Чистилище

Звуки выстрелов стихли, а некогда исполинские сооружения стали руинами, в которых виднелись и теплились отголоски огромного исторического периода, которые эти стены пережили. Тысячелетия Империя была центром всего мира, но в последнее время, императорская семья была лишь в роли марионеток на политической арене и всем управляли знатные семьи. Честность, праведность и гордость была втоптана в грязь и в лужи крови, образованные от трупов, на которых воздвигли свое нынешнее положение знатные господа и дамы. Олигархическое и бюрократическое общество выстегали свободный люд, как собак.  

Столица – последний оплот человечества, который построили первые люди, был полностью поглощен огнём гражданской войны. Вся столица буквально пала за один роковой день. Этот день войдёт в историю, как отсчёт создания нового, индустриально развитого государства, где не будет неравенства и где от каждого по способностям, и каждому по потребностям. Некое утопическое общество будущего. Такого далёкого, но желаемого будущего, которое пытались воздвигать мёртвые дети войны. Социалистический строй, который должен будет поднять мёртвую экономику страны с колен, но который приведёт лишь к логическому завершению рода людского.  

Ступая по пропитанному кровью и потом снегу, молодой человек, в армейской форме гарнизонного офицера, медленно осматривал разрушенный фасад дворца. Дворец, был разрушен, а молодые ребята, лежавшие вокруг, уже больше не смогут открыть свои голубые глаза. Люди, которые навсегда потеряли свое настоящее, чтобы дать более светлое будущее другому поколению. Чтобы не было слез и горя на этой, промахшей смрадом пушечным, земле.  

Проходя по помпезным залам, где раньше короновали правителей, которые вели людей к армагеддону, молодой офицер тихо, будто скрывая всю свою боль, проговаривал пару строк из своей любимой книги о Новом Правильном Мире. Та книга, что некогда лежала у него в сумке и постоянно цитировалась им во всех удобных случаях, была сожжена вместе с отчим домом, как его и мечты об этом прекрасном Мире.  

Холодная, чуть пасмурная погода загоняла серые облака над офицером, который будто вовсе чувствовал лишь один жар в груди, сковывающий всю боль, жар. Скидывая свой протёртый полушубок, он продолжил растегивать верхние пуговицы гимнастёрки, что была пропитана сухим остатком трупного пепла. Пепел тот был тяжелее оков, что на заключённых мёртвым грузом падали в море. Вся боль утрат близких людей, солдат и людей, что когда-то окружали и тянули его вниз, как эти ржавые цепи и оковы на узниках.  

Беглые выстрелы слышались на другой стороне разрушенного дворца, крыша которого обрушилась под массивным артобстрелом отрядов железных артиллеристов. Ещё не разорвавшиеся снаряды торчали из мраморной королевской плитки. Раскиданные осколки все ещё краснели, отдавая своим тёплым контрастом цветов на белый, только что выпавший, снег.  

Медленно ступая к саду, офицер впервые достал сигареты и впервые попытался сделать затяжку. Сигаретный смог тяжело оседал на розовых лёгких молодого человека, которые будто вовсе и не отрцали ту черную заразу, что проникла в них. Цветы, что некогда были посажены знатными господами, уже совсем иссохли и не дожили до начала войны. Этот сад выглядел так, будто он совсем опустел, будто хозяева совсем забыли про него и оставили цветы и растения на растерзание времени. Мошки, хоть и шёл снег, кружились тёмным роем вокруг этих сухих лепестков. Разгоняя дрянь табаком, офицер медленно наклонился к кулону, лежавшему на земле.  

–Мы за такое будущее отдавали свои жизни, командир? – сказал позади совсем ещё юный, не окрепший в плечах, молодой солдат.  

–Я не знаю… – тихо, будто про себя пробормотал молодой офицер, чуть привставая на одно колено и сжимая крепко в руках позолоченный кулон. – Я не знаю, солдат.  

Снег продолжал падать огромными хлопьями на уставшие уста молодого солдата и офицера. То-ли Бог, там, на небесах, плакал от того, что последние выжившие люди разтерзали друг друга на маленьком клочке земли, то-ли погода совсем забыла свой сезон.  

–Командир, нет, Лео, мы так долго боролись…Я не знаю, я лишь хотел жить в мире, в мире, где все будут равны; мир, в котором я, вместе с братом, смогли бы спокойно закончить среднюю школу, но теперь его нет. Нет ни только моего брата, но и этого прекрасного мира я тоже не вижу. Все дома опустели, я прошёл около десятка домов, нет ни единой души, все дети мертвы, а женщины раздеты, изнасилованы и брошены на улицу как мусор. Это сделали не люди из бывшего правительства, это сделали те люди, что сидели со мной у одного костра и рассказывали о своих убитых или угнетённых семьях. Те, кого я считал своими близкими друзьями, либо умерли не дойдя до стен города, либо прямо сейчас насилуют какую-то девчушку, которая никогда, даже мигом, не видела оголёного тела мужчины. Правильный я сделал выбор, что пошёл за тобой? Ответь мне, Лео!  

Чувства, которые испытывал молодой командир после этих нельзя было ни с чем сравнить. После всего увиденного, пройденного и сказанного, он и сам не знал ради чего он сражался. Бился чтобы выжить? Бился, чтобы сделать уже погибающий мир чуть лучше? Мысли путались в голове, создавая целый клубок, из ниток которого бы ничего никогда не получилось. Некогда золотые нитки поржавели.  

–Я понимаю тебя, но…  

–Ничего ты не понимаешь! – быстро перебил его молодой солдат, наставляя на Лео пистолет, который ему приходилось держать всем кулаком. Ты совсем забыл про наше обещание. Ты говорил, что мир можно сделать лучше; ты говорил о том, что существует добро и справедливость в этом мире! Но я не вижу ничего хорошего в этом мире. Этот мир, как яблочный пирог, который сделали из гнилых фруктов – здесь изначально не было добра.  

–Ты ошибаешься, Александр, этот мир все ещё прекрасен. Ты боишься, я понимаю, ведь я сам боюсь, что все, за что я боролся – ложь, но теперь пути назад нет. Мы прошли точку невозврата и теперь нам остаётся жить дальше. Жить в том мире, что мы сами воздвигли на трупах своих друзей, товарищей, что грезили идеями о прекрасном будущем. Нельзя построить новый мир не руша фундамент старого.  

–Этот фундамент был сломан давно! – крикнул ещё громче Александр, на глазах которого появились первые искренние слезы.  

–Нет, это фундамент до сих стоит. Он будет стоять до тех пор, пока хотя-бы один человек будет думать как ты: правильный ли выбор я сделал. Мир не изменится, если мы все будем зацикливаться на старом.  

–Но мы ничего не сможет создать без старых знаний…-приопустил свой пистолет солдат и медленно опускать свои, покрасвнешие от слез, глаза.  

–Александр, знаешь, я сам думал точно также как и ты. Я пытался понять :правильно ли я поступил? Правильно ли то, что все пошли за мной? Но знаешь, чем больше людей шло за мной, тем меньше я верил в себя. Я никогда не верил в себя, как в лидера. Но каждый раз, когда кто-то близкий мне умирал, я чувствовал, что виноват я. Я думал, что на его место должен быть я. – говорил молодой офицер в надежде того, что Александр поддержит его и не даст оступиться.  

Лео все ещё продолжал стоять над этими сухими клумбами, доставая ещё одну сигарету, которая также не поможет ему хоть немного успокоиться.  

–Мой брат верил в тебя. Он отдал свою жизнь, чтобы ты, нет, мы смогли достичь того будущего. А теперь сам посмотри : чего мы достигли? Люди стали животными, что в будущем будут кичиться тем, что стреляли в таких же детей что и я. Я давно понял, что нельзя достичь мира таким способом, когда мы сожгли детский дом. Я не хочу жить в том мире, где герои войны не более чем убийцы немощных и слабых.  

–Тогда, прошу, сделай так, чтобы я больше не мучился с такими же мыслями. – спокойно и медленно проговорил Лео, выбрасывая ещё горящую сигарету в белый, чистый снег.  

–Я больше не хочу убивать, Лео. С меня довольно, слишком много людей погибло от нас двоих. – не успев договорить эту фразу, прозвучал выстрел.  

Выстрел. До абсурда громкий, словно неестественно созданный выстрел, прокатился по всему огромному пустынному саду. Командир продолжал стоять на одном колене, прижимая к сердцу уже окровавленный кулон. Кровь из носа медленными каплями стекала по грязному лицу офицера, который начинал медленно скатываться, опираясь на другую руку, в которой он держал пистолет, на каменные плиты.  

Снег, что огромной силой падал на землю, наконец-то остановился. Остановились и крики, что доносились ниже по склону – из города. Вместо этих криков из города стали доноситься звуки победы, просачиваясь через тесные переулки старого города, с красной черепицой, вверх по склону – ко дворцу.  

–Прости меня, пожалуйста, командир, я не буду оплакивать тебя, хоть ты и был единственный, кто остался мне роднее всех, после смерти брата. Прости.  

Столица – последняя надежда человечества, была полностью разрушена. Некогда прекрасные здания превратились в руины, а люди, которые жили там – были мертвы. Ведь всё за что боролся свободный люд – они сами и уничтожили и превратили в прах.  

Войдя во дворец, двадцать первый отряд не обнаружил живых людей, которым нужна ппомощь. Только двух мёртвых людей, что лежали рядом с друг другом в опустевшем саду.