Плохое настроение!

Неделю назад, я пел акапелла с маэстро Бренчанским. На нашем выступление было много разношёрстной публики; сытые богачи, сидели плечём к плечу с немытыми бомжами, проститутки и продавщицы сосисок, не чурались породистых дам в широкополых шляпах.  

Сначало мы прошлись по старым креольским песням, потом затянули гимн всех вместе взятых вагоновожатых, потом были какие-то матерные частушки и в завершении, мы грянули  

"Интернациональнал".  

‌  

Публика визжала от восторга, а я смотрел на кланявшегося Бренчанского и думал, какой же он всё-таки козёл.  

За три часа до нашего выступления, мы опрокинули в гримёрке графин дрянной клюквенной настойки. Бренчанский уверял, что настойка первоклассная и, что он собственноручно собирал хрустящую клюкву на болоте. Пару раз он едва не утоп, а когда он наконец вышел на опушку с полной корзиной ягод, то навстречу ему вышел огромный медведь. Намерения у медведя были понятными и только лишь отменная учтивость, и умение поддержать светскую беседу, уберегли Бренчанского от неминуемой гибели.  

Тем слаще был напиток!  

‌  

Признаюсь, после этого повествования, я возжелал вкусить настойку с нарастающим нетерпением.  

Поседели, выпили.  

Через три минуты меня стошнило на красивый, швейцарский паркет.  

Пойло оказалось суррогатным!  

И вовсе оно не было настоянно на болотистой клюкве. Настойка была куплена в подвальном помещении, где клюквой отродясь и не пахло.  

‌  

Вечер был испорчен, неделя обесчечена, настроение было – говно!  

‌