всякой ерунде. Точнее, говорил только Тур, делая при этом очень умное лицо. Мишель делал вид, что слушал, иногда кивая и поддакивая, или вставляя что нибудь, что прийдет на ум. Разговор затянулся. Вскоре горихвостке это надоело, ведь она прилетела сюда по делу, а не просто поболтать.  

Дятел и крапивник. Рисунок автора.  

— А можно побыстрее, у меня разговор с Мишелем! — не выдержала, наконец, Каллуна.  

— Да подожди ты! — возмутился дятел. — Не видишь, важную тему обсуждаем! … Ну, что ты там говорил?  

— Я где-то слышал, — начал Тур — Что наши короеды — иностранцы! Пришли к нам когда-то из Китая.  

— Не может быть! Правда?  

— Сущая правда!  

— Но у меня очень срочный разговор! — снова вмешалась горихвостка.  

— Да подожди! — сказал Мишель. — А вот я слышал, что наши короеды вообще с Луны прилетели.  

— Даже так? … — удивился крапивник.  

— Да хватит обсуждать всякую ерунду! Нет от вашего разговора никакой пользы! Это пустая болтовня! — взорвалась Каллуна.  

— Как это — ерунда? Что ты называешь пустой болтовнёй!? Да как тебе не стыдно!? — рассердился дятел.  

К ним тут же подлетела любопытная свиристель, которая желала все знать.  

— Что случилось? — поинтересовалась она.  

— Вот эта горихвостка — тут же начал Тур — вмешалась в наш разговор (довольно важный разговор! ) и назвала его «пустой болтовнёй»!  

— Но это правда! — сказало горихвостка в своё оправдание.  

— Так ты ещё и признаёшь, что так сказала!? — ахнула свиристель. — Стыд, срам, невежество!  

— Что, что стряслось? — к ним подлетели ещё несколько зевак.  

— А эта горихвостка …  

Толпа быстро росла. В сторону Каллуны летело все больше замечаний. Вскоре завязалась бурная дискуссия. Все кричали, каждый хотел быть услышанным. Находились даже те, кто пытался оправдать горихвостку. К счастью, Каллуне удалось ускользнуть. Ее исчезновения никто особо не заметил. Однако это происшествие ещё долго обсуждали как событие века.  

А сама горихвостка забилась в кусты и просидела там до утра.  

Продолжение следует…  

Свиристель. Рисунок автора.