Отчим(соавтор Олег Вайнтрауб)

Время тянулось очень медленно для всех. Казалось, что вместе с Ланой навсегда из дому ушла радость. Теперь не слышно было весёлого, счастливого смеха Риммы. Она ходила, как под землёй. Эдуард, как мог, ухаживал за ней, старался вкусно накормить. Он знал, что ей нужны силы. Ведь операция, если даже всё пойдёт хорошо, будет очень сложной. Римма и сама прекрасно это понимала, но ничего с собой не могла поделать. Она прямо таяла на глазах. На работе также относились с сочувствием. Однако какое сочувствие могло унять материнское горе?  

Аня также здорово изменилась. Теперь она всю работу по дому взяла на себя. Детство закончилось вместе с постигшим их семью горем. Девушка корила себя за те огорчения, которые по её инициативе были доставлены этим двоим, таким дорогим людям. Она по новому осознала ту роль, которую играет в их жизни Эдуард. Ей было стыдно за свою ночную выходку. Однако Эдуард делал вид, что совершенно забыл об этом, и от этого становилось как-то легче.  

Ведь по её вине они и на море не поехали. А ведь Лана так хотела поехать. Может, если бы не её выходки, море как-то оттянула болезнь? Так вот изо дня в день Аня изматывает себя самоедством.  

А между женщинами, как между двух огней метался Эдуард. Он видел их страдания, и ему было также больно, что ничем не мог помочь. Чёрная полоса накрыла их семью.  

–Сколько же можно? – не единожды задавал мужчина себе вопрос.  

–Ну, почему вот так жизнь распоряжается и испытывает именно их? Ведь они уже и так пострадали, потеряв однажды своих любимых. Так за что же она снова на них окрысилась?  

В клинику звонили ежедневно. Изменений никаких не было. По крайней мере, в состоянии здоровья девочки ухудшения не наблюдалось, как заверял их ведущий врач. И вот в конце ноября в квартире раздался междугородний звонок, и незнакомый голос пригласил к телефону Эдуарда Николаевича.  

Римма побледнела и присела у стола. Её большие глаза, не мигая, смотрели на Эдика. А он выслушал говорившего на том конце провода и кратко ответил:  

-Сейчас же вылетаю!  

Римма только выдохнула:  

–Лана…. Лана... жива?  

–Да, радость моя! Лана жива и я вылетаю срочно, чтобы стать её донором. Мы с ней оказались совместимы.  

Римма открывала рот и тут же закрывала, как рыба, которую выбросили на сушу.  

–К... к... как…. ты…. донор…? Я…. я... же…. сдавала анализы…... Это ошибка!  

–Нет, милая! Это истина. Я, на всякий случай, подстраховался. Теперь вижу, что сделал всё правильно. Ты полетишь со мной?  

–Да, да, конечно!  

И женщина дрожащими руками начала собираться в дорогу.  

Аня заказала билеты на самолёт. Но в аэропорт ещё нужно было добраться. Решили ехать на стареньких “Жигулях”, а там просто оставить машину на стоянке.  

Аня подошла, обвила руками мать, а затем и Эдика. Это дорогого стоило. Теперь он наверняка знал, что он уже не “чужак” в этом доме.  

Прилетели в столицу ночью и, не откладывая, поехали прямо в клинику. Оставшееся время до начало рабочего дня провели на диване. Им милостиво разрешили это сделать.  

После краткого собеседования в кабинете заведующего отделением, Эдик крепко обнял жену, поцеловал и хитро прищурившись, спросил:  

–Дорогая, а ты после того, как я останусь с одной почкой, не откажешься стать моей законной женой?  

Римма вспыхнула, как алая зорька и прошептала:  

–Как я ждала этого предложения, Эдик! Я буду тебе верной и любящей женой. Ты только скорее выздоравливай. Я буду всегда рядом.  

Он вынул из кармана маленькую бархатную коробочку, раскрыл и извлёк колечко, которое сверкнуло бриллиантом, надел его на пальчик женщины. А затем нежно стал целовать каждый пальчик.  

Их диалог прервали. Нужно было сделать ряд процедур. Он ещё раз оглянулся и послал плачущей женщине воздушный поцелуй.  

Вместо эпилога.  

Операция по пересадке почки прошла успешно. Через месяц улыбающийся Эдуард вошёл в палату к Лане. Повзрослевшая и явно похорошевшая, и уже не девочка, а почти девушка, Лана стремительно подалась навстречу Эдику, крепко обняла и тихо сказала:  

–Спасибо, папа, за жизнь, которую ты мне подарил.  

Мужчина улыбнулся: эти слова дорогого стоили. А рядом стояли Аня и Римма. Обе плакали и не стеснялись своих слёз. Жизнь сияла новыми яркими красками.