Колдовские тайны Конькова

Если вы выйдете на станции метро “Коньково” и пройдете несколько сотен метров, то окажетесь в одном из самых любимых москвичами лесопарков – Тропареве. Увидите часовню над родником, русло пересохшей речки, большой пруд и, конечно, овраги, в которых по русскому поверью самое место завестись нечистой силе... Есть что-то чарующее в сосновом лесу, в тенистых, усыпанных шишками и желудями аллеях, отчего невольно вспоминаются волшебные русские сказки.  

Сегодня люди приходят сюда, чтобы покататься на лыжах зимой или искупаться летом. А раньше, несколько веков назад, с усадьбой “Коньково” были связаны удивительные и страшные события...  

По мнению археологов, еще в ХII веке в Конькове было расположено древнее славянское поселение. Первое письменное упоминание датировано XVII столетием, когда “пустошь Конкову, Хозликово тож, по обе стороны вверх речки Городенки” передана с 1617 года во владение вместе с соседними деревнями “Степановской, Емелинской, а Бесово тож братьям Безобразовым, Василию и стольнику Илье”.  

К высшей знати Безобразовы не принадлежали – не состояли в родстве с царствующей фамилией. Собственно говоря, к моменту получения поместья никаких заслуг за молодыми братьями вообще не числилось. Коньково им пожаловали за заслуги отца, Кузьмы Безобразова. Участвовал он в шведском походе Ивана Грозного из Новгорода, а после воеводой строил оборонительные сооружения на рубежах Московской земли.  

Верно служил Безобразов, но еще важнее то, что он обладал незаурядным политическим талантом – умел понравиться любому государю. Ничем не прогневал Ивана Грозного – большая редкость, если учесть тяжелый, подозрительный нрав царя. Пользовался доверием Бориса Годунова, а при Лжедмитрии даже удостоился чести быть хранителем брачного подклета (охранять спальню молодых) на царской свадьбе. Удачно сложилась и судьба потомков: Василию царь Алексей Михайлович, отец Петра I, поручил восстановить Новую Немецкую слободу на Кукуе; Илья был воеводой на Двине, на Холмогорах, в Астрахани, состоял дворянином “по Московскому списку”, сидел судьей в Разбойном приказе.  

А вот унаследовавший Коньково сын Ильи Безобразова Андрей, царский стольник, удачливостью в придворных интригах не отличался. В последние годы правления царевны Софьи попал в опалу и получил назначение воеводой на Терки (Терек). Пытаясь сохранить ускользающую милость, обратился за помощью к деревенским колдунам, но подчиниться царской воле все же пришлось. Неизвестно, кто донес на несчастного, но пойманные колдуны из деревни Бесово не замедлили признаться в ворожбе, связанной с царским именем. Воевода Безобразов был возвращен в Москву, допрошен “с пристрастием” и казнен. Жену его насильно постригли и отправили в отдаленный монастырь.  

Новые времена в истории села начинаются в 1689 году, когда “пустошь Конкову, Хозликово тож” приобретает Гаврила Иванович Головкин (1660-1734 гг. ), троюродный брат и ближайший подвижник Петра I. Новый владелец отличался завидным прилежанием к хозяйственным делам, которое иной раз граничило со скупостью и расчетливостью. Неудивительно, что ему удалось нажить огромное состояние – в Петербурге Головкину принадлежал весь Каменный остров!  

В 1706 году Петр назначает его начальником Посольского приказа, в год Полтавской победы – государственным канцлером, в 1717 году – президентом Коллегии иностранных дел. Еще до переселения в северную столицу будущий канцлер успевает превратить глухое местечко в заселенную деревню, а потом и в село. В 1704 году за ним уже значится “село Конково, а в селе церковь св. Троицы, да новоселенная деревня Конково, на Большой Калужской дороге, едучи с Москвы, на левой стороне, в ней девять дворов крестьянских, а крестьяне переведены из разных его деревень Боровского и Каширского уездов”.  

Именно ему, преданно служившему Петру I, заключившему 72 договора с самыми разными правительствами канцлеру, Екатерина I доверяет свое завещание в пользу Петра II – сына царевича Алексея. Но желающий сохранить свое влияние при дворе Головкин делает ставку на иного, более активного игрока. В 1730 году он освобождает путь для Анны Иоанновны и становится довереннейшим членом ее Совета. Убежденный монархист, именно Головкин не позволяет ограничить самодержавные права знаменитыми “Кондициями”. Кто знает, не в Конькове ли было уничтожено завещание Екатерины I?  

Отцовскую преданность разделил и сын Головкина – Михаил. Но для него это оборачивается бедой: вице-канцлер внутренних дел при недолгом правлении Анны Леопольдовны торопит правительницу провозгласить себя императрицей, но после воцарения Елизаветы Петровны становится государственным преступником. Смертный приговор заменяют пожизненной ссылкой в Якутию. Его брат Александр, русский посланник в Берлине, Париже и Голландии, счел за благо не возвращаться на Родину и продать “село Конково, что была деревня Степановская, Бесова тож, на враге” новому канцлеру Михаилу Ларионовичу Воронцову.  

Новый владелец Конькова знал Елизавету Петровну со времени ее пребывания в цесаревнах, постоянно состоял при ней и оказывал немаловажные услуги в материальном отношении за счет капиталов своего брата Романа Ларионовича, женатого на богатейшей купчихе-сибирячке. К тому же Михаил Ларионович стал мужем любимой двоюродной сестры императрицы. Дом и имение Воронцовых играли при дворе особую роль – здесь императрица в частном порядке постоянно виделась со всеми иностранными посланниками, могла составить о них представление, а порой и вести переговоры. Теперь здесь даются балы и маскарады, разбивается необычный парк – из берез, с геометрически распланированными аллеями, сооружается обелиск, впоследствии перевезенный в Донской монастырь. Среди тех, кто живет вместе с Воронцовыми в Конькове, воспитанница канцлера, впоследствии президент Российской академии наук Екатерина Романовна Дашкова и ее  

брат Александр, покровитель А. Н. Радищева.  

С приходом к власти Екатерины II меняется положение Воронцовых, активных сторонников Петра III. Поэтому сразу после смерти мужа, в 1767 году, вдова Михаила Воронцова торопится избавиться от Конькова – ее жизнь ограничивается теперь Петербургом. В права владелицы Конькова входит А. Н. Зиновьева, дочь известного русского кораблестроителя Наума Сенявина, жена петербургского генерал-полицмейстера, умная и энергичная женщина, тетка всемогущих братьев Орловых. За недолгие годы хозяйствования она оставляет о себе страшную память – жестокая и скорая на расправу помещица не слишком отличалась от своей соседки по имению знаменитой Салтычихи.  

Племянники – постоянные гости в имении тетки и при ее жизни, и после ее смерти (в 1773 году). Но, как выяснилось, причиной столь частых визитов Григория Орлова в Коньково стала не только родственная привязанность...  

Казалось, что власти фаворита императрицы, некоронованного короля России, ничто не может угрожать. Ведь в свое время влияние в гвардии братьев Орловых помогло Екатерине захватить власть, освободившись от “случайно” убитого во время игры в карты постылого мужа. Да и в дальнейшем клан Орловых продолжает оказывать не менее ценные услуги: не так давно Григорий Орлов спас Москву от эпидемии чумы. Императрица благодарила щедро: фавориту присвоено графское достоинство, чины генерал-адъютанта, генерал-директора инженеров, генерал-шефа, наконец, генерал-фельцейхмейстера, иначе – командующего всей русской артиллерией.  

Он владеет 40 000 крепостных душ, постоянно получает из казны крупные суммы... Но полуграмотному, начавшему в юности службу с нижних чинов светлейшему всего мало – он желает стать законным супругом монархини. Братья Орловы хотят сами диктовать, а не подчиняться получившей из их рук трон императрице. Осыпанные наградами и богатствами, окруженные сторонниками и прихлебателями, бывшие соратники являлись слишком большой опасностью для императрицы.  

Стоило Григорию уехать на переговоры с турецкими представителями в Фокшаны, как при дворе становится известно о появлении нового фаворита. Вернуться, бросив все дела, светлейший не может – задерживает карантинная застава в Гатчине. Бывшему любовнику императрица строго запретила въезд в столицы. Его право и обязанность – так звучит приказ Екатерины – выехать подальше от Петербурга “в любую иную местность Российской империи”. Орлов негодует, отказывается подчиниться, требует личного свидания с Екатериной, добивается встречи и... отправляется на год в Ревель. Таково непреложное условие состоявшегося “примирения”.  

Ни снисхождения, ни колебаний Екатерина не знала. Теперь ей ничего не стоит сказать: “Григорий Григорьевич Орлов был гений, силен, храбр, решителен, но мягок, как баран, и притом с сердцем курицы”.  

Впрочем, категорически предложив Орловым “все прошедшее предать совершенному забвению”, императрица остается щедрой: “Полтораста тысяч, которые я ему жаловала ежегодно, я ему впредь оных в ежегодной пенсии производить велю из Кабинета. На заведение дома я ему жалую однажды ныне сто тысяч рублей. Все дворцы около Москвы или инде, где они есть, я ему дозволяю в оных жить, пока своего дома иметь не будет. Людей моих и экипаж, как он их ныне имеет, при нем останутся, пока своих не заведет; когда же он их отпустить за благо рассудит, тогда обещаю их наградить по мере ему сделанных от них услуг. Я к тем четырем тысячам душ, кои еще граф Алексей Григорьевич Орлов за Чесменскую баталию не взял, присовокупляю еще шесть тысяч душ, чтоб он оных выбрал или из моих московских, или же из тех, кои у меня на Волге, или в которых уездах сам за благо рассудит, всего десять тысяч душ... ”  

Но в желании удалить от себя бывшего фаворита была и личная причина. Григорий Орлов осмелился полюбить свою тринадцатилетнюю кузину, Катеньку Зиновьеву. Ее он навещал в подмосковном Конькове.  

Даже расставшись по собственной инициативе со светлейшим, императрица восприняла известие о возможной свадьбе как личное оскорбление.  

Приближенные обоснованно предполагали, что милость государыни – желание приобрести Коньково в Дворцовое ведомство после смерти маменьки – призвана не столько желанием уберечь юную сироту от разорения, сколько желанием разлучить влюбленных. Имение Орлова Нескучное находилось слишком уж близко.  

Борьба оказалась бесполезной. Проиграть пришлось самой “матушке”: в 1776 году Екатерина покупает поместье, а через год Г. Г. Орлов женится на Екатерине Зиновьевой.  

Счастье было недолгим: в 1781 году Е. Н. Орлова-Зиновьева умерла от чахотки. Григорий Орлов, “тронувшийся в уме”, вернулся в Россию, чтобы закончить свои дни в Нескучном.  

В ХХ веке Коньково становится свидетелем обороны столицы от фашистов... Позже, поглощенное Москвой, оно превращается в один из районов мегаполиса.