Иная параллель

Сальвинск был небольшим городком. Высота жилых строений в среднем ограничивалась шестью этажами, бывали дома и повыше, но их было единицы. На весь город было лишь две школы, один садик и один сбербанк. Каждый закоулочек Сальвинска был помечен чем-либо, то ли краской из баллончика, то ли ещё какой-нибудь гадостью... это сильно выделялось, и было самой «яркой» чертой города. На любой лавке или двери можно было заметить какие-нибудь ужасающие очертания в форме свастики и прочей ерунды, или же просто надписи, на чёрт знает, каком языке. Молодёжь любила такое.  

Уровень преступности здесь превышал все положенные нормы, порядок был не в чести. Да и население было таким скромным, что едва ли не каждый человек узнавал другого в лицо с первого взгляда. Городок изобиловал различными частными лавками, подпольной продажей наркотиков и прекрасными садами, в которых были обустроены уютные парки. Лишь этим Сальвинск мог похвастаться и больше ничем... абсолютно.  

Тамара Диминова со своим мужем Борисом, в этот день поехали за сыном из Елисейска в Сальвинск. Сынишку пора было забирать обратно домой, впереди его ждало очередное продолжение учёбы в пятом классе. Их сына звали Ромой, он гостил у бабушки с дедом в Сальвинске на весенних каникулах, вот, прошло время, и надо было забирать сына обратно, именно с этой целью Тамара с Борисом вдвоём с утра пораньше собрались, сели в свой «Ford» и въехали на шоссе №44, единственное, по которому можно было добраться до Сальвинска кротчайшим путём.  

Они были в предвкушении увидеть сына, Борис с Тамарой уже более недели не глядели на его, и им не терпелось вновь обрести родительские хлопоты. Тем более что Рома был единственным ребёнком в семье, и это давало ему большие привилегии, в плане заботы и внимания.  

Сегодня за руль села Тамара, Борис сидел на соседнем сидении, большую часть пути их сопровождал густой зелёный лес по обе стороны дороги. Пейзаж за стеклом был однообразным и скучным. Вот, они преодолели уже почти половину пути, как вдруг вдалеке заметили человека.  

По мере приближения к нему, муж с женой вглядывались в незнакомца, рассматривали и изучали. Когда он оказался в десяти метрах от них, Тамара резко нажала на тормоз. От испуга и удивления она потеряла дар речи, Борис немедленно вылез из машины и спешно побежал к человеку из леса.  

Это был старик, на вид, — лет восьмидесяти, если не больше. Густая, сальная, затвердевшая от соли и грязи борода, висела до уровня пояса. Его глаза были безумны, казалось, он не понимал, что происходит и был напуган неизвестностью. Лицо его было настолько худым, что старик походил на живого мертвеца, цвет кожи был сильно бледен, вены чётко выделялись на фоне дряхлой, испещрённой многочисленными оспинами, кожи. Он был босой, одетый в лохмотья, от старика исходил зловонный запах мочи, кала и пота. Глаза почти выпали из орбит, они сияли болезненной желтизной, лицо было ужасающе страшным. Он был седым. На левой щеке виднелся шрам, наполовину уходящий в бороду.  

Низкорослый, едва ли он достигал ста шестидесяти сантиметров, лохматый старик, еле ковылял по дорожному полотну и выглядел невероятно слабым и хилым, чтобы ещё держаться на ногах. Борис остановился в трёх метрах от старика и спросил:  

— Дедушка, что вы здесь делаете? Мы можем вам помочь, идёмте в машину.  

Старик поднял голову и внимательно посмотрел на Бориса, эти стеклянные глаза Борис запомнит на всю жизнь. Они не таили в себе ничего жизненного и счастливого, в них была пустота, отчаяние и ничего более. Его взгляд вызывал лишь испуг и жалость.  

Старик молчал и вдруг обернулся. Борис посторонился назад, еле перенося ужасающий запах, исходящий от старика, теперь он даже пожалел, что предложил сесть ему в машину, потому что ни Тамара, ни он сам, не вытерпят этого зловония и пары секунд. Старик закричал, обернувшись в сторону леса:  

— Георгий!.. Георгий!  

Борис промолвил:  

— С вами ещё кто-то есть? Как вас зовут?  

Старик продолжал кричать, игнорируя Бориса, руки у него дрожали, он всё звал:  

— Георгий, ты куда подевался? Георгий! Гоша!  

В это мгновение из машины вышла Тамара и неохотно подошла к мужу, спрашивая шёпотом:  

— Кто это? Думаешь, стоит помочь ему? Он похож на какого-то бомжа, и я не думаю...  

Борис тут же отрезал:  

— Да, посмотри на него, Тамар, это не бомж, нет... Он слишком слабый и хилый, выглядит ужасно, даже бомжи до такого не доходят.  

Старик всё по-прежнему кричал и кричал, из его глаз вдруг покатились слёзы, горькие слёзы потери. Он опустился на колени и, закрыв костлявыми ладонями лицо, зарыдал, истинно и проникновенно он замычал и заплакал.  

Борис с Тамарой стояли поодаль в стороне, вдвоём они решали, что делать дальше: оставить этого сумасшедшего старикашку в лесу или же помочь ему и отвезти в город в ближайшую больницу. Долго они не раздумывали, мораль и совесть одержали верх, выбор стал очевиден, — нельзя было оставлять этого несчастного дедушку посреди леса одного, тем более он был не в себе, и поэтому нуждался в реальной человеческой помощи.  

Борис послал Тамару в машину, подготовить место на заднем сидении для незнакомца, постелить простыни или тряпки, какие найдутся в машине, навести в салоне дезодорантом или ещё какой-нибудь парфюмерией, хороший стойкий запах, чтобы тот перебил вонь старика.  

Тем временем Борис стал более решительным, поднеся носовой платок к лицу, он вплотную подошёл к ревущему старику и, опустив руку тому на плечо, сказал, сквозь жуткое зловоние (Борис даже не подозревал, что человек может настолько неприятно пахнуть):  

— Как вас зовут?.. Не плачьте, мы найдём вашего друга, но сейчас вы должны поехать с нами, мы поможем вам, отвезём в больницу. Я не знаю, как вы здесь оказались в таком отчаянном положении, но гарантирую, что в больнице вы отдохнёте сполна, вас накормят и напоят, мы сообщим и о вашем друге, его найдут, не сомневайтесь, а сейчас...  

Старичок, хныкая и вытирая дрожащими от бессилья руками лицо, резко и грубо прервал Бориса:  

— Я не собираюсь никуда уходить, пока не увижу Георгия! Мы вместе прошли этот путь, и теперь я не могу предать его, я не могу оставить его здесь, в этом жутком месте. Никогда я не предам своего друга... Никогда...  

Дальше говорить уже не было сил, старик умолк, закашлялся и упал ничком на землю. Борис тут же поднял его, прощупал пульс, послушал сердце, он был всё ещё жив! Тамара подала сигнал, что всё готово, и они могут отправляться.  

Борис взял подмышки измождённого и дряхлого дедушку, его длинные грязнущие волосы коснулись тела Бориса, он почувствовал омерзение, но, несмотря на это, всё равно поволок старика к машине.  

Без сознания старик полулежал в салоне «Ford», колоссальное количество парфюмерии, которое по счастливой случайности оказалось в этот день в салоне машины, едва ли справлялось со своей работой, за руль сел на сей раз Борис, Тамара сидела на соседнем сидении, она разглядывала незнакомца, и ей становилось тяжко на душе. Она никогда в жизни не видела ничего подобного.