Дневник Доктора Стивенсона. Часть 1

Дневник доктора Стивенсона  

День первый.  

Я начинаю вести дневник, в котором постараюсь отразить свою жизнь на эти два месяца, но это примерно. Наверное, сначала стоило бы представиться. Меня зовут Уильям Джон Стивенсон. Я учёный с мировым именем, который в скором времени придумает формулу любви. Обычно все пытаются рассказать о своих заслугах после изобретения, но я решил нарушить систему и начать с нуля, как говорится, описать практически каждый свой шаг на пути к поставленной задачи. В данный момоент я нахожусь на острове Ворме в Тихом океане в своей лаборатории и планирую в ближайшие дни начать синтезировать особое вещество, которое влюбляет человека в того, кого он хочет. Фантастика, не правда ли?! Для чего я это делаю? Ответ пока не могу дать. Пожалуй, это не больше чем научный опыт, а может и нет. Но не в этом смысл. Разве человечество задумывалось для чего создавалось ядерное оружие? А химическое? Биологическое? Для чего оно ведет нескончаемые войны, в которых погибают невинные люди тысячами, десятками тысяч; да что уж говорить –миллионами. Мир пока не может дать ответы на столь сложные для них вопросы. Также и я – пока не знаю, но сто процентов уверен в том, что это дело сможет принести мне очень большие деньги, на которые я планирую прожить свою оставшуюся жизнь. Сколько мне отведено –десять лет? двадцать? тридцать, в конце концов? –неизвестно, но их хватит, чтобы провести беззаботную старость на берегу моря. Но это лишком далекое будущее, поэтому вернемся в настоящее. Мне необходимо было набрать команду, с которой я мог бы хорошо работать. И мне такую подобрали. Завтра утром ближе к обеду они прилетят на вертолёте. Дай Бог, чтобы погода оказалась безветренной, а то, если поднимиться шторм, придется отложить дело, чего крайне не хотелось бы. Меня уверяли, что это лучшие из лучших химиков планеты, удостоенных известных премий мира, что позволяет сделать определенный выводы. Но в наше время можно прославться только на изобретении сильнодействующих веществ –наркотиков.. Если это так, то это умнейшие люди, хотя и испорченные. Хотя я таким способом пытаюсь пошутить. Ладно, вообщем завтра они прилетят, и я постараюсь почти сразу же ввести их в курс дела, познакомить с дальнейшим планом действий и тем, чем в ближайшее время они будут заниматься. Надеюсь, что всё пройдет удачно. На этом всё.  

День второй.  

Да, такой команды я не ожидал и в худшем сне. Два молодых парня и девушка. Ну навярняка только-только выпустилась из института. С виду спокойные тихие ребята. Даже не скажешь, что они лауреаты Зогзбергской премии. У меня у самого такая есть. Я получил её, когда учился на третьем курсе Коннорского университета. Между прочим тогда я впервые в мире синтезировал фесараттинолафамин – вещество способное парализовывать человеческий мозг за несколько секунд. Что я принёс: благо и зло? Не знаю, но в моем кармане благодаря этому открытию оказалось несколько миллионов долларов, которые я вложил довольно-таки разумно: скупил сеть аптек по всему миру, а на оставшиеся деньги построил эту лабораторию. Можно было пустить на благотворительность, но зачем? Ладно, не будем отвлекаться, а приступим к делу. Наверное, стоит дать небольшую характеристику моим подчиненным, полученную из предоставленных мне резюме.  

« Эрнесто. 30 лет. Родился в Южной Испании в семье учителей. Отец эмигрант из Германи, работал физиком в местной школе, а мама – уроженка Сицилии, работала там же, но преподавала химию. Интерес к науки проявил в раннем детстве. Участвовал в международных конкурасах, причем очень пристижных, – в трех был абсолютным победителем в течении пяти лет. В 18 лет отправился учиться в Кембриджский Университет, где проявил максимальное усердие и послушание. за что был любимчиком многих докторов наук. Закончил его с отличием, а когда поступил на аспирантуру – стал лауреатом Мирстоунской премии, открыв новый, ранее неизвестный, природный минерал, найденный им на Западном побережье Африканского континента. Последние два года жизни не известны».  

« Абдулла. 27 лет. Выходец из Эмиратов. Родители – обычные офисные клерки в старом городишке, который давно покинули Боги. Нигде не учился, в силу того, что семья была малообеспеченной, ни где не занимался, но чудесным образом оказался в моей группе, причем научной. Оказалось, за десять лет самообразования, сидя дома за компьютером, освоил программу средней школы и вузовского образования. В 23 года защитил диссертацию в кандитаты химических наук. Следующие два года работал в научно-исследовательском институте, который занимался изучением свойств нового минерала, открытого на западе Африке. Думаю, вы догадались кем. После научной коммандировки был заподозрен в участии в террористических организаций, которые взяли ответственность за взрывы в крупнейших городах Африки, а именно в иностранных посольствах. Рядом с одним из таких городов и находился Абдулла. Но почти полугодовой арест не дал результатов, и его пришлось выпустить. К сожалению, человека с таким прошлым, так сказать, посчитали неблагонадежным и уволили из института сразу же после ареста. Последние время сотрудничал с Эрнесто, который по старой дружбе, завязавшейся ещё в Африке, взял работать к себе. В какой области он числился – неизвестно».  

Да, интерсного кандитата мне подсунул Жорж. Как бы он не взорвал мою лабораторию к чертям. Но шутки в сторону. Это жизнь.  

« Элизабет. 29 лет. Работала журналистом в одной крупной американской газете. Была уволена за подтасовку фактов, повлекших ряд громких судебных разбирательств, которые выиграли сенаторы. Когда вскрылась правда, чудесным образом избежала наказания, откупившись от преследования несколькими соттысячами долларов, который внёс наш хороший знакомый Эрнесто. Ну и странный же тип, этот парень. Может, чего задумал. Но перейдем к сути. Эта девушка оказалась настоящим вундеркиндером, не побоюсь сказать – асом в науке. За семь лет стала обладателем нескольких премий, признанных лучшими в научном сообществе, участвовала в экспедициях посвященных исследованию внутренних районов Антарктиды. Что там пытались найти -засекречно. Но факт: после экспедиции полностью забросила науку и ушла в политку, став журналистом. Прославилась в начале карьеры, как было сказано выше, тем, что выпустила несколько эксклюзивных сенсационных материалов про откаты чиновников в штате Огайо, а также за коррупцию в рядах сенаторов не только от этого штата, но ещё нескольких: Вирджиния, Северная Каролина, Алабама. По слухам это организовали также сенаторы из этих же штатов. Там начался «передел власти». Поначалу шло как по маслу, и ща каждого «побежденного врага» она получала по сто тысяч долларов. Но как было выше сказано, последнее дело провалилось и принесло закат карьеры. Работодатели сами же списали ее. С какой целью она была взята в группу к тому же Эрнесто – не понятно, но уверен, что с ней хлопот не будет. Уж больно толковая девушка. »  

Очень заинтриговало меня, каким образом все трое кандидатов были выбраны в мою группу Жоржом. Как он класифицировал их? По какому принципу? У него самого я спросить не успел – он даже не задержался ни на одну минутку: слишком спешил. Но в его выборе ни в коем случае не сомневаюсь – он мастер своего дела. Не зря же он работает в компании J&Co, которая ведает и финансирует всех молодых ученых, достойных носить это звание. J&Co принадлежит мне, поэтому самые лучшие умы человечества проходят через мои руки. Да, бесспорно, это веселая группа, но всё же прошлое – это будущее. И глядя, что они пережили, нотка сомнения всё же закрадывается в душу по поводу их надежности. Может, их профессионализм компенсирует эту позицию. Думаю, что так и будет.  

Я дал небольшую информацию о людях, с кем мне придется работать следующие несколько месяцев. Если брать в целом – команда очень хорошая. Завтра же приступим к лабораторным исследованиям. Теоритическим, конечно. Надеюсь, что в работе со мной они раскроют весь свой потенциал.  

День третий.  

Собрав всех в небольшой комнате, которую отвёл под свой маленький, но уютный кабинет, я ввёл в курс дела своих коллег. Да, были они немножко шокированы тем замыслом, который нам придется осуществить. Я сразу предупредил, что если не хотите участвовать в этом эксперименте, то лучше уйдите сейчас – потом будет поздно. Никто не шелохнулся. Зато когда пришлось объвить за какую кругленькую сумму можно будет продать данное вещество, все радостно зашевелились. Кроме Эрнесто. Моё любопытсво – оно всегда было на высоком уровне и в этот раз не отступало – и с ожиданием, с томлением упрашивало спросить, почему так нейтрально Эрнесто отнесся к такому выгодному дельцу. Ответ просто-напросто поразил: « Ваша идея безумна, как и Вы сами. Она обречена на провал». Я ответил ему: « Если бы она была невоплотимой, ты сейчас не стоял передо мной и не говорил этого. Значит шанс есть». Эрнесто молчанием дал понять, что он со мной полностью согласен. На этом приветствие закончилось, и мы поставили на повестку вопрос о причинах возникновения любви как чувства. Мы прекрасно понимали, что это самое ценное чувство на Земле и тому подобную воду. Да, с нравственно-моральной позиции это сочетается, но с научной никак. До сих пор никто не мог объяснить при каких обстоятельствах происходит выброс некоторых гормонов. Да, под их влиянием у человека возникает чувство привязанности к противоположенному полу или, как в последние несколько десятилетий, наоборт, к себе подобным. Но если гормоны действует на любовь, тогда можно ввести искуственно синтезированные горомны, которые влюбляли бы этого человека в другого. К сожалению, ученые проверив такую теорию ни к чему хорошему не пришли. Вопрос оставался открытым до сих пор. Ни могу не похвастаться, но я вывел свою теорию, как в далекие времена Чарльз Дарвин создал теорию происхождения видов. Правда, научное сообшество противилось такому смелому поступку, оставаясь консервативным и доверяя свою судьбу Церкви. Так же и у меня: опубликовав свою работу, я не нашел эхо. Поэтому ушел в подполье. Эту информацию я, конечно же, не сказал ребятам, но объяснил некоторые положения. Приведу их прямо сейчас, но в кратком виде, так как это не влияет на дальнейший ход событий.  

« Кто только не занимался вопросами любви: и философы, и наукодеятели, и даже обычные феодальные крестьяне хотели понять что же это такое. Абсолютно все пытались высказать свою точку зрение, пытаясь найти общие закономерности. Особенно данную проблему охотно обсуждали люди, страдающие синдромом безответной любви, когда предмет их любви не отвечал вазимностью. Они-то и хотели найти средство, чтобы заполучить своего партнера. Для этого обращались к колдунам, псевдоцелителям в поисках средства приворожения любви. А эти проходимцы надуривали их, продавая за бешеные деньги обычную муку с примесяси каких-нибудь цветов, чтобы сделать более привлекательную внешность и покупаттель поверил, клюнул. Но мы понимаем, что другой человек не может влюбиться съев за завтраком булочку из подобной муки. Но те люди, жившие в то время, верили. Сейчас же наука не любит эту тему, считая что она не имеет под собой доказывающих факторов надобности в жизни современного общества. Да и с моральной точки зрения это неправильно: нельзя заставить любить человека помимо его воли. Но я решил поставить себе цель – найти такое вещество, способное за считанные доли секунды полностью парализовывать действие головного мозга, без вреда ему, конечно, которое ведет к тому, что некоторые участки головного мозга отмирают и вновь перерождаются. И когда происходит этот процесс вырабатывается совершенно, новое вещество, отвечающее за влечение к партнеру. Этот гормон действует на все участки мозга, особо не оказывая пагубного влияние. И как это работает спромите вы? А я вам отвечу, что очень просто. Под действием синтезированного вещества в коре полушариев вырабатывается новый гормон. Назовем его «Х». Его состав схож с ДНК человека, который хочет таким нечестным способом заполучить свой объект обажания. «Х» действует на зрительную систему и в частности на обонятельную, то есть нос будет искать этот специфический запах вашего ДНК, и когда он будет найден, то партнер моментально в вас влюбиться. Между прочим действие этого вещества расчитано на три года. И со временм процесс этот будет все замедляться и человек «вылюбиться из вас». В это сложно поверить, но это так. Это будущее. Вот я слышу, что Эрнесто спрашивает, где это можно применить. Конечно, для частных случаев это будет доступно лишь богатым, потому что эту инновацию стоит продавать за большие деньги. Но не в этом суть. Если «Х» оказывает опьяняющее последствие, то, если немного усовершенствовать, а у меня есть кое-какие разработки, конечно, в политике без этого не обойтись: затуманить голову народу или потихоньку аннексировать соседнюю страну. Вот для чего его можно использовать. На этом можно заработать неплохие деньги и устроить монополию в производстве. Но это уже более серьезный шаг, который, прежде чем пойти, гадо хорошенько обдумать. Не стоит забывать так же о том, что последнее требует больше времени для тестирования. Поэтому пока мы будем ориентироваться на то, чтобы сделать препарат, «влюбляющий» людей. Это наша цель, и к ней в любом случае мы придем.  

Вы получили теоритические знания, то, как будет работать эта система и для чего она, собственно, нужна. Конечно, на практике оказывается всё куда сложнее, но мы постараемся выполнить назначенное, что принесёт большие и большие деньги. Предлагаю вам отправиться в свои комнаты и провести сегодняшний вечер с пользой, потому что свободного времени, я думаю, будет не так много. Завтра же тоже не буду вас трогать – лучше отдохните и наберитесь побольше сил».  

В принципе об этом шла речь. И я был очень доволен тем, что никто не захотел покинуть мою лабораторию, даже ещё не начав испытание. Значит, они были готовы и к провалу данного замысла. Но все-таки по их лицам можно было судить о том, что эта тройка пойдет со мной до самого конца. Завтра приглашу их всех и заставлю подписать контракт с моей фирмой о неразглашении данного проекта бессрочно, то есть о нем никто не узнает, пока я, как директро компании, не захочу сообщить об этом всему миру. Но подробности контракта завтра, а сейчас –спать.  

День четвертый.  

Вчера я выдал весь план действий на сегодняшний день. И в первую очередь, конечно, нужно было подписать контракт. Ближе к обеду в мой кабинет были приглашены Эрнесто, Абдулла и Элизабет. Все трое выглядели прекрасно. На сосотояние здоровья не жаловалось. Ну это так, к слову. Они были ознакомлены с условиями контракта, которые, на мой взгляд были доволно- таки жесткими. Например, ни в коем случае нельзя было покидать лабораторию, которая находилась под землей, чтобы не произошло никакой утечки информации; запрещено пользоваться связывающими устройствами – телефонами, радио, различными гаджетами, способными передавать сигнал; связь с близкими разрешалась раз в два месяца и разговор не более минуты; то есть на деле контакт с другими людьми ограничивался, а так как я планировал закончить месяца через полтора, то теоритически этого не могло произойти. Правда, можно вообще было запретить, но это влияло бы на психическое состояние группы. Ведь когда кто-то кому-то не даёт общаться с людьми близкими ему, то он становиться агрессором автоматически, на подсознательном уровне, конечно. А вот если разрешить звонить хоть не часто, но звонить, то это выглядит уже совсем по другому. Поэтому я использовал вот такой интересный психологический прием. Ещё одним немало важным условием было и то, что они не могли разговаривать с другими учеными, лаборантами, охраной, конце в концов, когда встречались например, в коридорах или в лифте; или когда вместе собирались в специальном помещении, чтобы немного повеселиться, так сказать. Я проводил иногда такие мероприятия – обычно один раз в неделю –но всегда с опаской: а мало ли что. Но это было необходимым, так как человеку требуется смена обстановки. Иначе повышается риск возникновения депрессии, уныния, меланхолии, что негативно сказывается на качестве выполненной работы. Но я уже отошел от темы. Так вот, самое главное, что не могли делать мои коллеги, так это когда-нибудь рассказать, чем они занимались под моим руководством. То есть я обезопасил себя и свое будущее от тюремного преследования, так как все, практически все производимое в лаборатории, было запрещено. Но сто процентой защитой это не назовешь. На этот счет, в случае, если они проболтаются, они должны будут выплатить огромные суммы денег, которые вряд ли бы когда-нибудь нашли да, и заработали. Я пошел дальше: всё их имущество, а также имущество близких родственников, было переписано на подставных лиц. Хитро, не правда ли? Перестраховавать перестрахованное. Но в этой игре ставки были слишком высоки, чтобы пренебрегать такми вещами. К тому же человеческая натура такова, что у нее очень сильно развита привязанность и любовь к родственнкам. Глупо подставлять своих близких под такой сильный удар, как потеря имущества, которое в наше время достается тяжелым путем. Это в принципе все важные пункты договора. Каждый, незадумываясь, подписал, как будто это был обычный лист, где нужно было расписаться за ознакомление о противопожарной безопастности. И я был, конечно, рад такому повороту событий, что все прошло гладко.  

Когда все встали с мест и направились было к выходу, я остановил и попросил Эрнесто остаться у меня в кабинете. Он был немного удивлен, а остальные даже не повели ухом. Вот что означает профессионализм –не лезть в чужие дела. Я пригласил Эрнесто в смежную комнату, где находилась парочка удобных кожаных диванов и небольшой столик, заказанный из Венеции специально для этого места. Он очень классно вписывался в интерьер, поэтому здесь я любил вести долгие беседы со своими коллегами не только о работе, но и о жизни. Наш разговор, конечно, я передам, но он не будет относиться к нашему проекту. Да и на дальнейшие отношения он, возможно, никак не повлияет, хотя из этого кабинета уходило очень много людей уволенных, но все были довольные, потому что имели в кармане неплохие деньги на которые можно было жить до конца дней припиваюче. Но всё же этот диалог должен быть важен. Я чувствую это.  

– Присаживайся поудобнее: нам предстоит долгий разговор.  

– Конечно, профессор. О чем Вы хотели поговорить со мной? Это что-то важное?  

– Да, Эрнесто. Это очень важно. Могу ли я называть тебя просто Эрнесто?  

– Можете, профессор.  

– Ну и славненько. Что ж, приступим. Мне бы хотелось узнать у тебя некоторые подробности. Без них я не могу составить единый пазл, который бы пролил свет на многие обстоятельства.  

– Какие подробности? –поинтересовался Эрнесто, немного насторожившись. Мне даже показалось, что он не о чем не хотел рассказывать. Наверное, как мне и сообщили – что-то скрывал.  

– В первую очередь интересно было послушать историю о твоем знакомстве с Абдуллой.  

– Что-то не так?  

– Почему?! –ответил я, заулыбавшись, потому что когда человек отвечает подобным образом – вопросом на вопросом –то его душа нечиста.  

– Хорошо. Ну наше знакомтсво произошло в Африке, где я, собственно, открыл новый минерал, который получил название «Валит». Надо было изучить его свойства и тогда мне в голову пришла идея…  

– Извини, что перебиваю. Можно мне закурить? –спросил я. Это моя дурная прывычка – курить – появлялась тогда, когда чувствовалось, что история будет длинноватой. На часах было одиннадцать сорок пять –время обеднее. Но он подождет.  

– … И тогда мне в голову пришла идея –собрать команду по изучению свойств нового минерала. Людей, и толковых людей, профессиональных минерологов вокруг было хоть отбавляй. Каждый хотел разделить мою славу, которая к тому времени уже разлетелась по всему свету. Но мой наставник, профессор Джобс, порекомендовал мне некого Абдуллу, попавшего в его поле зрения, когда последний хотел поступить в университет, но не смог из-за своего происхождения. К тому времени он уже был кандидатом химических наук. Его знания могли пригодиться. Вот поэтому он и попал в мою команду.  

– Значит, Абдулла попал к тебе по совету твоего профессора?  

– Да, все верно.  

– Так, что же произошло дальше? –поинтересовалс я, закуривая уже третью сигарету.  

– Ну а что дальше. Мы успешно поработали вместе. Конечно, два долгих года, но всё же раскрыли состав, свойства, даже удалось предсказать применения «Валита». Рассказать что-нибудь о свойствах? –неожиданно спросил меня Эрнесто, уже хотевший было начать.  

– Нет, не стоит. Я прекрасно осведомлен о всем, что касается «Валита».  

– К осени я обобщил все свои работы, касающиеся минерала и отправил на представление коллегии, решавшей кому присвоить Мирстоунскую премию. Абдулла к этому времени спокойно работал в Университете, заведуя кафедрой химического анализа. Начался сезон отпусков, и он решил съездить в пригород Ньющаувели, где последние два года работали. Зачем ему понадобилось это – неизвестно. Как сам объяснял, то просто захотелось снова «покапать землю». Это бред. Это неправда. Но как бы там ни было –Абдулла и вправду там был: оставшаяся группа видела его. Они вместе провели последние два дня, перед тем как ребята уехали. А он остался.  

– Интересно, что ему там понадобилось?  

– Стоит спросить у него самого.  

– Придет время –спрошу. А сейчас – продолжай.  

– А дальше в Кейптауне прогремели взрывы в посольствах США, Германии и Франции. Ответственность на себя взяли боевики террористической организации Джебхад-аль-Куади. И что самое странное, по неизвестным причинам Абдулла был задержан в этот же вечер спецназом ФБР при поддержке местной полиции. Это я улышал когда возвращался с награждения Мирстоунской премии, которую, к своему счастью, получил. Конечно, это не могло меня не шокировать: мы стали хорошими друзьями. Надо было ему помочь. Но вот как? У меня были некоторые связи в разных структурах, но они были ничто по сравнению с тем, куда он попал. Оставалось одно –ждать.  

– Но ведь его сразу же почти мгновенно уволили из Университета, где он работал. Тебе не кажется это странным?  

– К сожалению, да, его уволили. Мне даже не удалось как-нибудь отсрочить, хотя я пользовался огромным уважением. А то, что вы называете «странным», нисколько не странно. Университету не нужны были проблемы –вот и все.  

– Эрнесто, запомни одну важную вещь –ты учился в таком месте, где каждый был на хорошем счету, каждого в какой-то мере уважали. И ты не мог повлиять на дальнейшую судьбу Абдуллы. Я говорю это к тому, чтобы ты не винил себя.  

– Я понимаю. Поэтому и ушел из Университета.  

– Правильно сделал, -согласился я с ним. В какой мере это и следовало ожидать.  

– У меня появились деньги и на них я планировал открыть свой бизнес, а главное – свою научно-исследовательскую компанию, которая проникала бы во все сферы человеческой жизни, как «Tesla».  

– С этого момента по подробнее.  

– Ну бизнес пошел в гору. Я просто напросто скупил наиболее выгодные акции, приносящие неплохие деньги. Потом в мои руки попало небольшое здание у подножья французских Альп, где расположилась моя мини-лаборатория. Как у вас, можно сказать. Так потихоньку я наращивал свой капитал, авторитет, уважение. И надо сказать, что на данный момент это у меня есть. Но вернемся в прошлое. Через полгода неожиданно выпускают Абдуллу. Тогда я располагал хорошими финанасами и поэтому купил ему небольшую квартирку и старенький «форд». Конечно, безвозмездно. По старой дружбе устроил к себе и… всё.  

– Ола, принесите нам пожалуйста, два грибных супа со спагетти и два черных крепких кофе. С молоком? –спросил я Эрнесто.  

– Пожалуй, -ответил он.  

– Два кофе с молоком, – повторил я. А кем работал у тебя Абдулла?  

– А это имеет какое-нибудь значение?  

– Задам вопрос по-другому: чем вы занимались последние два года у себя в альпийской лаборатории?  

– А вот и ваш обед, -проговорила Ола, неся на красном большом подносе два грибных супа со спагетти и кофе. –Приятного апптетита, – сказала она и вышла из кабинета, еле слышно закрыв дверь.  

– Ну что, давай обедать, – и я достал ещё одну сигарету, которую зажег со второго раза, потому что нервничал: что же ответит Эрнесто? – Ну так что?  

– Благодарствую, профессор. Очень вкусный суп. Но мне кажется, что не имеет смысла говорить о том, над чем работала наша группа.  

– Не хочешь –не говори. Тебя никто не заставляет. Просто мы должны быть максимально откровенны друг с другом.  

– В этом нет особого смысла.  

– Да, хотя может ты и прав: нет особого смысла. Но а что с Элизабет? Вы ведь тоже были знакомы ранее.  

– Да. Смышленная девка между прочим.  

– Я в этом не сомневаюсь. Никто не сомневается. К тому же она и бесстрашная, раз пошла против сенаторов. Они могли посадить ее, но она чудеснейшим образом оказалась на свободе. Странно, не так ли?  

– Тут нет ничего странного. Запомните, профессор, в этом мире все решают деньги.  

– Ох, сынок, кому ты говоришь эти слова.  

– Согласен, не к тому обратился. Но деньги и вправду решают всё. Мне пришлось отдать каждому сенатору по двести тысяч долларов, чтобы Элизабет не посадили. Шестьсот тысяч долларов за человека. Дороговато, так ведь? Но это того стоило: она оказалась настоящим вундеркиндером.  

– Я знаю, что она вундеркиндер. Поэтому она здесь. Ну почему тогда она оказалась в твоей группе?  

– К сожалению, я не могу сообщить об этом. Наше исследование –оно засекречено.  

– Хорошо. Суп-то понравился? –пришлось спросить мне.  

– А то нет, что ли.  

– Эрнесто, спасибо тебе за разговор. –на часах был час дня. –Надеюсь, что завтра мы приступим к работе.  

– Конечно. Обращайтесь, если что-нибудь захотите узнать. Можно идти?  

– Да, можешь идти. Ещё раз большое спасибо.  

– Всего хорошего профессор.  

– Пока, Эрнесто.  

Я записал этот диалог по памяти, стараясь упомянуть только самые важные моменты. Может показаться странным, почему он занимает особое место, ведь это дневник о исследованиях, а не биография моих служащих. Но если взглянуть по внимательнее то брасается в глаза тот факт, что все трое, во-первых, знакомы длительное время: по крайне мере по отношению к их прожитым годам; во-вторых у двоих –у Элизабетт и Абдуллы – в жизни были эпизоды, немного непроясненные. Но с Элизабетт вроде бы всё встало на свои места –Эрнесто для своих целей заплатил за нее большие деньги, к тому же взял к себе на работу. Видимо в качестве погашения долга. Абдулле же в силу обстоятельств помочь не смог. Но через полгода тот выходит на свободу, об этом узнает Эрнесто и берет к себе в команду по старой дружбе. Какая сила вытащила его из тюрьмы ЦРУ? Вопрос без ответа. Эрнесто –хитрый жук –не сознался, чем же таким они занимались в предгорьях Альп. Но ничего не возможно скрыть: его фраза «наше исследование – оно засекречено» наталкивает на мысль, что до прихода ко мне, они работали над чем-то таким, что необходимо скрыть. Зачем они бросили это дело –непонятно. Если соединить картинку, то получается следующее: бизнесмен и ученый организует лабораторию, которая занимается исследованиями. В его команде, по-видимому только свои люди, в прошлом хорошо себя зарекомендовавшие. По неизвестным причинам дело сворачивается, мне так кажется, и они решают залечь на дно, чего-то испугавшись. А так как они были люди видные, Жорж приглашает их принять участие в моем эксперименте. Конечно, что за экперимент никто не подозревал.  

P. S  

Очень все странно. Но может, их прошлое никак не повлияет на наше будущее?!  

День пятый.  

Сегодня приступили к синтезу одного из трех главных состовляющих вещества, способного влюблять человека, научное название которого фесараттинолафамин. Для удобства в написании я просто обозначаю его за «Y». Но каждый раз возникает ощущение, как будто оно нам совсем неизвестно. Командой мы принили решение, что нам следует применить общепринятую номенклатуру, чтобы в последствии не возникло трудностей в понимании состава вещества, чтобы каждый химик, столкнувшийся с этим, мог определить, к какому классу оно принадлежит. Гадать с названием не стали: выбрали начальные буквы – «F», «T» и «L» -и добавили год начала создания – « 25». В конечном счете получилось «FTL»-25. Кажись, с названием разобрались.  

Как ранее я упомянул, мы приступили к синтезу первого вещества – фессарата. Стоит сказать пару слов, вообще какова его функция и какими свойствами обладает, а также способ получения. Итак, он играет очень важную роль в процессе отмирания тканей и участков головного мозга. Сразу возникает вопрос: если головной мозг отмирает, то жизнедеятельность организма прекращается, что приводит к летальному исходу. Это довольно таки верное замечание и справедливое. Но, вот это «но» – оно очень важное: отмирание, как все, я полагаю, подумали, происходит не десять минут, не полчаса и даже не два – считанные доли секунды. За это время мы не успеваем умереть в прямом значение этого слова. И наши клетки, нейроны также не умирают: они просто напросто перерождаются, обновляются и дополняют свою ДНК-информацию. Конечно, таким способом на всех участках мозга действовать нельзя; да оно и не может: уж больно маленькая сила поражения. Но, как выяснили ученые, а это случилось буквально два-три года тому назад, участки, отвечающие за зрение и обояние наиболее подвержены инородному влиянию. Смею предположить, что и фессарат будет оказывать свое влияние на зрение и обаяние мощнее по сравнению, например с звуковым и вкусовым восприятиями. Если подвести мини-итог, то можно выделить следующее: под действием фессарата клетки головного мозга обновляют свою ДНК-информацию. Лучше всего этого проявляется в областях, отвечающих за зрительный аппарат, а также носовое обоняние.  

Каким же способом можно получить его в лаборатории. Для этого вернемся на двадцать лет в прошлое. Зима 2005 года. На экраны телевизоров выходит сенсационное документальное расследование французского журналиста Николя Дюбуана, который рассказывает о том, что на полуострове Флорида (правда, он не знает где именно) действует неправительственная лаборатория, занимающаяся производством сильных синтетических наркотиков, которые захлестнули улицы Парижа, Рима, Амстердама и даже добрались до далекой и холодной Москвы. За короткое время они унесли жизни нескольких сотен человек, что и послужило мотивом для открытия уголовного дела. В фильме он покупает пару таких пакетиков и отдает для дальнейшей экспертизы при участии французской полиции. Она выяснила, что в их составе находится ранее неизвестное вещество, оказывающее вляние на человека, заставляя его совершить самоубийство. Не сразу, конечно. Сначала он получает кайф, находится в состоянии эйфории, а потом появляются суицидальные мысли. Чаще всего люди сбрасывались с мостов, хотя это дело принципа. Казалось бы, есть сам факт появления наркотиков, жертвы их использования, а также то, что они поставляются морем из американской Флориды. Этого хватило бы чтобы посадить людей, причастных к их продаже. Тем более известный французский наркобарон по прозвищу «Малыш» во всем сознался и обещал назвать своих «партнеров на Западе». Но, как говорит нам Николя, дело таинственно «спускают на тормозах» за отстутсвием подозреваемого: Малыша, по версии правоохранительных органов, задушил в камере бывший подельник, которого наркобарон отправил за решетку, потому что не хотел делиться деньгами. Но самое интересное дальше: автор подозревает в этом руку Америки, которая оказывая огромное влияние на Францию и решила скинуть все концы в воду. То есть они здесь как бы не причем. Но не вся Америка к этому причастна –только группа самых влиятельных бизнесменов, начиная от Фореста Эла и заканчивая Самуилом Гофманом. А они, как мы знаем, кукловоды нашего с вами мира, к сожалению. Без внимания это оставить было нельзя, и американские СМИ начали копать под их, и копать интенсивно: буквальнго за три месяца было найдено столько информации по этому наркопотоку, что наши олигархи не отвертелись бы. Благодаря, конечно, Николя Дюбуану, который задал им этот импульс. И между прочим всеми расследованиями руководил, или старался руководить, сам. Самое интересное случилось в 2006 году. Я даже помню точную дату, потому что в этот день – 18 марта – у меня было день рождение. В это утро все католики шли на утренню службу. В их числе был и Дюбуан. Как обычно он подъехал к Нотр-дам-де-Пари в семь тридцать утра и стал ждать до восьми. Народ стал всё подходить; его становилось все больше. Николя решил пойти вместе с ними, открыл дверь и… прогремел взрыв. Наш документалист погиб. Вместе с ним и погибло все его дело. И как потом сказали СМИ, это смерть была показательная, чтобы никому не было повадно в дальнейшем идти против сильнейших мира сего. Может, я зря это написал, но для дальнейшего повестования это необходимо.  

Спустя тринадцать лет в июне 2019 я познакомился на одной из мюнхенской конференций по борьбе с наркотиками с одним ученым из Флориды, Якобом Винте. Он привлек моё внимание тем, что описывал один препарат, который синтезировали в далеком 1986 году военные США для борьбы с СССР. Планировалось «заправлять» ими бомбы, сбрасывавшиеся с самолетов. Когда происходил взрыв, вещество превращалось в газ и вызывало, как потом это назовут, «эффект моста», то есть человек хотел закончить свою жизнь самоубийством. Если бы случилась война, мы с вами увидели бы результат. А он был бы ужасным: люди ни с того ни чего умирали на поле боя, не сделав ни единого выстрела, кроме как в себя, разумеется. Схожая картина с «эффектом моста», не так ли?! Правда, все уже забыли что было двадцать лет назад и вопросов к нему не возникло. Затем Якоб Винте продемонстрировал формулу, отражавшую состав этого препарата, и название – хлорофессаратопиритинол –« CLFP-15». И заявил, что своим собственным методом получил неизвестное по своим свойтсвам вещество –фессаратт и набирает команду по его изучению среди молодых коллег. После конференции я подошел к нему и предложил встретиться у меня в номере в отелле «Metropool» обсудить некоторые вопросы, касающиеся фессаратта. Он, конечно согласился, узнав, что я могу оказать ему существенную помощь. В девять вечера того же дня Якоб Винте сидел в кресле и рассказывал, как на исповеди у Святого Отца, как он занимался производством наркотиков, как чуть не попался в руки французской полиции из-за Дюбуана, как расщепил «CLFP-05» получил «что-то новенькое», как изволил выразиться Винте. Затем предметом нашего диалога послужил сам фессаратт и то, каким образом я планирую изучить его свойтва. Првда у него были кое-какие наработки в голубой папке, которую кстати он мне отдал, но этого не было достаточно. Я заверил его, что за ночь постараюсь изучить голубую папку, а завтра –ближе к обеду –дам ответ. Он ушел от меня когда-было за полночь. Ну я, просидев до трех часов ночи, читал его работу. Там ничего интересного в принципе не было, но один момент меня заинтересрвал: при присоединении одного лишнего радикала структурная формула фессарата стала похожа на структурную формулу гелипланина –вещества, которое, во-первых, образуется у некоторых видов моллюсков, обитающих у восточных берегов Японии, и, во-вторых, способно обновлять и дополнять ДНК-информацию, а в-третьих – чрезвычайно ядовитое для человека. Но этот номер не прокатывает с фессараттом, который по структуре вполне мог без вреда для здоровья искусственно находится в организме. У меня сразу появилась идея перерождения головного мозга. Но сейчас это не столь важно.  

Утром, позавтракав в небольшом ресторанчике недалеко от отеля, я купил свежую местную газету, на второй странице которой было следующее: « В ноль сорок пять у выхода из ресторана «Irmi» был расстрелян неизвестной группой Якоб Винте, член научной делегации из Америки на Мюнхенской конференции по борьбе с наркотиками. Полицией ведется расследование». В этот же вечер я улетел в Молдавию. Конечно, я волновался за свою жизнь. И документы, которые попали ко мне в руки, были, видимо, очень секретными и ценными. Те, кто убил и Николя Дюбуана, и Якоба Винте, наверное, не перед чем не остановились бы. Но так как я пишу это, то значит мне повезло нежели им. Уже через полгода я приступил к исследованиям действия фессаратта на жизнедеятельность мышей, и результаты оказались удачными. А что касается способа получения, то он был описан ранее: мы просто-напросто скупили большую партию «CLFP-05» и с помощью некоторых реакций замещения свободного радикала получили в чистом виде фессаратт. И надо отметить, что оно получается менее, чем за двенадцать часов. То есть уже сейчас, в данную минуту, оно готово к дальнейшим испытаниям.  

Первый шаг выполнен, а это означает, что на этой недели у нас появится новая задача. Ладно, сегодня итак получился слишком длинный рассказ, поэтому все остальное завтра.  

День шестой.  

Погодка выдалась сегодня ой как не сахар. С самого утра и до вечера небо было закрыто черными-пречерными тучами, словно кем-то наполнены чернилами, а ветер все гнал их и гнал. Казалось, облака выходят прямо из самого ада, откуда их посылает дьявол. Ближе к обеду на землю упали первые капельки дождя; потом все замерло, но уже через несколько минут на остров обрушился нескончаемый поток воды с неба, другим словом это назвать нельзя, а ветер как с цепи сорвался. Все закружилось, задрожало, а тут как на зло вдалеке показались вспышки молнии, с каждым разом приближавшиеся всё ближе и ближе. Я в это время стоял на вертолетной площадке, наблюдая за происходящим, и сожалел, что сегодня мы не сможем продолжить синтезировать вещество. Странно, не так ли: из-за погоды приостанавливать исследование. Хотя по большей степени не из-за погоды, а из-за ее следствия – молний – они отрицательно влияют на дорогостоющую аппаратуру, которая требуется нам в использовании. И поэтому сегодняшний день я объявил выходным. Мы вчера хорошо потрудились и ребята заслужили небольшой отдых. И все-таки я не ожидал, что буквально на пятый день проект будет выполнен на одну треть. Если дело пойдет таким темпом, то уже в скором времени мой замысел воплотится в реальность. Но какой будет «реальность» после того, как я опубликую свои результаты. Вот что по-настоящему меня пугает и волнует. К примеру, часа в два по полудни я как обычно смотрел телевизор – узнать, что же интересного происходит в мире. Уже начал засыпать, все-таки возраст дает о себе знать, потому что особо важных тем для дискуссий не было, как вдруг телеведущий в прямом эфире объявляет: « Обращение Американского президента Рональда Буверски к нации». Мне стало крайне любопытно, что же на этот раз глава Белого Дома скажет своему всемогущему народу. И я даже записал каждое его слово, чтобы на досуге подумать, потому что с первых его слов мне стало понятно, что ситуация в мире накаляется. А этот пример «накаливания» на прямую пропорционален моему проекту. Вот его слова:  

« Жители американского континента, сейчас вы услышите то, что будет является вашим будущем на оставшиеся три года. Не хочу вас пугать, но наш мир с Российской Федерацией последнее время трещит по швам. Дамбу сотрудничества с Кремлем, которую постоил в свое время Дональд Трамп, пора сносить и строить на ее месте более полезное сооружение –военный лагерь. И не спроста: русские в период с 2020 по 2024 года увеличили свой ядерный запас по некоторым подсчетам в пять раз, что выводит их страну по боевому оснащению на первое место в мире. Но в тоже время это ослабляет их международний авторитет среди таких европейских стран, как Франция, Италия, Германия, Австрия, Швейцария, Финляндия и многих других. Хотя в последнее время они сколнны смотреть в сторону России, которая в свою очередь направила свой вектор отношений в их сторону. Владимир Путин за эти четыре года усилил не только боеспособность своей армии, но и за счет активной поддержке моего предшественника смог поднять экономику на более высокий уровень, по сравнению с 2012 по 2020. Экономика и армия – два составляющих мирового господства. Сейчас отчетливо видно, что все больше стран переходит на «Рубль» и все больше скупает российского оружия. Амереканцы, может быть, стоит напомнить им, кто помог, кто вывел их вперед, дав обогнать себя, нас с вами, нацию, которая менее чем за полтора столетия стала мировой державай во всех сферах жизнедеятельности человечества. С этой минуты мы преостанавливаем экономические, научные, военные, культурные и дипломатические отношения. С гордостью заявляю, что на этот шаг нас толкнул тот факт, что благодаря разработкам наших ученых мы создали новое поколение ракет с ядерным содержимым. Одна такая американская бомба по мощности равна десяти российским. Их в свою очередь у нас накопилось достаточно, чтобы диктовать условия всему миру. Как говорил ваш любимый Дональд Трамп : «Сделаем Амереку Снова Великой».  

Это заявление меня поразило и повергло в глубокое раздумье. Нет, не о том, что в скором времени начнется передел сферы влияния Кремля и Белого Дома, который продолжается и никак не может закончиться с конца Второй Мировой войны. Тут тема менее локальна. Рональд Бувески заявил, что создал оружие в десять раз более мощное по сравнению с его аналогами. А задумался ли он над тем, сколько человеских жизней оно сможет унести если его использовать. Сколько судеб сможет оно искалечить, и эта боль будет передаваться из поколения в поколение, пока не станет легендой. Где ответственность?! В каком году она перестала существовать для Президентов Америки?! Или ее вовсе не существовало?! И даже не эти вопросы вызвали во мне раздумье. Скорее их пример: буду ли Я нести ответственность за свой препарат любви. Он ведь тоже искалечит судьбы множества людей, которые на вряд ли будут благодарны нашей команде. Поэтому мысль о бессмысленности, беспечности, безответственности моего проекта заложило семя сомнения. И что мне делать дальше я не знаю…  

День седьмой.  

Вчера я обозначил, что у меня появились нотки сомнения в том, чем мне приходится заниматься. Перед сном я хорошенько подумал и пришел к следующему выводу: то, с какой целью создается препарат, никак не должно повлиять на сам ход его создания, потому что он создается не для того, чтобы использовать его на прямую и в корыстных побуждениях, а с затем, чтобы очередной раз доказать, что человеческие знания безграничны в своем понимании. Это меня как-то успокоило: создать для того, чтобы «оно просто было». И всё. Мне кажется тема закрыта, поэтому перейдем к делу.  

День начался с неудачи, хоть поправимой, но всё же неудачи. И это меня в какой-то мере расстроило, потому что пришлось менять свои планы на ближайшее время. Утром в девять часов мы пришли в лабораторию и первым делом законсервировали три двухсот миллилитровые алюминевые бидончика, если так можно выразиться, с фессаратом. Он может храниться, три месяца если соблюдать не такие уж строгие условия: температура должна быть постоянной и составлять двадцать пять градусов по Цельсию, атмосферное давление семьсот шестьдесят миллиметров ртутного столба и относительная влажность воздуха не более семидесяти пяти процентов. Всё это могли обеспечить специальные камеры хранения, в которых можно задавать необходимые условия. Это заняло не более получаса. Затем мы приступили к изучению тиногригамина, второго главного веществаю. Глядя на его структурную формулу, я смело предположил тот неопровержимый факт, что для его будущего синтеза из прототиногригамина не найдется ни единого ускоряющего скорость реакции вещества –катализатора –и поэтому стоит расчитать время, за которое у нас будет примерно шестьсот миллилитров тиногригамина. Высчитывается это очень легко с помощью формул; и эту задачу я поставил перед Элизабетт. Как я и ожидал, через пятнадцать минут результат был готов. И именно в нем и заключается та неудача, о котрой я писал вначале: чтобы получить шестьсот миллилитров потребуется семьдесят два часа или три дня. Это повергло меня в шок –такого мне даже и не снилось. А все потому, что исходное вещество –прототиногригамин –получается менее чем за час. И такое существенное различие я попросил объяснить Эрнесто, дав ему времени столько, сколько ему потребуется. На часах было одиннадцать; прозвучала команда расходиться –вретимся в час. Они остались в лаборатории, а я направился в свой кабинет на кожаные диванчики. Это был интересный теоритический вопрос; над ним стоило хорошенько подумать. Поэтому из пачки «Elephant» я достал сигарету и закурил. После третьей затяжки ответ пришел на ум. Все дело в том, что во втором параллельном соединии атомов углерода, азот проявляет двухвалентность, а так как он окружен атомами, во-первых, углерода, а также двойной сцепленной парой «фосфор-водород», то именно группа «фосфор-водород-двухвалентный азот-водород-фософор» и придает столь сложный синтез, потому что на разрыв этих связей требуется колоссальное количество энергии. Как я раньше об этом не догадался?! Ведь изучением прототиногригамина занимался лично я. Да и открытие это собственно принадлежит мне. За что кстати в 1997 Международный химический комитет присвоил мне Премию Стронге, присуждавшаяся за крупные научные достижения. Правда, «PTG-97» имеет чуть другой состав, другие комбинации – «фосфор-водород-двухвалентный азот-водород-фосфор» и плюс добавляе, тся свободный радикал « NP». Можно было бы получить ещё награду, если догадался ранее, но я не «человек-бы».  

Именно тогда я познакомился с Жоржем, оказавшимся, как показало время, очень преданным соратником и верным другом. Ни на минуту он меня не оставил, даже тогда, когда в 2003 мне грозила тюрьма. На суде он не проронил ни слова, хотя ему мои конкуренты предлагали огромные деньги, пророчили горы золота, в котором он купался бы. Но даже такие заманчивые предложение не искусили чистую совесть старого Жоржа. В те дни, проведенные за решеткой, передо мной открылась правда жизни: хочешь проверить человека –предложи ему богатсво. Жорж прошел это испытание. Ну ладно, вернемся-ка мы в лабораторию. Ровно в час я зашел к ребятам. Они были больно уж веселы. К чему бы это?! Я решил послушать Эрнесто, какое же он нашел объяснение. Слушая его, радость переполняла меня, а вот почему –не знаю. Он объяснил все до мельчайших подробностей, расписал каждый шаг. Но суть от этого не поменялась: все было правильно, с ювелироной точностью, но таким запутанным научным языком, что уши вянут. Конечно, я его похвалил. Сразу видно, что человек умеет мыслить и анализировать, исходя их совсем небольшой по объему информации. А в нашем деле это отнюдь играет важную роль. На этом теория закончилась –пришло время практики. В большую цистерну, помещенную в сильное магнитное поле, Абдулла и Эрнесто залили около десяти литров прототиногригамина. Из такого большого количества исходного вещества получается всего-то шестьсот миллилитров тиногригамина – именно столько, сколько нам требуется. Затем мы включили магнитное поле и направили на цистерну ультрафиолетовое излучение. Такая система синтеза обеспечивала выход наиболее чистой по составу продукции и, что не мало важно, максимально быстрое время получения. В нашем случае – три дня. Другие же способы насчитывали от восьми дней и так по взрастающей. Хоть это описано быстро, но вся процедура заняла порядка шести часов. К восьми вечера все изрядно подустали. В том числе и я. Мы попрощались, и каждый направился в свой корпус с мыслями, что предстоящие семьдесят два часа полностью свободны.  

Мне не понравилось то, что Абдулла выглядил очень подозрительно. Взгляд…он отражает душу. По нему можно судить, что творится внутри у человека. А у него, кажется, там революция вспыхнула. Но до конца я не понял –у меня нет психологического чутья. Поэтому, давно мечтал использовать это, активировал записывающие устройства у них в комнатах. Теперь все разговоры передаются на кассету в моем кабинете. Завтра послушаю, если смогу: позвонил бывший коллега, а теперь влиятельный бизнесмен, Форест Эл и предложил встретиться на днях в Италии. Он будет там проездом. Думаю согласиться, с той целью, чтобы кое-что разузнать.  

День восьмой.  

Впервые я заплоняю дневник утром: всегда часиков в девять вечера моя рука притрагивалась к ручке. Но сегодня особый день – мне придется покинуть остров на пару дней, чтобы выехать на большую землю. Ночью я прикинул, что пока идет синтез тиногригамина, который продлится долгое время, относительно, конечно же, то ничего страшного, надеюсь, не произойдет. Тем более надо было «очиститься»: выпить старого коньяка с хорошим другом, с девачками в бассейне отдохнуть. Одним словом, гульнуть. Но по большей части я еду за другим: Форест сказал мне, что располагает некой важной информацией по поводу моей команды, в частности Абдуллы. Именно поэтому я и согласился встретиться с ним в Италии. К чему это приведет не знаю, но уверен, что лишним уж точно не будет. Больше ничего не напишу, но этот дневник сто процентов возьму с собой, а то мало ли.  

19:17  

Вот я и в Италии, в Риме. Между прочим это моя самая любимая страна и самый любимый город на всей Земле. Это крошечная страна и город на такой огромной территории. Вокруг десятки крупных стран и городов-миллионников. Почему? Ведь все там старое: здания, люди, вино. Наверное, поэтому. Я человек, который любит смотреть в прошлое. Для кого-то прошлое – это воспоминания, которые невозможно вернуть. Для меня же прошлое – это будущее. Только объяснить, как я понимаю это, не смогу. Слишком сложно для человека науки; мне бы задачки решить –другое дело. Но это наверное пока: позже все-таки мне удастся объяснить.  

День девятый.  

Сегодня произошла долгожданная встреча с моим другом Форестом Элом. Мне было очень приятно увидеть его, хотя мы не виделись довольно-таки мало времени – 3 месяца, но все же соскучились по друг другу. Он пригласил меня в свой отель, где мы проболтали весь вечер, вспоминая наши дела в молодости. За бокальчиком коньячка разговор шёл как по маслу. Он многое мне рассказал, но об этом чуть позже. Сейчас, я думаю, стоит немного рассказать о самом Эле. Мы вообще с ним знакомы лет так 20, если небольше. Начинали вместе; даже работали в одной лаборатории. Но когда немного укрепились в научном сообществе, то наши пути разошлись: я также и остался ученым, а он занялся бизнесом. Сначала торговал цветочками в метро, потом купил обувной магазин. Когда появились первые крупные деньги, скупил нефтяные акции, которые были в то время очень дешевые из-за кризиса. Так он и стал влиятельным человеком, вошел в список «Forbs», а затем высший свет пустил его к себе. Обладая большими финансами, он оказывал давление на некоторые африканские страны, чтобы добывать у них, во-первых, алмазы, а во-вторых, нефтяные залежи. Но при всем этом он остался человеком. Ни власть, ни деньги, ни что не сломило его человечность. Может поэтому мы до сих пор с ним в хороших отношениях.  

Мы многое обсуждали, но когда речь зашла о моем проекте, то Форест сделал особый акцент на Абдулле.  

– Да, интересный тип, этот Абдулла. до меня тут дошла информация, что он работает на американскую разведку…-сказал Эл, и я с полным внимание стал его слушать, пораженный таким сообщением.