В тенистой дубраве у парка

В тенистой дубраве у парка,  

Остатки старой стены.  

Здесь любят фланировать пары  

И клясться в вечной любви.  

В проломе ее побродяга  

Отыщет в стужу приют,  

А в брешах готической кладки  

Щеглы весной гнезда совьют.  

Но время неумолимо  

И вряд ли кто вспомнит теперь,  

Какие большие надежды  

Однажды погибли за ней.  

Раз, одинокий цветочник  

С заранок пропалывал сад.  

В корзинке, под корнем платана,  

Нашел он девять тигрят.  

Милясь на то, как комочки  

Сопят и видят сны,  

Сказал он: – Спасибо Всевышний!  

Теперь это дети мои.  

Возвел он высокие стены,  

Чтоб пришлый, никто, в его сад,  

Не мог рядом, праздно, шатаясь  

Попав потревожить тигрят.  

А чтоб исключить все невзгоды  

И счастьем наполнить их дни,  

Построил он сказочный город  

В саду у бегущей реки.  

Однажды, заметил цветочник  

Что тигры стали грустны.  

Не радуют их ни игрушки,  

Ни сказочный дом у реки.  

Тоскливо, подняв морды к небу,  

Зажмурясь на солнце глядят.  

Но чаще, часами, понуро  

У прутьев ограды сидят.  

Призвал он тогда чародея  

Чтоб тот в мудрых книгах нашел,  

Ответ, что тигрят одолело  

И как победить эту хворь.  

Взглянув исподлобья лукаво,  

Что стихли цикады в саду,  

Сказал он: – Послушай цветочник  

Я притчу тебе расскажу.  

В одной из восточных провинций,  

Сатрап запрещал людям петь.  

Тому, кто запрет сей нарушит,  

Грозит неминуемо смерть.  

Под песни когда-то влюблялись,  

Работали, шли на войну,  

Теперь люди все оказались,  

У Грусти с Печалью в плену.  

В селении том жил башмачник,  

По прозвищу «соловей».  

Презревши запрет, пел он песни  

И жизнь становилась светлей.  

Когда же сатрапова стража  

Его попыталась схватить,  

Он спел свою лучшую песню  

И бросился грудью на шип.  

–Неправда, – воскликнул цветочник,  

–Что можешь ты знать чародей!  

Свобода тогда безопасна,  

Когда лишь мечтаешь о ней.  

И вот, на исходе недели,  

Из стаи остался один.  

Другие, как молвили в Риме,  

Прожили один за другим.  

–Ответь мне, – взмолился цветочник, -  

Мой самый любимый сынок.  

В служенье отдать вам свою жизнь  

Когда-то ведь дал я зарок.  

Ужели так невыносимо  

Со мною тебе рядом жить.  

Зачем так, отчаянно, любишь  

Что может тебя погубить.  

–Я чувствую, есть что-то кроме,  

Простого порядка вещей.  

Есть истины, что недоступны  

Для многих зверей и людей.  

Но есть очевидные вещи  

И стоит ли спорить о том,  

Что небо всегда будет небом,  

Дерьмо остается дерьмом.  

Наутро, пришедший молочник,  

Обоих в беседке нашел.  

Сошедший в иной мир цветочник,  

Угасший тигр у ног.  

Есть тропки, ведущие к благу  

И есть шоссе в никуда.  

Бывает татарину рады,  

Больше чем брату сестра.  

Но жизнь не простая прогулка,  

Триеру тянет весло.  

Был прав ты, иль поступил глупо,  

Покажет эхо времен.  

В тенистой дубраве у парка,  

Остатки старой стены.  

Здесь любят фланировать пары  

И клясться в вечной любви.  

Бывает, что слышат люди,  

Спеша мимо парка домой,  

То страх наводящий рычанье,  

То жалобный, протяжный вой.