ВСТРЕЧА

Вижу смутную землю – обитель скорбей,  

Вижу смертных, спешащих к могиле своей,  

Вижу славных царей, луноликих красавиц,  

Отблиставших и ставших добычей червей.  

Вижу: птица сидит на стене городской,  

Держит череп в когтях, повторяет с тоской:  

"Шах великий! Где войск твоих трубные клики?  

Где твоих барабанов торжественный бой? "  

Омар Хайям  

В толпе теней – людей к яме продвигаясь,  

О Вечности, Вселенной размышляя,  

Заметил вдруг я чей – то полупрах,  

Что двигался туда ж, на костылях.  

Он что – то тихо про себя брюзжал,  

И изредка, но "метко" чертыхался,  

Я понял, – жизнь свою он проклинал,  

Но и просил, чтобы в ней остаться.  

Он сладко кушал и много чего пил,  

С красотками безмерно развлекался,  

Имея статус, чиновничий ранжир,  

По сути, никому не подчинялся.  

Имел дворец, «хатынку за бугром»,  

Счета и золото в зарубежных банках,  

Жену, любовниц бессчетное число,  

Охрану личную на армейских танках.  

От путешествий кружилась голова,  

Когда в экзотику природы погружался,  

Он раздавал всем обещанья на словах,  

При том, в делах все время забывался.  

Имел он в свите также личного врача,  

Который утром, спасал его рассолом,  

Чтобы не болела с похмелья голова,  

Чтоб избежать злых в задницу уколов.  

И вдруг, как молния в воспоминанье,  

Возник все ж проблеск в памяти моей,  

Как в школе за одной сидели партой,  

Хотелось повзрослеть нам поскорей.  

Как полюбили с ним одну девчонку,  

Была красавицей с соседнего двора,  

Что освещала мир и двор, как солнце,  

От света ее глаз, мы жмурили глаза.  

И, как во тьме прошедших лихолетий,  

«Злодейки», стали мы жертвами судьбы,  

Когда носили крест мы свой раздельно,  

Но к яме вместе, в толпе мы все же шли.  

Ведь в нашей жизни часто так бывает,  

Среди теней мы узнаем знакомые черты,  

Кто, так или иначе, к ямам приближаясь,  

Притормозить никак не могут у черты.  

И в том, твоей судьбы неотвратимость,  

Чтоб тело наше в катафалке иль санях,  

К могиле привезли потом "значимость",  

Сожрут, где его черви, превращая в прах.