Идеальный дом (часть 1)

Идеальный дом (часть 1)  

1.  

Нашу семью нельзя отнести к числу малоимущих, но собственного дома – семейного гнезда, где бы собирались большие шумные компании, у нас нет. Мой отец – Фред Баркли, является генеральным директором и основателем компании «Идеальный дом». Чем же занимается отцовская компания, в штат которой также входит моя мать – Эллен Спаркс? Сотрудники «Идеального дома», во главе с отцом и матерью, колесят по беднейшим округам нашей многонациональной страны и скупают заброшенную недвижимость с тем, чтобы дать этой покинутой жилплощади вторую жизнь. Как правило, компания заранее находит заинтересованного в приобретении квадратных метров, богача, и, уже затем, под чутким руководством будущего владельца, приводит некогда заброшенную жилплощадь в идеальное состояние с первоклассным ремонтом. «Идеальный дом» осуществляет ремонт «под ключ». Но бывают ситуации, когда не удается сразу найти покупателя. В таком случае отец рискует, сначала, сделав ремонт и только затем, приступая к поиску богатенького толстосума. А как известно, состоятельные и авторитетные личности, хотят жить в доме сделанном исключительно под их нужды, либо же полностью контролировать процесс ремонта.  

И вот тут на арену выходит Эллен Спаркс. В прошлом успешный юрист, закончившая «юридическую школу Гарварда». Именно моя мать – отважная женщина, и занимается поиском покупателей отремонтированного дома, а также сопровождает всю документацию по продаже жилплощади до момента, когда счастливым владельцам не вручат ключи от пахнувшего свежей краской, будущего семейного гнезда.  

Что до меня, человека, который расскажет вам эту, в некотором роде, нелепую и ужасную историю, то я являюсь сыном Фреда и Эллен, очевидцем и непосредственным участником тех трагических событий, произошедших в сентябре 2019 года, которые разделили жизнь нашей семьи на «до» и «после». Но начнем мы с самого начала, когда моя беззаботная жизнь еще не превратилась в плохо срежиссированный фильм ужасов.  

2.  

Я Клинт Баркли, прямой наследник и единственный сын Фреда Баркли и Эллен Спаркс (мать при замужестве не взяла фамилию отца, руководствуясь тем, что ее авторитет, который она упорно зарабатывала долгие годы, трудясь на юридическом поприще, неразрывно связан с родом Спаркс, и этот авторитет в дальнейшем, еще не раз сослужит ей и супругу хорошую службу.  

И вот история нашей семьи, которая началась еще задолго до моего рождения.  

Мой отец, только что выпустившийся из «Калифорнийского колледжа искусств», еще дерзкий и энергичный 19-ти летний юноша, всерьез задумался о собственном деле, чтобы не «работать на дядю». Прямо на вечеринке, приуроченной к окончанию колледжа, за очередным пластиковым стаканом с чем-то горячительным, Фред Баркли, тогда еще «Золотой Фредди» (отец Фреда, мой дед – Ральф Баркли был золотоискателем и сколотил приличный капитал на этом, отсюда и прозвище «золотой», привязавщееся ко всему семейству Баркли), в компании пары таких же горячих голов, решил организовать собственный бизнес по ремонту и дальнейшей перепродажи жилья. Надо сказать, что у них ни черта не вышло! С дешевой жилплощадью в «Золотом штате» (одно из прозвищ Калифорнии) было туго. Бархатный Калифорнийский климат и высокий уровень жизни населения, повышали и без того заоблачные цены на местную недвижимость до неприличных высот. Поэтому их с приятелями «бизнес» просуществовав пол года, потерпел крах, так и не принеся хоть какую-нибудь прибыль. Только убытки от арендованного ими офиса в центре Окленда. Реалии «взрослой жизни» дали пинка Фреду прямо на старте. А затем, как после чего-то плохого наступает радостный период, отец познакомился с мамой.  

Эта случайная встреча, произошедшая на бейсбольном матче между местными «Слонами» и их непримиримыми соперниками «Рейнджерами», перевернула его жалкую жизнь, а впоследствии, как мифическая птица Феникс, из пепла, возродила загубленный бизнес. Но, как и все хорошее в этой жизни, это произошло не сразу.  

Эллен Спаркс уже к тому времени проходившая юридическую практику в местной конторке и Фред Баркли, вчерашний выпускник, бизнес которого прогорел спустя пол года после старта, начали встречаться. Кроме отцовских денег, заработанных Ральфом Баркли на золотоносных приисках, у юноши ничего не было. Не желающий идти по стопам своего отца и гробить здоровье на протянувшихся вдоль всего Калифорнийского побережья, золотоносных рудниках, Фредди, наперекор воли Ральфа записался добровольцем в армию. Заручившись обещанием Эллен о том, что она его дождется, юноша отправился отдавать долг родине.  

Прослужив по контракту долгих 6 лет, сержант Фред Баркли вернулся к своей Эллен, которая на гражданке, трудясь не покладая рук, не только сколотила кое-какой капитал, но и заработала уважение в тесном юридическом кругу. Ральф Баркли был настолько задет поступком сына, который предпочел продолжению отцовской профессии, службу в армии, что полностью перекрыл «денежный кран» по финансированию своего сына. В тот момент сержант Фред Баркли сделал предложение руки и сердца Эллен Спаркс. Молодые, но уверенные в себе люди, скрепили свой проверенный временем, союз, браком. И начали самостоятельную семейную жизнь в съемной халупе на окраине Окленда, полностью отгородившись от родителей Фреда (конечно со временем все обиды прошли, но в тот период между отцом и сыном была настоящая «холодная война»).  

Молодые супруги выживали на сносную зарплату моей матери и те крохи, которые зарабатывал отец, подрабатывая ночным грузчиком в круглосуточном супермаркете. Спустя какое-то время, видя, как Фред не в состоянии реализовать свой потенциал, бездумно прожигая собственную жизнь, Эллен предложила супругу вернуться на рынок недвижимости, но с одним, ставшим впоследствии ключевым, изменением. Она предлагала сосредоточиться на штатах, где земельный налог и цена на землю непорядок ниже, того уровня, который установлен в Калифорнии, где уровень жизни не так высок и где большинство населения едва сводит концы с концами. И надо сказать, что это сработало.  

Так на свет появился «первый ребенок» супругов Баркли-Спаркс, нет, это был не я, это было их детище – компания «Идеальный дом» (название компании так же принадлежит моей матери). Оставалось только уладить кое-какие юридические формальности и набрать команду из мастеровитых неприхотливых работяг, готовых за небольшую плату, делать качественный ремонт. С юридической частью справилась Эллен, а поиском и набором команды занялся Фред. Работяги нашлись быстро, некоторые из них были из числа армейских сослуживцев отца, другие пришли из команды ночных грузчиков, работавших с моим отцом в супермаркете. Со временем состав рабочей бригады менялся не раз и не два, также как постоянно росла и их заработная плата. Одно оставалось неизменным: генеральный директор – Фред Баркли и ведущий менеджер – Эллен Спаркс. Постепенно дела супругов начали идти в гору.  

Какая же моя роль во всей этой истории, спросите Вы. Немного терпения, мы уже практически приблизились к тому периоду, когда все стало постепенно меняться или мне только так казалось…  

3.  

Я появился на свет в сентябре 1996 года и сразу же осознал, что мне не по силам тягаться с «первым ребенком» моих родителей. К моменту моего рождения, компания «Идеальный дом», существовала более трех лет и, что самое главное, приносила стабильный доход своим владельцам, то есть моим родителям.  

Будучи на последнем месяце беременности, моя мать продолжала работать в компании. В конце августа их команда заканчивала «объект» в Джэксоне – штат Миссисипи и когда пришло время рожать, Эллен просто села на самолет и полетела в Окленд. Все выглядело так, как будто Эллен Спаркс выплюнула новорожденного из своей утробы в родильном отделении Городской больницы Окленда, а спустя день, меня, ничего не соображающего младенца, привезли в дом Ральфа и Дороти Баркли, родителей Фреда, с тем чтобы поселить там. Утром следующего дня, отец, приехавший чтобы посмотреть на своего наследника, забрал мою мать, и они укатили на своем «шеви» в очередной «бедный» штат, полностью погрузившись в дела «первого ребенка».  

Меня растили старики Фреда. Ральф Баркли, человек строгих принципов и Дороти – заботливая и хозяйственная женщина. Никто из моих родителей так и не застал тот момент, когда я произнес свои первые слова. Никто из них, крепко держа меня за руку, не отвел в первый класс начальной школы. Никто из родителей не устраивал мне взбучку за драки в школе или другие провинности. Между мной и отцом не состоялся деликатный «взрослый разговор», касательно того как вести себя с девочками. Мои родители не щелкали вспышками фотоаппарата, когда мне вручали диплом об окончании «Стэнфордского университета». Их попросту не было рядом все это время, но зато были дедушка и бабушка, Ральф и Дороти, которые полностью заменили мне родителей и оставались таковыми до последнего своего вздоха.  

Нет, безусловно, Фред и Эллен (я их называл только так, исключительно по именам) периодически, как яркая вспышка, на краткий миг, появлялись в моей жизни. Родители всегда приезжали в дом дедушки и бабушки аккурат на «День благодарения» и Рождество, но не на мой день рождения. Одаривали своего сына подарками и так же внезапно растворялись в своих делах.  

Мы постоянно перезванивались, чтобы держать друг друга в курсе событий, а с развитием технического прогресса, появилась возможность совершать и видео-звонки. Теперь я мог видеть внутреннее убранство вечно меняющихся отелей, где останавливались родители во время работы над очередным проектом. Я видел, как рано волосы отца тронула седина, а его голос стал уже не таким твердым. Видел, как некогда гладкое лицо матери, начинает покрывать паутина мимических морщин. В свою очередь, они через камеру ноутбука или смартфона, «следили» за моим взрослением и успехами, которые я достиг в спорте (первое место на первенстве округа по плаванию на короткой воде).  

Парадокс: скорее всего именно из-за отсутствия родителей в моей жизни, я и любил их по-настоящему.  

4.  

Я выпустился из «Стэнфордского университета» в июне 2019 года и это было поистине знаменательное событие, ведь с сентября я мог влиться в дружный коллектив «Идеального дома». Стать частью их команды, работать с родителями и, в конце концов, зарабатывать приличные деньги. Я грезил этим еще со школьной скамьи. Мне было любопытно, хотелось поскорее проникнуть на «ремонтную кухню» родительской компании. Понять, чем все это время жили мои предки? Что же так сильно занимало их? Почему они, по сути, «забили» на детство своего сына? Вопросов было уйма, но, повторяюсь, я был не в обиде на них.  

Наконец мы закончили с неинтересной частью этой истории и плавно переходим к трагической ее части.  

5. 29 июля 2019г., пятница  

Я возился в гараже с цепью своего, облезлого от времени, «bmx», когда в кармане в надрывной трели звонка завибрировал мобильник. От неожиданности я выронил молоток, а незафиксированный велосипед чуть было не упал на меня. Усиленная гаражной акустикой мелодия звонка, указывала на то, что звонившим был кто-то из родителей. Родительские звонки были особенно важны и желанны, поэтому номеру отца и матери я присвоил отдельный, отличный от всех прочих, рингтон. Нажав на экране смартфона символ «поднятой трубки» я сразу же услышал радостный голос Эллен, пытавшейся перекричать звуки ремонта, доносившиеся где-то на заднем плане.  

– Привет Клинт, как твои дела, как бабушка с дедушкой? – скороговоркой проговорила мама (Эллен Спаркс рано лишилась обоих родителей, еще задолго до моего рождения, поэтому я ничего о них не знал, только то, что их звали Роберт и Эвердин и, что в один день, в результате дорожной аварии, их не стало).  

– Эллен, у меня все хорошо. Дедушка вчера потянул спину, передвигая диван и сегодня отлеживается, а бабушка, как обычно, носится вокруг нас как заведенная, – отрапортовал я, слегка волнуясь.  

– Ох, – только и произнесла мама.  

– Не волнуйся, дедушка наш – боец, его не сломить, – задорно проговорил я в трубку (Ральфу оставалось жить около года, а Дороти на полтора месяца больше). – Эллен, как вы там с Фредом? – в моем голосе было мало заинтересованности, и думаю, мама это поняла, но не заострила на этом внимание.  

– Клинт, дружок, у нас все отлично. Мы заканчиваем проект в Колорадо, сейчас мы в округе Кроули и переезжаем в «Штат Одинокой Звезды», – голос матери на секунду заглушил шум какого-то строительного инструмента. – Будем ждать тебя в начале сентября в Далласе, отец еще свяжется с тобой… – слова матери окончательно потонули в шуме стройки, которая развернулась за многие мили от места, где находился я.  

– Пока Эллен, и до встречи, – не надеясь, что меня услышат на том конце провода, проговорил я в трубку и разъединился.  

В первых числах августа со мной связался отец. Наш разговор получился сумбурным и кратким. Фред сообщил, что забронировал для меня авиабилет до Далласа, вылет 5 сентября, мне только необходимо выкупить билет в день вылета в Международном аэропорту Окленда, пройти регистрацию и наслаждаться полетом. Перед отъездом я поставил в известность всех своих малочисленных знакомых и в намеченный час сделал все так, как инструктировал отец. Спустя два с лишним часа в воздухе, наш самолет совершил посадку в аэропорту Лав-филд (Муниципальный аэропорт, расположенный в черте города Даллас).  

6. 5 сентября 2019г., четверг  

Заметный минус Далласа – уровень преступности. По этому показателю город стоит на первом месте среди американских городов-миллионеров.  

В аэропорту, где в ноябре 1963 года, Джон Ф. Кеннеди, так же спускался с трапа самолета, чтобы менее чем через час быть застреленным бывшим морским пехотинцем Ли Харви Освальдом, было немноголюдно. В огромном зале ожидания с такими же огромными окнами, я сразу заприметил седовласую голову отца. Мне бросилась в глаза нервозность Фреда, он как будто опаздывал на какое-то важное мероприятие. Спускаясь вниз по эскалаторной ленте, я все пытался вспомнить, доводилось ли мне хоть раз видеть отца в таком состоянии. От моего взора также не укрылась болезненная бледность и больших размеров круги под глазами, будто бы от недосыпания, на лице Фреда. Пожимая протянутую отцовскую руку я поинтересовался:  

– Привет Фред, на тебе лица нет, все нормально?  

– Клинт, все хорошо… ничего такого с чем бы я не мог справиться, – отец придал своему голосу радостную интонацию, но от меня не укрылась фальшь, с которой были произнесены эти слова.  

Фред взял мою походную сумку, и мы двинулись на парковку, где наш ждал красавчик, «Шевроле Сильверадо» последней модификации. Пытаясь унять дрожь в руках, отец безуспешно возился с зажиганием. Чтобы разрядить странным образом накалившуюся обстановку, я, придав голосу нотки радостного дружелюбия, спросил у Фреда, на котором попросту не было лица:  

– Где базируется, «Идеальный дом», кэп?  

– На западе, на Кларендон Драйв, – ведя какую-то невидимую борьбу с самим собой, проговорил отец.  

Перед путешествием в Даллас я порылся в интернете и узнал как можно больше об этом довольно криминогенном городе. Так вот, ответ Фреда меня насторожил в первую очередь тем, что на западе, в основном располагаются бедняцкие трущобы с небольшими домишками, в которых, как тараканы, копошатся латиноамериканцы. А где латинос, там всегда жарко, в прямом смысле этого слова.  

Я продолжил допытывать нервозного Фреда, которому наконец удалось запустить двигатель шеви:  

– Фред, а где вы с Эллен остановились?  

– Мы сняли дом там же, прямо напротив нашего «объекта», – проговорил отец, выруливая с пустующей парковки.  

Это его заявление сбило меня с толку. Никогда еще на моей памяти, родители не останавливались в непосредственной близости от своего «объекта». Они всегда, всей командой, заселялись в отель, каким бы захудалым он ни был, и оттуда, каждый божий день, ездили к дому, который необходимо было привести в надлежащий вид. Это было непреложным правилом на протяжении долгих лет существования компании.  

– Все хорошо, Клинт, мы с Эллен живем в просторном доме, одни. Поверь, это лучше любой комнаты в отеле… все хорошо, – в очередной раз повторил отец, но по его голосу я понял, что отнюдь не все так хорошо, как отец пытается меня в этом убедить. Скорее, вся его речь была направлена на то, чтобы успокоить самого себя.  

– А где живет команда? – робко поинтересовался я.  

– Они живут в Форт-Уэрт, в каком-то захудалом мотеле, – брезгливо ответил седовласый мужчина, а спустя паузу продолжил, уточняя: – Тот еще гадюшник.  

В тот момент я еще подумал: «И когда это отец стал таким брезгливым? » Остаток пути мы проехали в полном молчании. Мне больше не хотелось трогать и без того взвинченного отца.  

Въехав на Кларендон Драйв я понял, что отцовское определение «гадюшник» больше подходит именно к этому месту. Шеви припарковался у двухэтажного дома с номером 10. Перед тем как покинуть салон пикапа, отец напоследок бросил: «Все хорошо», и попытался изобразить улыбку на своем измученном лице.  

7.  

Латиноамериканцы, расположившиеся на ступеньках у собственных домов, что-то выкрикивали в нашу сторону. Судя по выражениям их лиц это «что-то» было совсем не «привет». Смуглых татуированных тел было слишком много. Тогда еще меня пронзила мысль: «Какой богатый белый человек будет жить в окружении таких соседей? »  

В доме номер 9 кипела работа. Это был очередной проект команды «Идеального дома».  

– Клинт! – голос отца вывел меня из оцепенения. – Пошли внутрь, поздороваешься с матерью, и представлю тебя ребятам, – пытаясь перекричать оглушительный шум, доносившийся из дома напротив, прокричал отец.  

Мы двинулись к блеклой от времени постройке мышиного цвета. Дом абсолютно не вписывался в окружающий пейзаж. Он казался каким-то инородным телом, среди всех построек на Кларендон Драйв. Этому деревянному сооружению, по крайней мере, должно было быть пару сотен лет, а то и больше, настолько дом номер 9 резонировал с окружающей действительностью.  

В окне второго этажа я увидел фигуру Эллен и помахал ей. Мама заметила мои приветственные движения руками, ее рот искривила улыбка и она, обернувшись назад, что-то прокричала работающим в доме людям, никого из которых не было видно. Все ремонтные звуки разом стихли. На крыльце дома появился огромных размеров детина, в заляпанном оранжевом комбинезоне, на груди которого красовалась знакомая надпись – «Идеальный дом». Как же его звали… По-моему медведеобразную фигуру, которая стремительно приближалась к нам, звали Фрэнк.  

– Фред, стой! – прокричал раскрасневшийся гигант. – Так больше не может продолжаться, эти твари, – кивок огромной заросшей головы в сторону латинос. – Они разбили чертово окно моего мустанга!  

– Успокойся, Фил! (Моя память меня подвела) Ты вызвал копов? – поинтересовался мой отец, боязливо озираясь на кучку татуированных людей.  

– Да, черт возьми, я вызвал копов, но они нихрена не приедут в это гадское место! – плюясь, пробасил работяга. – Привет Клинт, – Фрэнк-Фил наконец заметил меня.  

– Привет, – поздоровался я. – Почему не приедут? – удивленно спросил я, одновременно обращаясь к обоим.  

Мне ответил Фил:  

– Сынок, это гетто, кишащее латиносами, одна патрульная машина, которую они направят сюда, но они ее, конечно же, не направят… – проговорил возбужденно Фил. – … Не сможет ничего сделать с этой саранчой.  

Переведя дух, медведь в оранжевом комбинезоне продолжил:  

– В понедельник, стоило нам только приехать в это проклятое место, как вечером, по окончании рабочего дня, я заметил пробитое колесо на своем скакуне, – Фил повернулся в сторону латиносов и показал им неприличный жест, означающий: «Это вам за пробитое колесо и разбитое стекло». В ответ, со стороны латиноамериканцев, последовали какие-то выкрики на испанском.  

– Это ведь все они Фред… они хотят, чтобы мы свалили отсюда, – чуть понизив голос, проговорил Фил.  

– Я с этим разберусь, старина, – устало протянул мой отец. – Иди работай.  

Было заметно, как отец вымотан и, как ему хочется быстрее закончить работу над этим «проектом».  

Я не расслышал, что ответил Фил, так как в тот момент увидел свою маму. С улыбкой на лице она приближалась ко мне. Мы поравнялись, и Эллен заключила меня в своих объятиях.  

– Как я рада тебя видеть, Клинт, – с искренней радостью в голосе, произнесла мама.  

– Я тоже, Эллен, – ответил я, слегка обескураженный историей, которую только что услышал от гиганта-Фила.  

Начал говорить что-то еще, но мои слова потонули в шуме промчавшейся мимо нас, на полной скорости, разбитой колымаги с тонированными стеклами. Одно из окон было чуть опущено и оттуда донесся голос, перекрикивающий шум двигателя: «Salgan de aquí, bastardos! Hay una maldición en esta casa…» («Убирайтесь отсюда, ублюдки! В этом доме живет проклятье…»). Противный голос, прокричавший эту фразу, еще долго звучал в моей голове. В тот момент я отчаянно хотел оказаться в Окленде, в доме Ральфа и Дороти Баркли…  

Конец первой части.