Эпидемия любви

***  

Пятнадцатое февраля. Две тысячи триста девяносто четвёртый год, ровно восемь часов. А это значит, что ученики школы номер тринадцать должны все как один сидеть за партами в кабинете.  

–А, – учитель под номером три начала перечислять по списку учеников, отмечая отсутствующих.  

–Здесь! – раздался монотонный голос сидящего за первой партой.  

–Бэ, – продолжил опрос учитель.  

–Здесь! – точно так же, как и предыдущий ученик, ответил сидящий за второй партой.  

Учитель номер три продолжала перечислять всех учеников, получая в ответ громогласные "здесь", пока не дошёл до:  

–Эм, – тишина, – Эм! – громче повторил учитель.  

–Эм снова опоздала! – тёмные, не лишённые блеска глаза ученицы Эн, совершили недовольное закатывание.  

–Здрасьте, здрасьте, извините, – в класс молниеносно вбежал девочка, чьё лицо было красным, словно сигнал "стоп" светофора.  

Одета она была точно так же, как и остальной класс: отполированные тёмные мокасины, чёрные брюки клеш, белая рубашка, серая жилетка и галстук. Разве что цвет последнего, в отличие от остальных, был не чёрным, а тёмно-синим.  

Зайдя в кабинет, она пробежалась взглядом по классу. За каждой из парт сидело по одному ученику: на первой первого ряда на Эм разъярённо глядела А; за предпоследней третьего ряда красовалась зализанная светлая макушка Ю; с конца первого ряда за Эм пристально наблюдал Ка, который, однако, встретившись взглядом с Эм, тут же опустил глаза в учебник. Эм обратила внимание на его слегка растрёпанную голову. «Интересно, а его номер три уже успела отчитать за отсутствие лака? – про себя хихикнула Эм, – Хотя… – девочка будто высматривала каждый торчащий волос Ка, – ему так даже лучше! »  

Крик «тройки», однако, заставил Эм оставить глубокие раздумья и вернуться в класс.  

–Опять опоздала! – учитель строго сквозь очки поглядела на Эм.  

–Извините, я просто всю ночь... Так хотелось острых ощущений! А сна ни в одном глазу! Эта книга была такая...  

–Мне не нужны твои оправдания! – резко прервала ученицу «тройка», громко стукнув кулаком по столу. – Ты знаешь, что вам позволено читать книги строго по программе. Что это за абсурд! – номер три всплеснула руками, – А с внешним видом что?  

–Мой галстук просто... Я уронила его в грязь, пришлось надеть...  

–По какой причине в твоём гардеробе кроме чёрного есть другие виды галстуков! Это просто недопустимо! Знаешь, Эм, ты слишком распустилась в последнее время! Ещё хоть раз будешь вести себя не так, как следует, я буду вынуждена тебя сдать!  

–Извините... – чуть ли не в пол кланялась Эм, – больше такого...  

–Тем более в столетний юбилей Всемирного Антивлюблённого дня! – не обращая внимания на слова ученицы, номер три продолжала возмущаться. – Ты же прекрасно знаешь, что сегодня нам выдают вакцины, так ещё и праздник!  

Ровно сто лет назад, пятнадцатого февраля две тысячи двести девяносто четвёртого года впервые была создана вакцина против опасной, более того, смертельной эпидемии, имя которой любовь. Учёные описывают её как сложную химическую реакцию, которая возникает у людей при взаимодействии, упоминании или зрительном контакте с определённым человеком. К тому же эпидемия распространяется с необычайной скоростью, путь распространения до сих пор остается неизвестным. Причём, эта болезнь настолько сильно влияет на организм, что человек, казалось, перестаёт быть собой, будто при сильном опьянении или биполярном расстройстве. Часто такое заболевание приводит и к летальному исходу. Однако, к огромному счастью, учёным удалось найти вакцину, способную подавить в людях химическую реакцию, тем самым избавив их от мучительных эффектов любви. И с тех пор во избежании очередной эпидемии мировых масштабов каждый житель Земли обязан пятнадцатого февраля принимать вакцину, подавляющую данный вид заболевания на 99, 9%. Однако вакцина действует лишь год, поэтому прививки делают круглогодично, каждое пятнадцатое февраля и без всяких исключений.  

Учитель села за свой стол, демонстративно сняла и положила на него очки:  

– Садись!  

Волоча по земле сумку, Эм доковыляла до первой партой второго ряда (прямо перед Эн) и тяжело плюхнулась на стул. Её туго заплетенные, лакированные рыжие косички опустились, прижались к шее, будто цветок в самые суровые сибирские морозы. Сияющие к началу урока голубые глаза, казалось, потускнели, стали серые, будто небо в самый непогожий день. Все её многочисленные веснушки почти что слились с кожей, стали совсем незаметны. Теперь она мало отличалась от остальных, тот же тоскливый и мрачный вид, то же отсутствие эмоций...  

Тридцать из предусмотренных девяноста пяти минут она переписывала текст книги, что указала учитель номер три. Однако внезапно на её исписанную тетрадь упал золотой лучик света. Золотой лучик, прошедший почти сто пятьдесят миллионов километров, обогнувший каждое облачко, каждую ветку дерева, каждую жалюзи, весело танцевал именно на тетради Эм. Внезапно девочка вновь засветилась не меньше того самого луча. Губы вновь покраснели, засияли радостной улыбкой. Косички будто встрепенулись, стали вновь пушистые и ярко-рыжие, словно лисий хвост. Глаза вновь обрели теплый морской оттенок, а веснушки на лице, словно грибы после дождя, то и дело появлялись на лице. Тут же отбросив ручку и тетрадку, она резко обернулась к подруге Эн и шёпотом сказала:  

–Я не буду принимать вакцину.  

–Ты в своём уме? – ахнула от удивления Эн.  

–Почему нет? – пожала плечами Эм  

–Тебе жить надоело! Да от этого же умирают!  

–А что, если нет? – заявила (на удивления даже самой себе) Эм, – что, если Любовь – не такое уж и опасное заболевания. От него вовсе не умирают, что, если она делают людей сильнее, что, если она была создана природой не для того, чтобы калечить человека, но чтобы... Делать его человеком?  

–Но ведь учёные...  

–Разве учёные никогда не ошибаются? Ещё три тысячи лет назад они были уверены в плоскости нашей планеты, пятьсот лет назад люди на серьёзных щах говорили о том, что люди появились "из ниоткуда", а не от наших добрых друзей – приматов, около полвека назад каждый был уверен в нашей уникальности во вселенной... Бывает, и учёные ошибаются, так почему они не могут сделать это и сейчас! Просто... Что-то пробудилась во мне, и оно говорит мне, что я не должна делать эту прививку, вот и всё.  

–Знаешь, – Эн посмотрела на подругу так, словно она только что убила котёнка, – я, конечно, тебя уважаю, но иногда ты несёшь такой бред, что мне хочется сдать тебя полиции, а лучше сразу в психушку уложить...  

–Снова ты, – голос учителя номер три, словно гром, прозвенел над головой Эм, – на тридцать минут хватило, а дальше снова непонятно чем заниматься?! – от злости учитель топнула ногой, а её очки опустились на переносице так, что, казалось, вот-вот упадут. – Марш из кабинета!  

–Но...  

–Никаких но! Я уже по горло сыта твоим поведением! Чтобы мои глаза тебя больше не видели!  

Вздохнув, Эм собрала все свои вещи в чёрный кожаный рюкзак и вывалилась из кабинета.  

Сиюминутно ей было принято решение дождаться конца урока на первом этаже. Однако, спустившись, она почувствовала нечто весьма необычное. Словно в её голове зажглась потухшая ранее лампочка. "Это твой единственный шанс избежать вакцины, – подумала Эм, – через час людей начнут вылавливать и вести в больницу. Однако там, в подвале, тебя не найдут. Этого же никто не заметит! Завтра я, как ни в чем не бывало, приду в школу. Да, точно! А Эн... Да, ей явно не понравилась моя идея, но она – мой единственный друг. Нет, определённо, Эн точно меня не выдаст! "  

С этими мыслями Эм решительно встала и помчалась к лестнице, ведущей к подвалу. Однажды учитель номер семь проболтался, что ни в этом подвале, ни вокруг лестницы, ведущей к нему, видеосъемка не ведётся. Поэтому, абсолютно ничего не опасаясь, Эм, перепрыгивая через две-три ступеньки, пронеслась к подвалу, забралась в угол поуютнее (насколько это возможно в сыром и мрачном помещении) и закрыла глаза. Несмотря на то, что это место вызывало у Эм отвращение и страх, ей удалось задремать. В том, казалось, коротком, но красочном сне, она видела двух белоснежный лебедей. Они медленно плавали в нежно-розовой воде, над ними было аметисовое небо с ватными облаками. Лебеди плыли неразделимо, и куда двигался один, туда направлялся и другой. Внезапно, один из лебедей взмахивает ввысь, зовя второго с собой. Однако тот, второй, несмотря на все попытки, так и не мог оторваться от тихой розовой воды.  

Внезапно Эм пробудилась. Дрогнув, она тут же открыла глаза. Рядом с ней послышалось шипение крыс, которое тут же удалилось в дальний угол сырого подвала. Придя в себя, Эм полезла в свой рюкзак, чтобы посмотреть время. Часы показывали девять вечера. Надо же, сколько она спала! Небось в школьной казарме её уже ждут не дождутся. Отбой-то уже через час! Эм надеялась, что её верная подруга смогла придумать отговорку, почему её не было ни на одном приёме пищи, по типу "у неё разболелся живот" или "она пересдаёт предмет учителя номер пятнадцать".  

Эм на ощупь нашла знакомую дверь из подвала, после чего осторожно поднялась по лестнице. Она усиленно протёрла глаза. Бодрость ещё не успела прокрасться в сознание юной девушки, к тому же вот-вот на неё набросится ярчайший свет, которому её глаза не в силах будут противостоять. «Так, а что у нас по расписанию? – подтянувшись и лениво зевнув, Эм начала вспоминать порядок школьных предметов, – Ах да, сейчас вот-вот закончится урок биологии. Одноклассники ещё долго будут возвращаться из пришкольной теплицы, поэтому я вполне успею незаметно прошмыгнуть и лечь к себе в постель. Если кто спросит – просто плохо себя чувствую. – Эм набрала в лёгкие воздух и стала подниматься вверх по лестнице».  

Казарма находилась в левом крыле пятого этажа. Тёмный коридор вёл к двум огромным комнатам с большим количеством двухъярусных кроватей. Напротив комнат находились две двери, ведущие в мужской и женский туалет.  

Уже тяжело дыша от усталости, Эм поднялась на пятый этаж. Единственным источником света была мерцающая лампочка в самом дальнем углу, а потому Эм снова пришлось привыкать к темноте. Подойдя к обшарпанной деревянной двери, девочка уже было собралась войти, как вдруг услышала за ней чьи-то шаги. Эм крайне осторожно прижалась ухом к гипсокартонной стене и начала внимательно слушать. «Её и здесь нет! – чертыхнулся до боли знакомый голос учителя номер три, – куда она могла деться? » «Понятия не имею, – раздался мужской раздражённый бас, ранее не встречающийся Эм, – Предлагаю продолжить поиски завтра, – мужчина тяжело вздохнул, – мой рабочий день уже час как закончен! »  

Эм внезапно заметила, что шаги приближаются всё ближе и ближе. Наилучшим решением ей показалось забиться в самый затемнённый угол и спрятаться за огнетушитель. На удивление, девочка осталась незамеченной.  

«Интересно, они говорили обо мне? Зачем они вообще меня искали? Стоит ли мне оставаться здесь? Может вернуться в подвал? » – какое-то время Эм не решалась зайти в казарму, однако желание прижаться ухом к мягкой подушке и накрыться пуховым одеялом её преодолело, и Эм легла на своё спальное место. По какой-то причине, несмотря на внушительное количество часов сна в подвале, дремота всё никак не уходила, и Эм вновь засопела в подушку. Разбудил её пронзительный скрип второго яруса кровати. Данный звук мог означать лишь то, что её подруга Эн уже тут как тут.  

Приготовившись к пронзающему холоду за пределами одеяла, Эм вытащила руку из теплого плена и ткнула свой длинный палец между решетками кровати. Сверху донёсся страдающий стон, позже – напряжённое ёрзание, и вот уже в промежутке между кроватью и стеной показалось недовольное лицо Эн.  

–Ты в своём уме? – раздражённо прошептала Эн., – Почему тебя не было на вакцинации?! А если начнётся эпидемия?!  

–Успокойся. Я чувствую себя даже лучше чем обычно! Такой прилив сил! Правда, так хочется спать… – будто в доказательство этому девочка прищурила глаза и бесшумно зевнула, – лучше скажи, что там без меня стряслось.  

– Учителям и одноклассникам я сказала, что у тебя разболелась голова. Однако номер три явно обеспокоило твоё отсутствие на вакцинации. Да и меня тоже. Остальные ученики, вероятно, что-то подозревают. Ух, и влипла же ты! А если болезнь разлетится? Ах! Что, если ты уже меня заразила?! Когда тебя найдут – точно положат в изолятор! А что со мной? Что с классом? Боже ты мой… Чем, вот скажи, чем ты только думала?  

–Сердцем, – неловко пожала плечами Эм, после чего в знак окончания разговора, повернулась на левый бок и закрыла глаза.  

Однако усталость как рукой сняло. Все эти рассказы и не сильно приятные известия перепугали и обеспокоили девочку. Размышляя о словах, сказанных Эн о прошедшем дне и просто о будущем, Эм смогла заснуть лишь только с появлением первых солнечных лучей.  

***  

Мерзкий и пронзительный звонок. Эм уже выработала в себе рефлекс не вставать по первому же зову звука, а дожидаться, пока все встанут, оденутся, уйдут, и лишь потом, потирая глаза, неуклюже стягивать на пол одеяло и медленно садиться.  

Сегодня все пошло по уже выработанному алгоритму. И только когда Эм выплюнула остатки пасты в раковину, взглянула в зеркало и увидела сливовые мешки под глазами, вдруг вспомнила обо всём, что произошло вчера. Тут же на её сердце сделалось невыносимо тяжко. Умыв лицо, она начала вытирать его полотенцем, параллельно выходя из ванной комнаты, как вдруг наткнулась на что-то большое и крепкое. Подняв глаза, Эм тут же узнала своего одноклассника Ка. Однако в тот же момент и не узнавала его вовсе.  

За одну только секунду, а то и меньше, её тело испытал то, что не испытывала никогда ранее. В голове будто кто-то нажал кнопку «delete», а пустоту заполнило бесконечное множество одной и той же буквы: «К, К, К, К…». Девочка вмиг словно разучилась дышать, и при каждой попытке с её губ слетал лишь краткий мучительный стон. Зрение же напротив, сделалось прямо-таки кошачьим. Каждая неровность кожи: немногочисленные шрамы, оставшиеся от подросткового периода, светлая родинка на правом виске, ямочки около рта… Всё это Эм видела самым ярчайшем образом, однако всё это лишь преукрашало её восприятие находившегося напротив объекта и не давало, даже при сильнейшем желании, оторвать взгляд. Ноги её подкашивались и дрожали, будто перед важным экзаменом, а в сердце её тут же заиграли сразу все эмоции, присущие человеку: радость и печаль, волнение и беззаботность, доброта и злость.  

–Ты сумасшедшая?! – внезапно, из уст Ка выдался раздраженный возглас. Он коснулся руками плеч Эм и прижал к дверке туалета.  

–А? – хаотично моргая глазами, Эм никак не могла налюбоваться предметом своего воздыхания.  

–Ты почему вчера на вакцинацию не пришла?! Это… Это же просто вздор! Да ты всю школу! Весь город! Всю страну! Да что там, заразишь весь мир!  

–Но тем не менее ты меня не боишься, – Эм посмотрела в его глаза как можно глубже и многозначительно улыбнулась.  

–Я… – внезапно он отстранился. Эм вмиг опечалилась.  

–А что ты вообще здесь делаешь? – спросила Эм, пытаясь не упускать нити разговора.  

–Я… – Ка издал тот же бессознательный звук, – ты всё равно не поймёшь.  

–Ну, а ты попытайся сказать! Неужели боишься показаться безумным в глазах той, что не пошла на обязательную прививку?  

Ка прильнул к стене рядом с Эм, неаккуратно коснувшись её плеча:  

–Даже не знаю как объяснить, – задумался он, глядя в пол, – во мне будто лампочка зажглась. Неожиданно я понял: надо идти, как бы нелепо это не звучало, в женский туалет. Меня сюда словно магнитом потянуло, понимаешь?  

–Как никто, – печально улыбнулась девочка.  

–Так. Не об этом сейчас, – парень подскочил и начал бродить по комнате. Перестав чувствовать тепло его плеча, Эм осторожно прикоснулась к месту бывшего соприкосновения рукой, – Тебе срочно надо бежать, причем, чем дальше, тем лучше. Да тебя в лабораторию отошлют! А то ещё хуже… Почему ты не пошла на эту вакцинацию?!  

С его губ, словно с печатного станка, слетали несуразные бормотания. Казалось, его компьютер по созданию мыслей, находившейся в голове, безнадежно сломался, а потому «наружу» выходило всё больше и больше непонятной чепухи. Однако Эм могла услышать всё то, что ей было необходимо:  

–А если я не хочу бежать? – весь восторг её и всё счастье как рукой сняло.  

Мысль о том, что она больше не сможет видеть того, с кем провела всю сознательную жизнь (не осознавая, насколько он ей дорог), не на шутку пробудили в девушки страх и ужас.  

–Мало ли что ты хочешь! Если хочешь жить – скрывайся! Можем придумать способ общения. Там, не знаю, голубиную почту, галоскайп… Я могу приносить тебе еду и рассказывать о происходящем в мире.  

–Ещё вопрос, – спустя время Эм потерла подбородок и приступила глаза в пол, – почему ты мне помогаешь?  

–Я... – данный вопрос поставил парня в ступор, – не знаю. Просто... Думаю, что так надо. Что-то ты во мне пробудила, и теперь я понимаю, что не могу иначе.  

–Ну конечно! Одна десятая процента! – Эм засияла от счастья.  

–Что? – приподнял бровь Ка, но тут же переключил своё сознание на разработку плана, – Ты должна незаметно проникнуть на первый этаж. Через пятнадцать минут начнётся урок. Абсолютно все учителя и ученики будут по своим кабинетам, поэтому ты без проблем сможешь незаметно пробежать к выходу. Дальше беги к лесу. Жди под Большим деревом, где нас раньше воспитатели. Остальное решим по ходу, я… Как-нибудь с тобой свяжусь, хорошо?  

–Хорошо, кивнула в ответ Эм.  

–Отлично, – Ка выдавил что-то похожее на улыбку, – А мне пора на урок. Не высовывайся, помнишь?  

–Конечно! – крикнула ему вслед, улыбаясь, Эм.  

Однако только Ка скрылся с её глаз, девушка тут же опустилась на пол, закрыла лицо руками и, кажется, даже начала плакать. "Неужели я больше никогда его не увижу? – глаза девочки все больше и больше переполнялись слезами, – не увижу в привычном понимании этот слова? Мне ведь так нравилось сидеть за партой, летать в облаках, смотреть на него в конце-то концов. Учёные были правы! Любовь – это страшная болезнь, приносящая лишь боль и страдание! Ненавижу любовь! Ненавижу себя! Ненавижу весь мир! – внезапно влажные глаза Эм увеличились в размере, словно надувной мяч, что всё больше наполнялся воздухом с нажатием педали, – Смотреть на него... Я ведь делала это и раньше, так? Разумеется! Неосознанно, но это было! Не уж-то одна десятая… – Эм резко встряхнула головой, – Нет, я должна его увидеть. Любой ценой! »  

С этими словами, гордо "намотав слезы и сопли на кулак", Эм распахнула дверь кабинки туалета и побежала к кабинету четыреста сорок три, чтобы насладиться мимолетным, но от того лишь более прекрасным видением. Опустившись на пару этажей, она осторожно подошла к злосчастному кабинету учителя номер три. Благо, дверь была открыта. На цыпочках к нему прокравшись, Эм остановилась прямо на пороге, тихо наклонила голову и начала любоваться парнем за второй партой второго ряда.  

–А ты что тут делаешь? – как холодным клинком по горячему телу раздался голос учителя. – Да тебе срочно надо... – начала было кричать учитель, но Эм как след простыл. Номер три, однако, не растерялась, взяла телефон и тут же набрала чей-то номер.  

Эм без передышки бежит вот уже какой километр. До Большого дерева осталось каких-то жалких пару метров. Вот оно, уже виднеется на горизонте. Сколько до него: десять? Пять шагов? Оно уже прямо перед носом! Эм готова уже запрыгнуть под гигантские корни, как вдруг, ни с того ни с сего... Падает на землю. То ли от сильного перенасыщения эмоций, то ли от длительного голодания, но факт остается фактом: силы юной девушки окончательно иссякли. Бессильно и бесконтрольно лёжа на земле, она приложила усилия и сделала краткий, но резкий толчок. И перед её глазами возникает красивейший пейзаж. Восходящее, пока что совсем сонное, солнце, фиалковые и пушистые, словно подушка, облака, на которых так и хотелось прыгать, две каких-то белых и беззащитных птицы... Красота! "Кажется, я умираю, – на удивление спокойно подумала Эм, – Но от чего? Оттого, что совсем не ела вчера? От сильной, несмотря на сон, длиной почти что в день, усталости? Да, вероятно! Но уж точно не из-за любви, нет. Учёные всё же совершили ошибку. Земля – не плоская, а Любовь – не болезнь. Любовь – это отрада. И я искренне счастлива, что если и умру, то успев испытать столь прекрасное чувство. Надеюсь всё же, что Ка… Что Ка сможет меня понять. Что он «заразился» и сможет поведать людям, что же такое – любовь ".  

***  

–Алло, это скорая? Да, мы нашли пострадавшую девочку. Да, она только что выбежала из школы. Да, хорошо, попытаюсь их опросить, – учитель номер три с треском положила телефон на стол, – итак. Кто из вас знает, куда делать Эм? – казалось, даже мухи замолкли в этот момент, – Вы не понимаете, к чему это может привести?! Если она хоть с кем-то контактировала, хоть кого-то заразила, то это вновь приведёт к сильнейшей эпидемии, способной захватить весь мир! Столетнее старание учёных окажется напрасным! Эн, ты вроде с ней общалась...  

–Я не знаю, честно-пречестно! Мы с ней не разговаривали на эту тему, я понятия не имею, куда она могла убежать!  

–Отвечай честно! Если только она тебя заразила…  

–А каков шанс её выздоровления? – внезапно раздался голос Ка  

–Что тебе известно?  

–Ответьте сперва на мой вопрос! – настоял Ка.  

–Откуда мне знать, мальчик! Сейчас она – опасный объект, бактерия, способная привести к гибели целое человечество! Нам надо найти её, чтобы избежать катастрофы! Отвечай, что ты о ней знаешь? Вы разговаривали? Общались? Она смогла тебя заразить?  

–Вы обещаете, что не причините ей зла? – всё ещё не отступал Ка.  

–Она сама причинила себе зло, не придя вчера на вакцинацию! Пожалуйста, быстрее скажи, где её можно найти, и, быть может, мы сможем спасти её от губящей силы любви!  

–Любви... – внезапно в голове мальчика, что-то щёлкнуло, – Одна десятая, конечно! Вот что она имела в виду! Как же я смог не соотнести дважды два! Вакцина избавляет человека от любви не на сто процентов, так?  

–На это сейчас нет времени... – ворчала учитель.  

–Так? – настойчивее переспросил парень.  

–Ну, так…  

–Вот! Я понял, что она хотела сказать! С утра она говорила мне о какой-то одной десятой процента! Это был процент "любви" во мне. Она же сама заболела, не получив вакцинацию. Поняв, что это – любовь, ей легко было узнать, что мои с ней отношения – это та самая любовь, на которую способен мой вакцинированный организм! Она, верно, хотела мне все объяснить, но я...  

–Выходит, теперь и ты заражён? – прикрыла рот номер три.  

–Нет! Наверное… – парень почесал затылок. Тут же все ученики постарались от него отстраниться, – Думаю, она хотела мне сказать, что любовь – никакая не болезнь…  

–Забавно… – внезапно сказала Эн, перебирая страницы учебника, – накануне своего побега она говорила то же самое, – Эн подняла глаза, и её лицо будто засияло по-новому. На губах появилась улыбка, не виданная ранее.  

–Где она сейчас?! – буквально молила об ответе учитель.  

–Мы... Договорились, что она будет около Большого дерева, в лесу, – не успев договорить, Ка был тут же перебит звонком учителя номер три на адрес скорой помощи.  

***  

–Её срочно надо изолировать! – до помутненного сознания Эм, будто из тоннеля, доносились тихие голоса врачей.  

–У нас есть свободные лабораторные камеры?  

–Да, 5Б.  

–Пойдёт. Везём, – раздался чей-то голос, после чего Эм почувствовала, как её койка куда-то поехала  

–Бедная девчонка…  

–Сама виновата, что не пришла! Где она пряталась, вам удалось выяснить? Надо продезинфицировать то место…  

–Контактировала ли она с кем-то? – раздался низкий и серьёзный голос.  

–Да, – следующий голос явно принадлежал учителю три, – особо – с этими двумя, однако находилась по близости и с другими…  

–Всё кончено, ваша светлость, вы проиграли! Любовь вновь выбралась наружу, преодолела барьер, поставленный человечеством! Весь класс уже чувствует что-то, что вскоре перерастёт в любовь. От него пойдёт всё дальше, дальше, дальше… – сказал кто-то ещё.  

По голосу Эм узнала в нём самого дорогого, самого приятного и самого любимого человека. Она с трудом приоткрыла один глаз.  

–Эм! – Ка, поймал взгляд девочки, вырвался из рук учителя, что некрепко держала мальчика, после чего подбежал к стоящей койке и крепко взял Эм за руку. – Вот мы и снова вместе!  

–Что это такое?! – запаниковал один из «белых халатов». Эм перестала чувствовать тепло рук Ка. Вновь открыв глаза, она увидела, что его кто-то оттащил.  

–Я вернусь за тобой! – Ка тянулся к Эм рукой, однако два сильных тела несли его всё дальше по тёмному и холодному (вероятно, подземному) коридору в одну из мрачных камер, за происходящем в которой можно было наблюдать лишь через непробиваемое стекло.  

–Не вернёшься, – усмехнулся высокий человек в халате с низким голосом, – мы об этом позаботимся.  

–Боюсь, уже поздно, – дрожащим голосом, сказала маленькая худенькая девушка, с которой, казалось, так и спадёт халат, – Эпидемия уже началась.