Поезд № 192 Ленинград - Свердловск Часть 4

Заканчивалась наша дорога. Станция Верещагино. Уже осталось километров сто. Нашему поезду, с его частыми остановками — максимум два с половиной часа. Вот и станция Оверята. Сорок километров. Час, всего час….  

Ирина собирала вещи. Попросила отвернутся, но выйти мне не предложила. На полке спал Востоков. Видимо ей не хотелось его будить. Переоделась и опят стояла передо мной в своём коричневом платье. Надела туфельки. Приготовила плащик. Слегка кокетливо покрутилась у зеркала. Красивая. Нежная. Но видно было, что она немножко волнуется. Почему?  

А у меня сердце билось чаще стука колёс. Успокаивало одно. У меня есть адрес, даже два. Только бы не придуманные. Всё равно теплилось сомнение.  

Посидели. Вынули Иринину поклажу, сложили на её полку. Много, как девочка до дома добираться будет?  

— Ирина, тебя хоть встречают? Почему столько сумок?  

— А мне заказов на работе и подружки надавали. А встречать, не будут. Всем на работу.  

Глупышка-малышка. Ну неужели я бы наблюдал, как она таскает свой багаж.  

Вот и камский мост. Под нами река Кама. Проехали мост и вскоре встали. Но ещё не станция. Видимо, закрыт входной семафор.  

Мы стояли в проходе напротив купе. Решили, что будем выходить последними. Стоянка 30 минут. Успеем.  

— Ирина, Мишку будем будить?  

— Давай не будем, пожалуйста.  

В это время она смотрела мне прямо в глаза. Я не выдержал, взял её за руки, поезд дёрнулся, она оказалась в моих объятиях. Немного задержалась, но высвободилась.  

Потянулся вдоль вагона перрон, последние метры пути. Проводники загремели, освобождая входные подножки в тамбуре.  

Остановились. Под вагонами ещё отвратительно скрипели тормозные колодки, будто железом по стеклу. И этот звук с болью отдавался в сердце. Этот сигнал оповестил о том моменте, о котором я неожиданно подумал ещё вчера днём. И вот он настал. Этот дёрганый поезд ещё раз подался чуть вперёд и встал. Тормозная система облегчённо выдохнула воздух. Зато на меня навались такая тоска… Вот и всё — приехали. Пора прощаться.  

Через пять минут мы стояли на платформе. Платформа хоть и первая, но тесная. В Свердловске солидно, а тут тесно. Народу в Перми сошло много. Узкая платформа — сплошной людской поток. Мы влились в этот поток, как лава, медленно текущая вдоль вагонов. Потом в тоннель.  

— Не провожай дальше. Спасибо за всё, Виталик.  

Не обнимались и не целовались. Мы же никто друг другу. Мы просто попутчики.  

О том, что творилось у меня в душе, словами не описать. А потому и не буду этого делать.  

Помог Ирине взять её поклажу. Слава богу, всё было не тяжёлым. Как навьюченный ослик, она пошла дальше.  

Всё! Ирина скрылась….  

Сердце щемило. От меня, похоже, только что ушёл нужный мне в жизни человек. Окончательно я осознаю чуть позже.  

Ходил вдоль вагона. Курил. Успокоился. В кармане есть адрес. Позвали в вагон. Вернулся на место. На столе в стакане веточка черёмухи. Опять защемило.  

Под столом недопитая водка. Аккуратно положил веточку черёмухи в книжку, которую забыла Ирина. Засушенная веточка хранилась у меня 25 лет.  

Выплеснул в окно воду и налил водки. В бутылке так и оставалась почти половина из последней ленинградской бутылки. Востоков с парнями выпил почти всё, что купил в Кирове. Мне чуть досталось. Я много не пил из-за Ирины. Стыдно мне при ней было пьянствовать.  

Выпил ещё. Потянуло спать. Пошёл курить. Поезд только тронулся. В Перми поезд, двигаясь на восток, проходит по высокой насыпи, с которой видно привокзальную площадь. Всматривался, вдруг Ирину увижу на площади. Но тщетно….  

Вспомнил: Ирина говорила, что поезд пройдёт мимо её общежития, метрах в трёхстах. Это были две спаренные девяти-этажки из красного кирпича, а рядом столб высокий металлический с проводами. Так Ирина назвала опору линии электропередачи. Я стоял в тамбуре и смотрел в окошко двери. Но так ничего подобного и не увидел.  

Поезд уже вырывался за город. Ещё покурил и пошёл спать.  

Востоков сидел на пустом уже Иринином месте и смотрел на остаток водки. Я бесцеремонно вылил всю водку в стакан и выпил. Востоков аж поморщился.  

— Вит, а мы Пермь проехали уже? — хорошо мой друг пропился за дорогу.  

— Проехали. Я спать.  

Востоков про Ирину не поинтересовался. Я заметил, что ещё вчера, до ресторана, Ирина стала сторониться его. И никогда не оставалась с ним больше один на один в купе. Даже смешно было: я в туалет, она за мной. Поймёт, куда я пошёл, и стоит в проходе у окошка или сидит на откидном сидении, ждёт меня.  

Снял брюки, аккуратно повесил и завалился спать. Часов через восемь должны быть в Свердловске.  

Спал я крепко. В Первоуральске Мишка разбудил меня. Привели себя в порядок. Ждали прибытия.