Удаленка

УДАЛЕНКА  

Не обходят нас всякие напасти: то птичий грипп, то свиной, теперь вот коронавирус свирепствует. Велели сидеть дома и даже носа на улицу не показывать. А как мне не выходить, у меня хозяйство: корова, поросенок, птицы полон двор. Хорошо начальникам и конторским, для них разрешили удаленку: могут, сидя на диване, из квартиры давать руководящие указания и сводить дебет с кредитом. А как на удаленкие выбросить навоз, дать корм скотине? Приходится нарушать запреты; правда, руки мою регулярно, хотя толку мало: навоз за много лет так впитался, что никакое мыло и спреи не берут. Надо бы разузнать у эпидемиков: может вирус вони боится, тогда и мыть не буду, тяжело менять прежние привычки.  

Мы, деревенские, люди закаленные, но и с нами всякое бывает. Бегаешь то во двор на холод, то в дом в тепло, то по нужде приспичит, опять улица: удобство там. Вот и стал подкашливать. По телеку страшат, надо бы провериться, сходить к доктору, а как? В город не пускают: карантин, везде заслоны, наш фельдшер давно врачует на том свете, податься некуда. Что делать? Хоть к бабке Лукерье сходить, чтоб заговорила.  

Вспомнил про удаленку. Взял мобильник, звоню в поликлинику, к доктору, к которому прикреплена наша, богом и властями забытая, деревня:  

– Здравствуйте, многоуважаемая Матильда Петровна, беспокоит вас Иван Петухов (это я), из Забытовки. Помните такого? Ну как? Я вам недавно презентовал домашней курятинки. Вспомнили, так это я, что-то неважно себя чувствую, подкашливаю, помогите, может какое растирание или таблетки.  

– На расстоянии не могу, надо на вас посмотреть.  

– Да что там смотреть? Ведь на той неделе вы меня видели в магазине, я такой же, не изменился.  

– А кашляете сильно?  

– Сейчас поднесу поближе ко рту смартфон, слушайте. Что? Посильнее? Могу, но боюсь, скотину распугаю.  

– Говорите, не нравлюсь я вам. Ну что вы хотите, возраст, видели бы вы, каким красавцем я был в молодости.  

– А, вы о кашле? Я то, подумал. Надо послушать. Я готов, командуйте, куда прикладывать телефон. К груди? Дышать глубже? Ещё глубже? Все равно ничего не слышно? Ну как же, я прекрасно слышу, вдыхаю – хрипит, выдыхаю – посвистывает.  

– Приложить к спине? Подождите, неудобно самому, позову жену, пособит. То же самое? Не слышите? Вот мой бывший сосед, царство ему небесное, имел слух: стоит на другом краю деревни – звякнуть стакану, тут же услышит и бежит в гости. Может язык показать? Могу, у моего смартфона хорошая фотокамера, смотрите. Сказать «а», пошире пасть? Сейчас подойду к окну, будет видней.  

-Температура есть, разве не видите язык белый. Что, говорите? Это от сметаны? Грешен, люблю её, своя, корова хорошая, подкармливает. Потею? А как же, пока со скотиной управишься, весь мокрый; ломота замучила, отлежаться бы, но не оставишь все на супругу, у неё своих дел по уши, тоже вертится, как белка в колесе.  

– Ну как не можете? Вон по телевизору показывали, что даже операции делают на расстоянии, а не только диагнозы.  

– Безобразие! Налоги дерут, землю и живность обложили, страховку плати, а помощи никакой!  

– Да вы не волнуйтесь. Может это у вас от нервов, давайте проверим. Сядьте на стул, расслабьтесь, пусть жена чем-нибудь стукнет вас по коленке. Нечем, говорите, ну хотя бы скалкой.  

– Нет уж, скалкой нельзя, она, давече, так ей меня огрела, когда я лишку принял на грудь, до сих пор спина ноет и поясница болит.  

– По другому? Другое дело. Стать, ноги вместе, руки вытянуты. Достать пальчиком кончик носа. Да, пожалуйста, могу не только пальцем, но и рукавом, проклятые сопли замучили, текут и текут, надоело сморкаться и вытирать.  

– Ну, слава богу, хоть с нервами все в порядке. А может мне баньку истопить, поддать парку, супружица исхлещет веничком, и березовым, и дубовым, изгонит всю хворь, ей привычно меня избивать, драчливая. Потом кваску, лучше, конечно, самогоночки. Но только об этом вы ей скажите сами, мне не поверит. Передать ей трубку? Ах, не надо. Жаль!  

– Расписываетесь в своем бессилии, нельзя без обследования, без рентгена, анализа мочи и крови. Чему вас только учили? Нет нашего проверенного фельдшера: бывало, постучит костяшкой пальца, осмотрит язык и кожу, намешает порошков, и через пару деньков ты, как огурчик.  

Может все же пойти в поликлинику? А зачем, тут хоть поговорили, а там чуть-чуть тебя послушают и будут долго-долго что-то набирать на клавиатуре компьютера, чего-то искать в сети, потом распечатают длинный перечень моих истинных и мнимых недугов, в конце – снадобье целого набора таблеток и отправка по этапу на суд узких специалистов. Нет, не хочу.  

Молодец, Матильда Петровна, правильно она меня не принимает, поводила за нос, и вроде во внимании не отказала и на опрометчивый шаг не пустила. Подумаешь, подкашливаю: не первый раз, пройдет само собой; за то не прихвачу новой заразы и не принесу её в деревню. И на том спасибо тебе, уделила мне время, утешила, тебе тоже там сейчас не сладко. Пройдет лихолетье, все образумится, подарю тебе ещё курятины, заслужила. Государство не очень заботится о тебе, я же в беде не оставлю.  

А удаленка, видать, не всем подходит.