Три бездны

Над батискафом сомкнулись последние волны, и толща воды тут же поглотила его, никто из членов экипажа не увидел, какой был тревожный закат. Никто, увы, ни один из этих смелых людей. Но, как знать, может, странное небесное представление повлияло бы на ход событий, что-нибудь рассказало, предупредило? Кровавая красота смешалась с бордовым и синим и, сотворив новое уникальное сочетание, рассыпалась среди переливов воды. Впрочем, если бы кто-нибудь и обратил на это внимание, никто из людей не подумал о том, что может значить этот пейзаж в действительности.  

Предзнаменование? Предостережение? Прямое заявление об опасности? Или простое стечение вечерних июльских красок? Никто не мог знать наперёд, но планета, выходит, подсказывала. Планета всё знала. А мы снова, как и всегда, не могли, не хотели её видеть и слышать!  

…Но придётся вернуться немного назад – это был самый обычный день, и самое обычное погружение. Ничто не должно было пойти против правил. Однако всё же пошло. Не было шторма – он даже не пытался начаться, вода была нужной прозрачности, допустимой температуры. Ветер и дождь точно также не подумали прийти в этот день. Не взорвался подводный вулкан, не случилось землетрясения. Скажу больше: в этой экспедиции даже никто не умер, все вернулись назад. Но то, что случилось, однако, превзошло все фантастические теории.  

Почти достигнув дна, батискаф неожиданно остановился. Опять же, он не сел на риф – рифов никаких не было, не было и опасных скал или камней. Он просто внезапно остановился, точно наскочив на что-то невидимое, только радар молчал – даже он не мог понять, что случилось. Просто в один момент аппарат остановился, а затем покачнулся. Всё произошло слишком быстро – никто не смог ничего осознать.  

Это покажется, наверно, смешно, но потом все, как один, заметили впереди огромную трещину. Её не было прежде! Не было и не должно было быть. Карта указывала совершенно другие пейзажи – до ближайшего жёлоба десять градусов на запад и почти пятнадцать-шестнадцать на юг. И не такая огромная глубина – в разы меньше той, что считается самой серьёзной, всего лишь несколько километров.  

Это называлось: «Нужно только посмотреть дно и сделать некоторые заметки относительно фауны». В этом районе не в первый раз замечали довольно странных чудовищ. Но, как выяснилось впоследствии, эти рыбины не имели ничего общего с тем одним обстоятельством, к которому я всё веду, и о котором будет сказано чуточку позже. А сейчас я хочу лишь вас заверить, попросить поверить в который раз, что всё было именно так: потому что это чистая правда!  

Внезапная остановка железного корабля была вызвана сильным водоворотом, течением, которое вырывалось из бездны новоиспечённого жёлоба-великана. Странно только одно, что при его появлении не взмыло вверх ни одно облачко пыли и ила. Ни одна страшная рыбина не отскочила в сторону и не ударилась своим лбом о стекло. Всё было так тихо, как будто так и должно было быть, как если бы всё шло по сценарию. А может, и шло, как знать. Просто в отличие от Природы мы не знали никаких планов и поэтому были настолько испуганы. О, если бы только Природа смела предупредить нас чуть раньше! Это было бы великим событием, но всё поглотила тьма. Тайна окутала реальность событий ровно с того момента, когда появилась трещина.  

Поясню: ещё минутой ранее четырёх огромных прожекторов было всегда достаточно. С ними опускались и глубже, они всегда работали исправно, каких-либо претензий к технике не было, впрочем, и в этот раз. Просто внезапно тьма стала «ярче», чернее. Света искусственных глаз не хватало для этой бездны.  

А потом послышался скрежет и лёгкий-лёгкий толчок. Все перепугались. Не было больше предположений о том, что случилось – гибель, ясно и без того! Увы, очень поздно и однозначно. Водоворот затягивал и затягивал, аппарат следовал безмолвно за его зовом. Черноты становилось всё больше, а приборы сошли с ума.  

Больше всего всех пугал небольшой чёрный экранчик, на котором высвечивалась глубина – настоящая и возможная на этом месте и рядом с ним в радиусе одного километра. Так вот, ещё недавно там было не больше трёх километров, но это согласно тому, как знал о том экипаж. Что показывал экранчик сейчас? Он молчал и не видел никаких цифр. Он был исправен, работал и выдавал, как обычно все другие важные показатели, но сбивался за каждым разом, когда люди пытались определить глубину. Он сбивался – и гасли, и зажигались огни. Маленькие яркие точечки пульсировали, разжигались с новой и новой силой, но после меркли и не показывали – буквально в один момент.  

Так и не набрав нужной светимости и уверенности, надпись гасла – прибор отключался и сбивался назад, а потом всё опять повторялось. Это продолжалось какое-то неопределённое время, но, наверно, не больше пяти минут. Просто от страха время пошло дугой, изменилось самым нелепым образом. И это продолжалось примерно до тех самых пор, пока толща чёрного океана не представила новый сюрприз.  

– …Это не вода. Не вода, говорю же вам, посмотрите! – не веря своим глазам, проговорила Ирина и вновь обратила взор к капитану. – Я опускаюсь не в первый раз и могу отличить три километра от десяти и одиннадцати. Но такого я не встречала ни разу. Наш свет совершенно ничего здесь не видит!  

И, правда, было такое чувство, что аппарат проваливался по длинному и узкому туннелю, и туннель был заполнен отнюдь не солёной водой.  

– По цвету так это как нефть, но такого не может быть.  

– Исключено, – подтвердили коллеги-учёные. Ихтиолог развела руками и в ужасе оглядела команду. – Исключено, понимаю, только что иначе? – женщина смотрела по все глаза, в надежде и в отчаянии, она так хотела отыскать хоть один камень, одну пылинку, что, казалось, была готова приклеиться глазами к стеклу, настолько близко сидела.  

Мало-помалу и остальные признали, что вода очень странная, даже те, кто сначала не верил.  

– Не видно ничего – так не бывает. Обычно хоть что-то, да есть. Мы точно плывём по космосу!  

– Такая темнота вряд ли и там возможна, хотя я не знаю – не спец.  

– Плохи наши дела, очень плохи… Не хочу ничего сказать, но не верится, что удастся выйти снова к поверхности. Мы опускаемся уже слишком долго, а летим резко. Опускайся с такой скоростью с поверхности, десять раз бы уже были на дне.  

– Но мы продолжаем падать…  

– И дна никакого не видно.  

– Такое чувство, что здесь и нет дна. Мы просто падаем в бездну…  

***  

Чуть заметные пылинки и мусор появились на горизонте горящими точками. Блестящие, точно звёзды, они казались крошечными и недосягаемыми огоньками, но они были. Они были на горизонте! Значит, невдалеке и конец.  

Темнота также начинала редеть, с разных сторон аппарата то и дело вспыхивали какие-то пятнышки. Люди, как я уже сказала чуть выше, не пытались даже понять, что происходит – они запутались. Они ждали решенья судьбы, но оно ещё было нескорым. Яркие точки становились всё больше и больше. Фиолетовые и голубоватые, расплывались огромными кляксами и таяли где-то вдали. Они опять не были похожи на явления и картины природы, которые бывали на дне.  

– …Слишком яркая пыль.  

– И для биолюминесценции слишком ярко. Да и откуда, здесь? Огромная стая неведомых до сегодняшнего дня морских светлячков?  

Эта идея растаяла, как только прошло пять минут. Новая картина шокировала.  

– А что это такое, настолько яркое?  

– Никогда не встречала ничего подобного.  

– Не видел, не читал, не могу даже предполагать, извините…  

– Моя единственная, пусть и наивная версия о том, на что это будет похоже, покажется очень странной, коллеги…  

И, если я озвучу и тем более напишу её, вы, должно быть, мне не поверите. Но, что ж, поделать, если глаза очевидцев убеждали только в подобных событиях? Тогда так и быть, я скажу: чернота напоминала космическое пространство. Странные и далёкие пятнышки, которые с каждым моментом полёта всё увеличивались и набирались яркости – это звёзды. Думаю, не стоит и объяснять, что самое странное и яркое среди пятен – звезда, которая прямо по курсу.  

– А это ещё что?.. Это не дно! Планета?!  

Мало нам было космоса! Мало было ужаса, тьмы! Бездна океана обернулась космической бездной! И это ещё не всё. …Впереди и прямо по курсу находилась планета – Земля.  

– Мы, должно быть, сошли с ума. От недостатка кислорода, шока и перенапряжения.  

– Это просто безумие!..  

– Безумие или нет, я не знаю. Но планета очень похожа на Землю, согласна. – Женщина, которая являлась океанографом, согласилась, беспомощно кивнув головой. Вся небольшая группка учёных-исследователей продолжала лететь и видеть, как прямо на их глазах разворачиваются новые тайны.  

– Я больше ничему не удивлюсь. Ничто меня не напугает. – Читалось в глазах Ирины, испуганно и отважно глядевшей на мрачную даль.  

Но всё же она удивилась. Почти такие же материки, океаны, моря, облака сбили с толку всю группу. И, кажется, ни один человек не заметил, что очертания всё же были немного иными. Они были очень похожими, но различались в некоторых мелочах. Немного под другими углами располагались те или иные острова, шире или уже были косы и перешейки. Немного ниже или выше оказались на деле и горы.  

Словом, только на первый взгляд эта планета могла напомнить нашу Землю. И было ещё кое-что, что она напоминала. Проба, удивительная, невероятная и невозможная! Первая проба, первая версия, черновик нашей прекрасной Земли. …Мы висели в черноте тьмы, которая, действительно, больше не напоминала никому воду. Висели в космосе и летели уже к планете. Шокированные, непонимающие и напрочь лишённые страха, как безумные, мы решились на этот путь, и путь преподнёс ещё много необъяснимых вещей и сюрпризов.  

***  

…Красивой и одинокой оказалась эта планета-версия. В прозрачном воздухе стояла звенящая тишина, и всюду царила жизнь, но чувствовалась ужасная меланхолия. Зелень поражала разнообразием, буйством, количеством растений и цветом. Она была не такой, какой привыкли видеть её обычные люди, она была совершенной, утончённой в своих формах, пропорциях. Даже странно, что такую диковинную красоту не посетила ни одна птица, на цветок не опустилась ни одна стрекоза или бабочка.  

– Как такое возможно? Всё почти такое, как наше.  

– Непонятно, в чём разница. Почему нет, не видно никакой животной жизни?  

Промелькнуло предположение, что просто не пробил час – не встретили, не нашли, надо продолжать поиски. И следующие три дня и три ночи потратил экипаж на осмотр зелёных лугов, лесов, гор. Единственным, что насторожило людей и показалось им непривычным, было резкое изменение температуры. Контраст буквально преследовал каждый клочок пейзажа. Здесь слишком резко леса переходили в поля, поля обрывались равнинами. И в лесу царила одна температура, а буквально через метр другая. Контраст был где-то не слишком заметным, а где-то почти шокирующим. Особенно в тех краях, где цветущие поляны и тропики примыкали к заснеженным берегам.  

– Вот, пожалуй, именно из-за этого контраста всё и выглядит совершенно иначе.  

– Всё как будто искусственно создано. Расчерчено, разбито на температурные сектора. Может, поэтому здесь и нет жизни? Возможно.  

В ответ прозвучало единодушное «да», жизнь так и не была найдена, хотя поиски в прямом смысле этого слова заставили всех членов экипажа заглядывать под «каждый листок».  

– Так много растений, но никого кроме них. Даже бабочки!  

– Больше того: нет микроорганизмов. – Это заключение удалось сделать благодаря одному небольшому исследованию и приборчику, улавливающему и видящему всех их.  

– Нет микробов? Разве такое возможно?! – ихтиолог переглянулась с океанологом. И все так или иначе захотели понять, в чём истина.  

– Что есть, то есть, – заверил их коллега, – сам в шоке.  

– Это – удивительная планета! – чуть позже пробормотала Ирина. – Ни за что в жизни не поверила бы в такое! Сказала, что это сказки! Планета словно искусственно создана. И спрятана внутрь нашей Земле тоже, кажется, неслучайно. Кто это сделал и как?  

– О, это другой вопрос!  

– …Но, помните, нам сначала показалось, что это – Земля?  

Все дружно подтвердили слова.  

– Я думаю, неспроста показалось. Это, действительно, есть Земля.  

– Только как?.. – вопросов становилось всё больше, а ответ, такой желанный и, к сожалению, только предполагаемый, близился к своему звёздному часу.  

– А таким образом, что это – Земля, только не нынешняя, а предыдущая. Неудачный эксперимент. Прошлый дубль. Черновик. Неудачная версия.  

– Свидетельство того, что Земля была создана?  

– Всё возможно.  

– Мне просто кажется… Из-за того, что похожи… На нашей настоящей планете исправлены все ошибки этой «Земли». Ах, впрочем, это только теории. Они не объясняют самого главного! – она говорила ещё и ещё, без конца переглядываясь и улыбаясь.  

…Группа шла через ещё одно поле, красивейшие головки невиданных никому прежде цветов встречали и провожали идущих путников. Эти люди, небольшая группка людей, были первыми и пока что последними живыми существами, ступившими на поверхность планеты. Так странно получилось, что и показатели кислорода, и других газов, и воды и давления здесь точь-в-точь отвечали нашей планете. Но что-то всё же было не так. На видимом расстоянии впереди, расположившись на вполне обыкновенной зелёной траве, стоял большой аппарат – батискаф. Удивительно и забавно было понять, как за какую-то пару минут подводный корабль превращался в космический аппарат и плыл в прямом смысле по воздуху. Во всяком случае, должен быть поплыть второй раз, ведь надо было как-то вернуться.  

– …Так в чём же была ошибка?  

– Только если в странном расположении температур.  

– Ошибка в процессе создании целого мира. Целого мира! Вы только вдумайтесь! – океанограф как-то особенно выделила последнюю фразу. – Подумайте: если этот мир был именно создан, если были созданы наши миры… Кто? Как? И когда? Благодаря каким технологиям?! Перед нами разверзлась третья бездна, и её зовут неизвестность. Ведь, даже побывав здесь, увидев всё это собственными глазами, мы не узнали ответов. Мы только увидели и… Даже прыжок над тремя безднами не приоткрыл их неведомых грозных тайн. Мы никогда-никогда, боюсь, не узнаем ответов!  

– Земля слишком богата различными тайнами! Она – сама бездна маленьких и больших тайн. Знаете, если честно, а я даже не удивилась, что мы нашли нечто подобное. – Все тут же покосились на говорящую, Ирина улыбнулась, сощурив глаза и обращая свой взор к безымянному, но такому же яркому как наше светило солнцу. – Я только ожидала найти новых глубоководных монстров, не более, а правда превзошла всё. Теперь мне добавить нечего. Только то, что надо возвращаться обратно! Вернуться мы не просто должны, мы обязаны. А ещё: мир обязан знать правду, даже если он не захочет и не поверит словам.  

Севастополь, июль 2020, 442