Мой Господин. Книга 1.

Мэтт и я, по его мнению конечно, каким-то образом, оказались созданы друг для друга. Я, по крайней мере, так не думала. Мы вместе ходили в школу и у нас были общие интересы, мотоциклы и машины. Только и всего. Девчонки в школе увлекались одеждой, косметикой и свиданиями, мальчишки заботились о том, как бы затащить этих самых девчонок в постель, а мы вдвоём пропадали в мастерской отца моего закадычного друга. В подростковом возрасте никаких отношений, кроме дружеских не возникало, мы просто любили дурачиться и заниматься изучением автомобилей.  

По окончании школы встал вопрос, куда пойти учиться. Все одноклассники разъехались и разошлись по институтам, по своим делам, кто куда, в общем, а мы с Мэттом открыли ремонтную мастерскую. С финансами, благодаря отцу Мэтта, проблем не возникло. Я занималась офисными делами, а Мэтт управлял всем остальным, включая нанятых рабочих. Нам тогда было по двадцать два года и отец Мэтта во многом помог, научил, как вести бизнес.  

Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было три года, и я воспитывалась бабушкой, которая умерла за полгода до окончания школы, оставив небольшое состояние и квартиру. Все шло отлично, но я стала замечать, что Мэтт неровно дышит ко мне. Он оказывал ненавязчивые знаки внимания, но я делала вид, что ничего не замечаю. Конечно, Мэтт нравился мне как друг, к тому же, был довольно симпатичен и привлекателен. Девчонки толпами кружили вокруг мастерской, умоляя прокатить их на мотоцикле, но Мэтт не поддавался, и мне даже было немного не по себе от этого. Я чувствовала, что он вот-вот сделает предложение. К браку я точно не была готова, ни с Мэттом, ни с кем-то ещё. Однажды, он пригласил меня в Лас-Вегас. Просто так, развлечься, и там мы случайно наткнулись на бездомную гадалку. Она, посмотрев на нас, сказала с жутким акцентом, будто меня ждет огромная и необычная любовь, потом помолчала, показала пальцем на Мэтта и добавила: – Но не с ним.  

Мэтт разозлился не на шутку, послал гадалку подальше и схватив меня за руку, утащил в отель, не уставая повторять, что она мошенница и несла полную чушь. Мне стало жаль Мэтта и я переспала с ним в ту ночь, потеряв девственность, но утром, сама не зная зачем, сказала, что совершила ошибку.  

Это и была ошибка, хотя я и не особо жалела о случившемся. В жизни каждой девушки должен быть вот такой вот первый мужчина, который так и останется первым, но не обязательно последним. Я мечтала о другой жизни, о приключениях, о любви и о чем-то особенном, просыпалась каждое утро с надеждой, что сегодня произойдет нечто необычное. Но ничего не происходило и когда мне исполнилось двадцать пять, отец Мэтта стал делать многозначительные намеки насчет того, как нехорошо я поступаю, ведь в таком возрасте быть одинокой девушкой, спать с его сыном и не хотеть замуж довольно неприлично. Я отбрыкивалась, как могла, хотела уехать оттуда, с каждым днём все больше, злясь на Мэтта, на всю его семью и на себя, потому что дала слабину. Конечно, я понимала, меня никто нигде не ждет. Кроме Мэтта в моей жизни нет ни единого близкого человека и ехать совсем некуда, а сорваться вот так, как делают некоторые, не хватало духу. Мой друг, и теперь уже любовник, не понимал, что не так, почему я не хочу за него замуж, но я и сама себя не понимала. Единственное, что было известно, я не любила Мэтта, ни телом, ни душой. Он так и остался лучшим другом, одноклассником, коллегой, не более того. Мастерская процветала и я начала подрабатывать водителем первого класса, возила важных людей по Нью-Йорку, доставляла разные документы. Этим занималась не из-за того, что хотела заработать, а скорее ради скуки и чтобы не торчать в мастерской вместе с вечно обиженным Мэттом.  

Вечерами, разглядывая себя в зеркало, просила неизвестно кого, чтобы моя жизнь изменилась, чтобы она стала хоть чуть-чуть интереснее. Насколько только, не имела понятия. Мне снились путешествия, интересные страны, опасные приключения, совсем другие люди, и может быть где-то там жил другой, не похожий на Мэтта, тот, в которого я могла бы влюбиться. Мужчины смотрели в мою сторону, да я и не считала себя дурнушкой. Родилась альбиносом с очень светлой кожей и необычным сиреневым цветом глаз, с белыми волосами, которые отрастила ниже пояса. Мать Мэтта всегда замечала, если бы не рост, всего метр шестьдесят шесть, то при своей необычной внешности я могла бы легко стать фотомоделью. Наверное, это могло бы быть интересно. Но видно не судьба, и вздыхая с сожалением на свое отражение я плелась спать, чтобы проснуться завтрашним утром и снова начать эту скучную жизнь. Возможно, все было в моих руках, как сказали бы посторонние люди, но бросить вот так Мэтта и податься неизвестно куда, не хватало смелости.  

И вот мне исполнилось двадцать семь, когда Мэтт все же решился и сделал предложение, робко всучив колечко с дешёвым бриллиантом прямо на праздновании дня моего рождения. Подарочек преподнёс, значит. Я убежала со своей же вечеринки и спряталась в какой-то подворотне, проревела два часа. Вернувшись, обнаружила, что гости разошлись, и Мэтта тоже не было, только колечко лежало на столе в гостиной. Я не знала что делать, так дальше продолжаться не могло и хотелось только одного, чтобы Мэтт наконец понял, я не люблю его, и не хочу замуж.  

Утром, в мастерской, он сделал вид, что ничего не произошло, а я старалась не попадаться ему на глаза. Прошмыгнула в свой офис и зайдя, обнаружила в кресле красивую блондинку. Её короткие волосы гладко зачесаны назад, глаза зелёного цвета так и сияли, яркий макияж, чёрная куртка, узкая юбка и мягкие кеды. Несмотря на несоответствие и даже какое-то безвкусие в одежде, красотка выглядела довольно гламурно и когда она встала, это стало ещё заметней. У нее шикарная фигура, длинные ноги, узкая талия, шикарный бюст и красивой формы бедра. Я опешила, увидев в мастерской такую мадам и подумала, наверное наши рабочие напортачили и Мэтт, в отместку за вчерашнее, прислал её разбираться ко мне в офис. Поздоровалась с гостьей: – Чем могу быть полезна, Мисс? Девушка улыбнулась нагловатой улыбкой: – Ты Марго Ривер? – и получив от меня утвердительный кивок, продолжила, – Я, Флора Паризи. Тебе это ни о чем не говорит?  

– Э-э-э, что-то с машиной не так? Вы клиентка? Если рабочие напортачили, я мигом все исправлю.  

Мисс Паризи отмахнулась от моих слов: – Да нет, не в машине дело. Ты и впрямь ничего про меня не слышала? Я твоя кузина.  

Мне показалось, будто я ослышалась: – Кузина?! Ты шутишь?! В каком смысле?  

Она усмехнулась: – В самом прямом. Твою мать звали Стелла, а бабушку Беатрис, так ведь? Ты вообще, в курсе, как погибли твои родители?  

– Не особо, я никогда не интересовалась подробностями, а бабушка не желая травмировать понапрасну, не рассказывала об этом.  

Флора продолжила: – Мои родители, а точнее моя мать, родная сестра твоей мамы, Аннабелл, и мой отец, Джон Паризи, находились в одной машине с твоими, когда случилась авария. Они тоже погибли. Три месяца назад, я разбирала коробку вещей, оставшихся от родителей, и нашла дневник матери, в котором она описывала родственников, живущих в Нью-Йорке. Точнее, свою мать, Беатрис, и сестру Стеллу, твою маму. Я сразу же наняла частного детектива и он сообщил, что у моей тетки есть дочь, то есть ты. Вот я собралась, и приехала познакомиться.  

Я опустилась на стул, сама не зная, что и думать, всё ещё не отойдя от шока: – У меня есть кузина? Черт подери!, – я взглянула на улыбающуюся Флору, – Это же так здорово!  

Встала, бросилась к ней и мы обнялись, обе прослезившись. Работать я больше не захотела и схватив сумку, крикнула Мэтту: – Я ухожу! У меня срочное дело!  

Он ничего не ответил, а Флора заметила: – Твой парень ужасно недоволен.  

– Он не мой парень", – ответила я, чувствуя, что снова жестоко поступаю с ним, но поделать с собой ничего не могу.  

Я пригласила Флору домой, мы заказали ужин и открыли бутылку шампанского. Кроме всего прочего, Флора привезла дневник её матери и кучу фотографий, на некоторых снимках, я узнала свою маму. У меня были точно такие же. Увидела бабушку, совсем молодую, с дедом, который умер до того, как я начала хоть что-то понимать. Мы пили шампанское, болтали о семье, о жизни и плакали. Уснули в обнимку на диване, так и не добравшись до постели.  

Утром проснулась от запаха свежего кофе. Флора хозяйничала на кухне, в одной футболке, но уже со свежим макияжем.  

– Доброе утро, – весело поздоровалась она, – Будешь кофе?  

Я кивнула: – Еще бы! Пахнет великолепно! – приняла от нее чашку с напитком и усевшись, спросила, – И что будет дальше? Ты останешься у меня, ведь так?  

Флора присела рядом: – Не останусь. Мой дом в Лос-Анджелесе. Я подумала... и хочу предложить тебе переехать ко мне.  

– Ты шутишь? А как же мастерская? Мэтт? И вообще всё...  

– Вообще все, это что?  

Вопрос привел меня в замешательство: – Не знаю, всё... или... ладно, неважно.  

– Мастерская никуда без тебя не денется, а Мэтт... если хочешь, позови его с собой, у меня место и для него найдется.  

Я в ужасе отмахнулась: – Ну уж нет! Уже шесть лет пытает меня, чтобы я вышла за него. Вчера решился сделать предложение, только я отказала.  

– И в чем же дело?  

– Разве ты заметила, что я от него без ума? Он хороший парень, отличный друг, но когда я смотрю на него... во мне не просыпается ни одно чувство. Мы слишком долго дружили и я привыкла к нему, но замуж... просто не могу этого сделать.  

Флора встала и налила еще кофе: – Ну тогда попрощайся с ним и поехали со мной. Тебя, я вижу, ничто здесь не держит.  

Она была права, а перспектива изменить свою жизнь и обрести кузину, будоражила нервы. Флора купила билеты на четверг и за два дня нужно было уладить все дела, попрощаться с Мэттом, собрать вещи.  

Когда я сообщила Мэтту о своем решении уехать в Лос-Анджелес, он занервничал и ничего не сказав ушел, хлопнув дверью. Через пять минут вернулся: – Да ты с ума сошла, Марго? Ты ни разу не видела эту девицу, я нутром чую, у нее какие-то проблемы! Зачем ты так рискуешь?  

– Она моя кузина! – уперлась я, – Единственный близкий человек!  

– Кроме фото у нее нет никаких доказательств! Откуда ты знаешь, что она не украла их?  

Я вздохнула: – Мэтт, отчего в тебе столько недоверия к людям? У меня нет ничего, что могла бы отобрать любая мошенница, терять совершенно нечего.  

Флора, находившаяся за дверью, должно быть слышала нас. Она зашла без стука и насмешливо посмотрела на Мэтта: – Ты прав, милашка, увезу сейчас твою желанную, почти невесту, продам в рабство в Мексике, получу за нее большие деньги. Ты хоть в своем уме? Посмотри на себя, ты жалок, потому что уже прошло шесть лет, а Марго так и не приняла твое предложение. Может дело не в ней, а в тебе? Не думаешь ли ты, что она рождена для того, чтобы копаться всю жизнь в машинах?  

Мэтт разозлился и ушел. Я не могла вот так расстаться с другом моего детства. Вечером заехала к нему домой, оставила машину в переулке, чтобы её не было видно, и залезла к нему в спальную через окно. Мэтт явно был не в духе, но увидев меня, немного смягчился: – Мне хочется верить, что ты передумала.  

Я обняла его и поцеловала: – Нет, Мэтт, я хочу поехать. Есть ли в мире такие слова, чтобы сказав их, я смогла получить твое прощение? Ты замечательный человек и хороший друг.  

Он хоть и был очень печален, пытался отговорить, но заняться любовью в последнюю нашу ночь не отказался. Утром, провожая, обнял: – Обещай, что вернешься, если дела пойдут неправильно. Я буду здесь.  

– Не жди меня, Мэтт, найди подходящую девушку и женись. Тебе не нужна такая, как я.  

По дороге домой, разревелась, ведь Мэтт явно не заслуживал, чтобы всю жизнь ждать и надеяться, пока я соизволю обдумать его предложение.