– Ладно, Марта, – ответил Карл – Хайнц, – давай не будем отвлекаться. Продолжай.
Письмо Вильгельмины Рудваляйт:
" Ваше мирное сосуществование, мои детки, продолжалось до тех пор, пока Карл не встретил Берту. Серая, как мышь, девушка понравилась моему сыну.
Выпускница детского дома, работала в хлебной лавке уборщицей. И вот, однажды, войдя в эту лавку за сладостями, ты, Карл – Хайнц увидел эту девушку, которая подметала пол и был прельщён её костлявой задницей.
Ты привёл её ко мне и сказал, что это твоя единственная любовь и ты без неё не можешь жить и хочешь связать с ней свою жизнь.
Я готова была согласиться на что угодно, лишь бы закончилась твоя связь с сестрой и пообещала купить вам домик и выделить содержание.
Но тут вошла в мой кабинет, ты, Марта.
Осмотрев Берту с ног до головы, ты спросила:
– Карл привёл к нам новую убощицу? А чем старая была плоха?
А когда Карл сообщил, что это его невеста, то ты рассмеялась, а затем, обратившись к Берте, спросила:
– Вы у кого свои платья заказываете, милочка, это не от Коко Шанель, а, может быть, это платье вам делал Кристиан Диор? Нет, я ошибаюсь. Ну, конечно же, это потрясающее платье от Эльзы Скиапареллли.
Затем ты взглянула на брата, покрутила указательным пальцем у виска и выпалила:
– Мама, ты точно его сама родила? Такое ощущение, что Карл у нас подкидыш.
У меня снова по – сумасшедшему забилось сердце, а ты, жестоко продолжила:
– Милая, барышня, от вас воняет. Когда вы мылись последний раз? В кабинете ведь дышать невозможно.
Тут Карл проявил качества рыцаря:
– Пошла вон, сестра, ещё слово и я забуду о том, что мы с тобой родственники. Я не позволю никому так обращаться с моей невестой.
Ты, Марта, не ответила брату и вышла из кабинета и в ту же ночь был отравлен любимый кот Карла Бертран.
Ты бросился на сестру с кулаками, но ты, Марта, спокойно вытащила из – за спины, огромный кухонный нож, который охладил пыл моего сына.
Честно скажу, что я испугалась: такой решимостью убить, горели твои глаза:
– Только подойди, – сказала ты, – я выпущу наружу все твои кишки, а потом примусь за эту дуру, – кивнула ты в сторону Берты, – а ты, тварь, постарайся не попадаться мне на глаза, ненавижу...
Через несколько дней ты привела в мой дом Рудольфа. На какой помойке ты его нашла, – одному богу известно. От него воняло алкоголем, он был одет в какие то ужасающие тряпки, на одной ноге был надет рванный ботинок без шнурков, волосы до плеч, все в колтунах и немытые неизвестно сколько времени.
Ты настояла на том, что бы в кабинет был приглашён Карл вместе с Бертой и когда они пришли и сели в кресла, заявила о том, что этот человек твой жених и, хотим мы того или нет, он с этого дня, будет жить в этом доме.
– Ты ведь хочешь моего счастья, мама? – спросила ты меня.
– Ты ведь делаешь это мне назло, – произнёс Карл – Хайнц.
– Ну, вот ещё что, – ответила ты, – я очень люблю Рудольфа.
Впрочем, Рудольф тут же подошёл ко мне и попытался меня обнять:
– Я уверен, – сказал он, – что вы, Вильгельмина, будете самой лучшей тёщей в мире, а я постараюсь стать вам самым лучшим затем. Он, всё – таки, обнял меня и поцеловал в щёку, от чего меня, едва не стошнило...
Потом ты отвела его в ванную и через час предо мной предстал вполне респектабельный молодой человек, одетый в костюм – тройку. Только сильно красный нос и склеротические жилки в глазах, выдавали в нём любителя Бахуса.
Рудольф, в отличие от молчуньи Берты, очень скоро почувствовал себя в моем доме довольно вольготно, охотно наведывался на кухню, залезая в котлы и кастрюли руками, доставая оттуда куски мяса или дичи, после чего, быстро освоился с погребом, где его и находили без сознания в заблёванном состоянии.
Но когда он бывал трезвым, он очень мило беседовал со мной о политике, о давящих простой народ, налогах и твердил о необходимости уничтожения кровопиец – капиталистов:
– Сосут, мерзавцы кровь трудового народа.
Когда же я напоминала Рудольфу о том, что я, в некотором роде, тоже капиталист, он сверкал на меня глазами и говорил, что меня надо уничтожить в первую очередь.
При этом, он пил самое дорогое вино из моего погреба, а напившись до невменяемого состояния, лез ко мне целоваться и говорил, что лучшей тёщи, чем я, не встречал не разу".
Марта прервала чтение письма:
– Какой же ты был тогда идиот, Карл. Ну, скажи, чем тебя могла привлечь Берта, эта амёбообразная и тощая, как вобла, баба? Как представлю вас двоих в постели, так смех сразу разбирает. Она же у тебя вся такая правильная. Скажи, братец, честно, она когда – нибудь брала у тебя минет?
– Отстань, сестрица, – ответил Карл – Хайнц, – и без тебя тошно. Зато ты привела в дом бродягу и пъянчушку Рудольфа. Вот скажи, зачем, что бы мне отомстить?
– А чем был плох Рудик? – спросила Марта, – когда он не выпивал, то был лапочкой. По крайней мере, в постели он был достаточно хорош.
– Именно поэтому, ты приводила в гостевой домик мужчин и там ночевала с ними?, – спросил старший брат.
– Ты же знаешь, что я не могла обходиться без секса, – парировала Марта.
– Именно поэтому, твоя дочь и пошла по кривой дорожке, – ответил Карл.
– Ой, посмотри на этого тихоню, а кто это у нас бегал в публичный дом?
– Ладно, хватит сестра, а то мы с тобой чёрт знает, до чего договоримся. Давай лучше выпьем по бокалу вина и продолжим читать письмо. Если ты устала, я могу продолжить.
– Сделай милость, брат.
( продолжение следует )
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.
Это, как ваша влюблённая героиня, убивавшая соперник.
Как бы она не была очаровательна, но убийство есть убийство.