Ольга

Две бегущие по дворам, между панельных девятиэтажек девочки или девушки были примерно одинакового возраста: около 15 – 16 лет. Просто и чисто по летнему одетые в одинаковые светлые, в разноцветный цветочек, короткие платья и резиновые красно-зелёные шлепки, готовые в любой момент соскочить с шустрых девичьих ног во время бега. Бежали родные сестры, погодки. Первой, прямо таки парила, легко касаясь земли своими шлёпками более молоденькая и худощавая, девочка. Бег давался ей очень легко, казалось, что она летит по воздуху, дотрагиваясь до земли носками ног только для того, чтобы не нарушать законы гравитации и обычаи существующие у бегающих туда-сюда в этих дворах детей: бегать туда-сюда надо ногами по земле! В паре шагов сзади, еле поспевая за младшей, бежала чуть запыхавшаяся старшая сестра. Это была уже совсем почти сформировавшаяся красивая девушка с красивыми и хорошо заметными женскими округлыми формами, из-за чего бег давался ей не так же легко, как младшей сестре.  

Стремительный бег сестёр был не совсем обычным зрелищем и поэтому привлекал к себе внимание большинства дворовых зевак.  

Женская половина зевак обращала внимание, в первую очередь, на озабоченные выражения лиц обоих сестер и у женщин возникал в связи с этим резонный вопрос: "Куда несутся девки, случилось что? "  

Мужчины не особо утруждали себя разбираться в эмоциях на лицах девушек. Они хоть и обращали внимание на красивые девичьи лица, но их внимание больше привлекали быстро мелькающие, открытые из-за бега почти до самых трусов, красивые и мускулистые ноги обоих девушек и уже слишком хорошо заметная грудь старшей сестры, которая была значительно больше оптимального размера и казалось была готова выпрыгнуть наружу из платья от быстрого бега и двигаться уже по своему какому-то отдельному плану, увлекая за собой изумленные взгляды мужской половины дворовых зевак.  

Разгоряченные бегом и раскрасневшиеся, но с необычайно серьёзными лицами, бегущие невесть куда сёстры, представляли собой для мужской половины дворовых зевак завораживающее зрелище. Сестры были молоды, свежи, хорошо сложены, а быстрый бег, разогнав кровь по жилам, и, разрумянив им щеки, ярко проявлял их природную сексуальность и девичью красоту.  

Куда и откуда, что было сил неслись девчонки? Чтобы всё стало на свои места, необходимо перенестись в этой истории немного назад.  

Старшая из сестёр – Ольга уже пару месяцев была вообще-то не девочкой, получив от 17-летнего настырного Пашки первый сексуальный опыт в подъезде их дома. Ольге до этого случая нравилось, как Пашка на неё смотрел, как пытался по лапать её за все выступающие в её фигуре места, живо реагирующие на Пашкины наглые прикосновения. Ольге нравилось наблюдать за теми чувствами и эмоциями, которые она возбуждала в Пашке. Вроде как и не нужен был ей этот бестолковый шалопай Пашка, но лицо у Ольги вспыхивало румянцем, начинало краснеть и искриться от счастья, когда Пашка, "облизываясь" глядел на неё, и от желания и нетерпения "пускал слюни". Ольга долгое время только поддразнивала Пашку, нагло улыбаясь ему в лицо, получая удовольствие и от своей власти над ним и от его прикосновений, и с лукавством наблюдала за Пашкиным вздувающимся у него в штанах бугорком и за его беспомощностью в достижении такой понятной для них обоих сексуальной цели. Ольге тем не менее не хотелось торопить идущие своим чередом события и переходить в свои 16 лет запретную черту. Планировала она вообще-то выйти замуж за какого-нибудь серьезного парня девственницей.  

Пашка, однако был неутомим и раз за разом, преодолевая ступень за ступенью, и, уничтожая барьер за барьером, почти незаметно для Ольги всё ближе и ближе продвигался к своей заветной цели и в один из летних вечеров всё-таки сломил сопротивление Ольги к их общему удивлению. Лапая за задницу, и, целуя в чувственные губы Ольгу, Пашка вдруг почувствовал, что момент настал и Ольга "поплыла" и приспустив мешающие одежды втиснулся в намокшую щёлку у неё между ног. Упершись с начало во что-то мешающее, протаранил это препятствие и, двигая туда-сюда членом начал испытывать потрясающе-новые для себя впечатления и наслаждения, а сделав несколько таких движений, в Ольгу кончил.  

Впечатления у Ольги от этого первого секса были иные. Её возбуждали прикосновения Пашки и то как он нежно гладил, массировал её упругую грудь, как целовал соски, как пальцами касался нежно у неё между ног и осторожно по чуть-чуть проникал немного внутрь, но настырные его движения дальше в этом направлении только всегда её пугали и поэтому была некая грань, за которую Ольга инстинктивно не давала перейти Пашке, начиная злиться на него и психовать.  

Это продолжалось снова и снова уже несколько последних дней. В тот злополучный вечер всё было с Пашкой как всегда в полутонах и не предвещало беды, поэтому она расслабилась и начала как всегда получать очередное удовольствие. Голова у Ольги, когда Пашка снова начал гладить её закружилась, трусы намокли, а намокшие Пашкины пальцы приносили её промежности потрясающее удовольствие. От наслаждения Ольга попала в какую-то прострацию, начала глубоко дышать, и почувствовала у себя между ног большой Пашкин палец, который упершись сперва в препятствие, протаранил его и проскочил уже внутрь, совсем глубоко. Сил сопротивляться не было, Пашкин "большой палец" внутри её, стал раскачиваться и раскрывать для неё новые чувственные горизонты. Ольга начала прислушиваться к этим новым ощущениям внутри себя и вдруг почувствовала, внутри её как будто всплеск иль взрыв чего-то мокрого и от него всё переполнилось и Ольга вдруг сладостно вздохнув от движений мужского полового члена внутри себя кончила. Пашкин "палец" внутри обмяк и легко вышел из неё. Вот черт, а стоило оно того?  

***  

Спалось этой ночью Ольге не спокойно. Снились тяжело дышащий на ухо Пашка, двигающийся внутри себя его член, растущий у себя безобразный живот и свои сильно отекшие ужасные ноги, а вокруг презрительные и осуждающие лица соседей.  

Утром в голове Ольги была одна пугающая мысль: "Что теперь будет? " На улицу идти было почему-то страшно и стыдно. Гулять совсем не хотелось. Часов в 11 пришёл, весь искрящийся от счастья, виновник всех страхов и бед её, изнемогающий уже от нетерпения, Пашка, с которым на пороге состоялся мутный разговор.  

Привет.  

Привет.  

Зачем пришёл?  

Соскучился!  

Зачем вчера ты ЭТО сделал? – молчание и Пашки наглая ухмылка.  

Уходи и больше никогда не приходи!  

Ну Оля, я тебя люблю! Прости!  

Зачем вчера ты ЭТО сделал? Есть у тебя деньги на аборт?  

И было видно по Пашкиным опущенным вниз глазам, что денег на аборт у него нет.  

Побыть хочу пока одной, ты уходи, не до тебя.  

Накануне вечером, после секса с Пашкой Ольга, придя домой сразу полезла в ванну и тщательно и долго пыталась отмыть себя от липкой Пашкиной спермы в надежде, что грозовые тучи на этот первый в её жизни раз пройдут мимо и она не забеременеет. Беременность от Пашки для Ольги была самым страшным кошмаром. Она вообще никак не хотела связывать себя с этим Пашкой. Дома у него всегда была грязно, находиться в его квартире ей было неприятно. Даже сесть на кровать или диван в его квартире было противно, а не то чтобы там лечь и расслабиться: на что Пашка пытался пару раз её уговорить. Отец у Пашки был любителем выпить, имел много лишнего веса из-за чего сильно потел и его запахом пропитана была вся Пашкина квартира. На Ольгу он смотрел скользким, липким и похотливым взглядом и было понятно, что он завидует своему сыну Пашке, который имел возможность лапать Ольгу. Ольга всё это чувствовала и Пашкиного отца боялась.  

Мать у Пашки была крикливая, измождённая резкими жизненными поворотами из-за выкрутасов своего часто пьяного мужа и постоянной нехватки денег в их семье. На весь двор иногда слышался её истеричный и визгливый крик в целях воспитания пьяного мужа.  

Нет, в такую семью Ольге идти совсем не хотелось! Лучше аборт! Ольги отец тоже часто выпивал и по-пьяне бывало сильно чудил, но протрезвев, всегда у всех за все свои чудачества по-пьяне просил прощение. Мама у Ольги была полная противоположность крикливой Пашкиной матери. Её мама была чуткой, мудрой и всегда пыталась сгладить углы и погасить конфликты, никогда не спорила с пьяным мужем, а наоборот всегда пыталась успокоить его. Убаюкивала его своей невозмутимостью и почти не обращала внимания на его пьяные глупые выходки. Ольгин отец за это, жену свою, Ольгину маму, очень ценил и любил, а протрезвев всегда прощения просил, называл солнышком. Клялся больше никогда в жизни водки не пить, иногда даже, вставая при всех на колени, хотя хватало к сожалению его не на долго. Родителей своих Ольга любила и даже сквозь пьянки отца видела в нём добродушного человека и любящего её и её сестру отца и маминого любящего мужа.  

Нет. Как бы там ни было, но к Пашке в семью жить она никогда не пойдёт! Если забеременеет и не найдёт деньги на аборт, то уж лучше одной как нибудь с ребёнком, но у родителей будет жить. В Пашкину семью не за какие коврижки! Да что она дура совсем? И с Пашкой этим больше ни ни! Пошёл он в жопу! Что Вчера учудил!?  

Обдумав всё это, и, определившись со своими планами на будущее и личной жизнью, Ольге стало скучновато сидеть дома после обеда и она, перекусив, решила пойти на улицу.  

На улице было как то особенно по летнему хорошо. Её младшая сестра Любка носилась с другими детьми играя в какую-то весёлую и шумную дворовую игру. Увидев Ольгу, Люба покинула веселую компанию и подбежав к Ольге и, повиснув на у неё на шее, чмокнула в щёку: "Проснулась соня? Пойдёшь со мной гулять? " – и сразу посерьёзнев и даже как то сразу чуть повзрослев, с видимым удовольствием, взяла свою самую любимую со всего белого света сестру Ольгу под руку.  

Отличное настроение Любы и её искренняя любовь начали заражать Ольгу. Утренний страх, переживания и тёмные мысли почти совсем развеялись. Лето манило своей теплой красотой куда-то в даль и девчонки, счастливые и довольные от ощущения какого-то летнего счастья и душевной близости друг с другом, взявшись под руки, двинулись, покачивая красивыми бёдрами прогулочным шагом к новым впечатлением этого дня тёплого лета. Как же вокруг было всё хорошо!  

Вышедший невесть откуда рыжий пёс по кличке Бимка сразу привлёк внимание девчонок. И если Ольга так и осталось с виду леди, то Любка из жеманной до этого момента девушки в миг превратилась в ребёнка. Она аж подпрыгнула на месте, так ей стало от вида Бимки хорошо и закричала громко: "Бииимка! "  

Пёс увидев Любу сразу замахал, как пропеллером, своим хвостом и по семенил к девчонкам.  

Люба, присев на корточки, обхватила шею Бима и прижала обрадованного такой эмоциональной встречей пса к себе. Подержав прижатого к себе пса, Люба чуть от него отстранилась и пёс почувствовав наконец небольшую свободу, начал с удовольствием лизать Любу в лицо, а Люба вся счастливая от такой любви подставила под поцелуи Бима губы.  

"Фу! Любка, ты совсем с ума сошла? Я больше никогда не поцелую тебя в губы! Бим что только не ест, он яйца у себя и свою жопу лижет! Фу, Любка, ты совсем с ума сошла. Узнают пацаны – никто и никогда тебя из них в губы не поцелует! "  

Люба, поняв, что всё же перешла запретную черту, от Бима чуть подальше отстранилась: "Нет, он хороший и любит сильно он меня. Так Бим ты будешь ещё гадость кушать? "  

Бим для Любы был на всё согласен. Это было видно по его счастливому лицу и если бы Бим мог говорить, то как и их отец мог бы пообещать Любе за её искреннюю любовь в этот момент всё что угодно.  

Прижав ещё раз напоследок к себе осчастливленного Бима, Люба встала на ноги и вприпрыжку подскочила к Ольге, пытаясь её обнять и поцеловать в губы.  

"Фу, Любка отстань", – сопротивлялась и смеялась Ольга.  

Между сёстрами завязалась шуточная борьба, в которой чуть начинала побеждать шустрая Люба.  

"Люба отстань, а то обижусь, " – Ольга стала сердиться: "не надо было Бима целовать. Пошли домой, умоешься и рот прополоскаешь".  

"Я не хочу домой, пошли лучше к колонке, там умоюсь, " – стала немного успокаиваться от своего бестолкового веселья Люба.  

"Хорошо, пошли, " – согласилась с ней Ольга: "Только меня не надо обнимать. Ты вон смотри, вся в собачьей шерсти. "  

Сёстры уже без всякой радости и подросткового веселья дошли до колонки, где Люба умылась, прополоскала рот и Ольга, намочив руки, насколько могла почистила платье Любы от шерсти Бима.  

"Пошли в парк, " – предложила Люба.  

"Пошли, " – согласилась с ней Ольга.  

Минут в десяти от их дома находился один из городских парков, где были лавочки, качели. В парке гуляла, отдыхала и смотрела друг на друга молодежь.  

Ольга с Любой заняли пустующую в парке лавку и озираясь вокруг и болтая друг с другом о пустом, начали ждать приключений. Парк этот был прям каким-то интернациональным. Через дорогу от него был Медицинский университет, в нем иностранный факультет и иностранные студенты, которые побаивались по многим причинам уходить далеко от общаг универа, были завсегдатаи этого городского парка и парк этот был их излюбленным местом отдыха. Присутствие иностранных студентов манило в парк и местных девчонок. Если местным парням с иностранными девчонками-студентками близко познакомиться было почти невероятно, то закадриться с чернокожим иностранным студентом местной девчонке было легче простого.  

У сестер прямого желание знакомиться с кем-то вообще не было. Ольга от вчерашнего секса с Пашкой была ещё чуть-чуть в шоке, а Люба была ещё по сути ребёнок и вообще не думала об этом. Сёстрам просто интересно было наблюдать за окружавшими их в парке людьми.  

Кто-то с кем-то шутя ругался, тут же с ним потом обнимался, тут же психовал на кого-то и потом целовался, кто-то с кем-то о чём-то шептался, кто-то от ласковых слов забывался. Сестры на сто процентов знали, что им в парке будет не скучно и ещё то, что к ним начнут клеятся ребята.  

Через примерно двадцать минут, всё так и произошло. Три парня лет по 17-18, стали знакомиться с ними. Люба напустила на себя серьезную небрежность, а Ольга вообще: серьёзно знакомства эти не воспринимала, так как все эти знакомства в парке ей уже порядком поднадоели. Ребята с их двора считали сестёр своими и могли отлупить любого бывшего рядом с ними чужого парня. Знакомиться и потом гулять из-за ревности дворовых ребят с кем-то далеко от их дома сёстрам не хотелось. Убедившись, что они для ребят ценны и пофлиртовав для порядку немного они всегда объявляли, что ни с кем не знакомятся, так как у них есть мужья и мужья ждут их дома, чем немного всегда озадачивали знакомившихся с ними ребят. Так же было и в этот раз. Пофлиртовав немного, и убедившись по счастливым лицам парней, что по-прежнему притягательны для ребят, они не дожидаясь сумерек, чтобы не волновать мать, пошли к дому.  

Подходя к дому, сёстры проходили мимо лавочек с кучей знакомых ребят, среди них был и Пашка, а ребята, увидев сестер, как-то подозрительно затихли. Люба не думала не о чем, а в душу к Ольге тут же закрались смутные сомнения: Ну Пашка сволочь, гад! Всё видно про вчерашнее пацанам разболтал и Ольгу, в тот же миг, покинуло её летнее безмятежное настроение.  

"Ну Пашка сволочь, гад", – уже чуть слышно для Любы, не сдержавшись, в пол голоса сказала Ольга.  

"Оль, что случилось, чего Пашка гад, ведь вы недавно с ним хорошо дружились? " – обеспокоилась Люба, вмиг испорченным настроением Ольги.  

"Потому что болтает, что не надо, за меня, " – с какой-то несвойственной ей злостью прошипела сквозь зубы Ольга.  

Люба задумалась над словами сестры и на миг замолчала.  

"У тебя что-то было серьёзное с Пашкой? " – сочувственно поинтересовалась Люба.  

"Да, было вчера один раз у нас в подъезде, и думаю он ещё что прибрехал и всем пацанам рассказал. Не дай бог я забеременела от него. Козел! " – выплеснула из себя эмоции Ольга. Новость была для Любы: ну ни фига себе!  

Люба почему то вспомнила Пашкиного отца, потом Пашкину мать и ей стало очень жалко Ольгу, с другими расспросами приставать к Ольге больше уже совсем не хотелось. Остаток дороги домой они прошли в скорбном молчании, без разговоров.  

Через несколько дней тучи над репутацией Ольги стали всё больше сгущаться. Пашка по большому секрету, почти всему двору всё разболтал и ребята уже не так дружелюбно смотрели на неё, а вели себя с ней привольно и нагловато. Люба как коршун в эти дни всегда была рядом с Ольгой и как наседка цыплят опекала её от этого нового и непонятного хамства ранее всегда добродушных знакомых дворовых ребят. Ситуация однако никак не менялась, тяготила обоих сестер и с этим надо было что-то делать. Не найдя иного выхода для себя, Ольга решила что сделать.  

Набравшись смелости и выбрав удачный момент, Ольга обратилась к Юрке. Это был взрослый парень, года два как отслуживший срочную в армии и на день ВДВ всегда весёлый, немного поддатый, в красивой тельняшке и подчёркивающим его мужественное лицо голубом берете. Ольга замечала, что Юре она нравится. Юрию же хоть и нравилась Ольга, но оказывать ей знаки внимания их-за разницы у них в возрасте он считал неприличным. Не педофил же он!  

"Юр, можно поговорить с тобой сейчас? Для меня это очень важно".  

"Ну да, конечно, случилось что? Говори. "  

"Пашка за меня всякую хрень болтает. Если можешь помочь – помоги. "  

"Было либо что у вас? Чтобы что-то решать я должен всё знать, но ты если не хочешь – не говори. Хотя и так слух дойдет".  

Ольге не к чему было скрывать то, что в их дворе и так было сейчас самой невероятной и захватывающей новостью: "Да было один раз и я сразу послала его на хер. Вот он поэтому наверное и болтает. "  

Юра задумался и, пока у него складывался план как помочь Ольге, молчал. Ольгу молчания Юры успокаивало. Она чувствовала, что теперь её спокойствие в его могучих руках.  

"Ну думаю всё получится и я смогу помочь тебе. Чем будешь со мной рассчитываться? " – с долей правды в этой шутке сострил Юрка.  

"Ну денег у меня нет, натурой пойдёт? " – поддержала Ольга своей шуткой Юркину шутку.  

"Хорошо. Договорились. Пойдёт", – теперь уже Юрка поддержал неожиданную для него, но такую соблазнительную и в миг затуманившую ему голову Ольгину шутку: "Пошли к Пашке. Пошли".  

Юрка впереди, а в тени его могучей фигуры Ольга, к которой присоединилась стоящая поодаль Любка, ждавшая окончания их разговора. Все вместе пошли искать Пашку и через пару минут в компании других ребят его нашли.  

"Пашка, подойди, " – уверенно расставив все точки над И позвал Юрка парнишку. Пашка увидев могучего Юрку, а за его спиной Ольгу с Любкой как-то сразу понял в чём дело, обмяк и очень неуверенным шагом подошёл к Юре.  

"Зачем про Ольгу всякую хрень болтаешь? ".  

Пашка в надежде как-то спастись украдкой глянул на Ольгу, но не найдя в ней понимания, чуть слышно неуверенно пролепетал: "Я ничего о ней не брехал".  

"Да знаю я всё. Ну ты всё же ответь мне: зачем ты про это кому-то болтаешь? Я хочу слышать тебя. Ты прав или нет, а если не прав, то как хочешь за это ответить? Может цепочку в ювелирном Ольге купишь за моральный вред или ещё как вину перед ней исправишь? Ты понимаешь хоть сам, что так нельзя поступать или это надо тебе кулаком в твою тупую башку забивать? У меня баб было много и тех кто с мужьями были, но я так погано как ты, никого из них никогда не подставлял. Ты что, авторитет свой во дворе так поднимаешь?... Я тебя слушаю! Ты как сам это всё понимаешь? Кто из нас здесь неправ, я или ты? "  

Пашка был морально разбит и уничтожен. За несколько минут до этого разговора он чувствовал себя перед дворовыми ребятами орлом, соколом, лучшим из них всех, потому что смог чпокнуть красавицу Ольгу, но всё это хвастовство при разговоре с Юркой сразу куда-то улетучилось и пропало. Пашка чётко стал понимать, что дело идет к его публичному унижению и мордобою. Сопротивляться Юрке, который был на пять-шесть лет старше его и в два раза сильнее, он не собирался и поэтому приготовился отгрести по полной.  

"Ну так что ты думаешь Паша? " – вкрадчивым и непривычно для такой ситуации вежливым голосом поинтересовался Юрка.  

Пашка обречённо молчал и Юрка размахнувшись сильно ударил кулаком его в лицо. Пашка не удержался и от удара присел, чуть придержавшись рукой о землю. Пару секунд посидел, чтобы от сильного удара в лицо немного прийти в себя и с трудом поднялся, размазывая рукой кровь по лицу.  

"Ты Паш извини если что не так. Но ты ведь молчал, и я думал ты совсем согласился, но если считаешь, что я не прав или что, то знаешь ведь где меня найти разобраться, если что здесь не так. Ты подходи если что. "  

Пашка в ответ только молчал.  

***  

С этого дня в жизни Ольги всё в очередной раз изменилось. Никакой наглости и хамства со стороны знакомых ребят больше заметно не было. К великому её счастью пришли очередные месячные и беспечная жизнь у Ольги пошла своим чередом. Пашка после этого случая вообще избегал Ольгу и всё их случайное общение сводилось к минимуму.  

Очередным мужчиной затмившим для Ольги весь белый свет стал после избиения Пашки красавец Юра.  

Когда Юра вечером приходил с работы домой, то во дворе его уже ждали Ольга с Любой. И если Ольга часто по девичьи скромно опускала при взгляде Юры свои зелёные глаза, то Любка, чувствую что он их лучший в мире друг, сбивала Юрку с ног и повисала на нём как обезьяна. Юре льстило такое внимание двух сестер и обнимашки беспардонной Любки, но в голове застряли слова Ольги, которые она ему сказала перед разборкой с Пашкой. Да ведь и женщиной, хоть неопытной ещё, но всё-таки Ольга уже была. Греха, если что, уже не может быть на нём.  

В эти вечера Юре нравилось выйти посидеть на лавочке в своём дворе. Сёстры всегда с нетерпением уже ждали его и составляли ему приятную и, благодаря Любке, шумную компанию. Люба его вообще не стеснялась, считая полностью своим закадычным и верным другом, на которого она может полностью во всём положиться, доверяла ему и на нём, когда он был рядом, висла.  

Ольга Юру стеснялась. Она часто думала, что значит тот первый разговор с Юркой, когда она просила его о помощи? Тот первый разговор кончился между ними тогда какой-то развязной, но много раз обдуманной ею шуткой.  

Нужно Юру как-то сексом за защиту отблагодарить или не нужно? Как с ним об этом заговорить, а может быть с его стороны всё это было просто шуткой? Юра ей нравился. Если честно, то и обнимашек с ним хотелось и даже наверное секса, и с кем, если что, если не с ним? Не с Пашкой же снова мутить? Было тёплое лето и так чего-то хотелось. Любви? Вон Любка жучиха, что хочет, то и творит. Ольга немного завидовала Любкиной беспардонности, но вести себя также как она не могла, и от этого немного мучилась. Ольге хотелось, чтобы Юра, также как и Пашка нагло к ней приставал, а она бы держала с ним оборону. Ей так хотелось. Но Юра был очень корректен и нагло себя с ними не вёл.  

***  

Продолжение будет....