Оптимизм.

Плюнув под ноги, шагаю к поражению,  

Безусловно загибаясь под палящим зноем.  

Всё несбыточное – достойно лишь сожжения,  

И сдыхает червие, под могильным слоем,  

Изначально наедаясь, до изнеможения,  

Не зная меры наслаждаясь, обескровленным сном,  

До своего физического исступления.  

Смерть – не людская преграда,  

Смерть печалит тех, кто жить привык.  

Гибель – милая, благоразумная награда,  

Тем, чей переломан надвое кадык.  

Жизнь по инерции, не стоит ни гроша,  

Ты не творишь, не разрушаешь,  

А лишь душонкой жалкою дрожа,  

Обед и ужин, желудком созидаешь.  

Ты не скорбишь, не полон сил,  

Твой позитив лишь маскарад.  

Ты даже лески не травил,  

Ты не узреешь ночью звездопад.  

Надежда поскорей уйти из мира,  

Улыбкою встречать неизлечимую болезнь,  

Когда от горя кровь застыла,  

Прогнать самоуничижением лень,  

Когда печаль уверенно задушит,  

Хотеть того, чтоб не дожить сей год,  

Когда хмель истерзанное сердце вскружит,  

Когда истёк последний пот,  

Отдать прощальный тост, и ужин, и оброк,  

Пустить тогда по венам яд, а по конечностям летальный ток,  

Освободить из горла тот комок,  

И излечить лишь каплей страха, свой маразм.  

Посмертным средством,  

Вот настоящий оптимизм,  

Который окажется всегда к месту.  

Законом будет недосказанное слово,  

И мигом счастья – облегчение суеты,  

И вот тогда, опадут последние, завядшие мои цветы,  

Утихнут надоевшие всем споры.  

Окрепнет кисть, сжимая горсть,  

Остынет месть, печаля кость,  

Задвинет двери, навсегда,  

И вырвет перья, боль моя.  

И каждый раз, вторя всему прошедшему,  

Уступит место другому человеку,  

Насильно раскрывая взору беды.  

И оставляя неопытному лишь посмешище.  

Настолько Пропащее,  

Как мой оптимизм,  

Всегда готовый испариться.  

И жаждет новый организм,  

Душой в печали перевоплотиться.