Адвокат

– Дедов, ну кого ты мне опять притащил?  

– Так задержанных, Ваше благородие.  

– Ты можешь хоть денёчек передохнуть, пёсья твоя душонка? И мне бы отдохнуть дал.  

– Так озоруют, господин коллежский секретарь. Драку вот устроили. Чуть бабу не зарезали и приличного человека.  

– Ну, давай, давай рассказывай, только покороче городовой. Я уже на обед собрался.  

– Слушаюсь. В общем так. Час назад на площади торговка Лидка Безносова расскандалилась с двумя блатными из-за того, что потребовала с них деньги за съеденные пирожки.  

– Фу, и всё? Сами не разобрались бы?  

– Так Сашка Гвоздь угрожал ей ножом. Сказал, что если она не заткнется, порежет её.  

– Ну и?  

– Так торговка не испугалась.  

– Дура что ли?  

– Дети у неё просто малые. Пять человек. Никодим, муж её ещё весной на стройке погиб и...  

– Дуров, давай без подробностей уже. Хорошо?  

– Как пожелаете, Ваше благородие. В общем, она продолжала горланить и Юрка Чума, подельник Гвоздя ударил её кулаком в лицо. Её бы и ножом ударили, только вмешался прохожий.  

– Так, так уже интереснее. Кто таков?  

– Приезжий. Не шелупонь. Приличный господин. Помощник Михаила Филипповича.  

– Волькенштейна?  

– Точно так, ваше благородие.  

– И что дальше?  

– Люди говорят…  

– Дуров! Да не люди, а как?  

– Сви-де-те-ли говорят…  

– Молодец. Учишь тебя, учишь.  

– Всегда благодарны вашбродь. Свидетели говорят, что парень этот их остудил.  

– Чего? Избил что ли? Ничего себе приличный господин.  

– Да не то, чтобы избил. Они вроде как сами себя. Ловко уворачивался он. А они ещё пьяненькие. Хотя не в стельку.  

– Дуров, поясняй нормально уже!  

– Слушаюсь. Парень этот не дал себя коснуться, Безносову защитил и до моего прибытия продержался. В общем, молодец.  

– Ничего не понятно. Так, давай веди.  

– Помощника Михаила Филипповича?  

– Нет, сначала блатных. И про охрану для меня не забудь. Вдруг чего.  

– Да вы ж нам всем как отец родной! Кто ж посмеет?  

– Прогиб защитан, городовой. Тем не менее.  

– Слушаюсь вашбродь! Сергеев! Коровин! Заводи фартовых! И сами здесь, внимательно!  

– Честь имеем, Акакий Павлович. Со всем почтением.  

– Ой ли? Тимирязев, Свешников откуда у вас честь? На рынке беспорядок учинили. Женщину чуть не зарезали.  

– Поклёп это всё Акакий Павлович! Слухи! Она просто дура глупая!  

– Не заплатили за съеденное.  

– Так деньги забыли. Завтра бы рассчитались.  

– Когда это блатные торговкам на рынке платили? Знаю я ваше рассчитались.  

– Наговариваете вы на нас.  

– Так, я обедать хочу. Давайте по делу. Зачем на парня напали?  

– В костюмчике?  

– В костюмчике, в костюмчике. Ну?  

– Так это кто на кого напал. Он так ловко крутился…  

– И нож у меня из руки выбил…  

– Молчи идиот!  

– Да ладно уж, продолжайте.  

– Акакий Павлович, токмо напугать хотели. Вот те крест.  

– Тимирязев продолжай.  

– Ловкий парниша. Чума вон меня сковородой шарахнул. Хотел то его, а прилетело мне. Вон, какой шишак.  

– Точно! И мне на ногу прилавок уронил. Кабы не сломал чего.  

– Шкуру то ему не попортили?  

– Нет, нет, Акакий Павлович всё хорошо. Цел и невредим.  

– Что по вам не скажешь.  

– Ага.  

– Обидчика вашего не трогать. Ни-ни! Он помощник Михаила Филипповича. Не плюйте в колодец, пригодится воды напиться.  

– Вот оно что! Уяснили, мы с понятием.  

– Посидите в камере. Решу вечером, что с вами делать головорезы.  

– Нам бы домой.  

– Так домой сейчас и пойдёте. Всё, не злите меня. Дуров!  

– Я здесь, господин коллежский секретарь!  

– Давай помощника Волькенштейна.  

– Слушаюсь! Проходите, начальник полицейского участка вас ожидает.  

– Здравствуйте.  

– Здравствуйте, здравствуйте. Так вот вы какой.  

– Какой?  

– Защитник простого народа. Ха-ха-ха!  

– Думаете смешно?  

– Смешно, смешно. Давно в столице?  

– Две недели.  

– Ух, и уже в историю влипли.  

– Не по своей вине.  

– Верю. Ваши документики?  

– Мои.  

– Из каких будете?  

– Отец действительный статский советник. Из преподавателей.  

– Из хорошей семьи значит, хорошо. И чего вы бросились эту дуру защищать?  

– Так женщина же. Да и больше некому было.  

– Как это некому? Городовой зачем?  

– Так пока бы он прибежал, её бы уже зарезали.  

– Таков порядок.  

– О чём вы?  

– Каждый должен заниматься своим делом.  

– Я считаю зло должно быть наказано. Такое государственное устройство считаю истинно правильным.  

– Ух! Не революционер?  

–… нет.  

– Государственное устройство не нашего ума дело молодой человек. На то есть государь император, ему виднее. Стояла Россия тысячу лет и ещё простоит.  

– …  

– Что молчите, не согласны?  

– Да нет, просто думаю, что жизнь покажет.  

– Во-о-о-т! Золотые слова.  

– Как вы с этими блатными-то справились? Спортсмен?  

– Да, я ничего и не делал. Просто любил фехтование в гимназии. На курсе был первым. А они медленные, как мухи. Да ещё и пьяные.  

– Ну, это вам просто повезло молодой человек. Могли перо в бок и всё. Не беседовали бы тогда с вами сейчас. Ладно, Михаилу Филипповичу от меня привет и большое почтение.  

– Передам.  

– Да и… как у вас фамилия? Не разборчиво написано в паспорте? Владимир Ильич…  

– Ульянов. Ульянов моя фамилия.  

– Дедов, ну кого ты мне опять притащил?  

– Так задержанных, Ваше благородие.  

– Ты можешь хоть денёчек передохнуть, пёсья твоя душонка? И мне бы отдохнуть дал.  

– Так озоруют, господин коллежский секретарь. Драку вот устроили. Чуть бабу не зарезали и приличного человека.  

– Ну, давай, давай рассказывай, только покороче городовой. Я уже на обед собрался.  

– Слушаюсь. В общем так. Час назад на площади торговка Лидка Безносова расскандалилась с двумя блатными из-за того, что потребовала с них деньги за съеденные пирожки.  

– Фу, и всё? Сами не разобрались бы?  

– Так Сашка Гвоздь угрожал ей ножом. Сказал, что если она не заткнется, порежет её.  

– Ну и?  

– Так торговка не испугалась.  

– Дура что ли?  

– Дети у неё просто малые. Пять человек. Никодим, муж её ещё весной на стройке погиб и...  

– Дуров, давай без подробностей уже. Хорошо?  

– Как пожелаете, Ваше благородие. В общем, она продолжала горланить и Юрка Чума, подельник Гвоздя ударил её кулаком в лицо. Её бы и ножом ударили, только вмешался прохожий.  

– Так, так уже интереснее. Кто таков?  

– Приезжий. Не шелупонь. Приличный господин. Помощник Михаила Филипповича.  

– Волькенштейна?  

– Точно так, ваше благородие.  

– И что дальше?  

– Люди говорят…  

– Дуров! Да не люди, а как?  

– Сви-де-те-ли говорят…  

– Молодец. Учишь тебя, учишь.  

– Всегда благодарны вашбродь. Свидетели говорят, что парень этот их остудил.  

– Чего? Избил что ли? Ничего себе приличный господин.  

– Да не то, чтобы избил. Они вроде как сами себя. Ловко уворачивался он. А они ещё пьяненькие. Хотя не в стельку.  

– Дуров, поясняй нормально уже!  

– Слушаюсь. Парень этот не дал себя коснуться, Безносову защитил и до моего прибытия продержался. В общем, молодец.  

– Ничего не понятно. Так, давай веди.  

– Помощника Михаила Филипповича?  

– Нет, сначала блатных. И про охрану для меня не забудь. Вдруг чего.  

– Да вы ж нам всем как отец родной! Кто ж посмеет?  

– Прогиб защитан, городовой. Тем не менее.  

– Слушаюсь вашбродь! Сергеев! Коровин! Заводи фартовых! И сами здесь, внимательно!  

– Честь имеем, Акакий Павлович. Со всем почтением.  

– Ой ли? Тимирязев, Свешников откуда у вас честь? На рынке беспорядок учинили. Женщину чуть не зарезали.  

– Поклёп это всё Акакий Павлович! Слухи! Она просто дура глупая!  

– Не заплатили за съеденное.  

– Так деньги забыли. Завтра бы рассчитались.  

– Когда это блатные торговкам на рынке платили? Знаю я ваше рассчитались.  

– Наговариваете вы на нас.  

– Так, я обедать хочу. Давайте по делу. Зачем на парня напали?  

– В костюмчике?  

– В костюмчике, в костюмчике. Ну?  

– Так это кто на кого напал. Он так ловко крутился…  

– И нож у меня из руки выбил…  

– Молчи идиот!  

– Да ладно уж, продолжайте.  

– Акакий Павлович, токмо напугать хотели. Вот те крест.  

– Тимирязев продолжай.  

– Ловкий парниша. Чума вон меня сковородой шарахнул. Хотел то его, а прилетело мне. Вон, какой шишак.  

– Точно! И мне на ногу прилавок уронил. Кабы не сломал чего.  

– Шкуру то ему не попортили?  

– Нет, нет, Акакий Павлович всё хорошо. Цел и невредим.  

– Что по вам не скажешь.  

– Ага.  

– Обидчика вашего не трогать. Ни-ни! Он помощник Михаила Филипповича. Не плюйте в колодец, пригодится воды напиться.  

– Вот оно что! Уяснили, мы с понятием.  

– Посидите в камере. Решу вечером, что с вами делать головорезы.  

– Нам бы домой.  

– Так домой сейчас и пойдёте. Всё, не злите меня. Дуров!  

– Я здесь, господин коллежский секретарь!  

– Давай помощника Волькенштейна.  

– Слушаюсь! Проходите, начальник полицейского участка вас ожидает.  

– Здравствуйте.  

– Здравствуйте, здравствуйте. Так вот вы какой.  

– Какой?  

– Защитник простого народа. Ха-ха-ха!  

– Думаете смешно?  

– Смешно, смешно. Давно в столице?  

– Две недели.  

– Ух, и уже в историю влипли.  

– Не по своей вине.  

– Верю. Ваши документики?  

– Мои.  

– Из каких будете?  

– Отец действительный статский советник. Из преподавателей.  

– Из хорошей семьи значит, хорошо. И чего вы бросились эту дуру защищать?  

– Так женщина же. Да и больше некому было.  

– Как это некому? Городовой зачем?  

– Так пока бы он прибежал, её бы уже зарезали.  

– Таков порядок.  

– О чём вы?  

– Каждый должен заниматься своим делом.  

– Я считаю зло должно быть наказано. Такое государственное устройство считаю истинно правильным.  

– Ух! Не революционер?  

–… нет.  

– Государственное устройство не нашего ума дело молодой человек. На то есть государь император, ему виднее. Стояла Россия тысячу лет и ещё простоит.  

– …  

– Что молчите, не согласны?  

– Да нет, просто думаю, что жизнь покажет.  

– Во-о-о-т! Золотые слова.  

– Как вы с этими блатными-то справились? Спортсмен?  

– Да, я ничего и не делал. Просто любил фехтование в гимназии. На курсе был первым. А они медленные, как мухи. Да ещё и пьяные.  

– Ну, это вам просто повезло молодой человек. Могли перо в бок и всё. Не беседовали бы тогда с вами сейчас. Ладно, Михаилу Филипповичу от меня привет и большое почтение.  

– Передам.  

– Да и… как у вас фамилия? Не разборчиво написано в паспорте? Владимир Ильич…  

– Ульянов. Ульянов моя фамилия.