ВЕТЕР

Осенний ветер ворвался в комнату, распахнув настежь окно и разметав листы бумаги по комнате, полетел дальше. Он пропал столь же неожиданно, как и появился. Свежесть вперемешку с городской загазованностью била дурманом в голову, запах и шум города всегда будоражили мои мысли. Звонил телефон. На полу, шкафчике и на кровати – везде, куда может упасть глаз, лежали листы бумаги. То были стихи, рассказы, пьесы, может даже и парочка начатых романов, о которых я и сам позабыл, словом, это были годы прожитой мной жизни. То были десятки, а может даже и сотни судеб, прожитых на бумажных листах. Все сюжеты не похожи, все герои разные в своих привычках, возрастах, идеях, одежде, но есть в них одно сходство – они играют в жизнь, они играют точно так же, как и мы, но лишь на бумаге. Они суетятся, они расстраиваются и от этого ещё больше суетятся, они влюбляются и расстаются, затем встречаются сызнова, и всё это суета. Их отличает лишь одно от нашей жизни, это то, что я выдумал их, вместе с их характерами, цветом глаз. Я придумал им любовь, обрёк их страдание разлуки, я закончил их жизни так, как хотел. Я создатель суеты на бумаге. Зачем я так жесток с этими людьми? Телефон замолк, ушла музыка, а вместе с ней мысли, что вертелись в голове. В воздухе повисла тишина, она словно тьма, словно вакуум, она Ничто. Я открыл глаза, посмотрел на потолок, на нём растянулась тень от люстры, серое пятно на белом фоне. В углу трещинка от давнего землетрясения, я уже и не вспомню, когда оно было. Глаза закрылись, по непонятному мне рефлекторному сигналу мозга – реакция на нахлынувшую мысль.  

Я встаю, одеваюсь, принимаю определённый привычный для меня образ. Выхожу на улицу, я образ. Мне навстречу идут люди, тоже образы, созданные социумом, некоторые, лишь малость из них созданы внутренним миром, тем мирком, который существует параллельно социальной индустрии мирового образа, созданного временем и конвейером. Они говорят, но речи их пусты, они лишены смысла. Лучше было бы, если бы этих речей вовсе не существовало. Каждое слово несёт в себе практицизм, каждая мысль создана на конвейере денежного станка. Они смотрят, но не видят, замечают, но не придают этому значения. Глазницы зеркальные, в них осталось мутное отражение зрачков. Розовой пудрой посыпан разум, гламур как истина, как эталон красоты и утонченности натуры. Так можно продолжать бесконечно…  

Иллюстрация: Юлия Юдина