FB2

перелетный камень

Рассказ / Сказка
Прилетел метеорит, полежал в океане, потом ы пустыне и... оказался разумным.
Объем: 0.885 а.л.

ПЕРЕЛЕТНЫЙ КАМЕНЬ  

Сказочный рассказ  

 

Рисунок  

Подпись: Что это? Догадайтесь. Ответ на последней странице.  

 

 

Очень давным-давно, ну совсем давно…давнее трудно себе и представить, к нашей планете, из невообразимо далеких глубин Космоса, приблизилась светящаяся точка. Неизвестно, наблюдал ли за этим кто-нибудь, но мы можем себе представить: точка со свистом приблизилась к поверхности моря, которое тогда покрывало всю поверхность Земли и … раздался Большой Бултых. Море в этом месте закипело и кипело довольно долго, так что образовался первый в мире и, может быть, самый большой до сих пор, Рыбный Суп. (В то время в море было много рыбы, а книги рекордов Гиннеса еще не было).  

На дне моря, на песочке, появился Камень Средних Размеров. Любопытные рыбы (из тех, кто не успел свариться) подплывали к камню. И долго плавали вокруг. Им чудилось в камне что-то вкусное.  

Однако попробовать его так никому и не удалось.  

Зато одна из актиний (тогда уже были актинии) поселилась на нем сразу, как только камень остыл. В воде все остывает быстро. Еще краб-отшельник тотчас залез под камень вместе со своей раковиной.  

Так и стали они жить.  

Прошли миллионы лет. Появилась суша, и по ней разгуливали динозавры, потом динозавры вымерли, потом по суше пополз Ледник, а камень всё лежал под водой, на том же месте и на нем сверху росла актиния, а снизу, под камнем, в норе жил краб отшельник без раковины. Конечно, это были уже не те самые краб и актиния. Нет, актиния и краб, ведь при перечислении положено тех, кто женского рода, называть первыми. Это были их «пра» и еще несколько миллиардов раз «пра» потомки.  

Потом море стало пересыхать. Актиния и краб приспосабливались, как могли. Выживали их наиболее приспособившиеся потомки. Приспосабливаясь и меняясь. И за миллионы лет сильно изменились.  

И очень неплохо приспособились.  

То есть, когда камень оказался посередине огромной песчаной пустыни, в которую превратилось дно моря, потомки того краба и той актинии уже вовсю бегали и ползали вокруг. А некоторые и летали.  

Итак, камень лежал посреди пустыни. Огромной там или не огромной, он не знал. Да и у космического камня свои представления об огромности. А то, что сам он был средних размеров, так это наше, человеческое понятие.  

Днем камень раскалялся на солнце, ночью остывал. Лежать в море было гораздо спокойнее. А еще ветер подхватывал с барханов песчинки и нёс их с собой. И время от времени песчинки эти ударялись о камень и оставляли на нем едва заметный след. Микроскопическую царапинку. Однако, когда счет идет на миллионы лет…Из царапинок сначала образовались трещинки. В трещинки попадала вода и, замерзая зимой, делала в камне дырочки. Да, да, в этой пустыне была зима. Со снегом, метелями и морозами.  

Дырочки в Камне становились все глубже. Они были неровные, извилистые. И когда в них поселилось семейство пустынных ос, Камень начал кое-что понимать. Ведь извилины у него уже были. А все знают, что если есть извилины, то может быть и ум. Пока в этих извилинах гулял ветер, Камень начал задумываться. Так часто бывает в жизни. А когда там стали гулять еще и осы, Камень начал ощущать мир и размышлять.  

Он ощущал мир всеми сторонами своего пористого тела. В жару, когда вокруг всё замирало, он чувствовал, как что-то смещается у него внутри. Может быть, это ползали осы. А может быть, это появлялись первые мысли.  

Осы первым делом заделали все входы воском. Чтобы не попадала вода. Они собирались жить в этом надежном доме долго. То есть они думали, что всегда. А всегда, это и есть очень долго.  

Однажды, спасаясь от варана, внутрь камня забралась маленькая ящерка. Осы не обратили на нее никакого внимания, так как она залезла с другой стороны от их гнезда. Варан пощелкал вокруг камня своими страшными зубами, но достать ящерку не смог. Морда не пролезала. И он ушел. А ящерка осталась жить внутри камня. Осы так и не обращали на нее внимания, да и она на них тоже. Как бы была между ними молчаливая договоренность друг друга не трогать.  

В середине дня, когда солнце стоит точно над головой (это называется «в зените»), жизнь в пустыне замирает. Все живое прячется от надоедливого горячего солнца. Кто ищет тень, которой мало в этих плоских местах, кто залезает в нору, а кто и вовсе закапывается в песок. Песок сверху очень горячий, но если зарыться поглубже… вполне прохладный.  

Однажды, над пустыней появились тучи. Это бывает очень редко, но даже в пустыне – бывает. Тучи не стояли на месте, а стремительно неслись по небу, неизвестно куда и зачем. А может быть они и сами не знали, куда и зачем, просто их гнал ветер. Может быть, он гнал их из пустыни, в которой не положено быть дождю. Так решили где-то там, совсем Наверху и стало такое Правило. (Рис: типа «Воздушный бой» Рериха)  

Всю ночь шел дождь вперемешку с очень сильным ветром. Под утро дождь кончился. Однако камень не оставляло странное чувство, как будто что-то изменилось у него внутри. Что-то было не так, как раньше. И тут он услышал и понял голос внутри себя. Этот голос говорил ему что-то. Очень жалобно. Камень еще не очень-то умел распознавать смысл, однако, в общем – все понял.  

Внутри камня по трещинкам, проделанным песчинками, осами и ящеркой звучал голос, как бы звучащий из него самого:  

– Хозяин-камень, не прогоняй меня! Позволь остаться мне тут немного. Я отстал от моего папы Урагана и сейчас не могу сам подняться. Утром, когда взойдет солнышко, я смогу подняться наверх. Туда, где всегда есть ветер и где я буду уже в безопасности.  

– Конечно, оставайся, – сказал ему камень, и сам удивился, что умеет говорить, – Ты такой приятно прохладный, что даже осы рады твоему присутствию. Ты напоминаешь мне о море, в котором я лежал много-много лет. Даже говоришь ты немного похоже на шум моря.  

 

Всю ночь ветерок рассказывал камню о том, что есть в огромном мире. Точнее, о том, что он видел. И о том, что рассказывал ему папа-ураган. Ведь сам он был еще маленький ветерок и видел не так уж и много. Камень жадно слушал. Под утро он сказал:  

– Ты такой еще молодой, особенно по сравнению со мной. Однако уже так много видел. А я вот мало совсем видел. Больше всего на свете хотел бы я так же как ты легко переходить с места на место, когда захочется.  

Ветерок пробыл в гостях у Камня всю ночь. Это был приятный гость. Правда, он ни на минуту не мог остановиться, всё время плавно перелетал внутри, зато он овевал приятной прохладой, да и молчаливостью не отличался. Говорил он негромко, как мурлыкал и все рассказывал, рассказывал… Камень только завистливо вздыхал. Это была хорошая зависть.  

Наутро, когда солнце начало нагревать песок пустыни и вверх помчались восходящие потоки воздуха, ветерок улетел. Он прокричал всем: «Удачи! Я еще вернусь сюда, когда немножечко вырасту.!  

До свидания, Камень! Я знаю, мы еще увидимся! »  

И исчез.  

Они, конечно, еще увиделись. Еще как увиделись!  

 

А пока камень лежал себе в пустыне и смотрел вокруг. Не то, чтобы у него были глаза. Он и смотрел и слушал всем своим телом. И мечтал со временем научиться шевелиться. И даже двигаться. А что? Уж если он научился думать, то шевелиться ведь гораздо проще… И конечно, у него уже немножко получалось. Вот недавно к камню подошел маленький пустынный ушастый ежик. Он подошел тихонько, так, чтобы камень все время был между ним и ящеркой. И – стремительно, совершенно неожиданно для такой милой неуклюжей зверушки, схватил ящерку за хвост. Хвост, конечно, сразу отвалился и остался в зубах у хищника. Однако ежик знал эту уловку и попытался перехватиться повыше. Ящерка отчаянно рвалась в безопасную трещинку в камне.  

Однако трещинка была слишком широкая. Мордочка ежа пролезла туда и… тут бы ящерке и конец, однако камень сделал самому себе не очень ясное усилие… и еж с визгом, обдирая усы, вытащил нос из сужающейся дырки. Ящерка проползла поглубже и обессилено улеглась в прохладе и безопасности.  

Ежик деловито схрумкал добытый хвост и тут же погнался за проползающей мимо маленькой эфой. Песчаной змеей. Эта добыча была поинтересней, хотя и поопасней. Ежик исчез за барханом и камень в первый раз почувствовал сожаление, что не увидит продолжения.  

Теперь, прохладными ночами, камень мечтал о том, как ветерок сдержит обещание, будет прилетать к нему и рассказывать, рассказывать, рассказывать… Он привык измерять время тысячелетиями и поэтому не торопился.  

И еще он сам про себя отметил, что научился сожалеть и мечтать.  

На это понадобилось несколько тысячелетий.  

Тем временем в пустыне начался сезон дождей. Глинистый, потрескавшийся такыр стал ровной поверхностью, на которой сплошь росли мелкие маки и тюльпаны. Обычно блеклая пустыня вдруг стала яркой и красочной. Несильный дождь шел почти непрерывно. На глине образовались лужи, в которых удовольствием ползали сухопутные пустынные черепахи.  

(Фото: глинистая пустыня в сезон дождей. Тюльпаны, маки. )  

Дождь все шел и шел, а где-то там, далеко и высоко в горах, шел снег. Он накапливался, таял и однажды сорвался со склона снежной лавиной. Эта лавина вызвала другую лавину. Та – еще одну. Огромные массы снега скопились на плато в горах. Снег таял, и однажды вода промыла перемычку и устремилась в долину. То есть в пустыню. По дороге вода смывала все на своем пути на склонах гор. В пустыню пришла уже не вода из растаявшего снега, а грязевой поток, с камнями, стволами деревьев и трупами животных, которые не успели убежать от потока. Это называется СЕЛЬ. Сель ничто не может остановить. Даже люди просто уходят с его пути и ждут, пока сель не остановится сам по себе. К счастью, обычно сель идет по когда-то уже пробитому руслу, и отойти в сторону, спастись, довольно просто.  

Недалеко от этого русла и лежал Камень. Он ощущал сотрясение почвы, когда грязевой поток несся в его сторону. Он видел, как поток мчался сначала прямо на него, а потом рядом с ним, по руслу.  

Грязь поднималась все выше и приближалась к Камню. Вскоре и его должна была унести грязь. И тогда остался бы он лежать, может быть навсегда, под слоем высохшей грязи на глубине нескольких метров.  

Ящерка на полной скорости юркнула в Камень, и сразу за ней появился варан. В этот раз ящерка не затаилась внутри, а выглядывала из разных трещин и дразнила врага. Тогда варан пошел на крайние меры: он взял камень в зубы и понес его в сторону ближайшей лужи. Тут проснулись осы. Если обычно варан их совершенно не боялся благодаря своей толстой шкуре, то с открытой пастью ситуация резко изменилась. Осы кусали его в язык. Варану пришлось выпустить камень, чтобы закрыть пасть. Однако он не собирался сдаваться. Он был голоден, а добыча была совсем близко. Он стал катить Камень лапой. Осы вились над ним прозрачным облачком, но никак не могли защитить свое жилище.  

Наконец, камень оказался в луже. Осы исчезли. Полетели искать другое жилище. А варан ждал, когда ящерка вынырнет подышать.  

Камень все прекрасно понял. Ящерка не могла сама сдвинуть камень с места и поэтому рисковала жизнью, заставляя варана перенести его. Камень множество раз видел, как поедали друг друга разные существа. Как морские, так и сухопутные. Возможно, это было видение не в человеческом понимании. Но он первый раз видел, как кого-то спасали. Это ему понравилось. Тем более, что спасали его самого.  

Всё происходящее, через сотрясение воды воздуха или почвы, оставляло след где-то в глубине Камня. Теперь он мог вспомнить всё и… обдумать. А может, и оценить. Камень менял свою структуру так, что в ней отражались происходящие вокруг события.  

А со временем научился вспоминать и классифицировать Устройство его, прилетевшего из глубин космоса, было таким, что он стремился сохранить себя. А для этого пришлось осознать свое «Я». Стать то есть – личностью. ( К наличности никакого отношения имеет).  

Вот ящерка вылезла из Камня и вынырнула на поверхность. Тотчас страшные зубы варана схватили её поперек живота и перекусили бы… однако именно в этот момент, неизвестно откуда взявшаяся оса, вдруг укусила варана в глаз. Варан разжал челюсти. Ему стало не до ящерки. Та мгновенно исчезла среди травы и цветов пустыни сезона дождей.  

Оса тоже исчезла. Как не было. А было?  

А ведь и, вправду, не было никакой осы. Камень понял, что достаточно хорошо запомнил ос и может в нужный момент создать такую вот кусачую штуку.  

Сель тем временем достиг того места, где раньше лежал Камень. В потоке грязи мчались огромные камни, обломки строений и даже мертвый ослик. Однако поток шел на убыль. Он больше не расширялся, скорость его падала.  

На следующий день тучи исчезли, солнышко высушило лужи, и Камень оказался на суше. Через несколько дней вернулись осы. Приползла ящерка.  

Солнце больше не пропадало и палило всё сильнее. Кончился сезон дождей. Впереди были – жара и пыль глинистой пустыни. Такыр. Песчаные бури песчаной пустыни. Камень лежал как раз на их границе.  

Однажды, в жаркий полдень, Камень вдруг почувствовал беспокойство. До сих пор он не знал этого чувства. Соответственно не было и слова. Однако все вокруг вдруг как-то замерло. Даже осы не жужжали как обычно. Змеи не шуршали, тушканчики не бегали, орёл в небесах – и тот куда-то пропал. Казалось, даже солнце замерло. Вот земля завибрировала и в небо рванулась яркая, ярче солнца, точка. Потом загремел раскатистый гром. Каждая клеточка Камня отозвалась на эту вибрацию. Он понял, срок медленного времени прошел. Если раньше время можно было измерять тысячами, а то и миллионами лет, то теперь счет пошел на годы. На время оборота этой планеты вокруг своей звезды. И вполне возможно, что скоро счет пойдет на дни – время оборота планеты вокруг себя. Потому что разумные существа этой планеты сумели выбраться в космос.  

Камню захотелось увидеть, как выглядят эти существа, сумевшие выбраться в космос за столь короткий срок. Ведь когда он попал на эту планету, на ней совершенно точно не было разумных существ. Камень не знал, откуда ему это известно, однако был совершенно уверен в правильности этих знаний.  

Усталый геолог брел по глинистой пустыне. Он не заблудился, ибо трудно заблудиться, когда на горизонте стоят снежные шапки гор. Он изнывал от жажды. И, главное, очень сильно хромал. Маленький черный паучок укусил его, прокусив нежную кожу под коленом, когда человек уселся отдохнуть на холмик. Нога в этом месте вздулась и уже не сгибалась.  

Маленький паучок назывался кара-курт. Черная смерть, по-туркменски. Если невнимательный верблюд сжует его вместе с колючками, и паучок перед смертью успеет укусить верблюжий язык, то верблюду останется жить не более четырех часов. Человек обычно не живет больше двух часов. Если, конечно, не попадет сразу к врачам. От яда кара-курта нет противоядия, но кое что все равно можно сделать.  

Геолог умирал. И знал это. Он был не новичок в пустыне. И тем не менее он боролся. Шанс выжить всегда есть, но только у тех, кто борется.  

Впереди, на глинистом холмике, лежал странный камень. Геолог, как профессионал, сразу увидел, что он странный. Да и вообще, откуда бы в плоской как стол, глинистой пустыне взяться камню. К тому же камень совсем не врос в землю, а просто лежал сверху на глине, как будто бы его положили только что. Вокруг камня роилось облачко ос.  

Геолог про себя усмехнулся: ему можно уже ничего не бояться, и он взял камень в руки. Черный камень на солнце должен быть горячим, однако он был прохладным на ощупь. У геолога вдруг закружилась голова. Почудилось ему, что осиное облачко вдруг сместилось к опухоли на его ноге и закружилось над ней. Осы время от времени садились на ногу. Кусали ее. Боли мужчина не чувствовал. А почувствовал он, что у него появилась надежда.  

Долго, очень долго держал человек камень в руках. Никак не мог выпустить. А когда, наконец, встал, то увидел, что опухоль на ноге спала, колено сгибается, и он может идти. Он осторожно положил камень на место именно так, как он лежал и направился в сторону туркменской деревни. Прямо к дому шамана.  

Шаман был крайне удивлен видом укушенного места. Он сказал, что белый человек должен был уже умереть, однако какая-то очень мощная сила вмешалась в его судьбу и изменила ее. А теперь белому человеку надо неделю попить отвары трав, попарить ногу травами и на этот год все пройдет. А на следующий год придется сюда приехать. Повторить курс лечения. Геолог спорить не стал, но про себя усмехнулся. Его отец был профессором медицины в одном из лучших медицинских институтов Москвы.  

В Москве, через год, у геолога под коленом открылась незаживающая язва. И никакая медицина не могла ее залечить. И он, перед наступлением сезона дождей, приехал в глинистую пустыню. Пришел к шаману. Принес подарки. Тот напоил его травками и посоветовал придти на то место, где его укусил паук. Геолог выслушал и прекрасно почувствовал, куда надо идти. И пошел к Камню.  

Когда геолог пришел на то самое место, Камня не было. Человек даже потрогал глину, где тот лежал. Такую залысину-проплешину среди цветущей под дождем пустыни. Из-под глины тут же вылетела оса, укусила геолога в ногу и растворилась в воздухе. Укусила как раз в язву под коленом. Шаман сегодня снял оттуда повязку и сказал походить пока так.  

Геолог закатал штанину. На месте язвы стремительно рос багровый волдырь. Вот он стал размером с кулак, сделался ярко желтым и – лопнул. На его месте пульсировала тонкая розовая кожица. Как окошко внутрь организма. Окошко стремительно затягивалось. И вот все прошло. Как будто и не было никакой язвы.  

Шаман случившемуся нисколько не удивился. «Ты понравился какому-то пустынному божеству. Оно бы тебя и так вылечило, но для этого надо все время быть в пустыне».  

Однажды, как и много лет назад, над пустыней бушевал ураган, и неслись тучи. И Камень почувствовал знакомое ощущение: у него внутри двигался ветерок. Он услышал знакомый голос:  

– Привет! Я уже вырос и пришел поблагодарить тебя за спасение. Ты говорил тогда, что хотел бы попутешествовать. Теперь у меня хватает силы, и я могу перенести тебя довольно далеко. Пока еще не всюду, но я еще войду в силу и тогда смогу перенести тебя в любую точку Земли, где бывает ветер.  

– Спасибо! Я слышал от моих пустынных друзей, что на этой планете есть существа, которые строят летающие корабли.  

Я хотел бы посмотреть на них. Побыть среди них. Возможно, если они мне понравятся, и пообщаться с ними. Перебрось меня в такое место, чтобы они могли меня увидеть. А я – их.  

– Я могу опустить тебя в море, где люди регулярно плавают. Они обязательно тебя заметят. Ты согласен?  

– ДА! Прямо сейчас!  

 

 

Вокруг Камня закрутилась серая пыльная мгла. Через некоторое время он перестал чувствовать под собой глину пустыни. Он летел, стремительно вращаясь, и думал, что когда-то, очень давно, уже испытывал такое ощущение. Только тогда он был еще очень сильно нагрет.  

Когда раздался большой плюх, камень не удивился, а огляделся по сторонам, ожидая увидеть много вареной рыбы. Однако, вареной рыбы не было, а было очень много ярких маленьких рыбок всех цветов. Они подплыли к Камню, поняли, что ничего съестного вместе с ним не упало, и разочарованно расплылись кто куда.  

Камень, если говорить человеческим языком, (а никаким другим я говорить не умею) огляделся. Он лежал в очень прозрачной и очень соленой воде. (Соленость он тоже видел своим нечеловеческим зрением). Вокруг плавало много самой разной живности. Крупного, однако, ничего не плавало. Крупным Камень склонен был считать всякое живое, которое могло его проглотить.  

На следующий день ураган, бушевавший над островом, затих. Тут же появились на своих катерах дайверы, надели акваланги и стали плавать под водой.  

Инструктор привычно скучающе наблюдал за группой новичков. Они с жадным любопытством разглядывали подводные растения и животных. Вот один из них приблизился к камню. Долго плавал вокруг, что-то бормотал. Конечно, человек, держащий в зубах загубник, не больно-то может членораздельно говорить, а тем более – бормотать. Однако Камню и не были нужны именно слова. Он ведь не знал никаких человеческих языков. Он просто понимал изумление начинающего дайвера:  

Еще позавчера здесь не было никакого камня. Я совершенно точно помню. Вот коралловый куст, вот сломанная раковина. Камень появился после урагана. И какой интересной формы…  

Дайвер поднял камень и всплыл. Там он через борт положил камень в катер и прикрыл его своей футболкой. Он знал, что ничего из-под воды не разрешается брать, однако решил нарушить это правило. Да и камень ведь – не коралл изумительной красоты. Скорее всего, никто на него и внимания не обратит.  

Когда все дайверы влезли в катер и помчались к гостинице, один из них приподнял футболку и увидел Камень. И ахнул.  

– Смотрите! Смотрите, какой удивительный камень! Он похож на очень древнее лицо. Такое древнее, что я и представить не мог!  

Камень не хотел привлекать к себе внимание многих людей. Он подумал, что надо уметь не только обращать на себя внимание, но и делать так, чтобы НЕ обращали. И человек равнодушно поставил находку на место. Мол чего только после глубины не померещится. И только нашедший Камень очень внимательно посмотрел на него и запомнил тот образ древнего старика, вдруг на мгновение возникший в свете заходящего солнца.  

Дайвер принес Камень в свой номер в гостинице и положил на тумбочку. Включил свет и опять перед ним мелькнул образ древнего лица.  

Человек достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. Снимки тут же проглядел на компьютере. Никакого образа старика не было. Был обыкновенный камень. Однако мужчине было жалко терять внезапно возникший и такой сильный образ. Он достал уголь и стал рисовать.  

Трудился он долго. У него все время не получалось. Он рвал один лист бумаги за другим. Уже вся комната была завалена бумагами с неудавшимся изображением.  

Камень чувствовал его досаду. И сочувствовал ей. Поэтому, когда человек очередной раз стал изображать … он немного напрягся, как бы подправляя его руку… А когда рисунок был готов, еще немного изменил его…  

Поглядев, человек ахнул.  

– Ничего себе! Да это же лучшее, что я нарисовал когда-нибудь. Это, конечно, случайность… но ничего себе случайности происходят с бедный художником!  

Он был Художник.  

Художник взял камень и перенес его поближе к окну. Положил на подоконник. Уставился на то место, где Камень только что лежал. А там, на белом листе бумаги, который художник положил для контраста, остался четкий отпечаток. Какого то сложного чертежа. Дайвер подскочил к подоконнику, схватил и перевернул Камень. Там никакого чертежа не было. Просто ровная пористая поверхность.  

Художник стал рассматривать лист под микроскопом. Лицо его становилось все более удивленным.  

Потом он задумался.  

Камень отчетливо понимал его мысли. Художник думал о том, что  

если он попытается опубликовать этот чертеж в прессе, у него будет много возможностей и много головных болей. А в чудесное появление чертежа на листе никто не поверит. А если он попытается отдать чертеж на серьезную экспертизу, то в случае подтверждения  

чего-либо серьезного – он потеряет навсегда и рисунок и камень. Его просто отберут власти. И он решил попридержать чертеж. А вот рисунок, приведший в восторг самого автора, он решил выставить на своем завтрашнем вернисаже. И выставил.  

 

Рисунок произвел сильнейшее впечатление на публику. Пресса не умолкала о новом таланте. О том, что у довольно известного художника вдруг прорезался талант графика.  

Профессиональные художники, разглядывающие рисунок, были в недоумении. Прежде всего, было непонятно, чем написано произведение. Сам автор утверждал, что обычным углем, но профессионалы-то видели, что это вовсе не обычный уголь. Или, по крайней мере, не только обычный уголь. Удивляло и другое. От рисунка отчетливо исходило ощущение древности. Некоторые даже утверждали, что ощущение это не проходит, если повернуться к рисунку спиной, но находиться достаточно близко. Некоторые даже пытались регистрировать это ощущение приборами. Счетчиком Гейгера, например. Однако приборы молчали. Да и выполнен рисунок был на обычном листе современной бумаги. «А ощущение – так это же такова сила Таланта! » -прикалывался художник. И был, кстати, прав. Потому что люди заурядные не находили в рисунке ничего особенного и ничего такого не ощущали.  

Камень между тем лежал на подоконнике. Смотрел на улицу. Копил информацию. Он понял, что главное в его жизни – это накопление информации. Что для этого он и существует. Для этого и попал сюда, откуда-то совсем из другого места. Хотя и не помнит ничего про то место, но, может быть, со временем…  

Люди в одинаковой одежде приносили в квартиру художника картины с выставки и укладывали их в специальные стеллажи в самой большой комнате. Один из них показал хозяину портрет старика и спросил, куда положить его. Портрет был уже в рамке и застеклен.  

– А почему вдруг этот рисунок застеклили!? Кто велел?  

Никто из рабочих не знал, кто велел, а вот почему рисунок застеклили – знали все: Какой-то сумасшедший пытался порезать портрет бритвой, крича при этом: «Сие есть действующий портрет Нечистого! » Сумасшедшего увезли лечиться. Портрет резко подорожал. Появились слухи, что сам художник и заслал сумасшедшего, а потом освободил. Однако когда журналисты посетили дурдом, куда увезли несчастного, он был на месте. Он бесконечно пытался нарисовать на чем попало портрет Нечистого. Потом рисунки рвал.  

Художник маялся. Ему не то, чтобы было нечего делать, дел как всегда было полно. Ему делать ничего не хотелось. Он знал это состояние. Оно было очень неприятно, почти как похмелье, зато возможно было изгнать его простым усилием воли. Это усилие надо было направить на изменение внешних обстоятельств.  

 

Камень тоже маялся. Напротив подоконника поставили телевизор, и количество информации резко возросло. Возросло также ощущение, что информация не соответствует действительности. И захотелось увидеть что-то, отличное от тех мест, где он уже был.  

Между тем художник проявил волевое усилие и напросился в экспедицию в Россию.  

Он стоял перед подоконником. «Закрываю Камню телевизор», думал он, и еще думал, как взять с собой этот неожиданный талисман. И, главное, как вообще перевозить его, не вызывая бесконечных вопросов. И решение пришло самое простое, чтобы не сказать – очевидное.  

Художник взял мелок и нанес на камень несколько штрихов. Потом взял резец и стал приводить в исполнение свой замысел.  

Оказалось, что несколько сантиметров Камня поддаются обработке великолепно. Художник сделал несколько штрихов, обозначив скулы, сделал пропилы под надбровья, обозначил уши. И только когда попытался поглубже просверлить глаза, сверло уперлось во что-то твердое. Художник взял сверло потверже…ничего…, потом самое твердое из имеющихся. Оно тоже не смогло просверлить сердцевину Камня.  

Тогда Художник решил вопрос иначе: в уже имеющееся отверстие он решил налить кислоты. А потом уже попробовать просверлить. Тогда из недр Камня вылетела оса и очень больно укусила Художника в щеку. Около глаза. Опухоль получилась приличная, и она начинала болеть и ужасно дергать, как только Художник приближался к кислоте.  

Оса же спокойно уселась на подоконнике. Сидела, наблюдала за его действиями. Чуть взлетала, когда экспериментатор приближался к кислоте. И тут художник заметил интересную особенность животного. Оса отбрасывала тень, но в другую сторону. То есть она отбрасывала тень от слабого солнца из окна, а вот от яркой лампы тени не было. И тут тень, помедлив, появилась. Нормальная.  

Художник сделал вид, что задумался. Он тупо смотрел на осу, и потом вдруг закрыл глаза. Оса никуда не делась. Тень от нее – тоже. И тогда художник осторожно притронулся к покусанному месту. И представил, что его укусила всего лишь воображаемая оса. И укуса не стало. Художник повалился на кровать. Посмотрел на Камень. Тот лежал на верстаке, как ни в чем не бывало.  

« Завтра в дорогу. А под лежачий камень мы всегда успеем». Подумал Художник и заснул спокойным сном. Ему снилось, как камни из-за пазухи перебираются в почки.  

Утром он обнаружил у себя на верстаке отрезанную голову. Голова эта пристально смотрела сквозь него всевидящими глазами. Изо рта головы выглядывала ящерка, вокруг вились осы. Художник протер глаза. Этого простого действия оказалось достаточно, чтобы осы и ящерка исчезли. Голова превратилась в обработанный вчера камень.  

Однако обработка его вовсе не казалась вчерашней. Древностью пахло от каждой черточки скульптурного изображения. Глаза темнели бездонными провалами. Высокий лоб не допускал даже возможности осквернения волосами. Рот с тонкими губами был чуть приоткрыт и там, внутри, чудилось какое-то шевеление. К тому же, это совершенно очевидно был скульптурный портрет того самого рисунка.  

Тогда Художник пошел самым простым путем: вырезал на срезе шеи свое имя и дату изготовления – ВЧЕРА.  

При осмотре в аэропорту таможенник вертел в руках Камень и скептически ухмылялся.  

– Эту вещь Вы никогда не вывезите! Явная старина. Где справка о покупке?  

– Какая справка!? Я сам это вырезал! Вот, рисунок посмотрите!  

И Художник достал рисунок с выставки. Таможенник удовлетворенно кивнул.  

– Еще и рисунок. Тоже явно старинный. Явный папирус. Я все это задерживаю.  

– А Вы в листочек вглядитесь, – вдруг сказал помощник таможенника. – Листочек то – в клеточку. Вроде таких папирусов не делали.  

 

Таможенник озадачился. Он продолжал вертеть в руках камень, как бы надеясь найти там клеймо « Запрещено к вывозу». Однако нашел совсем другое. «Сделано в Китае»  

– О! Разочарованно протянул таможенник. Так вот из чего теперь делают художники свои шедевры. Такое, конечно, к вывозу не запрещено. Хотя…  

– Да Вы посмотрите сбоку на голову то на эту! – Опять не выдержал помощник.  

Таможенник недоуменно посмотрел. Фыркнул, потом захохотал. Да, похож. Здорово похож! Как это я сразу не заметил…  

Если посмотреть на голову в профиль, то было совершенно отчетливо видно, что это именно сам Художник и есть.  

В самолете Художник внимательнейшим образом осматривал рисунок и Камень. Он совершенно точно помнил, что рисовал на листе ВАТМАНА. Какие, к черту, клеточки!  

Да и на Камне никакого раньше клейма не было…Или он не разглядел?  

Клеточки медленно-медленно расплылись и пропали. Художник протер глаза. За окном величаво плыли облака. При взгляде на них сразу становилось ясно, что все эти мелочи не имеют значения. А имеет значение посмотреть на камень. Что это за китайское клеймо обнаружил на нем таможенник? Художник достал Камень из ручной клади, положил на колени и стал рассматривать.  

Никакого клейма не обнаружил и задремал.  

Снилось ему море и огромный, на несколько километров, рыбный суп в нём. Актиния на камне и рак отшельник. Селевой поток, несущийся с гор …и многое другое, чего он не видел никогда в жизни.  

 

ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ  

 

Российский аэропорт в городе Санкт-Петербурге поразил Художника своей величиной. Меньше он видел только в глубинках Африки. Количество улетающих и прилетающих самолетов не превышало десятка. Немногие встречающие были сильно разбавлены назойливыми таксистами. Предлагаемые за проезд суммы удивили даже привычного к лондонским ценам Художника. Никто его не встречал. Он вышел на улицу и огляделся. Вокруг была пустыня, состоявшая из чахлых кустиков и бетонных заборов. Вдали виднелось шоссе. Несмотря на послеобеденное время, начинало темнеть. Шел слабый снег. Ни одного медведя поблизости не наблюдалось. Зато опять подскочил таксист. Художнику даже показалось, что он, совсем как день назад в Тайланде, скажет «Тук-тук». Однако здесь это звучало как «Такси не надо? ». По тряской дороге, которая, по-видимому, не убиралась от жидкой снежной грязи никогда, Художник поехал в один из самых красивых городов мира. Камень он вынул из сумки и, сам не зная почему, положил на заднее сиденье отдельно, в прозрачном полиэтиленовом пакете.  

И, конечно, забыл его там. Суетливый таксист помог Художнику донести сумки до отеля, но про сверток на заднем сиденье не напомнил. И только отъехав от отеля, схватил сверток и с жадным любопытством содрал полиэтилен. И даже замычал от разочарования. В мешке оказался бесформенный грязно-коричневый камень. К тому же от камня этого явственно разило какой-то опасностью. Таксисты – люди особенные и суеверные в смысле опасности. Они давно уже подсчитали, что ездить в такси в двести раз опасней, чем летать в самолете. А в России – и в триста. Поэтому таксист, недолго думая, открыл окно и выкинул камень прямо через перила моста, по которому в этот момент проезжал, в Неву.  

Камень опять лежал на дне. На этот раз – речном, в темной грязной воде, на течении. Мимо проплывали фекалии обыкновенные, человеческие. Животный мир присутствовал слабо. Стайки мальков вились вокруг  

канализационных стоков, большая часть из них были больны. Иногда проплывали рыбы, из тех, что питаются отбросами. Хищников на этих тощих пастбищах не было.  

Из анализа воды в этой реке камень получал информацию части города, стоящей выше по течению. Оттуда к Камню приближалось облако мути. Под водой послышался грохот. Это была драга, очищающая дно реки от ила. Вскоре Камень попал в один из многочисленных ковшей и скрылся в недрах баржи, где собирался ил и мусор. Вдруг один из матросов, наблюдающих за процессом, воскликнул: «Э! Смотрите! Опять вроде! ». Земснаряд сразу остановили и стали искать предполагаемую мину. Их набрали уже с десяток и сложили на палубу в ожидании саперов. Камень матросов не заинтересовал, и они небрежно бросили его рядом с лежащими в ящиках с песком минами и снарядами.  

Старший из приехавших за снарядами саперов камнем заинтересовался. «Какой булыган подходящий! Прихвачу домой. Капусту солить». Утяжелением для соления капусты камень еще не был и такая судьба его заинтересовала. Он опускался, так сказать, в гущу народных масс. Ведь что такое соленая капуста в России? Это скорее не еда, а закуска… А где закуска, там и гуща народных масс.  

Капитан пришел домой, положил камень в прихожей и сразу пошел на балкон за ведром с капустой. Жена уже две недели пилила его, чтобы он принес тяжесть, гнет для капусты, а капитану всё было как-то не с руки. Теперь он чувствовал себя героем и добытчиком. Поэтому сразу позвонил еще одному герою, чтобы этот героизм отпраздновать. Отметить. Чтобы не переводился героизм в стране Россия. Он именно таким образом и не переводится. Ни на один язык в мире.  

Пришел к нему в гости другой военный, тоже моряк, но подводный. И вот таким сложным, почти мистическим путем камень попал на атомную подводную лодку. Вместе с ведром капусты. Это был привет подводникам от капитана. И вообще от сокурсников.  

На лодке про капусту сразу забыли, потому что рассол должен был понадобиться еще не скоро. И никто не обратил внимания, что камень, «гнёт», с капусты куда-то пропал. И так больше никогда и нигде не появился.  

Только одна странность с тех пор произошла на подводной лодке. Даже и не на лодке, а после, очень далеко от нее. Когда во время учений межконтинентальная ракета вошла в верхние слои стратосферы, от нее что-то отделилось. Это что-то, весьма мелкого размера, не стало падать обратно на Землю, а понеслось дальше, в космос. И пропало из виду. Оставив очень удивленных наблюдателей на Земле.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

| 121 | оценок нет 21:45 05.03.2020

Комментарии

Книги автора

Грязнуха
Автор: Iurii-kupriukhin
Стихотворение / Фэнтези
Новое опасное животное ... в Обводном канале
Объем: 0.406 а.л.
15:14 08.03.2020 | оценок нет

Справедливость
Автор: Iurii-kupriukhin
Рассказ / Хоррор
Аннотация отсутствует
Объем: 0.073 а.л.
19:09 07.03.2020 | оценок нет

Подарок водяного
Автор: Iurii-kupriukhin
Сборник стихов / Фэнтези
Водяной благодарит за помощь
Объем: 0.127 а.л.
11:21 07.03.2020 | оценок нет

искатель приключений
Автор: Iurii-kupriukhin
Рассказ / Другое
приключение под водой от скуки.Однако закончилось хорошо
Объем: 0.216 а.л.
20:39 05.03.2020 | 5 / 5 (голосов: 1)

Лиловые занавески
Автор: Iurii-kupriukhin
Другое / Сказка
Мама покупает занавески в, как оказалось, волшебной лавке. Завернувшись в них дети попадают в волшебную страну. Там - фея, родственница мамы. Они помогают ей разобраться с трудностями и с единорогом.
Объем: 0.672 а.л.
23:51 28.11.2019 | оценок нет

кефир
Автор: Iurii-kupriukhin
Рассказ / Другое
Нескучная жизнь скучного пенсионера в попытках выжить в 90е годы.
Объем: 0.411 а.л.
22:04 27.11.2019 | 5 / 5 (голосов: 1)

приколы питерской воды
Автор: Iurii-kupriukhin
Сборник рассказов / Байка Проза Чёрный юмор Юмор Другое
...Там, где много водного пространства, Там и суда и пОрты, и моряки ...и водолазы. Одно без другого существовать не может. А наличие всего этого в течении долгого времени не может не создать легенд, ... (открыть аннотацию)мифов и анекдотов. На языке современной молодежи это -приколы. Вот небольшая часть их.
Объем: 1.406 а.л.
19:39 24.11.2019 | 5 / 5 (голосов: 2)

Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.