Певунья от бога!

Певунья, она была певунья от бога.  

Недовольные люди, вдруг останавливались посреди улицы и хорошенько вслушивались, а спустя пару минут расплывались в улыбке, и распахивали объятья всем кому не попадя.  

‌  

Такие вот нежданные объятия достались и мне. И ладно бы эти объятия были от молодой, весьма красивой и ветреной девушки. Так нет же!  

Свои руки, как ветки трухлявого исполина, распустил ко мне, старый, усатый слесарь, Некодим Альбертович Брумбель.  

Он дышал мне в лицо моршанским зловонием и перебирал на языке, все знакомые слова восхваления к жизни.  

В общем, матерщина стояла знатная и лишь одно слово "жопа", показалось мне таким родным, понятным, и мягким словно пуховая перина.  

‌  

Никодим Альбертович, прошёл суровую школу жизни. Материться начал с пелёнок, а в 10 лет защитил диплом слесаря и встал на долгую трудовую вахту, длинною в 60 лет. Он много пил, курил, был вечно недоволен окружающей его обстановкой. Его брань была поистине уникальна! Порой, его обороты затмевали и Пушкина, и Фета, и бродягу Паустовского.  

Из его уст, слово "жопа" прозвучало, как гром среди ясного неба. Так возвышенно, одухотворённо, с нотками романтизма и каплями трагизма.  

‌  

Пока она пела, он лобызал меня словно добрый дворовый пёс. Потом она взяла паузу и по всей видимости, удалилась на кухню попить чайку.  

Никодим Альбертович прислушался, потом внимательно посмотрел на меня, его руки ветки опустились к земле, а из уст снова посыпались привычные моему уху слова. Он снова стал недовольным, пьяным и прокуренным.  

Он стал самим собой.  

‌  

Всё-таки, она была певуньей от бога.  

Браво, брависсимо!  

‌