НАЛЕДЬ.

Много раз ездил через эту наледь... и зимой и осенью и весной... но есть история которая запомнилась... Организовали нам рейс, прямо первого ЯНВАРЯ... вот первого января мы и выехали с прииска втроём... я, Телицин Петро и заместитель директора прииска Волобуев Юрий Васильевич.  

Декабрь подходил к концу. Мы дорабатывали последние декабрьские дни, и каждый наверное уже планировал как проведет Новый год.  

Для нас троих все сложилось в этот новый год по другому.  

Было ли нам это объявлено в самый последний, перед Новым годом день, или в предпоследний, думаю это не так важно.  

Нам сказали, что этот рейс очень важен для прииска. Рейс предстоял на Сасыр... это соседний с Оймяконским районом... Момский район.  

Сасыр – это поселок оленеводов. Победа, была что то вроде "подшефных", у Сасыра, поэтому сотрудничали. А почему надо было отправиться в Сасыр именно первого января, тут все просто.  

Оказалось что на прииске нечем уже кормить коров, (время перестройки). Поэтому договорились с Сасыром о том, что Сасыр прииску выделит семь тонн оленьего комбикорма. Как потом оказалось это гранулированный корм в мешках. Вот за этим мы и поехали. А путь наш лежал как раз через эту наледь.  

Выехали рано утром. Ехать на Сасыр можно двумя путями... можно подниматься вверх по Антагачану, а можно ехать вверх по реке Бурустах... и по той и по другой дороге, если едешь на Сасыр, приедешь все равно в одно и то же место в верховьях Антагачана... к перевалу Антон.  

После этого перевала спускаешься в другой водораздел и вскоре попадаешь на эту наледь.  

Какой дорогой поедем мы, решено было ещё дома. Поэтому мы доехали до устья р. Курун, выехали на русло р. Бурустах, повернули налево, там и попали, на дорогу на Сасыр. Дорога оказалась довольно "накатанной" для тайги, а это говорило о том, что здесь часто или нет, но ходят машины. Было ещё достаточно темно, поэтому двигались со светом фар. Светать начнет только через пару часов. Так мы и начали свой рейс.  

В кабине первое время висела какая то тишина, понять это наверное было можно. Первое января!  

Каждый был мыслями где-то... но не в кабине машины.  

За рулём был Петро... я сидел по середине, а справа от меня сидел Юрий Васильевич. Кабина быстро нагрелась и стало тепло. Петро и Юрий Васильевич закурили. Юрий Васильевич, видя наверное что я не достаю сигареты, протянул мне свою пачку и предложил закурить.  

– Спасибо Юрий Васильевич... я не курю. – ответил я.  

–Да-а, протянул Юрий Васильевич – а я вот хочу бросить курить, да не получается... и продолжил – Ты же вроде курил?  

– Курил – ответил я... – Бросил.  

И только Петро знал почему я не закуриваю. Но он молчал.  

– И давно уже не куришь? – прозвучал голос справа.  

– С сегодняшнего дня – отозвался я, и посмотрел на Петра. Он улыбнулся.  

– Кури.. – сказал Юрий Васильевич.. разве это срок.  

Петро явно ждал, закурю я или нет. Я отказался.  

А закурить я не мог, по одной причине. Перед самым Новым годом в гараже, мы с одним водителем тоже разговорились о том что курить вредно. Ну и договорились до того, что решили бросить курить сразу вдвоем с первого января. И свидетелем этого был Петр.  

И вот оно пришло... это первое января. А что бы спор чем то подкрепить... – проигравший должен был поставить ящик водки!!! Ящик водки, это обоюдное решение, что бы чувствовать ответственность перед спором,... наверное как то так. Потому что, ящик водки в перестройку, когда не только спиртное но и все по талонам... это все равно что попасть в кабалу. Ну и кто же при таком споре закурит, да ещё и при свидетеле!  

Выкурили они по одной сигарете... Я тоже накурился... что называется пассивным курением... сразу с двух сторон. Но сильно курить не хотелось, терпел.  

Юрий Васильевич вспомнил свою историю, как он бросал курить ещё на материке, и поведал ее нам.  

–Решил как то я тоже бросить курить – начал Юрий Васильевич – Решил, все, с завтрашнего дня не курю... пол дня не курю,... держусь, после обеда не курю... в конце рабочего дня звоню брату,...  

– Ты дома?  

– Дома.. – ответил он.  

–Сейчас я к тебе зайду.  

Решил я к нему домой зайти и похвастаться, что не курю – пояснил Юрий Васильевич.  

–Прихожу – говорит к нему – звоню в двери... он открывает дверь..и я ему с порога..  

– Представляешь, бросил курить, всегда хотел бросить.. не получалось... а сейчас получилось, бросил...  

Брат говорит посмотрел на меня внимательно и говорит...  

–Да, а в руке у тебя что?..  

Я посмотрел на свою руку – сказал Юрий Васильевич – А в руке у меня была сигарета. В какой момент я закурил, даже не заметил.  

Вот такую, свою историю, как он бросал курить, рассказал нам Юрий Васильевич.  

Так за непринуждёнными разговорами мы и доехали до сворота с реки Бурустах в ключ, по которому мы должны были, через небольшой перевал уходить в другой ключ, который носит не совсем приятное название – Могильный.  

Вот с этого ключа Могильный, мы и попадали в другой водораздел, в верховья реки Антагачан. Уже расцвело, фары выключили, и только замерзшие белым налетом снега, в кабине, боковые стекла, говорили о том, что за кабиной хороший минус. Так мы и спустились в Антагачан. Это и было самое верховье реки. Антагачан образуется слиянием двух небольших рек... спустившись в русло хорошо видны обе этих реки. Правый приток это Саханья. По Саханье нам и предстояло продолжить свой путь.  

Двигаясь по Саханье быстро заметили, что на дороге местами имеются переметы, машина легко их давила, но мы понимали, что в верховье, может быть все по другому. Саханья это как раз район который могло сильно заметать, что здесь случалось, и не так уж редко. Когда этот район заметает, то заметает и Могильный... но Могильный был чист... значит мело не сильно. Здесь почти не было растительности.. кое где стояли небольшие лиственницы. Мы знали, что скоро перевал. А сразу за перевалом есть приисковая стоянка, там есть дежурный бульдозер. Вся стоянка – это собственно, вагонка на прицепе... бульдозер и бульдозерист. Снега становилось все больше, он был сильно утрамбован ветрами, поэтому машина пробиваясь через очередной перемет начинала несильно дрожать, колеса пробуксовывали, но медленно продвигались вперёд.  

Нам уже хорошо был виден сам перевал Антон, и было видно, что снег с него, ветер сбросил вниз, в ключи, где мы и находились.  

Где пробивая заносы машиной, где пробуя их объезжать, машина приближалась к перевалу. Сам перевал Антон, со стороны Саханьи был довольно пологим... Летом это камни, кочки и местами болотина. А зимой в основном снег, или мороженная колея. Но в январе это хорошая снежная дорога, если не метёт. Так мы и выехали на сам перевал... С этого места начинался спуск в другой водораздел... Нам открылся вид на озеро лежащее справа внизу. Зимой, озеро выглядит, как чистый, белый лист бумаги.  

Впереди открывались новые гольцы гор, а дорога, пробитая бульдозером, медленно уходила в низ с левой стороны от нас.  

Часть спуска, до вагонки, это бульдозерная узкая колея, для одной машины. С одной стороны это сопка, слева, и откос справа, который спускается к озеру. Чем ниже спускалась машина, тем круче становился спуск. Но этот участок дороги был чистый от заносов и мы без труда его преодолели. В конце спуска, у подножия, мы увидели вагонку, из нее струился дымок, а рядом, стоял, пуская дым из выхлопной трубы бульдозер. Мы подьехали к вагонке, вышли из машины. Из вагонки вышел невысокого роста, пожилой человек, это и был бульдозерист.  

Около вагонки стопкой лежали заготовленные дрова. Рядом лежали не распиленные бревна. Леса здесь не было, поэтому дровами надо было стан обеспечивать. От бульдозера в вагонку тянулись два провода, так освещалась в вечернее время вагонка.  

Стан был расположен как раз на полпути от п. Победа, до Сасыра. Так что половину дороги мы уже преодолели.  

Задача бульдозериста была одна – содержать дорогу в зимнее время расчищенной.  

Мы поздоровались с бульдозеристом и вошли в вагонку.  

Время было уже после обеденное. Поэтому мы принесли с кабины свой провиант, покушали, попили чайку. За разговором узнали что там впереди. Когда были последние машины. За то время что мы находились на этой дороге, мы не встретили ни одной машины, оно и понятно, первый день Нового года. Все дома. Обычно проезжающие водители всегда рассказывали о том, в каком состоянии дорога, где метёт, где дорога чистая, в каком состоянии наледи.. какая наледь льет.. какая стоит.  

Исходя из этого бульдозерист знал куда надо выехать и очистить дорогу. В пургу они не чистили, потому, что смысла нет. Всегда ждали окончания пурги. Мы ещё раз поздравили его с Новым годом и двинулись дальше. Вниз к Терехтяху, так называлась река которая лежала у нас на пути. И первой на этой реке нас должна встретить именно НАЛЕДЬ.  

Никто из нас не знал, что через несколько часов мы опять сюда вернёмся.  

Дорога шла вниз с заметным уклоном. Ключ был не то что бы узкий, но и не широкий.  

Чем ниже по ключу мы спускались тем выше казались горы.  

Впереди ленточкой вилась дорога, за окном машины начинало смеркаться.  

Юрий Васильевич посмотрел на часы, очевидно прикидывая, сколько времени мы будем в пути и когда приедем на Сасыр. Горы постепенно расступались и ключ становился шире.  

Слева уже был виден второй ключ, выходящий слева от нас из глубины гор.  

Вот эти два ключа и образуют реку Момский Терехтях.  

В наступающих сумерках трудно сразу различить где кончается граница снега и где начинается наледь. Но это для тех кто никогда с этим не сталкивался. Мы же знали точно, где начнется наледь.  

Поэтому, когда увидели в дали непонятный отблеск, поняли что на наледи кто то есть. Догадок не строили, было ясно что там находится машина. Удивило то, что машина одна, на наледи, и на Новый год.  

Хотя... мы тоже одни, тоже на наледи, и тоже на Новый год.  

Встроенное мы подъехали к самой кромке льда, с которой и начиналась наледь.  

Петр включил фары. Уже хорошо было видно что за свет мы видели издалека... это были габаритные огни "Урала", ровно стоящего на льду наледи. Урал был с прицепом, и стоял почти поперек дороги на наледи... а сам прицеп был завален на правую сторону... Освещая левую сторону "Урала" мы медленно подъезжали к машине... Неожиданно в машине включился свет. Значит там есть люди. Близко подъезжать к машине, не зная причины и обстановки мы не стали..потому, что вокруг машины, хоть и тонким слоем "проступала" вода... она быстро покрывалась корочкой льда, но успевала дать "пар" – туман... и проломав такой ледокол оказываешься в воде. Такое состояние наледи, которая "не льет" и не "стоит", водители всегда называют – наледь "сопливит"... вот к такой наледи мы и подъехали.  

Та самая наледь... На фотографии наледь где то в октябре. Потому, что ещё не всё наледное поле залито.  

В нижнем краю виден снег и трава... все это потом уходит под толстый слой наледногоо льда.  

Наледь "льет" и днём и ночью... Обстановка на ней меняется каждый день. Где сегодня сухо, завтра может лить. Где вчера лило может быть сухо, но тоже опасно... ледком покроется но может проваливаться. А двойной лёд ничего хорошего не сулит. Эта наледь займёт все место от сопки до сопки.  

Это тоже, на той же наледи...  

Из кабины мы не выходили, потому, что в "Урале" открылась дверка и показался человек. Он спрыгнул на лёд и впрепрыжку побежал к нашей машине, оставляя на тонком льду парящиеся пятна своих следов, которые тут же, хотя и медленно заполняла вода.  

Человек запрыгнул на подножку нашего "Урала" Петро включил свет и мы увидели знакомого водителя Сасыра, которого не один раз видели у нас в гараже.  

Из его рассказа поняли, что сдесь он уже сутки, возвращается из Якутска, и тоже спешил домой к Новому году. Но на наледи, прицеп, провалил лёд, и там оказалось промоина. А сегодня наледь поменяла направление и вода начала лить под машину.  

Нужна была помощь, и вроде бы, на первый взгляд, ничего сложного. Поэтому я вышел из кабины,.. собрали троса с машин,  

у кого что было. Петро выровнял свой "Урал" и приготовился вытащить попавшего в беду... я работал с тросами... и когда набросил трос на фаркоп нашего "Урала"... отошел в сторону, так что бы меня было видно Петру, махнул ему рукой, что можно начинать тащить.  

Урал" медленно двинулся вперёд, натянулся трос... на втором "Урале" колеса начали вращаться на льду, водитель пытался помогать... Колеса нашего "Урала", также проворачивались на совершенно голом льду...  

им не за что было "зацепиться"... нет сцепления с колесами...  

Две буксующие машины быстро разломали и без того тонкий лед, и машины погрузились в клубы пара от наледи и клубы выхлопных газов от двух машин. Образовался густой туман.  

Застрявший "Урал" даже не стронулся с места.  

Мы обошли все ещё раз,... ещё раз осмотрели прицеп... оба моста, правой стороны прицепа, были подольдом... Левая сторона прицепа, – передний мост, провалил лёд, но не до конца, а задний мост, стоял  

на льду. Стало ясно, что вытащить его будет не совсем просто, наш "Урал" пустой, а он груженный и прицеп груженый. Хотели расцепить прицеп с застрявшей машиной. Но осмотрев сцепку стало ясно, что это не получится. Провалившийся прицеп, с вывернутым водилом, так сильно зажал фаркоп на машине, что мы его не сможем расцепить. Поэтому этот вариант отпал. Начали искать что то другое. А другое это то, что нашему "Уралу" нужно сцепление с землёй, а у нас под колесами только лёд.  

Уже совсем стемнело. Свет исходил только от фар. Все это смешалось с туманом. Посмотрели куда можно попробовать ещё тащить машину нашли небольшую заметенную снегом полосу, соединили все троса, и ещё раз начали пробовать тащить машину из промоины. "Урал" легко срывал весь снег у себя под колесами и снова оказывался на голом льду. Ещё несколько раз пытались изменить угол буксировки, но с каждым разом результат был одним и тем же. Машина даже не сдвинулась с места. Мы только сорвали свежий лёд и прибавили под машинами воды.  

Поняли что надо что то делать другое, собрались в кабине нашей машины и обсудили другие варианты.  

А вариантов было немного. По сути всего два.  

Первый – это перегружать груз на нашу машину, и вывозить его на берег. Потом вытащить машину.  

Второй – это ехать на перевал за бульдозером.  

Остановились на втором варианте. Конечно, если бы не было поблизости бульдозера, то выполнили бы первый вариант.  

Не стали терять времени, поэтому водитель с Сасыра пошел в свою машину а мы поехали на перевал, за бульдозером.  

Ехали молча. Тишину нарушил Юрий Васильевич, обращаясь ко мне.  

–Николай, я смотрю ты в валенках вокруг машин ходишь по воде..  

И замолчал  

– Ну да, в валенках. – ответил я. И тоже замолчал. Потом добавил.  

– Да воды то там почти нет. Подошвы только в воде.  

И снова наступила тишина.  

Юрий Васильевич наверное размышлял, как же можно в валенках, ходить по воде, в наледи, да ещё и в январе.  

Дело в том, что валенки у меня были, если можно сказать "необычные", хотя, и самые обычные.  

Как то просматривая старые охотничьи журналы я наткнулся на заметку одного северного охотника, который предложил охотникам, свою выкройку "обуви", из тонкого войлока... выкройка и все ее размеры прилагались. Он писал, что использует эту обувь, в валенках. По сути дела, одеваешь носки, одеваешь "войлочные ботиночки".. ( они заменяют портянки).. и потом валенки.  

Рабочие валенки многие подшивали траспортерной лентой. Такие валенки служили долго. В таких валенках оказался и я, сейчас. Я не чувствовал, что они промокли. Поэтому все было нормально.  

Доехали довольно быстро... По спидометру до перевала оказалось девятнадцать километров. Конечно нас бульдозерист не ждал.  

Зашли в вагонку, объяснили всю обстановку. Сказали, что без бульдозера нам машину не вытащить. Он начал собираться. А мы вернулись к машине.  

За то время пока мы ездили на перевал, наледь подмерзла и туман стал реже... только ветерок сносил выхлопные газы от работающей в наледи машины, да лёгкое потрескивание льда, от растекаюшейся наледи нарушали тишину.  

Мы выехали на наледь, развернули машину в сторону перевала, что бы было видно когда в дали появятся фары бульдозера... и стали ждать.  

Не зря говорят, ждать и догонять хуже всего. Так было и сейчас время шло медленно,... мы покушали... вспоминали разные истории связанные не только с наледями, но и другие, и поглядывали то на часы, то в сторону перевала, ожидая, когда из темноты появится далёкий свет.  

Прошел час, прошел второй... и только в конце третьего часа далеко в темноте что то блеснуло, потом все ярче и ярче. Это был бульдозер.  

Как бы нам не хотелось но бульдозер, это не машина, двигается медленней.  

Пока он к нам доехал мы приготовили все троса, встали так, что бы освещать ему машину которая сидит в наледи.  

Бульдозер подъехал к тросам, зацепились и попробовали тащить машину.  

К нашему сожалению, бульдозер так же как и наш "Урал" бесполезно "скакал" на льду и ничего не мог сделать с машиной. Она как будто вкопаная стояла во льду.  

Ещё несколько попыток вытащить машину, из разных положений не увенчались успехом.  

Бульдозер только сильней продавил лёд и воды вокруг машин стало намного больше.  

Я поднялся на гусеницу бульдозера и мы обсудили, что можно ещё предпринять.  

Он явно жалел свой бульдозер... ( это бы делал любой)... поэтому к моему предложению, разломать гусеницами лёд вокруг прицепа, отнёсся с настороженностью... я тоже хорошо понимал, что около прицепа яма, в которую он провалится. Но другого выхода пока не было видно.  

Прицеп сильно тяжелый, и что бы вытащить его в нашей ситуации, надо попробовать разломать лёд вокруг прицепа... сделать там хорошую майну, для маневра бульдозеру, и приподнимая прицеп отвалом бульдозера, одновременно выталкивать его на лед.  

Наш "Урал" Петро поставил так, что все освещение фар, теперь освещало только прицеп... с бульдозеристом обсудили где лучше и безопасней пробовать подъезжать к прицепу. Это надо было делать с заднего борта, что бы провалившись бульдозер не завалился на прицеп. Бульдозер начал движение, а я пошел погреться в машину. Не май месяц.  

В кабине было тепло, и накурено. Я грел руки на торпеде машины и мы наблюдали как бульдозер медленно подъезжает к прицепу.  

Потом он остановился, бульдозерист вышел на гусеницу, прошел на край, долго всматривался в прицеп, в темноту, потом залез в кабину, опять вышел, начал протирать стекла кабины... потом опять сел в кабину... проехал назад, вперёд... опять выглянул на улицу...  

– Боится... сделал заключение Юрий Васильевич.  

Потом обратился ко мне:  

– Николай, иди помоги ему, а то он до утра не решится.  

Я вылез из кабины и оказался в воде... Воды было намного больше, явно было видно, что тут ни одни валенки ни помогут. Нужны были уже сапоги, но их не было не на одной машине.  

Поэтому пришлось применить ещё одну "северную уловку", где-то, когда то, мной прочитанную...  

Я зашёл в валенках в воду, на глубину ботинок или чуть выше... дал войлоку впитать воду... но не насквозь... потом вышел на глубокий снег... и встал на эту же глубину в снег. Так надо простоять минут пять, что я и сделал. Потом ещё надо смочить валенки в воде, и снова заморозить.  

Два три раза, проведенной такой процедуры, и сапоги готовы. После этого я смело ходил по воде.  

Я направился к бульдозеру. Пока я делал из валенок "сапоги" он так и стоял. Бульдозерист явно боялся, он выглянул из кабины, что то начал рассказывать и показывать руками по сторонам, но я его плохо слышал из за шума бульдозера... но понял, что навряд ли он вообще решиться туда лезть. Поэтому, когда он вышел на гусеницу и хотел что то мне опять объяснять... я ему крикнул :  

– Ты если боишься вылазь из кабины, дай я сам это сделаю... – ( я тоже бульдозерист).  

Это мое предложение, наверное задело его мужское самолюбие... он открыл и закрепил дверцу кабины, как это делается в летний период... Сел в кабину и двинулся в то место куда мы с ним предположили.  

Догло ждать не пришлось. Бульдозер проехал несколько метров и резко нырнул носом вниз... Отвал выше половины оказался в воде, бульдозерист явно испугался и остановился. Из разлома наледи валил туман, стекла бульдозера покрылись белесым налетом. Отступать было поздно. Нужно было спускаться в майну. Но какая там глубина, ещё до конца не понятно.  

Из пролома выходило много воды, вода парила, смешивалась с выхлопными газами... и все вокруг погрузилось в этот ночной туман. Можно было видеть только тусклые пятна фар.  

Похоже бульдозерист отошёл от такого шока и решился продолжить.  

Он вернулся в кабину, бульдозер дёрнулся и его зад провалившись тоже оказался в воде...  

Глубина была чуть выше гусениц.. они были в воде почти полностью. Попавшая на горячие агрегаты бульдозера холодная вода превратилась в пар... а пар с морозом образовали густой туман.. бульдозерист выглядывая из кабины одной рукой старался протереть стекла кабины.. через них явно ничего не было видно.  

Я находясь "на берегу", что то ему говорил... но он не слышал.  

Осторожно пробуя глубину бульдозер ломая лёд проехал в одну сторону, потом в другую... потом попробовал развернуться в майне и это получилось. Теперь надо было встать отвалом под задний борт прицепа... это тоже получилось.  

Я уже ходил по воде как по земле... она была везде... я пошел к водителю застрявшего "Урала" сказал ему что мы готовы... он не мог выходить на лёд в воду.. он был в ботинках. Когда все было готово... – бульдозерист подвёл отвал под раму прицепа... водитель был готов к движению... решили пробовать. Машина начала выбрасывать воду из под колес... бульдозер упёрся в прицеп... сначала прицеп дернулся, но бульдозер начал буксовать.. ясно было, что под гусеницами, даже под водой тоже лед.  

С первой попытки ничего не получилось... пришлось отвалом раскачать прицеп... И когда он стал свободен ото льда попробовали ещё раз все повторить. Буксовал "Урал"... упирался больдозер... и потихонечку потихонечку прицеп начал выходить из этой промоины, пока не оказался на льду.  

Теперь надо было выбираться оттуда бульдозеру.  

Машина с прицепом выехала на чистый лёд и остановилась. Бульдозер сделал несколько попыток и выехал сам из этой злополучной промоины.  

Все отъехали на сухое место наледи. Вышли из машин. Я поменял валенки на сухие, так как выезжая с дому я взял вторую пару валенок. Так делал всегда. Мороженные валенки положили под капот машины на дизель, где они оттают и просохнут.  

Спросили у бульдозериста, все ли у него нормально с бульдозером.  

Оказалось все нормально. Попрощались и разъехались, машины на Сасыр, бульдозер на перевал.  

Мы не оставляли своего попутчика, так как впереди были ещё наледи... так все вместе и двигались. На Сасыр мы приехали только второго января... отдохнули.. взяли груз и вернулись без  

приключений домой.  

Так уж случилось, что через пару лет, нам пришлось снова встретиться с Юрием Васильевичем в похожей обстановке, но уже не на наледи а на Магаданской трассе.  

Тогда мы ехали целенаправленно им на помощь.  

Потом, когда все мы оказались в артели "Майская", что недалеко от Гербинского перевала, в комнате общежития, где мы ужинали, Юрий Васильевич посмотрел на меня, и говорит,  

– Часто вспоминаю, как ты тогда, ночью, в наледи, семь часов в валенках по воде ходил...  

А я подумал, неужели это длилось семь часов... Я даже и не заметил.  

Но ничего ему не ответил... а может это и не семь часов было?.. но то, что долго это точно  

Кто то может посчитать что я сильно все это растянул в своём рассказе... Наверное.  

Очень уж хотелось оказаться снова там,... пусть даже и так!.