Плащ

Степа сел за свой столик. Сейчас должна придти Она. Он объяснится, и они уже выйдут вдвоем: Он и Она.  

Каждый день, ровно в час тридцать в двери кафе входила его Мечта.  

В ней было что-то от угловатого подростка, жесткого, ощетинившегося на весь мир снаружи, и ранимого, беспомощного внутри. Грубые ботинки и небрежно широкие штаны, майка, съехавшая набок и обнажившая хрупкое точеное плечо, лишь подчеркивали необычайно изящно сложенную фигурку. Было абсолютно ясно, что это небесное создание совершенно не осознает своей красоты и маскирует свою беззащитность под этой серой бесформенной одеждой, как улитка прячет свое нежное тельце под панцирем.  

Все это взрывало сердце Степы. Ему нестерпимо хотелось подойти и просто взять ее на руки вместе с ее жуткими башмаками, уложить на свое плечо ее коротко остриженную голову, наверняка набитую всякими политическими глупостями, и унести в свой джип. А дальше к себе домой. И больше уже не выпускать.  

Но первый раз в жизни Степу сковала неуверенность. Его везде окружали женщины, красивые, надменные, дорогие. Степа был их лакомым кусочком, мешочком с драгоценностями, их золотой рыбкой. Они хорошо знали себе цену. Поэтому-то их всегда можно было купить. Он лениво наблюдал за их кружением вокруг своей особы, но его мужской охотничий инстинкт спал.  

А от этой девушки-подростка веяло неприступностью, и эти пять шагов между ними были пропастью между двумя мирами, через которую нужно было еще навести мосты.  

В этой линии лба и подбородка, узкой кисти руки, во всяком любом ее движении чувствовалась порода нескольких поколений, будто природа веками оттачивала свое мастерство, чтобы вылепить эту шею, идеальную форму головы, узкую спину, тонкие лодыжки, и, главное, взгляд, хранивший в себе особое тайное знание обо всем.  

Аристократка. Степины деньги здесь мало, что значат, а вернее ничего. Когда-то у него была одна такая похожая знакомая девушка. Она звала его "Степа с джипом". Он обижался. Тогда она стала звать его "Степа без джипа". "А что делать? "- говорила она – "у меня трое Степ, и как мне прикажите вас различать? " К его богатству она относилась как к явлению природы, дождю или солнцу, а его джип, которым он очень тогда гордился, воспринимала, как часть его тела или характера, но вовсе не как символ денег, власти и выгоды. Тогда он ее потерял. Насовсем. По глупости. Не хотел вспоминать. Но с тех пор искал такую же.  

Степа уже месяц ходил в спортзал, учил стихи Пастернака, заучивал наизусть шутки Сomedy Club, записался на тренинг "Десять способов победить женское сердце" и даже пытался читать "Улисс " Д. Джойса. За это время он помолодел, накачал бицепсы, бизнес резко рванул вверх. Жизненная энергия била из Степы ключом. Он жил в приятном возбуждении и напряжении, как лев перед прыжком.  

Аня или Нюта, как с детства звали ее друзья и родные, любила это уютное кафе недалеко от места ее работы. Она работала редактором в газете, которую "вот-вот" закроют. Впрочем, ее закрывали "вот-вот" уже лет десять, поэтому Нюта уже к этому привыкла и на практике убедилась в народной мудрости, гласившей, как известно, что нет ничего более постоянного, как нечто временное.  

Платили мало – на булочку с чаем в день в этом роскошном кафе. Посещение его было самым приятным моментом в сутках, впрочем, работу свою Нюта любила искренне. Нужно было насытиться этой булочкой на весь день, поэтому Нюта просто отключала мозги на этот период, и вся сосредотачивалась внутри рта, где для нее сейчас происходило самое важное. Когда булочка заканчивалась, она медленно отпивала пустой чай и скользила глазами по посетителям.  

Справа от окна садился один и тот же молодой мужчина в дорогом костюме, ухоженный, лощеный с неторопливыми движениями, холодными властными глазами, но с голосом, неожиданно мягким и бархатным как синий диванчик, на котором он сидел. Глядя на него было понятно, что утром солнце взойдет, а вечером зайдет, что зиму сменит весна, а Волга всегда будет впадать в Каспийское море – и никакого апокалипсиса. Более того, как бы ни упали цены на нефть, и что бы не происходило на рынке недвижимости, Нюте обеспечена булочка и чай в этом кафе.  

Нюта привыкла к уютному мужчине как к дорогому интерьеру кафе, и в какой-то момент начала мечтать о нем. Как, наверное, счастлива с ним его женщина, такая же холеная и дорого одетая, уверенная в его любви и покровительстве! О, как бы Нюте хотелось оказаться на ее месте! Но такие мужчины смотрят сквозь таких замарашек как Нюта, попросту не замечая их. Ничего, мечтала Нюта, пряча подальше под стол свои старые ботинки. Вот накоплю на плащ и как приду в нем, вся такая... "... Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит... ", а это я, Анна. А вас как зовут?  

Этот плащ висел в витрине очень дорогого магазина на Кутузовском проспекте. Когда Нюта узнала, сколько он стоит, то внутренне ахнула, но мечты своей не оставила и решила копить. Он ей даже во сне приснился. Плащ насмешливо пялился на нее своими перламутровыми пуговицами и голосом преподавателя по французскому спрашивал: " Tu ne sais plus rien, mon cher? " Утром она просыпалась с неприятным осадком на душе, проверяла, что пачечка денежек-то растет, успокаивалась, и кружила по комнате под голос Жанны Моро в воображаемом вожделенном плаще.  

Она не пошла на встречу выпускников – это лишние траты, не ела свой любимый пломбир, не пила свежевыжатый морковный сок в Сofix, не встречалась с подругами, не ходила в Дом книги (вдруг нечаянно что-нибудь купит), не ездила на троллейбусе, а ходила или скорее бежала пешком, если это было возможно. Вообщем, отказывала себе во всем, и вот, наконец, ЭТОТ ДЕНЬ НАСТАЛ!  

Нюта вошла в заветные двери магазина, строго попросила примерить плащ. Стараясь не волноваться, медленно надела его и подошла к зеркалу. Роскошная дива стояла перед ней. Голливуд. Достала красную помаду, намазала губы. Теперь Нюта ничем не отличалась от тех роскошных женщин, которые должны были окружать незнакомца из кафе.  

Степа, наконец, решился. Купил огромный букет роз, надел лучший костюм, повторил стихи Пастернака и новые для него стихи Цветаевой ( хоть и не понимал их), но это все для нее, для загадочной девушки в грубых башмаках.  

Был солнечный день. Воробьи верещали, купаясь в лужах после ночного дождя. Прохожие улыбались и шли исключительно парами: девушки с юношами, мальчики с девочками, бабушки с дедушками. Голуби ходили друг за другом и целовались.  

Степа закрыл машину, вошел в кафе и стал ждать. Сейчас Она войдет, он объяснится, и они уже выйдут вдвоем: Он и Она.  

Нюта шла шла в роскошном светлом плаще, каблучки легко стучали по асфальту, а сердце также легко стучало в груди. Старые башмаки остались запертыми в пыльной прихожей, там им и место. Весна улыбалась – она обещала свидание и любовь!  

Вот и знакомые стеклянные двери кафе. Из-под ног брызнул черной кляксой кот, но она не обратила на это никакого внимания. Светлый роскошный плащ охранял ее от всех неприятностей.  

Первое, что ей бросилось в глаза – это огромный букет роз у него на столике. Сразу стали мешать каблуки. У него сегодня свидание! А она-то, дура, вырядилась! Кафе вдруг стало чужим. Что она тут делает? Скорее домой, в привычное, старое милое кресло! Свернуться калачиком, поджать ноги, закрыть глаза и исчезнуть, раствориться в голосе Жанны Моро, в мире, в котором Нюта прекрасна и любима, и ничего не надо!  

Степа увидел Нюту и обомлел. Милая очаровательная девушка-подросток превратилась в типичную стерву с кричаще алым ртом, наглую, холеную, расчетливую, такую же, как и те, что гроздьями вешались ему на шею. Разочарование было таким сильным, что обычное спокойствие покинуло его. Он резко встал и пошел к выходу, оставив цветы на столе.  

В проеме дверей они столкнулись, с неприязнью взглянули друг на друга, с раздражением извинились и разошлись в разные стороны, чтобы никогда больше не встречаться.  

Каждый хоронил свою Мечту по-своему. Степа напился и три дня не отвечал на звонки. Потом успокоился, выбросил в корзину Пастернака и Цветаеву, резко сменил профиль своего бизнеса, а у девушек, которых он теперь приводил домой, даже имени больше не спрашивал.  

Нюта продала свой плащ на Авито, конечно, значительно дешевле, чем он стоил. Но все равно, теперь у нее была целая куча накопленных денег, и она могла теперь чуть ли не каждый день пить кофе в Доме книги, совершенно не беспокоясь, что вдруг что-нибудь нечаянно купит.  

И теперь недостающие томики Пастернака и Цветаевой заняли свое законное место на полке.