Каюсь

Понимание того, что он должен делать добро для всех людей, не пришло к нему, когда в его пять или шесть лет, он впервые на одно лишь мгновение увидел за спиной в своём отражении свои белоснежные крылья, стоя и, умываясь утром в ванной комнате перед зеркалом, ещё не отойдя ото сна.  

Осмысление своего предназначения не появилось и позже, когда уже практически ничего невозможно было изменить. Чёрная размашистая полоса, не имевшая границ, словно тягучая тень, тянулась за ним десятки лет. На его счету были тысячи людей обманутых им, обиженных и оскорблённых бессознательно или же осознанно. Всю жизнь он просто так, как бы, по пустякам, брал из души каждого человека то, что было ему необходимо на тот или иной момент. Это было что угодно, вплоть до частички доверия или надежды в моменты людских радостей или отчаяния. Он верил или рассчитывал, что никто и никогда не почувствует или не заметит потерь, нанесённых им. По крайне мере, предполагал он, на него они не подумают. А, если, даже подумают, так доказать недоказуемое никак невозможно. Да, и вряд ли, кто осмелится упрекнуть его в честолюбии. По крайней мере, так поступают все.  

Так он незаметно для себя самого постепенно стал частью той самой обратной стороны медали, за которую каждый из нас всегда готов закрыть глаза на многие вещи, оставаясь незамеченным.  

Достигнув вершины вымышленного человечеством пьедестала, он плюхнулся в кресло и, положил обе ноги на стол, прикуривая очередную сигару. В этот момент раздался короткий звонкий звук, прилетевшей ему смс. Взяв со стола телефон, он прочёл следующее: «Мистер Браун, Ваше время стекло». Не поняв смысла прочитанного, он надел очки, чтобы разглядеть полученный текст.  

«Мистер Браун, Ваше время истекло».  

Пару раз, глубоко затянувшись и, выдохнув в потолок дым, Браун решил наказать неизвестного шутника и, набрал его номер.  

– Мразь вонючая, ты кто такой? – удерживая внутри себя закипающий гнев, спросил он у незнакомца. – Я тебе глаза выжгу и моя рука, поверь мне, клоун, не дрогнет.  

– Я не клоун, – спокойно ответили на том конце. – Вы можете прямо сейчас убедиться в этом, если подойдёте к окну и посмотрите на противоположную сторону улицы, мистер Браун.  

Трубку выключили. Браун в бешенстве вскочил с кресла и быстро подошёл к балкону, резко распахнув дверь и, выйдя на улицу.  

На той стороне стоял белокрылый ангел лицом точь-в-точь похожий на Брауна. Ангел держал в руке мобильник. Люди, проходившие мимо него, не замечали происходящего чуда.  

Браун, не веря собственным глазам, машинально набрал неизвестный номер. Вдалеке он услышал звонок телефона и, увидел, как ангел поднёс мобильник к уху.  

– Слушаю Вас, мистер Браун.  

– Ты сбежал из цирка?  

– Нет, я просто должен Вам сделать всего лишь одно предложение.  

– Какое ещё предложение? – что-то щёлкнуло в ухе. То ли связь, то ли этот щелчок раздался внутри самой черепной коробки Брауна.  

– Вам стало страшно? – послышалось в ответ.  

– Мне? Мне... непонятно, что это за розыгрыш...  

– А, может, всё-таки Вы испугались моего предложения?  

– Какого, мать твою, предложения? – тихо прошептал в трубку Браун, чтобы его никто не услышал из домочадцев.  

– Хорошо. Нет сомнений, что сейчас Вы и слышите, и видите меня. Точнее себя. Как тогда в детстве. Припоминаете?  

Браун моментально вспомнил то самое утро и эти белоснежные крылья за своей спиной.  

– Значит, вспомнили.  

– Да...  

– У Вас есть выбор. Или Вы сейчас же выброситесь вниз со своего седьмого этажа на проезжую часть, чтобы достойно умереть, либо через минуту я вынужден буду вернуть Вам одну небольшую вещь, про которую Вы совсем забыли.  

– Какую ещё вещь, чёрт тебя возьми? – негромко продолжал говорить Браун, прижав со всей силы мобильник к щеке.  

– Вашу совесть.  

– Мою совесть?  

– Да, её.  

– Зачем?  

– Чтобы лишить Вас разума. Вы тут же сойдёте с ума и, упадёте вниз.  

– Постой! – прокричал Браун, выходя из себя и, уже не сомневаясь в услышанном. – Зачем ты так со мной?  

– Я это сделаю для нас обоих. У нас обоих одновременно истекло время. Мы – единое целое.  

– Но я не хочу бросаться на проезжую часть. Я, я...  

– Ваше решение? Осталось десять секунд.  

– Нет! – прокричал на всю улицу Браун. – Никогда! Иди, ты на хрен!  

Браун быстро отключил телефон, швырнув его на пол, но мысленно начал вести обратный отсчёт. Десять, девять... В его голове, под невозможно громкую музыку из какого-то мультипликационного фильма, завертелись, закружились, засверкали яркими красками картинки прожитых лет. Послышались сотни голосов, каждый из них что-то настойчиво твердил, убеждая Брауна в какой-то бессмыслице.  

Через восемь секунд мистер Браун, схватив с пепельницы, стоявшей на хрустальном столе, не затушенную тлеющую сигару, крепко затянулся, вышел на балкон и бросился вниз, рухнув на капот такси. Он вдребезги разбил собственную голову вместе с лобовым стеклом, проезжавшего внизу автомобиля.  

А через несколько минут белоснежный ангел тяжело дошёл до ближайшей церкви, подошёл к камню с высеченной на нём молитвой. Он встал перед ним на колени, обнял его и, склонил свою голову, приготовившись встретить смерть. В последнюю минуту он молил Господа о пощаде и милости к мистеру Брауну, каясь и, медленно уходя в иной мир.