Вишнёвый тарт. ( Часть 7)

Глава 7.  

Он приехал в Париж, город его детства, чтобы побродить по знакомым местам, хранящим воспоминания. Через месяц он навсегда уезжал из Франции, куда не говорил, да и не нужно. Я была счастлива его присутствием в жизни здесь и сейчас. Ведь прошлое уже не существует, будущего ещё нет, а настоящее здесь. Так зачем же заглядывать в то, чего никогда не будет? Ведь завтра всегда наступает сегодня, и жить нужно именно в этот миг.  

Мы бродили по незнакомому мне Парижу. Он показывал старые дворики, в которых прошло его детство. Водил в затаенные уголки парков, и мы сидели на той скамейке, где он первый раз поцеловал девушку.  

Было так удивительно обниматься с ним под звездным небом Парижа, сидя на крыше какого-то дома, куда мы смеясь забежали прячась от гневных криков старушки, которой не понравилась песня Шарля.  

Это были самые счастливые дни, которые я когда-либо проводила с мужчиной. Я не спрашивала, когда он уезжает, но думала что готова к этому. Ведь всё хорошее когда-нибудь заканчивается, это закон равновесия. Не может в жизни всё быть хорошо, не может всегда светить солнце и птицы тоже не могут петь двадцать четыре часа в сутки.  

Горевала ли я, когда однажды утром он исчез? О, мне казалось, что я умерла.  

Когда-то я думала, что никогда никого не полюблю так, чтобы мне не чем были дышать без него. Я смеялась над героинями романов, в которых описывались страдания от любви. Мне казалось, что такая любовь живёт только в книжках, и ей страдают не далёкого ума особы.  

Но когда исчез мой Шарль, то исчез и весь мир вокруг. Исчезли запахи, краски и звуки. Исчезла я сама, растворившись в своём горе.  

Мне не хотелось вставать с постели, которая ещё хранила его запах. Не хотелось распахивать шторы, и впускать солнечный свет, который делал глазам больно. Не хотелось дышать и чувствовать аромат кофе и свежей выпечки, доносящийся из кондитерской Марселя. Не хотелось слышать воркования голубей, которые каждое утро прилетали на моё окно, и ещё несколько дней назад Шарль кормил их, рассказывая о голубятне, которая была у него в детстве.  

Его неоконченный портрет стоял на мольберте и у меня не было сил подняться, чтобы отвернуть его к стене. Я лежала и смотрела в его родные глаза и молила только о том, чтобы сейчас открылась дверь и вошёл он.  

Дверь действительно открылась, и вошёл Марсель с подносом в руках.  

– О, моя бедная девочка. Моя душа, и свет очей моих. Так нельзя. Так невозможно жить. Ты не спускалась ко мне целых три дня. Ты ничего не ела. Это плохо, – тараторил он, поставив на стол поднос с кофе и куском пирога.  

Чтобы я делала без этого добродушного старика, ставшего мне и отцом и братом. Благодаря его настойчивой заботе я до сих пор жива и бодра. Это он вытащил меня с того дна на котором я хотела остаться навсегда, пожелав никогда больше не возвращаться к жизни.  

– Я не хотел тебе говорить. Я думал, что так будет лучше. Да и Шарль попросил ничего тебе не рассказывать, – сказал Марсель, присаживаясь на край моей кровати.  

При упоминании любимого имени стало очень больно. Хотелось закрыть уши и глаза, погрузившись в сплошную темноту без красок и звуков.  

Я с трудом разлепила пересохшие губы и спросила:  

– Шарль? Ты знаешь где Шарль?  

Марсель взял меня за руку, и я почувствовала, как дрожат его пальцы.  

Продолжение следует...