Малыш

Летний тихий вечер и отец снова где-то в поле. То ли пашет, то ли культивирует что-то, ворочая отполированными от ржавчины механизмами куски жирной земли.. Значит, это надолго, как обычно он приедет затемно, поужинает и рухнет в кровать, ведь утром снова в бой за урожай, а, следовательно, и за так необходимую во все времена прибыль, за выживание. И в 90-е годы – не исключение, а еще большая проверка на человечность и изворотливость, когда государство, вырастив одинаково пропитанных идеологией и беспомощностью людей, бросило их на амбразуры демократии и предпринимательства. Вот и появились крестьяне-фермеры, поверив в чудо и заработок на любимой земле. Все взрослые мужики в поле, как и отец сейчас.  

Детвору с улиц прогнал летний внезапный дождь и стало тихо, пусто в округе. Все члены небольшой крестьянской семьи уже давно в доме, каждый занят своим делом и никто не говорит вслух мысль, которая у всех в голове: «Нужно с пастбища привести быка». Ну а бык-то наш был большой, даже огромный, черный, как уголь, и с виду безумно грозный, но кличка – «Малыш» – сводила на нет весь ужас) И тут на подмогу пришел гостивший у нас, вернее, прятавшийся от бабушкиного гнева, дед Женя, который спьяну ляпнул: « А где он привязан? Да я приведу его сам схожу». И в ту же секунду с уверенностью в своих силах, стремительно и бесповоротно переходящей в браваду, он, с сигаретой в зубах отправился за бычком.  

Прошел уж час, за ним очень скоро миновал и еще один.  

Солнце продолжало настойчиво снижаться к горизонту все быстрее и быстрее с каждой минутой, стремясь оставить всех на несколько коротких летних ночных часов одних, в темноте, ну а в стойле – до сих пор пусто. Нет ни пьяного деда, ни быка. Ждать еще больше не было смысла и мама, устало накинув на плечи легкую куртку и нацепив резиновые галоши на ноги, отправилась на поиски скотины (и да, это не про деда), но, спустя пару минут, на ее смех выскочили из дома не только мы, но и, как водится, любопытные донельзя деревенские соседи. Картина, которую все лицезрели, вроде бы и трогала до слез от жалости, но в то же время до таких же крокодильих слез и окунала с головой в пучину безудержного хохота. По еще не успевшей просохнуть после дождя дороге неспешно брел по направлению к дому огромный грозный Малыш. А следом за ним, из последних сил держась за длинную гремучую цепь предательски дрожащими от алкоголя руками, практически полз извалявшийся от макушки до пят в грязи, но безумно довольный собой, мой дед. Подойдя к еще закрытым воротам, мощный бычара привычно и покорно остановился. Ну а дед, опершись на забор, отдышавшись от такого путешествия на пузе по лучшим грязям станицы, наконец выпрямился в полный рост и гордо, свысока молвил : «Привел Малыша, Лариска, покорми его». Потеряв где-то в грязи один ботинок, заработав с дюжину синяков от не совсем ровной деревенской дороги, он все же умудрился прикурить сигарету с видом работяги, легко выполнившего неимоверно сложную задачу – и рухнул в траву) С той поры не в меру самостоятельного бычка водил домой даже я, на тот момент совсем еще подросток.  

Спустя какое-то время быка продали на племенной завод, всегда работяги отца, как и веселого деда, уже тоже нет в живых, но эта история… пусть она останется здесь. И если кто-то улыбнулся – все было не зря.