Армейские судьбы Глава 1 Власенко

АРМЕЙСКИЕ СУДЬБЫ  

Глава 1 Власенко  

Армейская судьба – вещь сложная и непредсказуемая. То она тебя вознесет до небес, когда сам не ожидаешь, то вдруг подставит тебе ножку на самом ровном месте. Примеров тому немало. Вот несколько из них.  

Когда впервые я прибыл в Саваслейку, Учебным центром командовал генерал-майор Влесенко. Интересный мужчина, лет 38-40, высокий, голубоглазый, широкоплечий. Один из тех летчиков, которые прошли войну и, став большими начальниками, сохранили бережное отношение к людям. Он не пил, не курил, занимался физкультурой и следил за своим здоровьем.  

О его прошлом рассказывали легенды. За время войны он сбил 24 вражеских самолета, но, тем ни менее, Героем Советского Союза он не стал. Рассказывали эту историю так. Было это во время битвы на Курской дуге. Он тогда командовал эскадрильей штурмовиков. Во время одного из боевых вылетов ему удалось незаметно подойти к немецкому аеродрому, и застать немцев врасплох. Штурмовики не дали взлететь ни одному немецкому самолету, буквально перепахали весь аэродром, уничтожив на земле около четырех десятков вражеских самолетов. За ранее сбитые, и за эту операцию майора Власенко представили к Золотой Звезде Героя Советского Союза.  

Поехали они получать награды в Москву. Завтра в Кремле вручать их должен был сам Михаил Иванович Калинин. А сегодня вечером они решили “обмыть” заранее свои награды в ресторане. Всей компанией они завалились в ресторан “Москва”. Водка, шампанское лились рекой, денег боевые ребята не жалели. Все равно, послезавтра снова в бой.  

Один из подвыпивших летчиков нечаянно уронил и разбил фужер. Официант его успокоил, не волнуйтесь, мол, это всего 17 рублей. Это фронтовикам показалось такой ничтожной суммой, что они с криками “17 рублей! ” стали бить фужеры не только на своем столе, а и по всему залу. Официантам успокоить их не удалось. Пришлось вызвать патрулей. И эти могучие фронтовые пилоты вышвырнули патрулей через зеркальные стекла витрин ресторана. Тогда вызвали комендантский взвод, который и “повязал” будущих орденоносцев.  

Когда же на следующий день об этом узнал Михаил Иванович, он просто вычеркнул их фамилии из списка награжденных, и отправил обратно в свои части на фронт. А для них, как говорили в войну, “кому война, а кому мать родная”. Но этот случай сильно повлиял на Власенка. С тех пор, говорят, он больше в рот не брал спиртного. Продолжал дальше воевать и двигаться по служебной лестнице, и уже в свои неполных 32 года стал генералом. Прекрасная карьера для военного летчика!  

Шли годы, армия пополнялась молодыми, грамотными офицерами, выпускниками академий, высших училищ. На их фоне ускоренное летное образование, полученное в училище во время войны, было явно недостаточным для командира такого уровня. Но он обладал природным чутьем и огромной житейской мудростью. Своими вопросами и неожиданными нестандартными решениями он мог поставить в тупик любого академика.  

А как он проводил подведения итогов Центра! Ежемесячно всех офицеров гарнизона собирали в клубе офицеров на подведение итогов. В то время я уже учился в заочном институте, и всякий раз брал с собой учебники, чтобы попытаться что-нибудь почитать во время этого долгого совещания. Но мне это ни разу не удалось. Генерал так живо, так интересно проводил это совещание, что просто нельзя было оторваться, слушая его.  

Начинал он, как правило, за трибуной. Читал 1-2 минуты написанный ему доклад, а затем со словами: “Написали мне всякую тут ерунду”, брал указку, шел к весящим по всему залу схемам и таблицам, и проводил разбор, больше не заглядывая в доклад. Он ходил от схемы к схеме, анализировал работу частей и отдельных командиров. Командиры полков, базы, связи вскакивали, как мальчишки, когда он их “песочил” перед всеми офицерами. Здесь было все: и шутки, и прибаутки, и серьезный разбор недостатков. 4 часа совещания проходили, как одна минута, словно хороший концерт.  

У него была феноменальная память. Он помнил лица, фамилии и проступки всех, с кем приходилось ему иметь дело. Его все уважали и любили.  

Взлетная полоса была на сравнительно небольшом расстоянии от жилого городка. От рева двигателей взлетающих машин спасали только деревья и кустарники, отделяющие городок от аэродрома.  

Начальник гарнизона зорко следил за тем, чтобы не уничтожались эти зеленые друзья человека. Он заявил, что за срубленное дерево или кустарник наложит взыскание, которое не снимет, пока он будет начальником. Доставалось даже тем, кто резал ветки на метелки или веники в баню.  

Жил он со своей семьей в деревянном щитовом домике на берегу водоема. Единственным его преимуществом перед другими офицерами у него было то, что он занимал такой домик один. Как правило, в таких домиках в гарнизоне жили по две семьи офицеров. И потом, когда уже в гарнизоне начали строить благоустроенные многоэтажные дома со всеми удобствами, он не покинул свой домик с печным отоплением, водой из колонки и туалетом во дворе.  

Ежедневно занимался он физкультурой. Во дворе у него была штанга и двухпудовые гири. И каждое утро в любую погоду он ими занимался. Но больше всего он любил колоть дрова. Специально просил, чтобы ему привозили дрова самые сучковатые, узловатые и с корневищами, которые очень трудно колоть. Преодолевать такие трудности ему доставляло большое удовольствие.  

Такие занятия поддерживали его в хорошей физической форме. И это его не однажды выручало. Как-то на заходе на посадку на самолете МИГ-19 у него отказал бустер управления элеронами. На ручку управления самолетом создалось давление усилием в 40 кг. Это означало, что до момента посадки летчик должен, парируюя это усилие, удерживать ручку в нейтральном положении. А не всякому это по силам. Стоило только ослабить парирование, самолет начинал тут же крениться в сторону. А зазеваешься, он уже делает “бочку”, что особенно неприятно на посадке. Так и пришлось ему до самой земли удерживать самолет в таком положении. Вышел с кабины с онемевшей от усталости рукой. Выручила его недюженая сила в руках, которая дается только тренировкой. Поэтому он всегда твердил, чтобы летный состав физкультурой занимался по-настоящему и жестко требовал это от командиров полков и физруков.  

Ходили о нем и забавные легенды. Была у него дочь, симпатичная девушка лет 15-16. Отец держал ее в строгости. В этом возрасте девушки, как правило, уже пытаются залезть на высокие каблуки. Приобрела ей мать такие туфли. Отец же, когда их увидел, взял топор и отрубил по полкаблука.  

Он был хозяином во всем. Заботился о своем Центре, о городке, о людях. И, как хороший хозяин, он старался сохранить лучшие кадры своего Центра, и препятствовал любому переводу офицеров. Этим многим он загубил карьеру. «Зарубил» он перевод и Михаил Федоровичу, моему тестю. Брали его в хорошее место под Москвой, но генерал его не отпустил.  

Прошло несколько лет. Сам же он не собирался оставаться до конца своей службы начальником Центра. Пошел на повышение и он. Назначили его Начальником Авиации Московского округа ПВО.  

Но здесь особенно проявилось отсутствие у него высшего образования. Завистливые подчиненные с академическим образованием стали его подсиживать, подставлять, выпячивая его недостатки. К тому же в это время произошло несколько серьезных авиационных происшествий в округе. Свалили вину на руководство.  

И это все вместе повлияло на генерала. Психика его была надломлена. Обиды, полученные им от других, напомнили ему о том, что он не раз сам во время службы обижал других. Наступило раскаянье, он стал писать письма тем, кого, как он считал, обидел в прошлом. Получил такое письмо с просьбой простить его за прошлое и Михаил Федорович. Что мог он ему ответить?  

Друзья отвернулись. Да и друзей-то у него было немного. Он вел скрытый замкнутый образ жизни. Людей, с кем он раньше служил, и кто его помнил, рядом с ним не было. В штабе относились к нему враждебно. Наступила депрессия. И вскоре пришло известие, что генерал-лейтенант Власенко покончил с собой. Это известие потрясло меня. Я очень любил своего первого генерала и сохранил на всю жизнь добрую память о нем.  

(продолжение следует)