Рассказы про синицу. Рассказ четвёртый. КУЛИК

Было это давным давно, так давно, что вспомнить это для нас даже не сложно, а попросту невозможно. Около четырёх веков назад река Птичья выглядела совсем иначе, нежели чем сейчас. Но рассказ пойдёт пока не о ней, а о соседнем плато. Оно за века также поменяло свой облик. Тогда на нем, как и сейчас, был лес. Но лес не сравнимый с лесом нашего времени. Он был огромной, глухой и непроходимой чащей. Сейчас таких лесов осталось мало, но тогда они встречались часто. И ещё, так как плато образовалось в результате оседания древнего вулкана, в месте, где когда-то был кратер находилось большое чистое озеро.  

Жил в ту пору на этом озере журавль, по имени Ворон. Самый обычный серый журавль. Жил в камышах, питался лягушками и каждый год улетал на зимовку. Правда этим летом он остался на водоеме единственным журавлем. Ещё два его товарища не пожелали возвращаться с тёплых южных стран. Но Ворону не было скучно. Дело в том, что недавно подселился к ним в лес старинный гриф Эйнгард. Никто точно не знал, сколько ему лет, предполагали лет сто. Он оказал мягко говоря странным, и только Ворон смог найти с ним кое-какой общий язык. Все обращались с Эйнгардом на вы, хотя никаких заслуг у него не было. Гриф был высокого о себе мнения и все новости желал узнавать первым. Но Ворон старался выполнять все его прихоти и помогал ему в бессмысленных, а порой даже сумасшедших проектах.  

* * *  

Было тихое апрельское утро. Ворон сидел в своих камышах. А точнее не сидел, а стоял на одной ноге, сложив шею и закрыв глаза и прислушивался. Над озером висел густой, как кисель, туман. Солнце уже успело встать и подсвечивало его где-то сбоку, но было ещё очень холодно и сыро. Ворон не хотел никуда идти и ждал перемены погоды. Ничто не нарушало тишину. Но вдруг журавль услышал шум крыльев. Он был ещё тихой, видимо из далека. « Утки летят» — подумал Ворон и не придал этому значения. Утки были его соседями и журавль относился к ним нейтрально. Между тем кто-то подлетал все ближе и шум становился все громче и внятнее. « Нет, это не утки… » — Ворон открыл глаза, но кроме тумана ничего не увидел. Это продолжалось не долго. Вскоре в тумане начал просматриваться темный силуэт, и в камыши рядом с журавлем приземлился гриф Эйнгард.  

— А, ты уже не спишь, — сказал он. — Собирайся, летишь со мной!  

— Как? Куда? — возмутился Ворон.  

— Далеко. В общем, по дороге расскажу.  

— Нет! Я не хочу никуда лететь!  

— Мне ни к чему твои упрямства, так что полетели!  

И хотя Ворону ужасно не хотелось никуда идти, а тем более лететь, он знал, что спорить с Эйнгардом бесполезно. И журавль нехотя, с неприязнью и отвращением последовал за грифом, который уже летел над озером.  

Чтобы не потеряться в тумане, Ворон старался не отставать от своего проводника. Время от времени влага оседала на перья, и становились ещё холоднее. Птицы пролетели над озером и влетели в лес. Лететь стало ещё тяжелее, так как помимо тумана здесь были ещё и стволы деревьев, в которые можно было нечаянно врезаться. И вот самая чаща леса. Из за густых зарослей папоротника, борщевика, молодых и старых клёнов, рябин и всего прочего, лететь здесь было уже невозможно. Птицы приземлились и пошли пешком.  

— Скажите теперь — куда и зачем мы летим? — спросил Ворон.  

— О-о, мы летим далеко на восток! — как то растянуто и вдохновленно ответил ему Эйнгард. — Там, далеко, где болото.  

— Так мы летим на Болотные Земли? — спросил журавль. Болотными Землями называли большое топкое болота с лева по течению реки Неоглядной на востоке от плато.  

— Нет, на болото с правой стороны Неоглядной, тоже большое, но не такое топкое… Ну, ты понимаешь! …  

— Нет, не понимаю! Зачем нам на болото!?  

— О-о, это долгая история.  

— Ну так расскажите! Вы обещали рассказать!  

— Ну ладно. Понимаешь, мне приснился сон. Но не обычный сон. Не такой, что увидел и сразу же забыл. Нет! Я как проснулся, сразу думаю — нужно идти куда показано и не сомневаться.  

— Стойте, подождите! Мы что, бредём на край света только из-за какого-то сна!?  

— Ну ты даже не знаешь, о чем он был! Мне снился Тихон. Ну Тихон, мой старый знакомый. В общем, ты его не знаешь. Так вот, он мне рассказал… Кстати, он всегда казался мне странным. Представляешь, он птица-секретарь, а живет уже как полторы сотни лет!  

«А сам небось не на много младше! » — подумал Ворон.  

— Так вот, он мне рассказал, — продолжил Эйнгард — рассказал, а точнее показал одно место. Это часовня на окраине болота. Так вот, если мы найдём эту часовню, попадём там в одну комнату и поставим на одно место одну вещь, которая, к слову, должна быть там же, то мы станем магами и будем жить долго как и Тихон, ты представляешь!?!  

Ворон подавился воздухом.  

— Ох, вы меня конечно извините, но это какой-то бред. Ну понимаете, мало ли что может присниться, не придавать же этому такое большое значение! Мне, может, тоже много раз снилась райская страна где везде лягушки — вместо деревьев лягушки и вмести земли лягушки. Но я же не бегу ее искать!  

Гриф заметно рассердился.  

— О чем ты говоришь? — вспыхнул он. — Я же тебе объяснял: это не сон, это видение! Я бы мог вообще тебя не брать, поэтому скажи мне спасибо!  

— Вас никто и не просил туда брать!  

— Ты сейчас доиграешься!  

Ворон стих и насупился. Теперь он ещё больше не хотел никуда лететь, но переубедить грифа он уже не мог.  

Птицы вышли на край плато, на невысокий, но почти отвесный обрыв. Они вспорхнули и один за другим полетели над полем.  

Теперь настало время рассказать, куда же держат путь птицы. Болото на востоке от плато, с правой стороны реки Неоглядной — в будущем это река Птичья и лес на этой реке. В будущем вода оттуда начнёт сходить, там поселяться бобры, укрепят берега и построят плотину. Вырастет большой лес, там поселится много птиц и животных. Но пока ещё там мало кто живет.  

На горизонте уже виднелось болото и редкий лесок над ним. Ворон периодически ныл: «Ну может не надо никуда лететь? …», но Эйнгард его не слушал. Вот уже птицы летят над леском и вглядываются в болото.  

— Где-то здесь должна быть эта часовня… — сказал гриф. — Кстати, вот и она.  

Птицы приземлились около невысокого каменного здания. Оно сразу не понравилось Ворону — древнее, непонятно что или кто там внутри, да ещё и потолок может обвалиться. Тем не менее, птицы вошли. Эйнгард шёл быстро и уверенно, будто много раз бывал здесь. Ворон же всему удивлялся и всего побаивался.  

Птицы довольно долго шли по коридорам. Наконец гриф открыл незаметную дверь у старой облезлой стены и вошёл в подвал. Журавль за ним. В подвале было темно. Птицы практически на ощуп отыскали потухшие факелы. Каким-то чудом Эйнгарду удалось зажечь один из них просто трением об стену. Коридор осветился. Птицы зажгли остальные факелы. Здесь же они заметили широкую дверь и вошли в зал, где стоял орган. Тут освещения не было, и гриф сказал Ворону взять в клюв один из факелов и идти за ним. Эйнгард залез под орган и, повернув маленький рычажок открыл непонятно откуда взявшуюся дверь. За ней виднелся длинный и пустынный коридор. Птицы вошли туда. Было также тихо, только стучали по голому полу лапы неуклюже шагающих птиц.  

— А я же говорил! — заметил гриф. — Все как в моем сне! Вот просто ВСЁ!  

Ворон закатил глаза. Сказать он ничего не мог — клюв был занят.  

Эйнгард завернул в маленькую темную комнатку. Посреди неё стояла небольшая колонна, на ее вершине был небольшой круглый и плоский выступ, видимо, должно было что-то стоять, но ничего не стояло.  

— Так, — сказал Эйнгард — нам нужна маленькая статуэтка из горного хрусталя в виде кулика. Где-то я ее здесь видел…  

Он развернулся и пошёл обратно по коридору. Ворон поплёлся за ним. Вернувшись в зал с органом, гриф внимательно осмотрел помещение и остановил свой взгляд на инструменте.  

— Ага! — воскликнул он. — Вот и она!  

Журавль тоже посмотрел на орган и заметил маленькую статуэтку кулика с длинными ногами и клювом и головой, повернутой куда-то назад. Она стояла достаточно высоко от пола на перегородке между двумя трубами.  

— Теперь нужно ее достать… — добавил Эйнгард. — Так, Ворона, положи факел вон туда и достань мне ту статуэтку!  

Ворон, оскорбленный таким обращением нехотя вставил факел в щель в полу и осторожно взлетел под потолок. Там он взял статуэтку клювом, опустился вниз и аккуратно передал кулика грифу, сам взял свет.  

Вскоре птицы вернулись в комнатку с колонной. Эйнгард поставил статуэтку на пол и торжественно произнёс:  

— Ну вот, этот момент делит нашу жизнь на до и после. Мы больше никогда не будем прежними. Да, никогда!  

Журавль вздохнул и закатил глаза. Гриф взял кулика, поставил его на колонну, отошёл на два шага и в предвкушении закрыл глаза.  

Стало тихо. Кулик стоял на своём месте. Через полминуты Эйнгард открыл глаза и, посмотрев сначала на статуэтку, потом на Ворона растерянно пробормотал:  

— А-а-а…  

Журавль заметно оживился:  

— Ффе! А фя фвефь фав вавалиф!  

— Что?  

Ворон выплюнул факел и повторил:  

— А я ведь вам говорил! Ну все: мы прогулялись, все что нужно проверили, теперь можно и домой возвращаться! Мы ещё даже не завтракали!  

— Что!? О чем ты думаешь!? Какой завтрак!? Тихон не мог обмануть! Нужно просто попробовать ещё раз! Отойди!  

Журавль взял факел и отошёл. Гриф поднял кулика и сново поставил на место. Ничего не произошло.  

— Все, хватит! — сказал Ворон ложа факел на пол. — Надоело. Вы как хотите, а я пошёл!  

— Куда!?  

— Домой. А вы делайте тут что хотите и сколько хотите! — с этими словами он подняв голову вышел из комнаты и пошёл по коридору.  

«Ладно, — подумал Эйнгард — пусть идёт куда хочет. Больно он мне нужен. Но что же я всё-таки сделал не так? …» Он взял статуэтку и начал внимательно ее рассматривать, когда заметил кусочек глины, прилипшей к низу. «Ага, вот в чем дело! » — и гриф принялся отдирать глину.  

Ворон совсем не знал часовни и очень быстро заблудился. Вместо выхода он вернулся опять в кой двери, которая ведёт в подвал. «Ладно, посмотрю что там Эйнгард так долго делает» — подумал он и вошёл в подземелье.  

Когда он добрался до комнатки с колонной, гриф уже очистил статуэтку.  

— Ладно, попробуем в последний раз! — сказал он вслух и поставил кулика на колонну.  

В этот момент стены задрожали, и Ворону показалось, что сейчас упадет потолок. А перед глазами у него поплыли зелёные лягушки.  

Иллюстрации автора  

Очнувшись, журавль с радостью осознал, что стены целы и потолок на месте. Кулик тоже стоял спокойно. Но заметив грифа, Ворон сильно удивился и спросил:  

— Эйнгард, что это с вами?  

Гриф посмотрел на себя, потом посмотрел на журавля и ответил:  

— А что это с тобой?  

Ворон посмотрел на себя и с ужасом вскрикнул:  

— А-а-а! Что со мной!?  

Эйнгард был весь чёрный и на нем откуда то взялся длинный чёрный плащ, а Ворон был белый с голубоватым оттенком, и стены просвечивались сквозь него.  

— Это, наверное, мы что-то не так сделали… — рассеянно предположил гриф. — Или Тихон нас обманул… Да, это он! Ох гад, ох паразит, я ему ещё покажу! …  

Прошло немного времени, когда среди жителей плато начали ходить слухи и легенды о пропавших птицах. Некоторые звери добровольно отправлялись в часовню больше даже не для того, чтобы искать пропавших, а для того, чтобы найти то, что искал Эйнгард. Один за другим они шли в часовню, находили комнатку, чистили статуэтку и становились привидениями. И когда таких призраков стало уже слишком много, первые из них решили, что если это так будет продолжаться, то кто-нибудь сделает все правильно и станет магом, и это было бы не честно. Призраки начали гнать приходящих из часовни, и о ней поползли страшные слухи. Больше никому и в голову не приходило идти сюда.  

И загадочное, таинственное место сново заснуло. Заснуло на века…