Смотрины

СМОТРИНЫ  

Свое долгожданное чадо; как мы им восторгаемся, с каким умилением смотрим на него, любуемся, говорим ласковые слова: «Мой ангелочек», «Моя куколка», целуем его пухленькие ручки, ножки и то место, которое совсем недавно изгадило пеленки и кроватку. Потом оно стало подростком, уже другие: «Мое золотце», «Моя прелесть»; далее юное трепетное создание: «Моя красавица», «Моя королева», «Принцесса», «Царевна» и другие прозрачные намеки на претензии на королевство. Ей прочили счастливое будущее обязательно с вельможным женихом, или с капитаном дальнего плавания, космонавтом, настоящим полковником и т. д. Это повторялось не однократно, становилось настолько привычным, что уже верилось в его неизбежность и реальность.  

Но, к сожалению принцесс, количество таких женихов весьма ограничено, на всех не хватает, да и разбирают их на ранних стадиях по негласным предварительным заказам, в свободные предложения они не поступают: штучный товар всегда в дефиците. Кроме того, каждого человека в жизни настигает очень коварный заразный недуг, как нельзя точно отраженный в пословице: «Любовь зла, полюбишь и козла». Ну, может, и не так буквально, но, к примеру, обычный парень, не генерал, даже совсем рядовой, но желанный, самый единственный, другого, даже золотого, не надо. Но, как об этом поведать родителям, они ведь ждут в зятья знаменитость, взлелеянную придуманной сказочной мечтой о благополучии своего ребенка.  

Вот и я влюбилась платонически и беззаветно в моего соколика Петечку. Хороший парень, надежный, основательный, серьезный, дружим давно: знаемся еще со школы, доверяем друг другу. Мы, как одно целое, один единый организм: сошлись не с бухты-барахты, чувства наши испытаны временем, мучилась и скучала, когда ждала его из армии, верю ему, как самой себе, оба понимаем – это судьба и нечего её искушать, решили расписаться.  

Но, как об этом сказать родителям, ведь Петя из рабочих, а они ждут принца. Думали, гадали, не хочется ошарашивать родных, они так надеются: попробуем повременить, разыграем небольшой спектакль, представим его кем-то из якобы важных и не простых, а уж после свадьбы откроемся. Ну, надуются, какое-то время посердятся, но дело сделано, постепенно успокоятся, и все уляжется. Инициативу и режиссуру взяла на себя, ведь несколько лет занималась в театральном кружке при нашем ДК, пригодилось.  

Прежде всего, надо определиться с героем нашего романа, времена нынче совсем другие: капитаны и космонавты уже не в моде. Сейчас на виду дельцы, коммерсанты, бизнесмены. Вот последнего и должен сыграть Петя. Будем представлять его первым заместителем управляющего директора известной сырьевой компании, они самые успешные, процветают и жируют. Петя долго сопротивлялся, не хотел быть шутом и посмешищем, но я настояла, искусила своими соблазнительными прелестями, он, как всегда, послушался, смирился с моим главенством. Почитали газет, посмотрели телепередачи, покопались в интернете, в общем, подготовились основательно, тем более, знаем, что отец следит за новостями, интересуется политикой, имеет собственное мнение и держит пульс по ветру событий в стране и мире. На всякий случай договорились, что если Петя увлечется, уйдет не туда или запутается, я буду на чеку, под столом буду наступать ему на ногу.  

Наконец, смотрины, вернее представление, начались. Жених, с миру по нитке, занял у ребят в своем общежитии все самое приличное и модное из одежды, неумело повязал галстук, еле втиснул свои растоптанные ступни в узконосые штиблеты, подрезал бородку аля-денди, принял, как я научила, почтительно величественную позу и повел светскую беседу:  

– Очень странно, простите меня великодушно, но я удивляюсь, что вы, такой эрудированный человек и не слышали о нашей компании. Если изволите, то о ней каждый божий день вспоминают по всем каналам. Мы на виду, наш бизнес весьма успешен, государство с нами дружит, наши налоги покрывают большую часть бюджета страны, с нами советуются и принимают на верху, даже сам с удовольствием…  

Пришлось наступить под столом ему на ногу, уж слишком высоко полез, пришлось осадить.  

– У нас, с вашего позволения, доверительно сообщу, обширные зарубежные связи, партнеры по всему миру рады иметь с нами дела, всегда любезно приглашают и радушно принимают. На той неделе вернулся из Парижа, красивый город, необычная архитектура, и современная и античная, особенно понравился Колизей…  

Опять пришлось давить на ногу.  

– Ах, нет, прошу прощения, оговорился, это было не во Франции, это было в Голландии. Тоже интересная страна, вся на воде, гондольеры так и снуют по запутанным каналам. Вот только строить толком не умеют, возвели башню, а она наклонилась, вот-вот упадет, многочисленные туристы со всего света толпятся возле неё, ждут не дождутся, когда она рухнет.  

Придавила посильнее: что за ахинею он несет, перепутал божий дар с яичницей, то ли волнуется, то ли нарочно, так не договаривались, даже злиться на него стала. А с другой стороны даже порадовалась и загордилась, не умеет мой суженый врать и обманывать; это же хорошо, не сможет передо мной хитрить и скрывать правду. Но здесь, это уж слишком, ведь география была его любимым предметом, всегда имел по нему одни пятерки, выходит нарочно вредничает.  

Отец, тем временем, с еле заметной иронией поглядывает на его руки. Выставил на стол, не соображает, это не руки, а лапищи, мозолистые, со следами черноты под ногтями. Разве у аристократа или руководителя солидной фирмы такие бывают? Подмигиваю глазами, мол, убери под стол, спрячь. Но он делает вид, что не понимает и несет дальше очередную ересь:  

– В Греции недавно запустили очередную скважину, по традиции обмазались нефтью, вот даже следы остались на руках. Хороший народ там, православный, нашей веры, я, когда там бываю, обязательно молюсь в их монастырях, заказываю мессы. Очень они оберегают свою историю, чтят старину, хранят памятники и великие древние строения, среди них Эйфилева башня, Лувр…  

Не выдержала, да так надавила каблуком, что он даже вскочил и разразился:  

– Да, не правда, все это, я другой, не могу обманывать!  

Отец положил руку ему на плечо, усадил на место:  

– Успокойся, я добрую шутку люблю, и юмор обожаю, знаю, это проделки моей дочурки. Тебя я сразу признал, давеча я был на заводе, приглашали ветеранов, видел тебя: видел, как ты красиво и эффектно смотрелся на фоне раскаленного металла, как ты сноровисто ковал непростую деталь, причем, на моем молоте и наковальне. Я на них до самой пенсии трудился. Глядя на тебя, уже там подумал, вот бы мне такого молодца, да в зятья. Добро пожаловать, сынок, в наш дом и в нашу семью.  

И забыли они про нас с матерью, у них свои профессиональные разговоры о любимом ремесле: как удобнее кантовать болванку, куда наносить первый удар, как на глаз определить нагрев, какой молот сподручнее, поделились прибаутками при ковке и т. д.  

В общем, сроднились сразу: зря только спектакль разыгрывали.  

Хотя, как знать: может и у нас будет дочь, и все повторится.