Пределы дозволенного

Суём мы пальцы без конца в огонь.  

И я – что ни строка, то гвоздь в розетку.  

Не долбанёт ли смелую ладонь?  

Не проиграю ль в «русскую рулетку»?  

При Сталине за мой набор стихов  

Я получил бы тридцать три расстрела.  

И за разоблачение верхов  

Родня бы вся пожизненно сидела.  

Позднее был бы выслан из страны,  

Торжественно лишён бы был гражданства.  

В окопах политической войны  

Такого не прощают хулиганства.  

Ну, в крайнем случае здесь сослан в глушь,  

Естественно, без права переписки.  

И «Правда» обо мне писала б чушь,  

Что, мол, моральные устои низки.  

А если б в знак протеста шведы мне  

Пожаловали Нобеля, однако,  

Портрет мой не повесят на стене,  

Скорей затравят, как и Пастернака…  

В Отечестве моём пророка нет,  

Мы рабски мненье слушаем чужое.  

Тех, кто вредит открыто сотни лет  

Нам при любом правителе и строе.  

Сегодня что-то трудно утаить  

В прозрачности всемирной паутины.  

А раньше вот за ксерокс посадить  

Старательные вас могли кретины.  

Но новый принимается закон:  

Сказать о власти правду – оскорбленье.  

И грех свой не отмолишь у икон –  

Заплатишь штраф иль сядешь в заключенье.  

На митингах дозволенных плясать  

Или чуть-чуть потявкать безобидно  

Разрешено. Но только не кусать.  

За это наказанье очевидно.  

На площади не буду я кричать  

О том, что хорошо, а что есть плохо,  

Прикинувшись блаженным скоморохом.  

Но вот в стихах я не смогу смолчать.  

31. 05. 2019