Открой дверь!

Глава 1.  

Он невольно выдохнул стон, от хлесткого удара по глазам. Серебряная тонкая цепочка ударила еще и еще раз, но теперь он был готов. Июньский ливень полосовал острыми струями всех, до кого мог дотянуться своей плетью. Мужчина недовольно свел брови. Дернуло же его поехать именно сегодня. Но что ему оставалось? Телеграмма пришла сегодня. Он коснулся ладонью кармана, где лежала бумажка. Безымянного пальца на руке не было.  

Где же этот дом? Он помнил адрес наизусть, и дорогу к дому тоже, но в темноте улицы, освещенной только сияющими струями ливня, несущими на землю свет от луны, которая выглядывала в прорехи туч, ежилась от сырой темноты и пряталась обратно, черный, словно обугленный, дом было трудно разглядеть.  

Стефан Долези остановился, всматриваясь во тьму. Сквозь стену дождя проступил силуэт дома, мужчина кивнул. Он надеялся, что он, наконец, сможет дойти до конца и получить обещанное. Нужно просто подойти и постучать. Холодок пробежал по спине Стефана, вспомнился кошмар наяву из детства, когда он не мог найти нужную дверь. Почему сейчас? Сейчас, наоборот, он нашел нужную дверь.  

Стефан еще раз погладил карман с телеграммой и постучал.  

ХХХХ  

Девушка оперлась о стол ладонями, замолчав на полуслове.  

– Дождь, да? – неуверенно спросила она, хотя ливень за окном шипел более, чем доходчиво.  

Мужчина, один из тех, что сидели за столом, вздохнул. Вопрос не требовал ответа. Стук не повторялся. Но присутствующим за столом казалось, что гость продолжает долбиться в дверь.  

– Может, на этот раз не открывать? – предложила моложавая красивая женщина.  

Девушка фыркнула или громко вздохнула.  

– Мы пробовали, помнишь?  

Какое-то время все молчали, вспоминая. Времени у них было много. Целая вечность. Это для гостя время шло прямо и вперед. По крайней мере сейчас.  

– Он напоминает мне кота! – нарочито-весело отозвался молодой человек. – Который просто не выносит закрытых дверей. Знаете, коты.  

Взгляды повернулись к нему. Все понимали, что он просто хочет разрядить обстановку, вежливо улыбались.  

– Да… – вздохнул молодой человек.  

– Ну что ты стоишь, иди, открывай. – обратилась к девушке красивая женщина.  

– На этот раз я буду Эдвард, – сказал молодой человек.  

– Тогда она Кристина, – кивнул мужчина на девушку. Девушка закинула голову назад и гортанно зарычала.  

– Я хочу быть Эльмирой.  

– Ах, ну о чем ты говоришь, – всплеснула руками женщина. – Эльмирой будет он.  

Мужчина, который только вздыхал, слушая товарищей развел руками.  

За дверью кухонного шкафа послышался скрежет. Как будто кто-то тихо царапал дверь изнутри.  

– Прекрати! – хором сказали присутствующие. Царапанье затихло.  

– Она его унюхала. – сказала женщина.  

– Конечно. – сдержанно и нервно сплела пальцы девушка. – Проклятый дождь.  

– Это не дождь проклятый, – вздохнул мужчина. – Ну, открываем.  

ХХХХ  

Из-за стола поднялись тени, девушка, темная, гибкая подошла к двери. Она подошла в тот момент, когда гость не успел отнять еще руку от двери после стука. Девушка вздохнула, она больше не была изящной темной линией, обычная девушка, темные волосы забраны в скромный пучок, приятная, но не эффектная, в простом платье.  

– Кристина, – проворчала она.  

– Шесса, – шикнула на нее женщина.  

Девушка недовольно выдохнула и помотала головой. Теперь это была соблазнительная красавица. Она с улыбкой открыла дверь.  

– Добрый вечер, – поздоровался гость. Голос его был негромким, но четким. – Мне пришло письмо…  

– Мы вас ждали, входите, – кивнула девушка. – Я – Кристина.  

– А меня зовут Стефан. Стеф можно.  

– Я знаю. – улыбнулась Кристина.  

– Ну да, конечно… а… где?..  

– Стефан, дорогой! – навстречу вышла пожилая статная леди, ухоженная, но невзрачная. Жемчуг на шее, кольцо, обычная хранительница традиций семьи. Кристина бросила завистливый взгляд на нее.  

– Вы тетя Эльмира?  

– Конечно, я, ты помнишь меня, дорогой Стефи? – обычные объятия, обычные вопросы.  

Эльмира повела гостя в комнату, на кухне в шкафу скрежет стал сильнее. Молодой человек, теперь увалень-простачок, открыл дверцу. На него с мольбой взглянула измученная девушка, в железной ужасающей ловушке, которая не давала ей ни двигаться, ни говорить. Черные холодные глаза, которые так не сочетались с новой внешностью тени пронзили пленницу.  

– Еще раз попробуешь издать хоть звук, я вырву тебе ногти. Твой дурак здесь, надеюсь, на этот раз он сумеет открыть дверцу шкафа и се закончится. Сиди тихо, если ты хоть как-то дашь ему знать, что ты здесь – наш с тобой роман продолжится, до следующего ливня. Ты этого хочешь? – резко склонился к ней мужчина.  

Девушка бы закричала, но она не могла, ловушка намертво закрывала рот и не выпускала ни звука. Эдвард-увалень закрыл дверцу и повернулся к вошедшим на кухню Эльмире, Кристине и Стефану, глупо улыбнулся.  

– А это Эдвард, твой брат, то есть, не брат, на самом деле, он твой двоюродный дядя, брат Венеры, – поясняла Эльмира.  

– Венера умерла, – сказал Эдвард и радостно, по-детски рассмеялся.  

Стефан посмотрел на улыбающуюся Эльмиру, на смеющегося Эдварда. Какие ответы тут можно получить? Его взгляд упал на Кристину. А хотя, может…  

Кристина смущенно улыбнулась. Хотя ей тоже хотелось кричать. Она тоже была пленницей в гораздо более страшной ловушке, чем запертая девушка в кухонном шкафу.  

ХХХХ  

– Присаживайся, устал с дороги? – Эльмира, держа Стефана за руки, села с ним на диван. Стефан осмотрел комнату, робко улыбнулся женщине. – Ты совсем промок, давай-ка, раздевайся, сейчас обсохнешь, согреешься, за ужином поговорим. Дай-ка…  

Эльмира подозвала Эдварда и Кристину.  

– Эдвард, возьми его пальто, Кристина, принеси халат и тапочки.  

– Нет-нет, я сам могу… – попытался воспротивиться Стефан.  

– Ай, перестань, – улыбаясь отмахнулась Эльмира.  

Эдвард забрал пальто, улыбнулся на невнятную благодарность Стефана.  

– Дома есть кто-нибудь еще? – спросил он.  

– Нет, мы теперь держим приходящую прислугу. В этом доме слишком много тайн. Так что тут только мы, – Эльмира улыбнулась, – и тайны.  

– Да… тайны. Я плохо помню что было после пожара? Я писал из пансиона дяде, тете, отцу, всем, но не получил ответов. То есть, я получал письма, но в них не было ответов. Я хотел приехать раньше, но мне говорили, что дом пустует. После смерти отца, дядя переехал в Италию, мне нужно было ехать в Петербург, а потом в Бельгию, чтобы продолжать дело отца, дядя говорил, дело не терпит отлагательств…  

Спасибо…  

Кристина принесла поднос с бокалами вина, для Стефана и Эльмиры.  

– Для аппетита, перед ужином, – улыбнулась она.  

Стефан взял бокал. Кристина положила халат на спинку дивана и поставила тапочки рядом с мужчиной.  

– Здесь ничего не изменилось.  

– Поддерживаю, как могу, – повела плечом Эльмира. – Дорогой, одевайся, тебе нужно высохнуть, надень что-то сухое. Мы обо всем поговорим, только позже. Я могу начать отвечать сразу…  

«Какой смысл, ты все равно ни черта не помнишь! » – мысленно прошипела Кристина, которая села у стола, светски улыбаясь.  

– …Но одно будет цепляться за другое, и мы погрязнем в ненужных пустяках, – Эльмира сделала глоток вина и рассмеялась.  

«Заткни свое мнение подальше, он может тебя услышать, » – так же мысленно обратилась Эльмира к Кристине.  

«Да он!.. » – презрительно начала Кристина, но осеклась, под взглядом Эльмиры.  

– Да, вы правы, правы, – согласился Стефан, смущенно улыбнулся, послушно накидывая халат, – мне бы не хотелось… погрязнуть.  

– Никому бы не хотелось, – соблазнительно улыбнулась Кристина.  

– А что случилось с тетей Венерой?  

Эльмира вздохнула и посмотрела в сторону.  

– Венера умерла. Тихо, спокойно, в своей постели.  

– Да, не могла бы она себя вести мертвая так же тихо и спокойно! – фыркнула Кристина.  

– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Стефан.  

– О, я про завещание. Тетя Венера оставила такое неоднозначное завещание, что суды идут до сих пор.  

– А, – Стефан улыбнулся, – я уж подумал…  

Он сделал неопределенный жест рукой.  

– Призрак? Нет, тетя, вероятно, не желает нас видеть больше, – усмехнулась Кристина.  

– Не могу сказать, что это к худшему, – хмыкнула Эльмира, – сестрица была не сахар.  

– А как поживает Милина? – спросил Стефан.  

– Мы потеряли с ней связь, она давно не писала. Но Артур, наш эсквайр, нашел ее, она должна тоже приехать на оглашение завещания Ингвара.  

– Да, я писал ей, и сюда, и в пансион, когда дядя сказал, что ее отправили учиться, но она ни разу не ответила.  

Эльмира развела руками.  

– Но она жива, – словно уверила она.  

Стефан ощутил странное, но очень приятное волнение. Милина была его… сводной сестрой. Лаванда, вторая жена отца, вошла в семью уже с дочерью. Лаванда прожила недолго, заразилась малярией в Индии, куда ездила с отцом, по торговым делам, и отец сбросил Милину на попечение сестер и брата – Ингвара, Венеры и Эльмиры. Отец зарабатывал, позволяя остальным существовать на доход от акций его торговых компаний, которыми ловко распоряжался, приумножая состояние, его брат Ингвар.  

Стефан тревожно нахмурился.  

– …Милина, что с тобой? – испуганно спросил Стефан.  

Девушка гортанно рассмеялась, впихивая третье пирожное в рот, плотоядно и игриво мерцая темным взглядом на Стефана.  

Холодок пробежал тогда по спине юного Стефана, и сейчас, при воспоминании…  

– За стол, – позвал Эдвард. – Мама накрыла на стол.  

Он хихикнул.  

Стефан быстро посмотрел на него и перевел взгляд на Эльмиру.  

– Идем, дорогой. Стеф, он любит разговаривать с… теми, кого нет, и с вещами, например. Он как большой ребенок. Угорел в пожаре, и мозг его перестал расти, – пояснила Эльмира, – но Эдвард очень добрый и милый.  

– Да, конечно, о, – сочувствующе покачал головой Стефан.  

Эльмира заворковала с Эдвардом, ведя его в столовую.  

– Проводишь меня к столу? – улыбнулась Кристина.  

– Скорее, ты меня, я не уверен, что помню, где это… – улыбнулся Стефан, скидывая халат обратно на спинку кресла и одергивая жилет.  

– О, тут ничего не изменилось, – Кристина взяла его под руку, мягко повела по коридору.  

– Да, все так же, но в детстве все выглядит… больше.  

– Наверняка. А ты женился? – по дороге спрашивала Кристина.  

– Нет, как-то не было времени, да и… не встретил никого.  

– Может, стоит смотреть внимательнее?  

– Может быть, – согласился Стефан, не зная, куда смотреть, то ли жадно смотреть на ожившие воспоминания, то ли любоваться прекрасной кузиной.  

ХХХХ  

В столовой на стенах горели масляные лампы, на столе тоже стояло несколько ламп, поэтому было непривычно светло. В детстве, стоило дяде Ингвару отлучиться из дома, тетя Венера начинала болезненно экономить, постоянно ворча: «Максим не будет говорить, что я сижу у него на шее и трачу его деньги! » Хотя Стефан ни разу не слышал, чтобы отец что-то такое говорил, но Стефан, вообще, плохо помнил отца, даже не был уверен, видел ли он его. Про него много говорили дома, показывали фотографии, он незримо присутствовал, часто писал всем в доме – считалось приличным зачитывать письма Максимилиана Долези вслух, хотя бы общие места, но Стефан не мог вспомнить ни одного живого действия. Ему все время живописали какие-то случаи, – мол, помнишь, помнишь? – когда отец приезжал, и они играли. Но все эти рассказы были тоже о каком-то далеком прошлом, которое было немудрено забыть, все время несколько лет назад.  

На ужин были птица, салат, различные копчености, хлеб нескольких видов, паштеты, вино, брусничный морс, пирожные. В комнате тепло пахло корицей и миндалем.  

– М, кто готовил? – спросил Стефан, утолив первый голод.  

– Марта, она приходит каждый день, кажется, ей помогает ее дочь, или падчерица, не знаю, молодуха, – сказала Эльмира.  

– Цените ее! В Лондоне, например, совершенно невозможно найти хорошей еды. Понимаете, там все… мясо в медовом соусе.  

– О! Ужасно! – воскликнула Кристина, смеясь.  

– Да, ужасно, – согласился Стефан, улыбаясь.  

– Ну, тут, несмотря на потрясения, с едой все хорошо, – кивнула Эльмира.  

– На потрясения?  

– Ах, ты не слышал? Боже, тут идут нескончаемые беспорядки! Восстания, восстания, перевороты, государь недавно распустил думу. Народ совершенно вне себя! – рассказывала Эльмира.  

– Я был слишком занят делами, и не слежу за политикой, прошу прощения, просто ничего об этом не знаю. Слежу только за торговым законодательством.  

– Может, и правильно, – махнула рукой Эльмира.  

– А вы живете тут? – спросил Стефан.  

– Сейчас да. Некоторое время, нужно присмотреть за домом, – кивнула Эльмира, – а до этого, тоже, кто где. Приехали после смерти Ингвара.  

– Он умер… я имею в виду…  

– О да, тихо, во сне. Не болел, жаловался на сердце. И вот, оно остановилось.  

– Когда оглашение? И… что вы хотите сделать с домом?  

– Оглашение в пятницу, через пять дней. До этого времени нужно приготовить документы, нужно твое свидетельство, для Артура.  

– Артура? Ах да, эсквайр. А ты чем занимаешься, Кристина? – спросил Стефан.  

– Я управляю салоном мод, – ответила девушка.  

– О, хорошо идут дела?  

– Вполне, – кивнула красавица.  

– Тетя Эльмира, расскажите же, что случилось после пожара? Я как-то смутно помню. Помню, что все горит, я в комнате, вокруг огонь, кажется, там же Милина, и дальше – я очнулся в больнице, рядом со мной поверенный с письмом от дяди, который сказал, что дядя срочно уехал по делам, а меня приняли в пансион.  

– Ах да, пожар, вы играли с Милиной и Кристиной, видимо, не заметили, как упала лампа, огонь охватил комнату, ты пытался вывести девочек на улицу, открыть дверь на террасу. Тебе удалось, девочки выбежали, но из-за порыва воздуха, вероятно, тебя отбросило волной огня, ты ударился головой, и потерял сознание, мы услышали крики девочек, прибежали и вытащили тебя. Потом вызвали пожарных, тушили сами, да и начался ливень. Так что все обошлось.  

Эльмира вздохнула и посмотрела на Эдварда.  

– Вы не хотели играть с Эдвардом, он был слишком мал для вас, а он так вас любил, ходил за вами хвостиком. Он прятался в шкафу, в комнате, где выиграли, поэтому его сразу не нашли. И он наглотался дыма, потерял сознание и долго был без кислорода.  

Эдвард, энергично кивая, улыбался.  

– С тех пор у него многочасовые приступы инфантилизма. А потом внезапно все проходит, и он ведет себя, как взрослый человек, – сказала Эльмира.  

«То есть мне не всегда можно быть дурачком? Спасибо, Карим, » – подумал Эдвард.  

«На случай, если ты не сдержишься, » – Эльмира с нежностью смотрела на племянника.  

– Дальше дети разъехались в пансионы…  

«Вот бы ему рассказать, что на самом деле случилось, а? » – запальчиво подумала Кристина.  

«Мы пробовали, помнишь? Перестань. Перестаньте разговаривать! » – ответила Эльмира.  

– Ну, уже поздно и ты устал с дороги. Кристина покажет тебе твою комнату. Или сам найдешь?  

– Нет, я не уверен, что помню тут все. А посуда? Я помогу убрать! Ведь вы сказали прислуга только приходящая.  

– О… это так мило, Стеф, – умильно улыбнулась Эльмира.  

ХХХХ  

Напряжение в комнате, казалось, можно было слышать, как оно звенит. В воздухе сильно пахло озоном, но за окном была гроза, поэтому казалось, что это из-за нее.  

Кристина осталась собирать посуду, Стефан и Эльмира ее относили на кухню.  

– Оставь тут, Марта придет с утра и вымоет, – махнула Эльмира в сторону шкафа.  

Стефан поставил на разделочный стол груду посуды, провел ладонью по дверце шкафа. Он стоял к Эльмире спиной, поэтому не видел, как застыла женщина.  

«Открой дверь, открой дверь, открой дверь…» – словно зашумел дождь.  

Стефан вздрогнул и отдернул руку, потер глаза. Мужчина повел головой и быстро вышел из столовой. Эльмира хищно помотала головой и пошла за ним.  

– Все хорошо, Стеф?  

– Да… просто… показалось. Детские кошмары, – Стефан улыбнулся, и взял следующую порцию посуды.  

Снова этот кошмар. Конечно, как он забыл, в этом доме его всегда преследовали кошмары, и во сне, и наяву. Пять дней. Продержится ли он тут пять дней? В конце концов, всегда можно уехать в гостиницу. Но… тогда он останется с этими кошмарами навсегда. Нет, надо все вспомнить, все решить, понять, что это было.  

Стефан очнулся от раздумий, когда Кристина сказала:  

– Вот твоя комната, – и толкнула дверь.  

Как он тут оказался? Он даже не помнит, как они шли. Может, он тоже в том пожаре угорел, как Эдвард, только у него другое повреждение мозга?  

Стефан улыбнулся, комкано поблагодарил девушку и юркнул в комнату.  

Да, это была его комната, такая, как он ее помнил. Стефан прошел к постели, сел, потер ладонями лицо.  

Но почему это все происходит с ним только здесь? Мужчина заметил краем глаза какое-то движение и подскочил. Из зеркала к нему двигалась белая фигура.  

– О нет, нет! Опять! Нет! – громко шептал Стефан, ища чем разбить зеркало, не приближаясь к нему. Но ничего подходящего не было, только покрывало. Он схватил его и бросился к зеркалу и вдруг остановился. Белая занавеска, которую трепал ветер, отражалась в зеркале.  

Стефан устало опустился на пол, прислонившись головой к кровати, усмехнулся.  

– А откуда ты тут, я же разбил тебя еще в детстве? – подошел он к зеркалу.  

Наверняка, тетя Венера заказала новое и вставила в ту же раму. Стефан какое-то время вглядывался в темное стекло, которое отражало свет лампы на столе и набросил на него покрывало. Но он знал, что ночь будет беспокойной. Наверняка будут сниться кошмары.  

ХХХХ  

Тени собрались на кухне.  

– По-простому не вышло, – сказал Карим.  

– Это никогда не кончится! – покачала головой Шесса.  

– У него еще много лет впереди, – буднично пожала плечами четвертая тень, моложавая женщина, у нее сегодня не было роли, но ей предстоит играть за многих.  

– Надо позаботиться, чтобы у него появился ребенок. На всякий случай. Если с ним что-нибудь случится, никто не сможет открыть для нас Дверь.  

– Ну, у нас есть время, пока у девчонки детородный период, – хмыкнул молодой человек, который занял Эдварда. Он вздохнул и подошел к шкафу.  

– Не убей ее только, Форесс!  

– Нет, что ты, Рогнеда, я хорошо научился с ней управляться за эти годы… да? – распахнул он дверцу.  

Девушка попыталась отшатнуться, но она не могла никак выплеснуть страх, только захлебываться им.  

– Мне не то чтобы доставляло это удовольствие, – прошелестела тень девушке, – но почему-то он видит тебя только когда тебе больно или страшно. Странные у вас отношения. Но кто я, чтобы судить? Давай вместе надеяться, что на этот раз у нас все получится.  

Форесс улыбнулся, черный дым окутал девушку в ловушке, проникая под кожу, казалось, сотни различных насекомых расползались по ней, только под кожей. И так она это и воспринимала, она была уверена, что различает, где по мышце ползет слизняк, как щекочут глазное яблоко лапки бабочки, как вгрызается в нерв шершень.  

– Давайте играть в лото! – предложила Рогнеда.