Тоннель

Я всегда любил приключения. Может быть, даже слишком.  

В детстве мне хватало пройтись по тёмному подъезду, выжидая, как нечто выскочит из-за угла, а сейчас я самый настоящий диггер: я обожаю исследовать заброшенные здания, канализации, а однажды мне довелось даже побывать в пещере — пускай и с группой туристов, но я был как никогда горд собой. Но после были случаи и поярче, если, конечно, так можно выразиться.  

Последний раз всегда самый необыкновенный, самый особенный: либо ты находишь что-то, после чего ты с ещё большим энтузиазмом лезешь всё дальше и дальше, либо находят уже тебя.  

Пару месяцев назад я узнал от знакомых о заброшенных домах за городом, прямо в лесу. Это была деревня глубоко верующих людей. То ли вера заморская, то ли сектанты — этими вопросами я не задавался особо. После они уехали, оставив постройки пустовать. Главной задачей для меня же было нанять водителя на надёжном транспорте, ибо добраться до того места на своих двоих не имело возможности.  

Пришлось выложить крупную сумму, чтобы дядька согласился подвезти. Мы сошлись на том, что он оставит меня там до утра, а после приедет и отвезёт в город — я твёрдо решил, что переночую здесь. Но зная, что в наших лесах водятся и больные лисы, и волки, и даже медведи, я взял с собой сигнальную ракетницу и нож — первое у друга-диггера, а второе пришлось купить на рынке в специальном киоске. Ракетница была на вид советская — ржавая, но выглядела очень даже ничего.  

Дорога была достаточно долгой. Отдав деньги, я обозначил время, когда буду готов уехать, а мужик, пожав плечами, согласился и отчалил. Единственное, что смущало меня, — мой телефон не ловил связь. Одному, конечно, было не так комфортно, но кто виноват, что все кругом заняты, когда на носу самое интересное?  

Прямо передо мной были старые, полуразрушенные деревянные дома. Почти как в обычной деревни, но состояли они из огромных брёвен. Высота потолка же была метра три. Самые настоящие хоромы. Я сделал несколько хороших снимков пустующих домов и выбрал самый целый для сна. Надёжно подперев дверь, я включил фонарик и принялся записывать на диктофон свои мысли — так я делал частенько для своего сообщества. Порой удивляешься тому, что может прийти в голову в состоянии аффекта. Когда я говорил об истории спуска в карьер, недалеко послышался визг.  

— Кабан, что ли? — подумалось мне.  

Я понимал, что это наверняка будет интересной темой на моём блоге. Камера на телефоне была не столь хороша для ночной съёмки, но вместе с хорошим фонариком всё выглядело вполне неплохо. В голове не было и мысли на опасность. Максимум — кабан в капкан старый попал, подумал я. Звук доносился со стороны небольшого, но резкого спуска. К сожалению, я не заметил его и покатился вниз. Холодная земля приняла удар на себя.  

— Чёрт... Благо телефон целый.  

Когда я встал на ноги, а Луна была в самом пике, прозвучал второй визг. Место было совсем близко. Если бы не густой мрак перед светом фонаря, я нашёл бы, откуда доносится звериный крик. Немного хромая, я пошёл к цели. Вокруг царила абсолютная тишина. На секунду мне показалось, что ото всюду за мной следят — сейчас я понимаю, что на это были свои причины.  

На земле были следы крови. Ещё свежая, она словно блестела на свету. А прямо передо мной показался гигантский тоннель. Он был намного больше входа в ту пещеру. Тоннель плавно входил в землю. Внутри что-то щёлкнуло, и я решился. Взяв нож в левую руку, а телефон с фонариком в правую, я начал аккуратно спускаться. Внутри пахло гадко. Словно на скотобойне. Тогда я думал, что раненый кабан бежал от хищника и угодил прямо сюда. Я ошибался. Очень сильно ошибался.  

Спуск был долгим. Казалось, не меньше десяти минут я потратил, чтобы наконец коснуться дна. В тот момент прямо над выходом в тоннель, который казался крошечной точкой здесь, снизу, показалась Луна. Земля здесь казалась мягкой, влажной, местами даже липкой. Когда я начал водить фонариком из стороны в сторону, в голову пришло чёткое осознание: "вокруг ничего — лишь тьма. Как такое может быть? Даже стен нет дальше. Лишь подъём к выходу, я и бесконечное ничего». Я захотел найти хоть что-то. Не мог же тот кабан далеко уйти. Тем более раненым. Под ногами виднелись капли крови. Они вели вдоль каменистой поверхности. Она была склизкой, как насморк во время гриппа. В горле почувствовалась рвота. Я шёл, но ничего не менялось. Ни конца, ни края. Где-то внутри послышался шорох. Словно кто-то ползёт. Для раненого кабана он был слишком уж спокойным, тихим. Пытаясь найти источник, я споткнулся о что-то, хорошенько ударившись носом об землю. К моему сожалению, телефон не пережил этого. Свет погас. Теперь вокруг меня была тяжёлая липкая темнота, а под ногами что-то хрустело.  

Походив ещё немного, я умудрился потерять даже стену и теперь остался в совершенно пустом пространстве. Или не пустом? Идея о том, что я здесь не один, всё сильнее укреплялась в сознании после того, как шорох появился и с другой стороны. Я думал о том, чтобы пойти на лунный свет, но моя спасительница сдвинулась, оставив это место во тьме. Теперь лишь я и бесконечные шорохи. Объектов под ногами становилось всё больше и больше. Когда я наконец решил потрогать их, в внутри всё сжалось. В моих руках был шарообразный предмет с несколькими отверстиями, до боли напоминающими глаза, рот, нос. Я не мог поверить в это. Сердце с болью билось внутри, пока на глазах накатывались слёзы. Сам того не заметив, я достал ракетницу и выстрелил в сторону предполагаемого выхода: в кроваво-красном свете я увидел груды костей, напоминающих в том числе и человеческие останки, а также того самого кабана, в тело которого вцепились странные создания. Неожиданно в ногу ударил жар. Нестерпимая боль пронзила моё тело. Я повалился на спину. Прямо у меня в ногах двигалось чудовище. У него не было ни глаз, ни каких-либо конечностей — лишь огромная пасть и шерсть, напоминающая заточенные ножи. Когда оно начало биться об меня, боль повторилась. Но теперь она была не столь жуткой — похоже, я начал терять сознание.  

Проснувшись, я лежал на земле. Было тепло. Нога почти не болела. Я успокоился, несмотря на то, что находился всё в той же тьме. Когда я понял, что не могу встать, спокойствие всё так же не покидало меня — мои конечности пропали, превратившись в склизкие культи. Пришлось долго привыкать к новой жизни. Уже несколько дней острая, как лезвие кинжалов, шерсть прорывается через мою разбухшую плоть. Надеюсь, вскоре эта боль закончится, и я смогу наконец-то вырыть свой собственный тоннель.  

Я ещё плохо понимаю их, но думаю, что мы уживёмся.