11 12

– Ну что ты, Лилечка? – присев, ласково спросила девушка.  

– Ты уезжаеееешь! – не унималась та. – Не уезжай, мамочка.  

– Иди сюда, – Света обняла дочку. – Все хорошо, малыш, я скоро приеду. Как в тот раз, помнишь?  

Прозвучало объявление о прибытии поезда «Уфа-Казань». Лилечка смотрела на мать, вцепившись в нее обеими руками, а бабушка гладила ее по голове и что-то негромко бормотала.  

Между ними замечался разительный контраст. Длинные волосы Александры Максимовной, ее сдержанность, нерасторопность – все не как у дочки. Света же в свою очередь чаще улыбалась и витала в облаках.  

Внутри оказалось слишком тесно. Вагон буквально заполнили под отказ. Поэтому, они, долго не засиживаясь, проводили Свету.  

– Я позвоню вам, как приеду. И да, ждите фотки, – прощалась она. – А ты, солнышко мое, слушайся бабушку.  

Александра Максимовна с Лилечкой стояли на улице. Света думала, что при первом движении поезда, дочка рванет вслед. Однако та неподвижно наблюдала.  

Внутри девушки все перевернулось, когда она заметила этот взгляд. Боль, грусть и смирение в глазах четырехлетнего ребенка.  

Поведение дочери ее беспокоило, а теперь и мысли о съемке не давали покоя.  

– Извините, это мое место, – сказал мужчина.  

Она перебралась на свою половину и вновь задумалась, глядя в окно. Хочу ли я этого? Стоит ли пробовать еще раз, после всего что произошло? Уже, наверное, неважно. Я купила билет, добилась фотосессии, теперь обратного пути нет.  

Образ Светы идеально шел к предстоящей роли: ажурное платье и шляпка, которую обвивала черная тюль, кое-где сплетаясь с бежевой лентой.  

И, возможно, французский стиль не сочетался с российским колоритом, зато хорошо привлекал взгляды. Она надела его в поездку, потому что фотосет назначили сразу по ее прибытию.  

Лилечка, как ты там?  

Послышался чей-то разговор, девушка обернулась и увидела проводницу. На вид обычная молодая женщина с лукавой улыбкой и родинкой на щеке. Она просила мужчину показать билет. Света отчего-то напряглась; загодя достала паспорт и продолжила рассматривать эту странную женщину.  

Странную – она поймала себя на этой мысли. А та ведь даже не смотрела ей в глаза. Как только проводница приблизилась, имя на бейджике стало читаемым. “О вас заботится Апатитова Елена, проводник”.  

— Доброе утро, проводник Елена, — все с той же улыбкой представилась женщина.  

— Здравствуйте. Вот, — Света передала паспорт с билетом.  

Елена не стала рассматривать ее с неподдельным любопытством, как это делали другие.  

— Таак, место номер одиннадцать, вагон двенадцать, — пробежалась глазами по билету и добавила: приятного пути.  

Вдруг она остановилась.  

— Если я вам понадоблюсь, мое купе в начале вагона.  

Ушла. Ее голос слышался за стенкой, но ощущался далеко.  

— Ну вот, а мне она такого не говорила! — прокомментировал сосед.  

Ехать было недолго, часов семь. Света полезла на верхнюю койку — свое одиннадцатое место и застыла. В боковом кармашке виднелся модельный журнал. Она забралась туда, не постелив даже простынь и погрузилась в глянцевые страницы.  

Ее всегда завораживали сцены лучшей жизни. Парни, девушки, они выглядели такими безупречными, и, казалось, достигли всего в своей жизни. Ей так хотелось приблизиться к «этому». Ощутить.  

Взгляд остановился на мужчине, он кого-то ей напоминал. Кого-то из прошлой и когда-то счастливой жизни. В голове пронесся образ девушки, и она со злости смяла журнал. Выдохнула и спустилась обратно вниз.  

Белая майка соседа, палящее солнце, суета пассажиров, снующих по коридору— идиллия рельсовых путешествий.  

Сразу всплыли образы из детства: поезд, мама сидит за столом в кроссвордах; игрушек в вагоне нет, и детей ее возраста тоже. Скучно. Она искала хоть что-то занятное.  

Так ей четко запомнился тот момент, та атмосфера поездки. А еще в небе за окном плыли густые комочки облаков. Они ее завораживали и были похожие одновременно на всё.  

Света погрузилась в воспоминания пугающе глубоко. Слишком реально. Мотнула головой и протерла глаза. Ясность вернулась.  

Что это было?  

Напротив сидящий сосед таращился в окно полуоткрытыми глазами, казалось – он в трансе. Света повернула голову и посмотрела на других пассажиров. Аналогично. Они будто чем-то одурманены. И только теперь ее нос уловил нотки аромата, совсем тончайшего, чтобы сразу заметить.  

Выглянув из пассажирского отделения, она сообразила, что дело в чайнике. У воды запах явно не такой. Если только что-то не подмешали. Сзади к ней кто-то обратился.  

— Ой, это вы, — от неожиданности подпрыгнула Света.  

Елена улыбалась с подносом на руках. Солнце пронзало стеклянные кружки, в которых был налит чай.  

Такая спокойная, добрая. Даже слишком вежливая – подумала Света, обводя взглядом проводницу. Она не обязана так сюсюкаться с каждым пассажиром. И все же, ее что-то беспокоило.  

— У вас все хорошо? — спросила Елена.  

— Да, просто… вы чувствуете запах?  

Света поймала себя на мысли, что родная мать никогда не разговаривала с ней в таком нежном тоне. В душе билось противоречие: ей было непривычно, некомфортно и одновременно приятно.  

— Ах, это? Не беспокойтесь, все в порядке, просто чай, — одной рукой она указала на кружки.  

— Это очень щедро, заваривать чай в общем чайнике.  

Проводница прищурилась так, что ее глаз почти не было видно, снова улыбнулась и прошла дальше мимо сонных пассажиров.  

Эффект спадал, она поняла это по лицу соседа. Он выглядел так, словно только что проснулся. А на ближайшей койке, под ее местом, находился другой человек, который заговорил с ней.  

— Неплохо для новичка.  

— В смысле? — растерялась Света.  

— Я хотел сказать, у вас сильное ментальное здоровье. Ну, или что-то типа того, — пояснил мужчина и засмеялся.  

Ей стало не по себе.  

— Интересно, что он видел. Наверняка что-то волнующее, — продолжил незнакомец, уперев подбородок в ладони.  

Чудак наблюдал, как парень приходил в себя. Взгляд источал искренний интерес, и, как на мгновение показалось Свете – безумие.  

Затем по вагону вновь разнеслись разговоры, шорохи и движение. Прогулявшись в сторону туалета, Света заметила, что некоторые все еще не в себе. Почему никто не замечает этого?  

Ей захотелось освежиться, и она прошла дальше. Не занято. Отлично. Холодная вода развеяла эту мутную пелену в глазах.  

Света умылась и вздрогнула, посмотрев в зеркало. Внешность стала не совсем правильной, а цвета перенасытились. Повернувшись, она поняла, дело не только в зеркале. Все стало слишком ярким и ядовитым. Даже форма предметов исказилась.  

Страх сделался сильнее — ни одной остановки, какие-то наркотические испарения, навязчивая тревога и пассажиры в трансе.  

Надо прилечь, подумала Света и вышла в коридор. На девушку обрушился каскад различных звуков: речь людей у нее в голове, скрип какой-то детали поезда, стук кружки о стол. Она сморщилась. Каким же пестрым все стало. Лучи солнца ослепляли даже не напрямую, ей пришлось прислониться к стене возле туалета.  

Немного привыкнув к новому состоянию, она медленно направилась к себе. Кто-то потянулся к её плечу. Света резко обернулась и схватила человека за руку.  

— Светлана? С вами все хорошо?  

Вдруг Света поняла что сделала. Она отпустила руку проводницы, сердце колотилось. Это была не нормальная скорость реакции для человека. Что же с ней происходит. Зрачки девушки постепенно начали расширяться.  

— Извините, мне не по себе, я пойду, прилягу.  

— Конечно. Водички не хочешь? — в руке Елена держала стакан с водой.  

— Нет, спасибо.  

Света продолжила идти, но Елена напоследок крикнула: Как захотите — вы знаете, где меня найти!  

До чего же странная женщина. И с чего она взяла, что я захочу пить. К тому же у меня есть вода с собой.  

Пока шла, она вспомнила Лилечку, и ей стало грустно. Телефонной связи не было уже который час, и Света почему-то заплакала. По её с виду спокойному лицу текли слезы. Слишком много слез. Потом она увидела образ, который предстал в виде вспышки. Руслан. Сцена их прошлого. Девушка пошатнулась и прильнула к стене. Стоило ей моргнуть, как все повторилось, но с другой сценой.  

Не моргая, морщась от усиленного солнца, Света добралась до своего отделения. Того странного мужчины не было и она легла на его койку, накрыв лицо шляпкой.  

Ей захотелось пить. Она вытерла мокрый лоб рукой и попыталась нащупать бутылку с водой в пакете, но та была опустошена.  

Короткое удивление сменила злость. Света никогда не выходила из себя, однако сейчас даже такой пустяк разозлил ее не на шутку. Вскочив, она замерла от увиденного, не успев сказать и слова.  

Немыслимые пейзажи сменялись один за другим: аркады величественных сооружений, мраморные горы и черные, будто масляные шпили. Ее соседи также не отводили взгляды от окна.  

Света прислонилась к почему-то холодному стеклу, посмотрела в сторону, куда направляется поезд и обомлела.  

Что это, Господи!  

Небо впереди стало мрачным, будто на голубой холст брызнули черной краской. Из-за приближения казалось, что их поглощает нечто. Ландшафт быстро чередовался. С какой скоростью они движутся?  

Девушка ринулась искать проводницу. И, когда наконец нашла ее, как только открыла рот – она заметила, что не может говорить. Горло настолько пересохло, что ей казалось, она не может дышать.  

– Воды! – хрипела Света, держась за шею.  

Елена обернулась к ней, окруженная несколькими пассажирами.  

Это все ненормально, просто безумие! И почему другие сидят, как ни в чем не бывало? – Свету разрывало одновременно от вопросов и нарастающего беспокойства.  

Она никогда за собой не замечала, но, в критических ситуациях становилась другой. Более смелой и решительной.  

Вода помогла. Более того страх отступил, и ей даже стало спокойнее. Снова в воду что-то подмешали. Ну и пусть. Зато фокусы со зрением пропали.  

Она села на кровать в том отделении, где нашла Елену. Не спросив – можно ли? Даже не посмотрел в сторону человека, на чьей кровати устроилась. Закрыла глаза. Ей было так хорошо. Умиротворение. Она раньше никогда не пребывала в таком чистом состоянии. Ощутила руку на своей коленке и с трудом вернулась в реальность.  

Снова неадекватно добродушная улыбка и эта уверенность в себе. Чистая антитеза ее самой.  

Света обратила внимание на окно, однако ничего не поменялось, за исключением надвигающейся тьмы; а потом устало посмотрела на Елену и спросила:  

– Где мы?  

Проводница улыбнулась шире.  

– Пока – нигде.  

– Что вы со мной сделаете?  

Внезапно она перестала улыбаться и заговорила серьезно.  

– Ничего. Все зависит только от тебя.  

– Я умерла?  

– Что ты, нет! Поверь мне, смерть невозможно с чем-то спутать.  

Наверное, ей хватило этих объяснений, пусть они и рождали мириады вопросов, ответы на которые Света не хотела знать.  

Странное дело, снова вспомнив о Лилечке, она не почувствовала грусть. До ее сердца дошли только высокие чувства. И со словами “Моя маленькая девочка”, улыбаясь, она сладко уснула.  

***  

– О-о-открой свои глаза, очи тамагочи, открой свои глаза, вокруг один лас ночес, – пел голос.  

За удаляющимся голосом последовал звук шагов. Света с трудом пошевелила рукой, второй. Третей.  

Стоп, что?  

Глаза с трудом открылись, она лежала на черном камне. Вопреки здравому смыслу, наличие дополнительных конечностей не пугало. Ног также стало несколько.  

Она вскочила и тут же упала. Уперлась руками в камень. Вернее тем, что раньше ими было. Вновь вставать не решалась. И лишь потом, прочувствовала новые части тела, медленно поднялась. Вокруг нее бродили чудовища размером в два человеческих роста. Кричать она не пыталась, страх так и не объявился. Эмоции сгинули.  

Удивительное место. Небо белое, ясное, ни облачка. Земля, насколько хватало взору, окрашена в черный. Рядом проходило существо, с гладким панцирем на спине, и она увидела свое отражение.  

Что это.  

Девушка подняла обе руки, которые разделялись еще на две. Также имелись четыре ходильные ноги. Ей пришло в голову только одно насекомое – богомол. Однако, передние конечности оказались тонкими, а задние – толстыми. Несмотря на фасеточные глаза, она видела и те объекты, которые были лишены движений. Света решила пройтись.  

Черные равнины переходили в черные плато, за которыми расстилались высокие черные горы и шпили. На небе ни точечки, сплошное белое полотно. Нет ни растительности, ни жизни, только странные существа, как и она сама. Теперь.  

Кстати о существах.  

Антенны уловили знакомый запах. Я его знаю – осенило ее. Это же…  

Она засеменила вперед и неожиданно для себя взлетела на пару метров. Молниеносная скорость.  

– Привет.  

– Света? Как…  

Он развернулся к ней, шевеля шестью лапками.  

Для них это была фантастическая встреча, происходившая в доселе нереальной обстановке. Они выглядели как искаженные, неправильные версии насекомых, но смотря друг на друга – сразу понимали, кто перед ними.  

– Как ты сюда попал?  

– Не хочу вспоминать.  

Света заметила, что внутри нее на секунду вспыхнул огонек, похожий на радость. В этом месте встретить нечто человеческое оказалось так приятно. Да, она встретила свое прошлое.  

– Артур, прости, я…  

Воспоминания нагрянули без приглашения, вынуждая говорить о давно минувших днях.  

Его змеиная голова, исходящая из паучьего тела накренилась вниз, делая имитацию потупившегося взгляда.  

– А я на самом деле любил тебя. Я думал, это по-настоящему.  

Школьные годы. Первый раз, когда за ней ухаживали. И, по иронии судьбы, это было время, когда она впервые влюбилась. Но в другого.  

– Я тоже всю жизнь думала, что выбрала верный выбор.  

– О чем ты?  

Она все ему рассказала.  

Все мысли девушки в то время крутились вокруг Руслана, ее бывшего мужа, однако Свету он заметил лишь спустя года. Только сейчас она поняла, какую ошибку совершила.  

– Прости, – ей было так странно раскаиваться от самого сердца и при этом не испытывать ни стыда ни сожаления, хотя она сожалела, видит бог, сожалела.  

Света забеременела, спустя полгода свадьба, и она переехала к нему. Начались лучшие годы ее жизни. Руслан был рядом, она цвела. Потом родилась Лилечка, время шло, отношения медленно увядали, пока измена не поставила крест.  

– Ты тоже меня прости, – заговорил Артур, – за то, что я держал на тебя злобу. Если мы еще увидимся когда-нибудь, может, выпьем кофе?  

Нет. Мир не рухнул в тот день. Он открыл новые дороги, ранее не видимые из-за тумана ненависти к тому человеку.  

– Да, конечно, Артур, обязательно встретимся, – она улыбнулась внутри себя и вновь ощутила теплые чувства.  

– Светлана!  

Она замерла.  

– А я вас ищу, – странно, но, даже не смотря на источник звука, Света знала, что она хищно улыбается. Пусть в этом месте эта женщина и выглядит иначе.  

Елена предстала в виде хрупкой, на вид хрустальной змеи с шестью глазами и двумя плавниками на шее.  

Света познала совсем новое ощущение – понимание того кто кроется за личиной монстра. На этот раз это был ее проводник – Апатитова Елена. Впрочем, на фоне последних событий она почти не придала этому значения.  

Если бы Света могла бояться в текущий момент – она бы боялась. Она бы кричала, плакала и умоляла бы рассказать, что с ней происходит.  

– Как тебе чистилище?  

Света сосредоточила зрение на Елене. Артур пропал.  

– Не правда ли тут мило? В мире, где нет лжи, в пространстве, где ты обретаешь свою истинную оболочку.  

Она точно сейчас улыбается. Света чувствует это.  

– Почему я?  

– Неправильный вопрос.  

– Что это за место?  

– Я же сказала, чистилище.  

Небольшое молчание.  

– Я вернусь обратно?  

– Мне тоже интересно.  

Больше Света не задавала вопросов, тогда Елена начала рассказывать.  

– Место, где собираются человеческие души…  

Собираются, ага. Вы их сюда сами притаскиваете!  

– Место, в котором их нутро оголяется и сама суть выворачивается наизнанку. Низменные чувства здесь недоступны и ты так выглядишь неспроста. Вернешься ли обратно? Хм, я, кажется, чуть-чуть опоздала; ты уже разорвала цепь, связывающую тебя с прошлым. Но она не единственная, к тому же активируется лишь при контакте с источником. Еще пару часов и ты снова вернешься в поезд. А дальше. … В общем, главное не попадись.  

С этими словами Елена ушла, не дав спросить хоть слово.  

Что еще за цепь и кому я должна не попасться. Не понимаю.  

Елена сказала, что она сможет вернуться назад. За эти слова Света уцепилась всеми своими конечностями. Чистая радость проскользнула внутри. Она даже взлетела.  

Но полет оборвал мерзкий запах. Ее лапки вновь коснулись земли.  

– Давно не виделись.  

С ней говорило насекомое облаченное в блестящий панцирь.  

Внутри забурлило. Света могла поклясться, что ощутила, как ненависть и отвращение бьются о преграду чувств. Нащупать же эти эмоции не удавалось.  

– Привет, Руслан.  

– Знаешь, я не первый день здесь. А ты. … В этот раз ты, настоящая?  

– В этот раз? Что ты имеешь в виду?  

– Да, это и впрямь ты. Хотя, я не удивлен, рано или поздно все попадают сюда.  

А уходят немногие, – продолжила его мысль Света. Про себя.  

– Почему ты не ушел?  

– Не смог. Я не смог извиниться, перед тобой в том числе.  

Вот оно что. Он – ее цепь, связывающая с этим отвратительным местом. И, как она полагала, последняя.  

– Ты любил меня?  

– Что? – он замялся.  

– Когда мы были вместе, ты на самом деле ощущал ко мне хоть что-то похожее на любовь?  

– Нет.  

Оно вскипело, приобрело напор и начало давить. Внутри на тот миг преобладала пустота, бездна длинною в вечность. Появилась вибрация, трясся сам воздух, дрожало пространство, оно требовало чего-то и протягивало руку. Магнетизм победил. Преграда треснула и рассыпалась.  

– Какой же ты ублюдок, – после сказанного она удивилась. Света не узнала саму себя и на шаг отступила.  

– Да, верно, я поступил как последний урод. Согласен. У меня было достаточно времени все обдумать, однако я не могу попросить прощения. Видимо, моя сущность считает, что виновата ты.  

Оно наполнилось, появились звуки, чувства, энергия. Этот поток желал лишь одного – уничтожать. И. Его тянуло к Руслану.  

– Я?  

– Да, по всей видимости, она считает, что ты сделала ошибку, когда завела наши отношения в серьезное русло. Ведь ты прекрасно знала, какая ты, а какой я. Мы разные, характер, амбиции, цели.  

Разные. Да, она не модель, как та, на которую он променял свою семью, она не смогла стать той, которую он хотел, пускай и пыталась.  

– Верно, мы слишком разные.  

Бесчувственное животное, раб своих слабостей. Нет, он и есть одна большая слабость. Насколько же сильно мои глаза были затуманены, как я могла влюбиться в это?  

Ее конечности тряслись от переполненной энергии, внутри все расширялось, этому надо было выйти. Она не понимала, что с головой окунулась в теплую, но чернейшую часть самой себя.  

– Подойди.  

– Зачем?  

– Подойди, подойди. Я тебя обниму.  

Руслан подчинился.  

Она вспорхнула над ним и стремительно схватила его голову мощными ходильными ногами, а потом яростно сжала. Послышался треск. Света не знала, что он ощутил сейчас, боль физического тела или нечто другое, не менее ужасное.  

С каждым мгновением ее окутывало облегчение, энергия нашла свою цель, но внутри снова зияла пустота. Мимолетные чувства испарились без следа, не считая раздробленной головы жалкого насекомого.  

В голове у Светы раздался резкий гул, она закрыла глаза и отключилась.  

***  

Сквозь сон чувствуются мерные покачивания. Какие-то разговоры, знакомые голоса. Звон ложки о стекло. Она вскочила. Секунду ей казалось, будто ее зрение обрело невиданную четкость. Потом она привыкла.  

Я вернулась. Поезд. Никогда не думала, что буду так рада снова оказаться в поезде.  

Поднявшись, она первым делом посмотрела в окно. Земные очертания природы. Какое облегчение.  

Значит, порвать цепь можно было не только признанием своих ошибок и отпущением внутренних обид? Он был цепью, а я порвала его в прямом смысле.  

Она вздрогнула и схватила себя обоями руками. Неужели это сделала я? Не могу поверить.  

– Хэй, ты тоже здесь? – окликнул ее знакомый голос.  

Это оказался тот чудак, который назвал ее новичком.  

– З-здравствуйте, не знаете, когда мы приедем?  

– Приедем? Ха-ха! Да мы только тронулись!  

По коже пронеслась волна мурашек.  

– Как? Я что проспала остановку?  

Он залился новой партией смеха.  

– Забавная ты, девчуля. Говоришь так, будто у тебя была возможность очнуться до того, как мы выехали с Уфы.  

Господи. Нет.  

Она побежала в противоположную часть поезда, проталкиваясь сквозь людей, и даже не просила прощения. Она заперла Свету. Временно. Сейчас ее разум окольцевал одну единственную мысль.  

Света прислонилась к стеклу. Они уехали не так далеко, позади виднелась станция. На миг, ей показалось, что вдалеке она увидела ее.  

– Ты все правильно поняла.  

Теперь она не шелохнулась, не дернулась.  

Лилечка.  

Значит, цепь не оборвана, но почему, она ведь уничтожила источник!  

– Понимаешь ли, Чистилище это не Ад и не Рай, это нейтральная зона, в ней невозможно умереть. Уничтожив источник, ты лишь сплела новую цепь.  

– Что, но как, это полная глупость! – Света обернулась к Елене.  

– Да, ты сплела новую. Новую цепь ненависти, цепь, что теперь тянет твою душу к черной земле.  

Вот оно что. Она не смогла простить Руслана, вернее, этого не смогла ее сущность.  

Внезапный холод по коже. Осознание.  

«Знаешь, я не первый день здесь»  

Он не смог выбраться оттуда. Боже, сколько же он раз проходил через этот круговорот?  

– Света, ты знакома с Андреем?  

– Что? С Андреем? Вы про что? – она еще не полностью осознала сказанное.  

– Ну да, тем весельчаком, он твой сосед.  

Чудак.  

– Он самый старый пассажир поезда, – гордо объявила Елена. – Знаешь, сколько рейсов он накатал?  

Нет, она не хотела знать.  

– Триста восемь тысяч четыреста пятьдесят пять.  

Глаза Светы расширились.  

Из последнего вагона раздался крик.