ФОТОГРАФИЯ продолжение

ВАЛИМ  

Я безуспешно искал ее всё лето. И уже наступила осень. Октябрьским дождливым вечером я возвращался домой на своей старенькой шестёрке. Было еще только 6 часов вечера, но на улице было темно из-за низкой облачности и дождя. Уличное освещение ещё не включили. Улицы были пустынны. Редкие прохожие под зонтиками быстро перебегали дорогу и спешили по своим делам. Ехал я не спеша. Впереди показался перекресток. Под зеленым фонарем светофора высветилась цифра «8». Я понял, что не успею пересечь перекресток на зеленый свет, поэтому поехал медленнее. Подъезжая к светофору, я заметил одиноко стоящую женщину в светлом пальто под зонтиком, ожидавшую когда загорится зелёный свет. У зебры, в том месте, где стояла женщина, на проезжей части образовалась огромная грязная лужа. Когда мне оставалось уже метров 20 до перекрестка, вдруг откуда-то не возьмись сзади на огромной скорости выскочил джип. Он, включив правый поворот, обогнав меня, рванулся к перекрестку, стараясь успеть проскочить его на желтый свет. При этом он на большой скорости пронесся по луже, окатив женщину с ног до головы целым фонтаном грязной воды. Проскочив перекресток, он свернул направо и скрылся вдали. Женщина даже не успела опустить зонтик, чтобы прикрыть хотя бы лицо от потока грязной воды. По светлому короткому пальто цвета слоновой кости, светлой юбке, колготкам, белым сапожкам стекали ручьи грязной воды. Даже у нее на лице была грязь. Она в ужасе застыла на месте, не зная, что дальше делать. Я подъехал к тому месту, где она стояла, прижался к бордюру и остановился. Нагнувшись, распахнул правую дверцу и сказал:; «Садитесь в машину, я отвезу вас домой». Она растерянно оглянулась вокруг и робко сказала первое, что пришло ей в голову:  

– Так я испачкаю вам машину.  

– Ничего, протрем, – успокоил я ее.  

Она села в машину, и прикрыв лицо рукой, заплакала. В полутьме я не успел рассмотреть ее лицо.  

– Вы, пожалуйста, успокойтесь и скажите куда вас отвезти.  

– Я даже не знаю, как мне быть. Домой никак нельзя. Домой ехать, это вокзал, электричка… А я в таком виде…  

И снова заплакала.  

– В таком случае поехали ко мне. Замоете грязь, почиститесь, подсушитесь и будете, как новенькая.  

– К вам? – с сомнением в голосе спросила она.  

– Да, ко мне. Я живу один и здесь недалеко. И, пожалуйста, не волнуйтесь. Даю вам слово, что не буду покушаться на вашу честь.  

Она отняла руку от лица и повернулась ко мне. Я буквально остолбенел. Это была она.  

ЛИКА  

Дома я рассказала маме о том, что случилось сегодня со мной. Когда я дошла до того места, как я оказалась в доме незнакомого мужчины, мама с тревогой спросила:  

– Дочка, как ты могла решиться?  

– А что мне оставалось делать? У Галки гости, целая компания. Как я появлюсь там в таком виде? А домой ехать? Это опять на автобусе, сидеть на вокзале, ехать в электричке. Вся грязная, от меня люди будут шарахаться.  

– Это правда, сказала мать. – А я бы не решилась.  

– А он оказался вполне благородным и порядочным мужчиной. Он даже не сделал и попытки ухаживать за мной.  

Ночью, уже лежа в своей кровати, я снова и снова перебирала в уме события сегодняшнего дня. Надо же! И как это меня так угораздило? Оставалось совсем уже недалеко, всего два квартала до дом Галки, а тут подвернулся этот чертов джип. Вот скотина! Понакупают себе дорогих машин и чувствуют себя хозяевами на дорогах. Ездят, как хотят. Жаль, конечно, пальто. Придется отдавать его в чистку. Юбку я выстираю, а пальто жалко. Я и одевала его всего пару раз.  

И тут я вспомнила о Димитроу. Встретились мы с ним, поиграли в любовь и разбежались. А ведь все начиналось так красиво. Было все: стихи, розы, шампанское, все, как полагается, все как у людей. Так почему же все разладилось, все куда-то кануло? Неужели за 4 месяца мы успели надоесть друг другу? Или причина в чем-то другом? Когда же начался спад в наших отношениях? Это было в конце мая. Мы собирались с ним в субботу пойти в театр. Я так собиралась, готовилась появиться в театре с таким красавцем мужчиной. Но он не п явился, телефон его не отвечал, я не знала что делать. Не появился он и в воскресенье. Только в понедельник встретил меня после работы, как ни в чем не бывало, и на мои расспросы толком так ничего и не ответил. И с тех пор пошло. Он все чаще наплевательски стал ко мне относиться. Мне все больше стало казаться, что я ему нужна была только для постели. Последнее время он вел себя, как настоящий самец. Все реже мы с ним куда-нибудь ходили. Придет, пожрет и тянет в постель. Чем ближе у него дело шло к защите диссертации, тем прохладнее становились наши отношения. А потом, когда он защитился, так вообще уехал в свою Молдавию, и уже целый месяц нет от него ни слуха ни духа. Видимо, ему просто нужна была женщина на время учебы в аспирантуре. А может быть я и сама виновата, постоянными намеками, предлагая как-то определиться с нашими отношениями? Мужчины этого не любят. Они считают, что они должны звать женщину замуж, а не наоборот. Женщины должны делать вид, что вовсе не хотят выходить замуж, или, по крайней мере, сомневаются, стоит ли сейчас это делать. Мужчина должен упрашивать женщину, обещать ей золотые горы, любовь до гроба. И тогда она может милостиво согласиться. Такая вечная игра, правила которой выработаны с времен Адама и Евы. А если женщина сама намекает, мол не пора ли уже сдалать предложение, это может спугнуть мужчину. Вот, видимо, я так и спугнула Димитроу. Что меня к нему так влекло? Неужели грубая мужская сила? Неужели во мне, далекому потомку Евы, по-прежнему живет тяга к физически сильному мужчине? Это что, генетически так в нас заложено? А вот Вадим, он совсем не такой. Физически он, конечно, уступает Димитроу. Но в нем есть что-то, другое, какая-то внутренняя сила. Он умнее, деликатнее, обходительнее, и наконец, порядочнее. С ним как-то легко с первой минуты знакомства. Побыв с ним рядом полчаса, не хочется расставаться. Но он странный какой-то. Живет один, как монах. Ни малейшего  

признака присутствия женщины в его квартире я не обнаружила. В квартире идеальный порядок и чистота. Мой портрет у него на столе, говорит, что для него это образ идеальной женщины, а сам не сделал ни малейшей попытки… Я бы, конечно, ему ничего не позволила, но как-то даже обидно. Что для него важнее образ на фотографии или реальная живая женщина? Что, я ему совсем не интересна? А почему он был должен с первой встречи приставать ко мне? Неужели я так испорчена, что у меня появляются такие мысли? И тут я вспомнила турецкую поговорку о том, что порядочная женщина должна даже от петуха бегать. Неужели я уже перестала верить в обыкновенную порядочность людей? Но почему он все-таки не поинтересовался адресом больницы, где я работаю, не спросил моей фамилии, не попросил номер телефона? А ведь он ничего. Конечно, он не Димитроу, но мужчина интересный, да еще такой правильный. С этими мыслями я и уснула.  

Утром, как всегда, в 6 часов меня разбудил будильник. Начиналась новая трудовая неделя. Нужно было подниматься, собираться и бежать на электричку на 7 часов. За сборами я совсем забыла о вчерашнем приключении. Но когда я вышла из дому, то обнаружила у нашей калитки знакомую шестерку. В ней сидел Вадим. Он открыл дверцу и приветливо помахал мне рукой. Я подошла к нему.  

– Доброе утро. Садитесь, я подвезу вас. Чего вам бегать по электричкам.  

– Доброе утро. Спасибо, конечно, но как вы тут оказались?  

– Да вот ехал мимо, решил заехать подвести вас…  

– Не врите, пожалуйста. Я же понимаю, что вы специально приехали за мной. Послушайте, Вадим, я не давала вам малейшего повода ухаживать за мной. Спасибо вам за вчерашнее. Вы очень меня выручили. Я очень благодарна вам за это. И то, что я оказалась в вашей квартире, это был выход из моего безвыходного положения. Но это не дает вам право в дальнейшем искать встречи со мной.  

Он сразу как-то погрустнел, замкнулся, поджал губы, молча включил двигатель и мы поехали. До самой больницы он не проронил ни слова. И я тут же пожалела о том, что так резко его отбрила. А ведь мне хотелось совсем не этого. Глупая моя гордость заставила повести себя так. Видимо, поэтому из-за нее я всегда так одинока.  

Мы подъехали к больнице, он молча вышел, открыл дверцу с моей стороны, я вышла из машины. Он угрюмо буркнул: «Досвидания» и вернулся в машину. Я пошла по направлению к зданию больницы, а он некоторое время еще постоял. У самых дверей я обернулась и посмотрела в его сторону. Наши взгляды встретились. Сколько в его глазах было грусти и тоски, что мне стало не по себе. Что же я наделала?  

ВАДИМ  

Естественно, холодный тон Лики, обрушился на меня словно холодный душ. Мне казалось, что между нами уже установились более теплые отношения. Сегодняшнее ее поведение оказалось совершенно не таким, каким оно было вчера. Лика дала мне понять, что между нами ничего не может быть. Ну, и что же я хотел, есть ли у неё, действительно, есть мужчина или молодой человек, с каким она встречается, то ее поведение вполне можно этим объяснить. Но почему-то мне не хотелось в это верить. Когда она вышла из машины и направилась к своей больнице, я загадал, если она обернется, всё у нас будет хорошо. Впоследний момент она всё-таки обернулась. Это дало мне надежду. Я уехал, но всё-таки червь сомнений постоянно шевелился в моей душе. И я решил не сдаваться. Теперь я знал, где живет Лика и место, где она работает. И ещё я знал приблизительное время, когда она заканчивает работу.  

Через несколько дней я подъехал к воротам больнице и с 5-ти до 7-ми часов прождал ее напрасно. То ли в этот день она вообще не работала, то ли ушла пораньше, а может быть, задержалась в этот день допоздна. Так или иначе, в этот день ее я не увидел. Через несколько  

дней повторил попытку. Поставил машину недалеко от ворот больницы таким образом, чтобы мне, сидя в машине, хорошо было видеть двери, из которых она должна была выйти. От больницы до вокзала она могла проехать только на автобусе номер 8. Направляясь к автобусной остановке, она должна была обязательно пройти мимо меня. Я ждал ее уже больше часа. Наконец, двери открылись, и в них появилась Лика. Она неторопливым шагом направилась в сторону автобусной остановки.  

Вдруг откуда не возьмись из-за угла выскочил джип и прямо остановился перед Ликой. Из него вышли два мужчины и направились к женщине. Оба были явно кавказской национальности. Один из них, который постарше, был большого роста крупным и сильным, другой, помоложе, был поменьше ростом, и какой-то юркий и вертлявый. Они подошли к Лике и о чём-то стали разговаривать энергично жестикулируя. Мне из моего наблюдательного пункта не слышно было о чём они говорили. Но по их поведению и ее еакции я понял, что они хотят ее затащить к себе в машину. Она активно сопротивлялась их намерением, но они явно теснили ее к машине. И мне пришлось вмешаться. Я вышел из машины и направился этой группе у джипа.  

– Ребята, оставьте женщину в покое, как можно спокойно, но твердо сказал я.  

Оба мужчины, как по команде, повернулись в мою сторону.  

– А ты кто такой, чего лезешь не в свои дела?  

– Я сказал оставьте женщину в покое.  

– А то что будет?  

– Нехорошо, ребятам, видите, что женщина не желает с вами ехать.  

– Это наше дело, желает этого она или не желает. Сейчас не желает, потом пожелает.  

– Вы же видите, что она не желает с вами ехать.  

– А мы вежливо приглашаем.  

– Приглашают совсем другим образом.  

Во время этого разговора младший схватил Лику за талию и стал тащить в сторону джипа. Тут я уже не выдержал.  

– Последний раз говорю, ребята. Оставьте женщину в покое.  

– Ты что самый умный? И самый храбрый?  

Я подошёл поближе и оторвал руку меньшего талии Лики.  

Увидав это, старший замахнулся на меня, стараюсь ударить в лицо. Его огромный кулак так бы и обрушился мне в голову, но я успел отвернуться, схватив его руку, и используя инерцию его удара, дернул за руку дальше вперед, вертанул его через спину и приложил спиной к земле. Ударом ребра ладони по шее, его отключил на некоторое время. Младший откуда-то выхватил нож и рванулся ко мне. Нас разделял лежащий на земле мужик. Младшему ничего не оставалось делать, либо приблизиться ко мне, перешагнув лежащего, либо обойти его. Он размахивал ножом из стороны в сторону стараюсь им задеть меня. Но приблизиться ко мне ему мешало тело его товарища, а лезвие ножа было не достаочно длинным, чтобы достать меня. Когда он всё-таки решился перешагнуть, то опустил глаза на несколько мгновений. Этого мне хватило, для того чтобы ударом носка ботинка по его запястью выбить нож. Ударом кулака правой руки ему в подбородок, вывел его из строя. Удар был настолько сильным, что он перелетел через лежащее тело и рухнул спиной на землю, ударившись головой. Таким же ударом левой руки по шее, я обездвижил и его. Затем у старшего я вытащил из брюк поясной ремень, связал ему руки сзади, загнул ноги и связал все вместе одним ремнем. Таким образом, устроил, как у нас говорили в Чечне, так называемые «салазки». Тоже самое я проделал с младшим. Связанный таким образом человек никак не в состоянии освободиться самостоятельно. Схватив за шиворот старшего, остающегося до сих пор в октлючке, я поволок его к джипу. Водитель джипа не предпринял даже попытки выйти из машины. С трудом я запихнул тяжеленное тело мужика на заднее сидение джипа. Но на сидении он не удержался и рухнул рядом на пол машины. Второго тащить было уже легче. Потом я крикнул водителю:  

– Если через 30 секунд вас здесь не будет, я пропорю тебе все колеса! И чтобы больше нос сюда не совали!  

Ему хватило и 10 секунд. Джип моментально скрылся за углом. Я подобрал нож и, потирая ушибленную руку, подошел к Лике. Она бледная, с широко раскрытыми глазами, стояла, как вкопанная, наблюдая за этой сценой.  

– Вадим, как вы … как ты… Ты как Рэмбо. Подобные драки я видела только по телевизору в боевиках. Где ты научился так драться?  

– Чечня всему научит. А как ты?  

– Я сейчас ничего, а вначале сильно испугалась.  

– И было из-за чего. Ты знаешь, что они бы с тобой сделали?  

– Могу себе представить.  

– Они затащили бы тебя в свою хату, вкололи бы наркотик, а потом всей компанией … Ну сама понимаешь что сделали. А потом твой труп нашли бы в реке, или вообще где-нибудь закопали. Ненавижу этих гадов! Своими руками вырезал бы их до единого.  

– Вадим, мне даже страшно за тебя. Ты так обозлен.  

– Да вот такими ножами они наших ребят… Возьми себе его на память. Мне не надо, у меня уже два таких есть.  

Я отдал ей нож, она положила его к себе в сумку.  

– А сейчас я отвезу тебя на вокзал. Прости, домой сегодня отвезти тебя не могу. У меня еще много сегодня дел.  

Она села в машину и мы двинулись к вокзалу. Долго она молчала, а потом заговорила.  

– Вадим, я до сих пор не могу прейти в себя. Как же ты ловко с ними расправился. А по виду твоему и не скажешь.  

– В Чечне и не такое приходилось. А вот навыки уже потихоньку теряю, нужно поддерживать форму. Ходить нужно в спортзал, а то уже реакция не та и силенки поубавилось. Хорошо, что эти двое лохами оказались.  

– Ты опять выручил меня. А я прошлый раз тебе такого наговорила. Это моя проклятая гордость… Ты прости меня, пожалуйста.  

– Чего уж там. Ты абсолютно была права. У тебя есть свой мужчина, а тут я подкатываю. Сразу поставила меня на свое место.  

– Да нет у меня никого…  

Я хотел спросить ее, а как же надпись на фотографии, но не решился. А тут мы уже подъехали к вокзалу. Остановил машину, выключил двигатель. Лика повернулась ко мне, нагнулась, поцеловала меня в щеку и, сказала быстро: «Спасибо за все и до свиданье», выпорхнула из машины и скрылась в дверях здания вокзала. Прошло, по крайней мере, минут пять, прежде чем я включил двигатель и двинулся с места.  

(продолжение следует)