Вчерашний день.

Я посетил вчерашний день,  

Он был разрушен завтрашней мольбой,  

Он был покинут, словно пень,  

Он был обваленной стеной,  

Внутри которой жуткий смрад,  

Позавчерашних глупых заключений.  

Он далеко не тех затрат,  

Что мне увиделись, тем светлым и отважным приключением.  

Я во вчерашнем дне себя узрел,  

И выпал от бездарности своей.  

Но ухватиться за проток успел,  

Когда выныривал из глубины морей.  

Познание "себя" закопано на дне,  

Но что-то больно глубоко.  

Останусь при своём добре,  

И не придётся падать высоко.  

Чем выше смертность, тем делается надежда всё слабей,  

И позже улетает в вечное небытие.  

Пустое место, средь тысяч дикарей,  

Таков мой неделимый и безудержный удел.  

Избрал себе и дар, и оправдание,  

И подвиг приукрасил несравненно.  

А где же мне сыскать то покаяние,  

Что даровало буддистам флегматичность вечного?  

Забылась дальняя дорога,  

Остыла чёрствая и пресная еда.  

Ангедония подменяется тревогой,  

И всё не утихает желчь моего кипящего ядра.  

И восседая на смертном одре,  

Я принесу прощенье, каждому из вас.  

Но не способны разделить вы горе,  

Что скрыто долговечно, от посторонних глаз.  

Сижу я в парке, попивая чай,  

Гляжу в разорванное брюхо.  

Сейчас предсмертный бард кончал бренчать,  

Его мелодия усохла, стухла.  

А он всё пробовал начать.  

Но не в мелодии таилась фальшь,  

А в инструментах стареньких его.  

Покоился на древе где-то страж,  

Но дерево спилили уж давно.  

Златые цепи оборвались,  

Задушены несбыточным клопы.  

Они путы разрубить пытались,  

Но силы их ещё слабы.  

А с потолка упала слава,  

И деньги, и успех нутра.  

Вот, затерялось где-то право,  

И не найти впредь до светлого утра.  

Во мраке не увидишь дальше рук,  

И в полуночной затеряешься ты роще.  

Не слышен даже голос матери, и сердца стук,  

А каша всё твердеет гуще.  

И в безысходной тьме, теряешь вдруг опору,  

И мочи нету, хоть отдавайся полностью сей бездне.  

Порвалось платье – счастье лишь портному,  

Который шил и с радостью, и с песней.  

В зубы не смотрят коню дарёному,  

Не знают тайны той лечебной лести.  

Лист, наконец, оборван,  

Последний улетел с ветвей.  

Ногами бездушными он стоптан,  

Но от того, не становится милей.  

***  

А во вчерашнем дне, всё так же грустно,  

Из настоящего смотря,  

Я вспоминаю, как убого, тускло,  

Прожита история моя.  

Какое единое множество,  

Вспоминает с утехой отрочество?  

Слёзно, плаксиво,  

Утирая лицо привычной тряпочкой,  

Потирая седины лениво,  

Сидя за столом, со звенящей стопочкой.  

Алкоголь – ужасно, а хуже только без него,  

Седьмым восходом восполняя жажду забвения,  

Он счастье скоротечное даёт,  

Уничтожая изменений рвения.