Книга в депрессии: дневник депрессии

дневник депрессии  

В. Л. М. посвящается…  

Устали тяжёлые крылья,  

Устали от бездны теней,  

От горя и бед, и бессилья,  

И меланхолических дней.  

Как хочется сбросить оковы,  

Взлететь или просто вздохнуть.  

Продолжить блуждания снова  

И снова отправиться в путь...  

Продолжить, но чтобы страданья  

Хоть на день забыли меня.  

Нет жалости и оправданья  

В словах, что здесь вымолвил я.  

***... Пустота – это то, что осталось.  

Мне каких-то всего двадцать лет.  

Тишина вновь пустынного зала  

И молчание, точно обет.  

Я не знаю, куда направляться,  

Крылья больше не могут лететь.  

Не моя вина, с каждым так статься  

По идее могло! Только впредь  

Когда снова о чём-то мечтаешь,  

Но боишься признаться и сам...  

Когда думаешь, что ты мечтаешь...  

Не могу верить я чудесам!  

Не могу, точно что-то сломалось,  

И хочу, только страх победил.  

Он сильнее мечты, та, хромая,  

В одиночку бродит средь могил...  

Я согласен на всё, может, даже,  

Я и большее ей бы отдал!  

Только б знать, что тогда будет слаже,  

Только б знать, где не так поступал...  

Только б понять и снова расправить  

Два больших и уставших крыла.  

Если есть ещё шансы – исправить,  

Иль сгореть, наконец-то, дотла.  

25 января 2020, суббота  

Первый свой дневник я написала лет в десять. Писала его пять лет, может, шесть, забрасывала неоднократно и бросила, в конце концов. Это второй мой дневник. И я не знаю, чем он закончится. Пишу то, что есть на душе. Надеюсь на лучшее, но не знаю, надеюсь ли или просто хочу, чтобы так было; пусть закончился на доброй ноте. Не уверена уже ни в чём. Совсем не понимаю себя. Не вижу никакой радости.  

Сейчас январь, и погода, мягко говоря, отвратительная. Очень серая, очень мрачная, как я бы ещё добавила, она пустая. Вот так сегодня и на душе. Какие-то смутные надежды, а в целом одна тишина. Серость во всём. Небо и облака серые. Психолог сказала вести дневник. Что ж, я не против. Такие короткие предложения. Таю призрачную надежду, что из данных материалов получится новая книга, а в кризисе это лучший вариант – приходится использовать все возможности, тем более, что про подобное хотела написать и давно. Может, придёт вдохновение.  

Отвлекаюсь. Знаю, что нужно понять свои чувства, эмоции, ощущения. Глупый ответ «не знаю» – не ответ на каждый вопрос. Глупый, потому что не нравится мне, потому что совсем ничего не значит, не выражает, потому что не говорит ни о чём. Или говорит?.. А, без толку. И мне печально, и человеку будет сложнее помочь, но и сделать ничего не могу – потому что не знаю в действительности.  

Как-то давно пришла такая мысль, что я не знаю (опять это слово) или не умею понимать свои чувства. Умом понимаю, а телом – нет, никак не могу. Не знаю, что чувствую, что хочу. Нет потребности в еде, во сне, то есть, она есть (игра слов), но не чувствую ничего, делаю почти всегда через силу. И пишу это, придираясь к своим словам. Перечитываю опять первый столбик.  

Неудовлетворение. Пустота. Боюсь, это проявление равнодушия. Никогда не была такой, какой теперь стала. Пустое, безэмоциональное отношение к действительности, к вещам и событиям, что это ещё может быть? И, пожалуй, такое же отношение к людям. И при этом при всём мыслей достаточно много, теперь все они об одном, а иные – убиты, подавлены, задавлены, как будто закованы в лёд…  

Говорят, я хорошо рефлексирую. Да, может быть, только списываю на издержки профессии. Почти невольно начинаешь мыслить больше обычного и строить более продуманные предложения, когда за твоими плечами десятки написанных книг. И это – тоже новая книга, я не знаю наверняка, но уверена и хочу, очень хочу, чтоб так было.  

Что чувствую сейчас? Опять же сложно сказать и понять. Какое-то странное ощущение, которое не проходит и длится уже давно, которое иногда всё же прячется или даже бежит, но которое всегда возвращается. Ти-ши-на. Так невыносимо и больно осознавать её. Умом, разумеется, а не телом. Противно понимать, что ты не понимаешь саму себя. Не чувствуешь, как будто тело чужое. Как будто и ты не ты, проживаешь чужую жизнь.  

Ничего не хочется. Исчез интерес ко всему. Пустота. Наверное, это всё же депрессия…  

Никто не ставил её мне, а самим нельзя такое приписывать, но я считаю, что дело в ней и, наверно, боюсь действительности. Не знаю, почему. Не могу объяснить, просто боюсь и всё тут. Того, что будет, узнай, что диагноз – правда, и в тоже время тогда будет ясно, что не врала я, не выдумывала, что эмоции, мысли реальные, и нет здесь позёрства – ни капельки! У меня нет цели быть такой, как я есть.  

Пустота… Вся эта подавленность претит и в тоже время такая привычная. Да, я не знаю, наверняка, что со мной, так ли это, чего хочу, кто я есть. Я только оцениваю действительность, но, увы, лишь с одной стороны. Чувства иногда врут, кажется, что холодные руки, а они не всегда такие, ну, вот и пример. Затем начинаются самокопания. Мазохизм, как говорит ещё бабушка. И я не знаю, так ли это, согласна ли я или нет. Даже с этим.  

Хочу понять, что со мной, не хочу оставлять всё, как прежде, но не всё в моих силах, знаю, ещё есть судьба, обстоятельства. И вроде не верю в неё, но всё-таки верю, а также… Могу философствовать до утра. Не хочу. Наверное, ещё выжду время.  

Чёрт, соберись. Нужны только мысли и ощущения… Это же просто! Уговариваешь себя самого и не знаешь. А ведь ты не такой, не такая! Проклятое незнание!  

Тишина…  

Слишком много возвышенных чувств. Слишком много мыслей про книги. И в тоже время нет мыслей. Все они – отголоски лишь, призраки. Я думаю бесконечно о прошлом, о том, как, почему и когда. О том, что было, что написала, и что ответили. Нет, конечно, не только об этом, но такое тоже часто случается.  

Слишком много неоднозначности и неопределённости. Так расплывчато и туманно ближайшее будущее. Когда-то, в пятнадцать лет, всё казалось совсем иначе. Я хотела писать (и хочу), я пишу, но маюсь опять, вот, от кризиса; я думала найти своего человека, но до сих пор не смогла; я мечтала не повторять ошибок родителей и работать там, где хочу, но согласилась с ними, пошла в их универ, а теперь планирую начать опять… Всё заново…  

Слишком много событий. Было, есть, наверное, будет ещё. Говорят, умирать очень рано. Мне всего двадцать два, даже меньше, праздник только в апреле – отмечать не хочется, как всегда. Говорят, что ещё всё впереди, но будет ли оно впереди, я не знаю. Иногда точно что-то находит – и ходишь по дому, мучаясь от осознания, что же сделать. Сделать с собой, но не делаешь. Что-то держит в живых, страх ли это? Не понимаю. Наверное. Да. Есть вопрос, и опять нет ответа. Руки трусятся, мысли все не свои, а потом это, к счастью, проходит… И страшно, горько признаться!  

«Горе от ума». Я вспомнила его не сегодня. Как похоже и больно, как банально, как жизненно! А ведь раньше смысла не понимала… Всё прояснилось потом, то есть прошлой весной, в прошлом, прошедшем году. Нам объяснили это на паре. И было настоящее озарение. …Нечто очень похожее происходит теперь у меня. От излишнего количества мыслей, всех этих страхов, сомнений. Я много думаю? Нет. Рефлексирую. Оно как-то само всё, непроизвольно.  

Раньше боялась признаваться в чём-то подобном. Себе. Даже себе. А сейчас – нет… Не понимаю, почему и зачем, но хочется делиться эмоциями. Пусть даже теми, которых «нет», хочется, чтобы ещё кто-то чувствовал. А кто и с какой целью – не знаю. Тянет к людям, а в людях тянет – домой. Знаю, много странных противоречий. Много слов. Много точек. Мыслей. Так много всего! Ни о чём…  

Это можно писать ещё долго, и точки не будет вовек. А ведь всё об одном, кажется, том же самом, всё том же. Снова пишется лучше лишь к вечеру. Через час будет новая полночь…  

Много «красивостей». Много проклятых «не знаю». Я живу лишь умом, а не телом. Я в разладе с собой. И хочу, и боюсь меняться…  

Слишком много думаю. В тишине. Как в бреду. Только хватит!.. Но ведь мыслю – опять и опять…  

…Мне придётся всё же заканчивать.  

Или нет. Буквально последнее предложение.  

Что я чувствую на самом деле? По-прежнему лишь пустоту. Лёгкая печаль. Без причины. Пишу просто то, что я думаю…  

Довольна ли этим днём? Всё же нет. Он очень быстро прошёл, а ждала почти неделю. Довольна ли этим походом? Боюсь сказать «нет» и обидеть. Всё было вроде ведь хорошо. Но не со мной. Ненавижу не понимать и лишь думать! Есть лёгкое чувство, что уже ничего не изменится. Возможно, внушенное. Да. Не могу себя переубедить в этой грусти.  

Мне не следовало раскрываться. Всё это зря. Зря!.. Вряд ли кто-то меня изменит… Пресловутая кушетка. Конфеты, чай… Слёзы подступают опять к глазам. Не хочу спать. Пустота…  

Что если это никогда не изменится?..  

Опять спать… Придуманный подсознанием мир. Я как будто бегу в него, чтобы скрыться от горечи... Боль. Кажется, опять начинается. Снова закрываюсь в себе. Хочу, чтобы никто ничего не знал. Унижаю себя, мыслю о смерти, в тоже время ненавижу её. О, да-да. И так тоже.  

Я не та, кем хочу быть, я себя не оправдала… Это шепчет, наверно, депрессия. Да.  

Лучше (проще) закрыть глаза, чем прекратиться в кого-то другого.  

Я не смогу… Это слишком… Простите все!  

Я снова рыдаю.  

Полночь.  

26 января, воскресенье  

«Как только начинают лезть в голову нехорошие мысли, ложись спать и спи! » Так хотелось сказать себе вчера вечером после этой маленькой внутренней бури. То есть сегодня. Легла, как всегда, очень поздно.  

Сон не шёл. А потом не проснуться. Так тоже стало случаться часто. Вялость, апатия, снова ужасная слабость утром. Буквально слёзы в глазах, только молчишь, прячешь лицо от родных – не хочется, чтоб это все знали и видели. Но и не будешь говорить ничего – это никогда не изменится. Понимаю. Противоречия, опустошенность, уже не разочарование, нет, скорее какая-то безысходность.  

Видите, сейчас я спокойнее. Предложения короче. Нет всех этих ужасных волнений. Нельзя писать в такие дни, как вчера, нельзя и без никаких «но». Иногда эмоции только всё портят.  

Думаю, что не всё было так плохо. Всё было хорошо, но вчера почему-то чувства обманывали. Депрессия не даёт трезво оценивать всю действительность. Я лишь молча констатирую факты, мысли, слова, ощущения.  

Всё было хорошо. Но я боюсь, что на этом всё и закончится. Вот оно, да. Ведь, судя из слов человека, надеяться на дальнейшие встречи нельзя. Что-то не так. В психологе ли, во мне? Не тот профиль? Сложная запутанная ситуация? Я не могу объяснить это, но чувствую. В последнее время неоднократно замечаю подобное, иногда даже предсказываю так будущее. И как-то нередко сходится, причём даже то, что от меня не зависит. Никто не хочет общаться с такими, как я.  

Я не экстрасенс, не-ет... Просто иногда так бывает. Наверное, так у всех. И я слишком много думаю. И, бывает, хочется такого по-настоящему.  

Нет желания говорить и писать. Сегодня апатия куда больше. Апатия или слабость, чувство, как будто со мной что-то определённо происходит плохое, а никто не может понять что, не лечусь, в итоге только упускаю время, а ведь становится хуже…  

Я сижу за столом в своей комнате. Всё как всегда. Новостей нет, и перемен никаких не предвидится. Родители заняты своими делами, я иногда помогаю, если зовут, в остальное время стараюсь себя отвлекать, готовлюсь к наступающей сессии, но не могу пересилить – учёба очень «сопротивляется». Каждая страница текста кажется одинаковой, серой. Да, этот месяц определённо серее всех. Такого у меня прежде не было.  

Сейчас у бабушки звонит телефон, а у меня на душе – тишина. Спокойствие, непонятное, привычное, но болящее. Я определённо хочу избавиться от него, но боюсь, что как в том стихе, написанном почти год назад, «я хочу, но боль победила». Это не дословно, не помню.  

Слышу за спиной разговор… Скоро 14 февраля. Точно. Не люблю этот праздник. Не нравится. Почему? Конечно, по банальной причине. Не с кем его праздновать, а даже если было бы с кем… Я убеждена (или убедила себя? ), что любить совсем не умею. А следовательно, не полюблю. Значит, просто закрыть глаза, постараться думать, чего его нет. Только он есть… И так всегда в этот день. Хорошо, что ещё не 14-е.  

Скоро обед. Но есть ещё не хочу. Странно болит живот. Не знаю, из-за чего. Вроде бы не отравилась. Красных дней ещё нет. Значит, тоже не то. И вот так, как всегда. Неизвестность.  

По почте пришло письмо. Одна из девчонок, с кем я общаюсь и кому я рассказала о своём состоянии, предлагает начать записывать свои мысли. Вот как оно! Смеюсь. Она не знает, что я уже это начала. Но как будто бы знает, узнала. Или это такой знак судьбы? Опять – мысль. Но так у меня часто бывает. Верю ли в них? Вопрос. События часто пересекаются. Значит, надо писать, продолжать. Не знаю, чем ещё можно дополнить.  

До сих пор думаю, повесть это или только дневник. Рассказ мы уже перепрыгнули. Я прямо загорелась этой идеей. Может, не всё так плохо? Может, это спасёт. Может, изменит многое.  

…На какой-то миг показалось, что боль под названием «пустота» переходит в чувство привычного «никак», только, нет, показалось. Резкие замечания родных, даже самые, казалось бы, безобидные, тут же доводят до слёз, вызывают уже не такую призрачную боль в груди, когда ты буквально давишься от своих невысказанных слов, но понимаешь, что должен молчать, иначе все будет лишь хуже. Обреченность. Опять. И опять. И снова эти противные мысли, как вчера ночью.  

Ужасно…  

Самокопания, впрочем, вывели на одну мысль – я поняла, кажется (не уверена), но моя боль равна невозможности испытывать радость, и она началась в тоже самое время, когда дело, безоговорочно казавшееся смыслом всей жизни и самым большим её стимулом, медленно, но уверенно начало давать свои сбои, то есть тогда, когда это самое дело/цель/смысл взял и пропал, когда то, что радовало, постепенно начало приносить разочарование, боль и потом эта боль окончательно перевесила предыдущее.  

Да, мой смысл жизни стал утерян, растоптан действительностью и убит тем, что зовётся современностью, модой и всем этим прочим. Вроде бы понимаю, что, если не такая, как все, то не я в том виновата, а только кто? Да, мне печально от этого. И часто виноватым оказывается общество. Но как иначе? Ведь это из-за него я не могу исполнить свою мечту, из-за него моя любимая деятельность приносит одну меланхолию. Ему ничего не интересно, а у меня в итоге нет будущего. Кто иначе? Кто, кто?! Почему я виновата в том, что не интересна этому времени? Почему из-за того, что не такая, я должна испытывать боль?  

Мысли к хорошему не ведут. Потратила несколько часов времени, а ведь, как говорила, в пустую. Могла что-нибудь написать и… И тут понимаешь, что ты напишешь, ага, но только после на это снова будет всем наплевать, а ведь кого-то другого читают, и, значит, ты хуже него… Наоборот. Чаще ровно наоборот. Но за что? Справедливость, чёрт с ней! Получайте же ответное отношение!  

…В итоге я не пишу. А дневник – это так, не считается.  

***  

У меня написано всё на лице. Бабушка начала задавать вопросы, я снова не удержалась и выплеснула наружу всё. Теперь сидим обе грустные, она, глядя в пожелтевший натяжной поток, я – вниз, как всегда. Говорит, что хочет чем-то помочь, но не знает, чем именно. Ха, если б я сама знала! А этого не знаю и я. Говорит, что писательство – не самое главное в жизни. Конечно, легко сказать, это же не её деятельность. Не у неё после каждого нового листа за спиной вырастали крылья, пела душа и было легко на сердце. Не у неё, а… У меня, вы всё поняли правильно. Так было. Заметьте, что говорю в прошедшем времени. Как будто уже ничего не исправить, как будто ничего не вернуть…  

И снова эти проклятые троеточия!..  

Может, зря так? Я зря? Накручиваю себя. Ещё ведь так молода. Только что если?.. Опять проклятое «если»! И так как всегда. Ждёшь, надеешься, веришь. А потом случается «если», а то, чего хочешь, ждёшь и не видно.  

Сижу. Смешно сказать – сижу и пишу ведь. Ладно, отставим шуточки. Юмор у меня несмешной. Голова пусть высохнет – недавно только помыла, компьютеру тоже не помешало бы передохнуть. И мне – отвлечься, улететь куда-нибудь, как смеюсь, на другую планету… Может, полная смена обстановки и пошла бы на пользу? Определённо. Только, нет, невозможно. Слишком много препятствий – финансовых и не только. С этим пока невозможно. Может, когда-нибудь. Всё, как всегда, потом.  

…Волосы до сих пор мокрые. Плохо. Сидеть не могу. Пытаюсь отвлечься. Выражение лица говорит само за себя. Больше нет боли. Вроде бы нет. Но и нет радости. Действительно, смысл жизни! Как точно и печально подмечено. И как это всё объясняет…  

В мыслях соглашаюсь с тем, что, наверное, я ненормальная. Как-то уже спокойно, снова с себя смеюсь. Нет, это не ирония и не сарказм, это единственно, чем я могу противостоять этой жизненной ситуации. Руки сами вбивают в поиск некоторые нехорошие вещи. Вновь кто-то с экрана заявляет, что умереть без боли нельзя. Что ж, может быть. Это к лучшему.  

Я боюсь, что, если останусь жива, превращусь в полностью бесчувственный камень. Как папа. И к этому всё идёт.  

…Я, наверное, сейчас скажу глупость. Боюсь, что схожу с ума. И сама это понимаю, и думаю. Только об этом и думаю. Только этого и боюсь. Думаю и боюсь, боюсь думать… Пересилив свой страх, решилась на ещё один разговор с бабушкой. Она была в некотором известном волнении и даже небольшом замешательстве, долго молчала, смотрела в одну точку, повторяла, что это плохо и то, что надо теперь «что-то делать».  

Ой, кажется, это рассказывала.  

А что теперь? Меня буквально душит стыд и страх. С детства недолюбливала врачей – потому что болела много и, разумеется, не сразу нашли того, кто помог. Тогда было другое, но всё же, некоторое чувство осталось. Итак, не буду мучить вас своими словами и мыслями, скажу кратко и ясно: психиатров я очень боюсь. Вот именно так: боюсь. Просто и ясно. Того, что упекут в одно известное заведение и прочее-прочее-прочее, что может случиться потом, а ещё что там не дадут сидеть в компьютере и печатать. Это крест, ведь после уже точно депрессия. (Кстати бабушкины слова! )  

А может, нет. До последнего надеюсь, что мне это кажется. Что всё окажется лучше, чем есть. Я – не специалист, и это – только глупые страхи. Я не вправе ставить себе диагнозы. Так пусть же я ошибусь.  

Решилась. Рада. Но на душе никак. Неприятно, ужасный осадок. Думаю, что лучше молчала бы. То есть и дальше так, а потом… Ну, и что бы было потом? Ясное дело, что после. Если мысли уже плохие случаются – плохо. Этот сценарий я знаю.  

Лежу. Как-то немного холодно. Сложенные на груди руки внимают тому волнению сердца, которое буквально сотрясает всё моё тело. Молчу. Опять бессовестно и беспричинно молчу. Бабушка говорит, что нельзя так. Но последнего, сомнений моих, она не знает. Изо всех сил скрываю то, что я чувствую, как будто этим могу себе чем-то помочь. О да… Опять разрываюсь между мыслями о молчании и том, что, дескать, давно надо было решиться.  

Но, вот, этот разговор позади. Завтра – новый день, новая неделя, новая недлинная «жизнь». Слышала, что в понедельник больше всего самоубийств. К этому я ещё не готова. Смеюсь, будто надо спешить. Нет, не надо. …Я просто лежу и думаю. А после, встав, я пишу.  

Разговор до сих пор вертится в воспалённом мозгу. Он все же убедил меня в том, что не надо было это рассказывать. Лучше молчать. Только что?.. А впрочем, уже нет смысла.  

Пытаюсь переключить внимание на что-то другое. Заметьте: не хорошее, а просто что-то другое, хоть что-то. Не думать о себе, потому что это явно неправильно. И хватит повторяться, ведь ни о чём!!! Учусь понимать своё тело, слышать его и слушать. Спросите, как успехи? Их пока очень мало. Голос сердца до сих пор остаётся непонятной загадкой. Я слышу его, то есть не голос, а только эту дрожь, жизнь и страх. Это не то, разумеется. И это только метафоры.  

Утром было нехорошо. Слабость, сонливость ужасная. К обеду это прошло. Итак, это я подытоживаю. Стало немного легче физически, но настроение вернулось в привычный ноль. Итак, то одно, то другое. И теперь меня больше всего мучит ни боль, ни эта так называемая душевная пустота/обида «на всех и на всё», если желаете так, а что-то странное и неуловимое, непонятное мне ещё, не до конца. Наверное, стыд. Неприятное такое сомнение и упрёк, что, мол, зря так, зря ты всё ей рассказала. А казалось бы, должно быть облегчение. …Заметила, что в моих заметках нет или практически нет упоминания о будущем, живу в основном только прошлым, действительно…  

Потому что я боюсь того, что будет за это теперь. Врачей, всей этой огласки, возможно, проблем, связанных с оглаской последствий. Ведь, если меня признают ненормальной, что скажут на это люди? Ах да, опять я боюсь. Опять боюсь, что скажут. И прочее-прочее-прочее. «Никому неизвестного писателя упекли в жёлтый дом из-за проблем в личной жизни и творчестве». Нет, на самом деле людей я не боюсь, но это совсем другое, и до мнения их вроде бы дела нет, а просто не хочется, чтобы об этом знали.  

Хочу вернуть время назад.  

Не хочу врачей и лекарств. Потому что помню детство, годы, проведённые в поисках нужного препарата. Помню сотни выброшенных на ветер денег, неприятных и токсичных последствий. Только как будто бы больше из-за вторых, чем из-за первых. Жалко денег на ветер, но в тоже время и за себя грустно. Опять до чего докатилась... Но моя ли в этом вина, или нет?  

Думаю о том, что надо немедленно отвлекаться. Молчать пуще прежнего и перестать так болезненно думать о будущем и о себе нельзя. Отвлечься, пусть даже играть, делать только вид, что мне лучше, всё только ради того, чтобы… Да! Да, я боюсь родителей и бабушку, которая сама врач, в том числе. И не хочу быть снова странной, больной. (Понятия эти равные. )  

Вот только если бы кого-то спросить, правильно ли я поступила? Обеспокоилась, перестала молчать – вроде бы да, а с другой, с другой стороны!.. А с другой! Эти мысли просто невыносимы.  

Кстати сегодня вышло целых четыре листа. Я рассчитывала, что столько напишу за неделю-другую. Простите, что занимаю время. Я всегда хочу много сказать. Пусть хоть бумага послушает.  

Это от недостатка общения – сижу дома целыми днями. Сижу, как сама говорю, я в депрессии. А ещё от эмоций. Конечно же! Вот и наговорила всего. Можно было намного короче.  

27 января, понедельник  

Я поняла, что хочу. Наконец-то кое-что прояснилось. И я хотя бы для самой себя теперь могу ответить на этот вопрос. Я хочу писать. Продолжение. Поняла ещё с вечера, долго не получалось заснуть. Было уже поздно, а руки чесались от вдохновения. Долгий спор о том, что это – дневник или материал для вполне возможной психологической повести, длился целых два дня. Ага, очень долго, хочется сыронизировать. Но, если выражаться без шуток, в тот момент этот вопрос решился окончательно, наступило такое воодушевление, какого не было уже много дней. Сейчас его нет, но я постараюсь описать всё, что было после того мгновения и до сего мига, часа.  

Руки чесались ещё с самого вечера, то есть с ночи, с того самого момента, как я закрыла крышку ноутбука. Даже хотела включить опять, но так уж случилось – поздно. Рада, что хоть что-то хочу, тем более то самое, что всегда радовало и спасало в различных жизненных ситуациях, и было всегда рядом, со мной, во мне, как единственный верный и заботливый друг. (Убью того, кто вспомнит сейчас графоманию. Мне нравится другая причина, точнее фраза, о том, что настоящий писатель не может не писать – когда он не пишет, ему плохо почти физически. ) Нет, я ничего не хочу, конечно, этим сказать, но то, что я чувствую – да, всегда так. И очень-очень давно так.  

Уснуть было сложно – то и дело схватывалась и брала телефон, записывая некоторые отрывки, фразы и предложения. Половину из них вы кстати сейчас и читаете. А половину прочтёте чуть позже. В ушах сейчас звучит моя любимая музыка – всегда пишу так, точно в трансе. Так легче, и музыка позволяет не отвлекаться. Иногда весёлая, чаще грустная, не знаю, можно ли мне слушать сейчас такую, но она почти всегда вдохновляет. Подумалось также о том, что не является ли депрессия – состоянием души моей музы? Образно так, условно, но очень похоже на то. Если да, это тоже многое объясняет. А если нет…  

Но вернёмся к повествованию. Утро. Вот тут уже всё как всегда. Не хотелось вставать, еле заставила себя идти на учёбу-работу. Это всего лишь практика, но она каждый день и по сути как репетиция настоящего преподавания. Поэтому буду говорить, что это – работа, так как-то проще, и мысли другие вдруг будут.  

«Еле заставила себя идти на работу. » Да. Были плохие думы, слёзы и сопли, как говорится. Но после собралась – за оставшийся час сделала всё, что надо: оделась, собралась и пришла даже раньше, чем надо. Настроилась, значит, справилась. Не скажу, что вмиг всё прошло, но как-то стало спокойнее. А там, в школе, на виду тридцати глаз детей, негоже ведь мне печалиться, я же – новый специалист, и все здороваются со мной, улыбаются…  

Отвлеклась. Так это, наверное, называется. В такие моменты кстати иногда сомневаешься, а как с тобой бывает что-то другое? Ты вроде бы рад, а бывает, грустишь, почему? А когда ты грустишь – не веришь, что в другой день можешь радоваться. И сейчас со мной также самое.  

Прошло ещё пару часов. Я пришла со школы. Пишу, снова думаю. Вроде бы всё хорошо. Или нормально? Путаюсь между этими двумя понятиями, не знаю, где их границы. Возвращаюсь к некоторому сомнению, мол, какая же это депрессия, если сейчас «вроде нормально»?! А только бывает же плохо. Бывает просто ужасно. Депрессия – это не 24 на 7, как, наверное, многим нам кажется.  

Больше сказать не могу. Жду. Вечером я продолжу.  

…И, как сейчас, вижу заметное улучшение. От чего оно? Вдохновение? Новый день? Или что-то ещё? И будет ли завтра мне также или так, как вчера, как в субботу? Оно очень часто меняется. Утром ещё, например, был чудовищный приступ сожаления и зла на себя за то, что не выдержала и всё рассказала. В который раз, да. Казалось бы, должно быть облегчение... Или я это уже писала? Только сейчас поняла: целых три раза. В общем, нет желания посвящать других в мои мысли и переживания. «Другие» в значении читателей – это ещё одно, люди могут подумать, что какая-то часть книги – вымысел (да, так и подумают, кто проверит? ), а я ни за что не скажу: да или нет; я не хочу посвящать тех, кто знает, что это правда, то есть родных и друзей. Чувствую иначе себя точно каким-то предателем, решившим на зло всем найти такую мрачную гадость и заболеть. Но возвращаюсь к тому, что это ведь я не специально. …И почему вот так странно теперь всё думается?  

Настроение меняется триста пятьдесят раз на день. И всё же нехорошо. Слишком много копаюсь.  

…Почему-то хочется петь. Нет, не от радости, просто. Хотя я не знаю, не суть. Сегодня заметно легче. Не буду забивать голову тем, надолго ли это. Просто. Хочется. Петь. Наушники – полная громкость. У меня и такое бывает.  

А может, дело в дыхании? Низкий голос создаёт какие-то интересные вибрации в теле. Не только сейчас, это не в первый раз замечаю. Мурашки начинают бежать. Глаза иногда закрываются. Типичное состояние вдохновения. Наверное, это объясняет, почему часто пишу под музыку.  

Тревожит только одно – тот разговор. (Вот опять! ) Сегодня родители сами не свои были. Бабушка твердит, как помешанная, что меня надо вести к одному известному врачу. Понятное дело, какому. И спрашивает, и не может ничего понять. А мне сегодня, наверное, лучше. Ничего не понятно. Так вот, печалит не только то, что она так говорит, а ещё то, что, получается, до моего неожиданного признания, они как будто не видели ничего. Ни грустных глаз, ни даже рассказов про самоубийство?! Как же так получается?! Я ведь не вру. И это достаточно громкий факт.  

«Если только это не от одиночества». Как будто одиночество – не причина? Или другое. Она много сказала мне. Стараюсь о том не думать. Как-то раз одна коллега выдала интересную фразу, что ты живёшь с очевидно не совсем адекватными личностями, поэтому: 1) Не стоит на них обижаться; 2) Стоит проще относиться к тому, что они говорят. Так-то всё так. Но принять мне это не просто. А сегодня как будто бы принимаю? …Пусть говорят!  

…А если это – моя судьба? Если я и должна быть такой?! Меланхолия, как известно, творческих людей вдохновляет. Меня не изменить. И не подстроить под остальных. «Любые рамки не применимы к вам», – так сказал недавно другой человек. И, нет, я не горжусь, я просто всё понимаю. У многих, достигших высот, были проблемы и сложности, проблем нет только у известно, каких людей, я точно не такая, а значит, надо принимать с радостью?  

Это смирение? Нет. Сегодня просто спокойные рассуждения. Напоминают слова моей музы, то есть муза. Когда ему хорошо, он тоже может выдать подобное. А я – это он как бы… Люблю иногда вот так думать. И, да, мой муз – это он. Парень с птичьими крыльями.  

…Просто не знаю, что делать. Что лучше: молчать о своём состоянии, надеясь, что однажды пройдёт, или собрать манатки – к врачу? Родители за второе. Я, наверно, за первое. В этом и весь вопрос.  

Может, не всё так плохо, депрессия к концу книги пройдёт, или запомнится и надолго? И как я буду чувствовать себя – в своих мыслях – зная, что я больная?! Ведь это не тоже самое, когда, смеясь, применяешь на себя это слово. Ведь, по сути, депрессия была моей маленькой (как сказать! ) тайной, источником грустного вдохновения, а что же теперь? Что наделала? Сказала, и теперь тайна – диагноз. Совсем по-другому звучит, совсем противоположное значит. И кстати – «депрессия». Замечаю, что слишком часто использую это слово. Каждый день. В слух. Хоть раз. А мыслями – ещё чаще.  

…Сегодня говорила с психологом. Честно сказать, немного забегу наперёд и скажу, что тянулась к этому моменту ещё, пожалуй, с субботы. То есть после посещения я не могла разобраться с собой, понять, что я хочу/не хочу, но подсознательно хотела ещё – общения. Час – это мелочь. Ничто!  

И вот она позвонила. Довольно быстрый разговор, ожидаемое «продолжение следует». Но это приятно. Чувство, будто кто-то прочитал твои мысли, ожидание не затянулось, как в прошлый раз. (В прошлый раз были некие трудности, но однако опустим их. Это совсем не в тему. ) И теперь я живу и жду. Предчувствие не обмануло, когда показалось ещё месяц назад, и мне нравится такой спокойный типаж.  

Продолжение, жаль, будет позже…  

…Снова включила музыку. Сегодня её день, нет сомнений. Решила провести его «для себя». С фильмами, любимыми бутербродами и без родителей. Планы вроде бы не нарушены. Устала. Но не потому, на что прежде частенько списывала. Наверное, просто устала. Рано встала, завтра тоже рано вставать. Просто устала, потому что уже опять поздно. А вообще не знаю, чего. Стараюсь не думать лишний раз, потому что, кажется, в мыслях причина всех наших проблем из реальности.  

Спать. На мгновение мелькнуло такое, но всё же рано. Лежат и ждут своей очереди недочитанные главы недавно начатой книги Гай Н. Смита и задания по языкознанию. …Или лучше всё завтра? После учёбы-работы?  

Не спать, но ещё подождать. Больше новостей нет. Не знаю, что написать здесь. Выдался день, как день, сижу, пожимаю плечами.  

И всё же пойду читать. Надоело. Продолжу, как кончится ночь. Конец связи!  

PS: Взамен того, чтобы читать начатую книгу, снова маялась «дурью». Читала, но кое-что не про змей. (Книга – ужастик про змей. ) Пыталась расставить последние точки в деле своего непонятного меланхолического толи диагноза, то ли состояния. Впервые посетила мысль, что я ничего не пойму, разница в диагнозах почти призрачная, и как-то, наверное, не столь важно. Впервые осознала слова психолога про то, что, к примеру, студенты-медики видят у себя почти всё. Нет, такого у меня точно нет, я вижу только один диагноз.  

Пыталась и… не смогла. И бросила это глупое дело. Меланхолия – почти тоже самое. Разницу не увидела. Только угукнула на то, что грусть со мной очень часто бывает, угукнула, убедилась и… хватит! Хватит про это читать! Я на этом как будто зациклилась.  

От названия ничего не изменится, то, что не оптимист – это ещё с рождения знаю. Ну, так и что же? И всё. Взамен того, чтобы учиться или писать рассказ на конкурс, который заканчивается в эту пятницу, маюсь «самолечением»!  

Интересно, это тоже симптом?  

Хватит, хватит об этом!!!  

Завтра будет новая жизнь. Нельзя показывать людям деп… Всё. Я молчу. Забыла!  

28 января, вторник  

Сейчас уже обед, а значит, хорошо я проспала. Нет, не прямо так, чтобы до самого полдня, но часов десять было, не менее. На часах десять часов. Поздно легла, поэтому поздно встала. Кажется, ничего более. Только лень, страшная лень. В школу я не собралась. Слишком рано вставать. Не могу. Я сова, и мучительна даже мысль о подобном. Так что придётся искать какую-нибудь другую работу. Хорошо, что стало известно это не в заоблачном «потом», а сейчас. Будет время на поиски.  

И вроде бы более ничего. Всё привычно. Спокойно. Нет дикой радости, но нет и дикой печали. Тихо. Но не так, когда в душе пустота. Есть как-то только не хочется. Но я никогда не отличалась особым аппетитом – неудивительно. Просто теперь начинаешь цепляться уже к любым мелочам, даже тем и таким, на которые закрывал глазами годами, даже десятилетиями…  

Но я все-таки завтракала, правда не очень много. Пока выгребала ложкой последние капельки йогурта, была пара идеей о том, что мне сейчас написать. Но оно как: если прямо в тот момент не напишешь, нет уже того рвения и тех слов. Поэтому говорю по-другому.  

Скажу, что тогда, когда ела, долго смотрела в окно. Терпеть не могу пейзаж, который сейчас за окнами! Эта серость, уничижительная и угнетающая, чуть дрожащие от ветерка деревья, все голые, без одного листочка (и уж тем более лепестка). Гора, которая прямо впереди дома, вся какая-то рыжая, сухая, огромная. Она как будто даже больше, чем прежде, хотя это только так кажется. (Этого не может быть. ) Солнца нет, и нет даже намёка на свет. Мрачное небо также лишено облаков, оно как будто просто накрыто тяжёлой серой простынёй или ватой, в общем, ужасное зрелище.  

А хотелось бы написать про другое! Про природу, полную жизни и красоты. Про то, что мне нравится её описывать и что я её, как бы это сказать, просто вижу, замечаю на фоне каких-либо событий, подмечаю, а другие обычно проходят мимо, или всегда молчат. Может быть, и они думают, но в мою голову врезаются эти картины, крутятся перед глазами и вскоре (всегда) ложатся в слова-предложения. Произведший большое впечатление сиреневый куст или орех, или какое другое растение становится действующим лицом, или фоном нового рассказа, реже – стихотворения, а бывает, и того, и другого.  

Так вот, сейчас мне хотелось бы увидеть хотя бы один маленький солнечный лучик. Но его нет. Нет и даже самого малого облачка, только одна пелена. Акация за окном (то самое сухое дерево) такая страшная, что на неё не хочется лишний раз и смотреть – она как будто уже старуха, вся сморщенная и дышащая смертью в балкон – её ветви как раз к нам заглядывают, и на них, на балконе часто сидят голуби и сороки.  

Но нет сегодня и птиц. Пустота. Серое грустное небо. Похоже, депрессия в первую очередь у природы. У января. Особенно у января. Я заметила это не только сейчас, просто сейчас я додумалась. Никогда не нравилось это время – последние дни самого первого месяца. Они вызывали отвращение, даже когда умом невозможно понять, почему. А вот оно что. Это серость.  

В феврале чувствуется приближение весны, часто идёт долгожданный снег или, если случится, мороз, чувствуется весна, даже если её и не видно, ты просто знаешь, что она рядом, она уже скоро, бежит! А в декабре радует близость Нового года. И только январь такой – серый, находящийся в промежутке этих двух прекрасных красивых моментов, между конфетами и хлопушками и первыми зелёными листьями. Потом март – весна, затем – лето, красавица осень, полная охры, тепла и плодов! Что уж говорить – потом лучше! А январь – это пытка и морось.  

Я давно хотела написать про него.  

И вот оно, наконец-то, уже на бумаге. Больше ничего нового. Событий нет, может, будут. Особых желаний нет. Но это не пустота, а спокойствие. То чувство, когда ты, к примеру, хотел выпить горячий чай, выпил и теперь уже чая не хочется. Только у меня чай со словами.  

Хочется думать, или мечтать, фантазировать. В такие моменты и думается, что на самом деле у меня всё хорошо. Но на деле… И возвращаешься во вчера, в позавчера, прошлую неделю и месяц. И приходит другая мысль. Иногда хочется забыться от всего и от всех, чтобы этот день – был именно как новая жизнь, но прошлое тяготит. Даже очень. Я думаю очень часто о прошлом.  

Не то, чтобы я им живу, вроде нет. Но думаю, возвращаюсь часто к разным событиям. Чаще плохим или, пожалуй, нейтральным. Смешно. А ещё говорю, что фантаст я! Да, я люблю этот жанр, но в жизни думать только о будущем как-то странно, не получается. Настоящее зачастую проходит где-то у меня за спиной, становится видимым, только когда оно уже хотя бы чуть-чуть стало прошлым, и, наверное, это не просто слова. Я люблю предаваться подобным мгновениям, воспоминаниям.  

Вот, к примеру, сейчас. О чём думаю я? И не знаю. Но как будто о предыдущих абзацах. О том, что неплохо было бы писать и дальше в таком же ключе. А не так, как в сумбурный субботний вечер…  

Больше, кажется, ничего.  

Только что вспомнила! Я забыла. В субботу был задан вопрос. Я имела неосторожность сказать, что не чувствую себя на свой возраст. Причем это странно: да, физически и внешне выгляжу явно моложе, боюсь или, лучше сказать, недолюбливаю суету и ответственность, вот только в мыслях иногда кажется, что наоборот куда старше. Но не всегда. И, возможно, это влияние персонажей. Не знаю, не могу утверждать. Это сложно объяснять, сложно воспринимать, знаю только лишь то, что духовное всегда выходит на первое место. А телом я, наверное, маленькая.  

Часто пугаюсь подростков. И боюсь их. За их глупые шутки, смех, в первую очередь – послужить источником этого смеха, но есть ещё кое-что: они выглядят меня старше, хотя это я старше их. Своей уверенностью, «штукатуркой» на лице или образом жизни добавляют 5-10 лет. Вчера таких в школе видела. Страх повторился вновь. Недавно думала, что боялась своих одноклассников, тех некоторых историй, что между нами были, а теперь понимаю: нет, я боюсь всех подростков в целом.  

Что мешает мне выглядеть на свой возраст или хотя бы не быть с ним в глубочайшем «противоречии»? То, что нет никаких конкретных представлений о нём. Нет никаких строгих рамок. Каждый выглядит уникально, и это хорошо, и это же иногда очень плохо. Нет обязательств, но есть ужасные и невыносимые мне общественные мнения и стандарты, которые (если говорить кратко) поддерживают мама и бабушка. (Возможно, только они. Но они же для меня самые главные. )  

Они хотят видеть меня взрослой, но никогда в жизни, наверное, не рассказывали о том, как это сделать и как такой быть. Ведь дело не только в деньгах – наличии их при условии, если ходишь работать, дело в самоощущении этого возраста. Философствую, как всегда. Ладно. Да. Лучше опустим подробности.  

…А ещё потому что мне не нравится тот образ жизни, который обычно ведут в этом возрасте, когда нагло завоёвывают своё «место», ищут и/или находят мужчин, заводят семью, детей. Красятся по многу раз в день, как будто без краски они будут выглядеть отвратительно; иронизировать, хитрить и юлить, обманом соблазнять представителей противоположного пола. Как будто только для того, чтобы был. Лишь бы был кто-то.  

Я, к слову, совсем не против любви, но не знаю, как искать её, как её добиваться, и не могу даже представить себе действий такого характера. Ведь познакомишься с парнем, начнёшь с ним заигрывать, и он подумает, что тебе нужно только одно, что ты такая, как все, а ведь я не такая и не хочу быть, как все. И не хочу от него секса. Я не против любви, но когда это любовь, а не страсть. Когда по-настоящему и взаимно, когда одинаково во всём у обоих. И когда замуж – не пунктик, «который просто необходим, потому что ты уже взрослая», исходя из пресловутого мнения бабушки (подчеркнуть жирным шрифтом), желающая мне этого чуть ли не каждый раз на каждый Новый год. Когда замуж не из-за взрыва гормонов и чувств и не после месяца-полугода-года знакомства. О последнем часто иронизирую: ведь мне советует замуж та, кто выскочила лет в 18, терпела много всего и вскоре, конечно же, развелась. (Это лишнее. Забудьте мои слова. )  

Я не против, но, видите, сколько условий. Это должен быть брак по уму. Не по расчету. Не по гормонам. А именно по уму, то есть за человека исключительно моего уровня. Моих интересов и моих мыслей. Чтобы не было потом чувства вины, что я вроде бы не дурная, но не смогла заинтересовать человека. (Значит, не так хороша. ) И просто чтоб быть особенной, единственной и такой же понимающей для него.  

Я не против работать, но хочу получать от работы радость. Чтобы не повторять ошибки миллионов тех, кто мучится на нелюбимой работе. Чтобы это действие не стало впоследствии источником сплошных нервов и/или даже болезней. Чтобы она просто нравилась.  

Но в тоже время меня устраиваю и такая я, как я есть сейчас. Я не хочу становиться девицей, на уме которой только работа и отношения. В этом плане полная апатия, даже фрустрация. То есть не против, но сама я не рвусь. Буду за, если само так получится.  

Мне просто не нравится то, как выглядит в таких пониманиях этот возраст. Этакий расцвет. А расцвет чего? Я не оптимист, может быть, дело в этом. Мне просто не нравится то, что многие пытаются заставить меня что-то сделать или иметь в этом возрасте.  

Не нравится, что в этом возрасте (кажется, чаще всего) люди поддерживают всякие модные вещи, но я сейчас не про вещи – одежду, а про всякие социальные движения, нередко совершенно ненужные и неприятные, как то разгульный образ жизни, однополая любовь и т. д., да они же просто убить готовы за «это»! Тех, кто не поддерживает тоже самое, разумеется. Как будто ненормальные мы! Видела таких – это страшно.  

Итак… Наверное, я так и не повзрослею. Или стану сразу тридцатилетней в тридцать, а до тех пор хочу, люблю и наслаждаюсь свободой, пророчащей, что любовь впереди, всё ещё впереди, ты ещё можешь жить для себя, творить и делать то, что ты хочешь, а не по расписанию замуж и прочее… Нет, я не страус из поговорки. Могу, если захочу, познакомиться. Значит, я не хочу. Наверное, ещё не готова. Жаль, это так сильно и иногда даже бестактно удивляет и пугает других.  

И вот так, за какое-то одно отношение, хочется абстрагироваться от всего этого молодёжного возраста. Лучше бы мне было сейчас ровно сорок.  

…Ну, вот уже вечер. Как-то день пролетел. И было лучше. А потом начался дождь, серость окончательно просочилась в окна и начала на меня нападать. Сопротивлялась до последнего, но полностью противостоять не смогла. Начала немного болеть голова. Наверное, пересмотрела компьютера. И снова вернулась усталость.  

В эти несколько часов хотелось только одного – закутаться поглубже в плед и быть там, в тепле. Подумала о том, что скорее бы лето. Хотя бы на один день. Запастись его теплом и снова – хоть с головой – лететь в зиму. Хотя бы на один день. Запастись теплом и… Случайно написала это два раза. Значит, мне не хватает тепла.  

Холодно, но не от одиночества, как говорил мой персонаж. Это не то, другое. Кстати уже дождь прошёл. И сонное марево кончилось. И мысли теперь просветлели, и как-то даже повеселей.  

Вечером ничего интересного не предвидится.  

29 января, среда  

Но меня вчера оборвали. Последняя запись была сделана в 5-6 вечера. То, что сказала про голову, было правдой почти до ночи. И в целом какое-то ужасное состояние. Подумалось, что, ну, вот, как всегда! Или настроение подводит, или тело! И как понять, от чего была эта боль? При д. вроде тоже бывает. И вот у меня. Очень весело. ;  

Впрочем, сделала все запланированные дела, даже открыла учебники, начала кое-что изучать, пусть и немножечко через силу. Хотела об этом сказать вчера, после фильма, после книги, сразу же после дождя. А вот не вышло, ну, что же. Весь вечер пришлось ждать этого момента, когда я снова смогу сидеть и писать, не испытывая при том странные чувства.  

Без компьютера вечер тянулся медленно. Были разные мысли. Даже о том, что я ещё чем-нибудь заболела, но обошлось. Только бабушка, не дожидаясь «диагноза», напичкала разными таблетками; вот оно как жить с медиком! Так вот было вчера.  

А сегодня – среда. Снова никаких планов, поэтому не знаю, что ещё рассказать. То, что придёт позже в голову. Всё. Пора уже в школу. Пока! Надеюсь, напишу через пару часов, а не суток.  

Была в школе. Там ничего интересного. Начинаю впадать в рутину. Ни хорошо, ни плохо, о чём ещё написать – мыслей нет. Пришла только одна – о том, что дневник – не есть новое произведение, я, конечно, могу после превратить его в книгу, но только после, когда станет ясно хоть что-нибудь, а пока это «в стол» – для себя; я привыкла писать для кого-то… И этим кем-то не могу быть я сама…  

…Какой-то прям День сурка. Возвращаюсь в своё обычное, то есть привычное состояние – состояние «ничего» и серой тоски-меланхолии. Прошла та странная радость, которая овладела в пн, не моё это, видно, быть такой, как другие люди. К лучшему это, нет? Писать не хочется. Точнее нечего, как всегда.  

Боюсь, что такое коротенькое повествование о дне может стать теперь постоянным, так как обычно у меня именно так на душе.  

Кажется, депрессия – и есть моё обычное привычное состояние. В нём не всегда хорошо, но всегда как-то «уютно». Надо ли бороться с ним, коли так? И может ли быть так? Действительно? Или это Она диктует подобные мысли, убеждая меня, противясь лечению, излечению?..  

О, да. Апатия возвращается!.. И не могу понять, отчего.  

30 января, четверг  

Я то ли предсказала, то ли накаркала. Опять сонная, настроение не положительное, тоскливо, всё видится в мрачных цветах. Может, из-за погоды. Там такая же ужасная серость, как и недавно. Думаю, помните ещё рассуждение про конец января? Вот так и сегодня. Только уже без «красивостей».  

Всё настолько «никак» и ничего нового, что не знаю даже, что написать. Ну, летала я ночью, очень много летала, но это кстати достаточно часто. Так что ладно, не говорю. Такие сны мне приятны. Только иногда выматывают физически – ведь крыльев никогда нет, машешь только руками. Не будешь махать – упадёшь. Но в полётах во сне уже опыт. Много лет снится такое... Забавно. Ладно, не буду о снах, пока не научусь понимать их.  

Жду, когда настанет обед, осталось ещё два часа. Жду и пытаюсь наперёд видеть, как пройдёт встреча с психологом. Не знаю, что жду от сегодняшнего дня, просто хочу увидеться. А больше… не знаю, что ещё хочу, ничего.  

Безрадостная апатия, когда стесняешься даже самого себя. О, сколько же раз это было у меня, если уже успело вошло в привычку?! Как хочется, чтобы это осталось в далёком прошлом! Чтобы оно прошло, ушло! А только что будет, если оно пройдет? Она же как часть меня. Буду я рада, или? Или это глупый вопрос? …И всё же пусть лучше уйдёт! Это ужасное состояние. Но почему так странно чувствуешь себя, когда его нет, как будто сидишь и ждёшь снова? Это она так хочет? Да. Депрессия будет брать своё до последнего.  

***  

Мы встретились. И снова были странные чувства. Хотя, что я говорю? С утра. Опять печаль, неудовлетворённость, обида. Наверное, я «не готова меняться». Меня бесит то, что все не такие, как я, но я не хочу становиться такой, как другие. Почему я должна делать так? «Потому что иначе тебе плохо, ведь так же? » Но это не повод, не выход!  

Снова не знаю, как жить…  

Сегодня писать не в силах…  

31 января, пятница  

Прошли ещё почти сутки. И ничего не изменилось. Да, когда у меня нет настроения, писать я определённо не могу и не хочу, даже не знаю, что первое, главное, – как-то всё вперемешку. В первую очередь потому, что не могу собраться с мыслями. Эмоции застилают рассудок. Вот так.  

Если выражаться образно, то хочется укрыться с головою одеялом, забыть всех, забыться самой и задушить своё сердце, чтобы больше не мучиться и не мучить его этой болью… Часто в последнее время болит, то оно, то рука, то давление низкое, то ещё что-нибудь. Мелькают мысли о том, что это, возможно, не психосоматика, а нечто большее, но боюсь о том даже думать, не то, чтоб кому-нибудь говорить.  

Если что-то начинает болеть, тактика такая же, как и с мыслями – ложись и спи! Причем именно так, не иначе. Я кричу на себя на бумаге, потому что тут необходимо лишь так, вежливо упрашивать не годится, приходится проявлять строгость. Иначе это будут просто слова, и я снова буду заниматься не тем, чем мне надобно.  

1 февраля, суббота  

Сегодня немного легче, но не сказать, что намного. Апатия, обречённость, опять тоже самое желание – закрыться от всех и от вся. Словом, всё тоже самое. …Наверное, я заброшу дневник.  

Или напишу ещё кое-что. Сегодняшний день прошёл весь под словом «никак» – ничего не случилось – ни хорошего, ни плохого, эмоций нет, депрессивных навязчивых мыслей, однако, нет тоже. Это уже хорошо. Скучно, уже в 16:00 часов кажется, что на улице вечер, так медленно как-то тянется время, хотя ещё, нет, не темно. …И опять не знаю, что мне добавить.  

Серо так на душе.  

***  

К вечеру вроде развеялась. Не скажу, чтобы очень, но камень печали чуть отпустил, хотя опять же ничего не случилось. Сижу, готовлюсь к сессии, пишу ответы на вопросы к экзамену. Рутина, иначе не назовёшь. Но хоть бы и так, чем грустить, метаться в агонии мыслей и вешаться. (Здесь следовало бы разместить мой тихий смущённый смешок, если бы только бумага могла записывать его в звуковой форме. А вообще у меня, правда, бывают такие мысли. Вешаться не на публику, а по-настоящему. )  

2 февраля, воскресенье  

Смеюсь, называя депрессию буквой «д». Как будто её избегаю. Стараюсь не думать о плохом, абстрагируюсь, люди советуют даже не писать о ней, но не скажу, что от избегания чувствую дикую радость. Пока всё нормально. Но этого как будто бы недостаточно.  

Продолжу, когда вернусь. Сейчас уже убегаю!  

Опять почему-то смеюсь.  

…Пока ходила за покупками, заметила яркое солнце. Ещё до весны далеко, но как-то стало приятнее. На миг пропали все мысли, я попыталась взглянуть на него – на свет, слиться с этим ослепительным светом, и, кажется, у меня получилось. Но это только солнце. И один миг. После небо занесло облаками. Мечта растаяла, точно дым. Впрочем, не сильно и верилось, что солнце меня изменит излечит. Я заставляла себя улыбаться ему, но как будто чуть-чуть улыбалась по-настоящему, таила надежду, что мне становится легче и думала, глядя на него о том, каково мне. Понимала о том, что искренне не хочу всего этого. Что болеть не хочу. Вся романтика одиночества в прошлом!  

Тоска. Одна сплошная тоска!  

…Впрочем, не так всё плохо. Не могу это всё рассказать, такое надо только прочувствовать. Буду краткой: ни к чему здесь лишние разговоры. Но, уверена и убеждена в том, что и у вас, мои дорогие читатели, если есть в этом свете хотя бы один человек, который найдёт эти записи и дойдёт, добежит глазами до этой «главы», так вот, убеждена и уверена, что и у вас бывало в жизни хотя раз то, что я сейчас хочу выразить. Странное невыразимое чувство – отрешённости, ли? – не знаю. Когда смотришь долго на буквы, читаешь, или смотришь какой-нибудь интереснейший фильм, именно интереснейший, это имеет значение; так вот, когда смотришь что-нибудь, или что-нибудь думаешь, или просто чем-то занят особенным, или, в конце концов, просто спишь, а потом просыпаешься резко, или отвлечёт кто от чтения, позовёт, не знаю, что угодно там сделает; и ты вдруг возвращается в свой родной мир, привычный, обычный, может быть, нелюбимый, но ты понимаешь, что какие-то пару мгновений не веришь – ни тому, что происходит сейчас, ни тому, что это с тобой происходит.  

В следующие моменты случается что-то – не иначе, как шок. Ты хлопаешь глазами или думаешь о своём фильме, о книге, о том мире, той жизни, живёшь ещё пару мгновений той жизнью, а потом бах! – ты не оттуда, ты – кто-то совершенно другой, ты – хуже. И вот это самое «хуже» сперва не воспринимается вовсе, а после убивает сильнее, чем острым ножом, и ты возвращаешься в эту серую опостылевшую реальность, не хочешь, но возвращаешься, моргаешь, хоть и знаешь, что это зря, а всё равно моргаешь, надеешься; ты возвращаешься туда, где ты есть, но сперва будто не веришь реальности…  

У меня так часто бывает после снов или фильмов. Особенно, наверное, после снов. После ярких, захватывающих, очень длинных. Когда забываешь о своих неудачах, проблемах, и, наконец, уже забыл, ты – другой, а потом это тает в тумане. Сны забываются быстро. Иногда помнятся много месяцев, лет. Но чувство это переходит ото сна в сон. Я как будто надеюсь быть кем-то другим, стать другим, но я – это я, и этого никто не изменит.  

О, как меня понесло! Даже что-то немного напоминает. Впрочем, даже знаю, что именно. Получается какая-то достоевщина…  

Ну, всё, до встречи! Хватит витать во снах.  

3 февраля, понедельник  

Вчера ближе к ночи накрыло странное вдохновение. После очередных сомнений решила, что это, определённо, будет новая книга. Книга, писанная в депрессии. Книга депрессии. Или её дневник. Впрочем, даже не важно. Записи не пропадут просто так. И это меня уже радует.  

Ловлю себя на том, что, наверное, иногда за меня пишет муза. Слова подбирает другие, хотя вроде одни и те же слова. Получается книга. Издержки профессии? Снова мысли? Смеюсь. Беру телефон и иногда записываю отдельные строчки на завтра. А потом соединяю, мысли мои ведь, не чужие, просто такая тактика. Кстати появляется вдохновение.  

Я хочу писать про себя, то есть эту историю, эту ситуацию, эту тему, о ней, о проблеме и выходе из неё. Определённо в конце истории будет выход.  

Кстати важно сказать: несмотря на книгу и музу, я ничего не придумываю, просто подбираю другие слова. Просто пишу до улучшения. И для. И как книгу. Это уже решено.  

Какая-то несчастная неделя! Ну, то есть почти неделя. Она подошла к концу. Решила сделать итог. Подвести его, так сказать, и осмыслить. Но что такое неделя, когда это длился давно, больше года? И сейчас как-то тоже нерадостно. Сейчас уже обед, и почти целый час я противилась в битве с ленью – не хотела это писать. А вчера мне хотелось – сильно.  

Перечитала всю имеющуюся писанину. Писанину и только, иначе сказать не могу. Слишком много чувств. И события ещё очень свежие. Поэтому мне было странно читать, а каково будет другим или мне из далёкого будущего – тут не знаю. Странно ещё потому, что некоторое давно писала, а это было как будто только вчера, а то, что реально вчера – давно, кое-что совершенно не помнится. Полный туман, бардак. Интересно, что будет дальше.  

***  

Сегодня утром/в обед – тоска. Особенно, когда идёшь на улице, глубже натягиваешь на себя шарф, чтобы никто не видел; думаешь о чём-то, даже не важно, о чём; понимаешь, что ты – песчинка, твои мечты, желания, мысли – практически всем на это плевать. Друзей нет. А, если у кто-то и есть, то они не настоящие – все претворяются.  

Энтузиазм школьной «работы» притупился, как видите, достаточно быстро. Или я привыкла уже, или это совсем не моё – не знаю, как всегда очень трудно понять. Но творческого продвижения там не найти, вот поэтому и «что-то не то», наверное. А на данный момент, данный период, творчество – единственное, что держит меня. В остальном совсем разуверилась…  

Есть не хочу. Печаль. Кажется, будто вся жизнь идёт мимо. Как я не старалась… Не умею, не могу удержать! Так и уйдёт. Всё где-то там – вдали! Мой собственный серый мир никогда не будет украшен яркими событиями, такими, как у других. Но есть же ещё мир помимо четырёх стен и уныния! Или нет мира?.. Ответьте!  

…После вновь нахлынувшей тоски хотелось единственно одного – сменить место нахождения, сменить и как можно быстрее. Скорее! В одиночестве невыносимо, когда вот так на душе. В другое время – потерпим. А только куда идти? Мой бессменный маршрут – это к брату, к родителям. Через дождь. Или сквозь? В какой-то момент небо выказывало всяческое недовольство и моим этим внезапным походом, и конкретно таким направлением.  

Всё дело в том, что с братом мы часто ссоримся, часто, возвращаясь от него, настроение растоптано и убито. Поэтому и не тянет. Он слишком мал, у нас ничего нет общего. И в тоже время тянет – куда-нибудь. Сегодня кстати с ним было тихо. Вырос, наверное. Или растёт? Пе-ре-рас-та-ет. До этого был слишком маленький, вот и баловался, устраивал крики, капризы. А ведь крик, один уже факт его, сказывается, мягко выражаясь, болезненно. Не могу его слышать. Не могу слышать и чужой крик. Трясёт просто…  

Но сегодня всё обошлось. Холодный ветер, дышащий надвигающимся дождём, вытряхнул, смысл, истребил все плохие и даже очень плохие мысли. Стало лучше от этого холодка, этого глотка пробуждения. Пусть среди серости. Среди давящей серости. Ненавистного зимнего дождя. Пусть. Хоть и противно. Но пусть будет так.  

Помню, когда уже шла домой, а это прошло пару часов, не меньше, всюду было темно, фонари освещали приятным желтоватым светом округу, шёл мелкий, но сильный дождь. Я стояла в своей рыжей куртке, немного боязливая, немного, должно быть, испуганная, робко глядящая по сторонам, пока ждала свой любимый автобус.  

Это запомнилось яркой красивой картинкой. Такой дождь. Такой цвет, точнее цвета. Вся эта атмосфера уныния. А после дома свет выключили. Два или три часа в черноте при лучах фонаря, телефона и свечки. Красиво! Таинственно. И опять интересно. Хотя вроде ничего ведь такого. И, правда, ничего, скажете вы, но в чём же тогда было дело? От чего стало хуже, что позволило (пусть и на время) снова вернуться «назад», что потом заставило немного развеяться? Вот если бы только знать! А может, лучше не думать? Вряд ли это сделал поход и дождь. Слишком много внимания чувствам, которые раньше были, но были всегда в тишине. И в тоже время – «что если»… И я не знаю, что лучше, как поступить.  

PS: Заметьте, уже больше недели, а не было ещё ни одного дня, чтобы коротко и ясно: «Всё супер»! Доживу ли до такого повествования? И стимул, и вопрос, самый главный вопрос.  

4 февраля, вторник  

Снова вторник. Но сегодня без красивой философии о природе. Не знаю, что и сказать. Снова обычный день. Ничего сверх. Молчу лишний раз о плохом, чтобы не усугублять своё и без того такое шаткое состояние. Записалась к врачу. Жду. Только это не завтра.  

К врачу больше по той причине, чтобы развеять страхи и, если надо, что-нибудь предпринять, не запускать заболевание ещё дальше. И, конечно же, не для того, чтобы, если всё подтвердится, при необходимости можно было помахать листочком и сказать: «А у меня реально депрессия, товарищи! Так что отстаньте все. » И этим всё оправдается.  

Не потому, что слаба, нет, скорее наоборот. Недавно вычитала где-то в Инете, что только сильные люди сами ищут излечения от депрессии. Слабых ведут к специалистам их родители, жёны/мужья, дети и т. д., а тут, как говорится, сама. Правда, родители тоже советовали. Если всё так, это радует. Не хочу только, чтобы кто-то подумал, что я настолько обеспокоена своим состоянием, что буквально схожу с ума и только о нём и думаю. Это как раз не так. И, если на то пошло, даже не переживаю об этом. Иной бы, наверное, с ужасом принял такой диагноз, а я, как видите, даже смеюсь с него.  

Да, я смеюсь. Но это самоирония. И это так, просто звук.  

Задумалась вот о чём: дневник, действительно, постепенно становится книгой. Как и должно быть, читатели сначала увидели главного героя, услышали – так ещё и из его уст – его проблему, то есть основную проблему произведения, наметили какой-то план – я имею ввиду, что в конце будет обязательно излечение и, пусть в него пока верится (или не верится) с большим трудом, но этого хочется, к этому буду стремиться. Увидели жизнь этого самого персонажа (меня), его быт, занятия, интересы и даже мечты, даже тайны. И даже планы его – некоторое намёки на будущее. Я сейчас о походе к врачу, встрече с психологом, которая последует после, сессии, которая начнётся ни раньше, ни позже, со второго марта, то есть уже через месяц.  

К слову о сессии. Не знаю, как буду писать там. Не знаю, что будет там, и буду ли я вообще жить. Ах, вот и интрига, скажете! Не знаю, смогу ли находить, отводить время на данные записи после трёх-четырёх-пяти пар, после безумного количества домашних заданий. Но просто помню предыдущий свой опыт. В октябре на моём «сайте» в ВК были сплошняком одни фото. Фото это тоже неплохо, но ведь я не о том, хорошо это или нет; времени может быть очень мало – разве что только на щелчок камеры. А писать всё же дольше, а писать больше хочется, и требует это занятие какой-никакой, а усидчивости, то есть хотя бы часа. То есть во время перемены легко можно сделать удачный кадр с новыми цветами и листьями, с вкусной и ещё горячей едой или стаканчиком кофе, но нельзя также само за миг, может быть, на коленках или на цыпочках, достать из сумки нетбук и начать при всех записывать.  

Не потому, что боюсь, что увидят и тем более не потому, что прочтут. Это вроде дневник, но я совершенно не против. Мне даже как-то наоборот интересны мысли о моём состоянии, интересно, как будут относиться другие, если они прочтут, если они это узнают, интересно, какими будут эти люди после прочтения. Интересно ещё потому, что, наверное, только в этот миг пришла одна мысль: я сама как будто живу в большой книге, сама стала её участником, её персонажем, двигателем, проблемой и всем, что только может быть в ней. Это и необычно, и неожиданно, и непривычно, впервые на моём опыте. Должно быть, ещё поэтому. Потому что мне тоже интересно, что дальше! Я требую продолжения у себя, а то есть продолжения жизни? (Может. Здесь я тоже смеюсь. )  

И вот уже хоть одна цель, и вот снова незавершённая книга, которая держит здесь, которая заставляет писать и жить, наверное, последнее равнозначно; большая проза имеет обыкновение вмещать в себя такой странный и важный дар.  

Сегодня, наверное, всё нормально. И всё же меня давит грусть, которой нет нормального объяснения…  

Больше нового нет. И вечером всё тоже самое.  

5 февраля, среда  

«Тоже самое» значит никаких новостей, никаких явно плохих или явно хороших событий. Комп, комп, комп и ещё раз комп. Райское домосидение для интроверта. Видимо, я не совсем интроверт. Скорее я меланхолик.  

Снова среда. Собираюсь в школу. Слишком рано. Не могу так рано вставать. Не верится, что когда-то целых одиннадцать лет вставала. Это как будто не я. И вообще не я. Я – кто-то непонятный. Так кажется иногда не только в отношении сна, но и тогда, когда смотрю на свои старые работы, перечитываю стихи, которым несколько лет. И хочется закричать: «Нет, не я! Не могла я так написать! Слишком хорошо, слишком по-взрослому. Я не настолько умна! » Да только, вот, не списала… Разве что у псевдонима. Шучу. Но был такой случай единожды.  

Кстати планы немножечко изменились! Не будет школы. Зазвонил телефон, перенесли мой урок на завтра. (Радуюсь, как ребёнок, если даже не больше. Как учитель, которому не надо работать. Ура! ) Буду, значит, опять дома. А так иногда даже хочется.  

Погода серая. Опять солнца нет. Записи прошлой недели были поинтереснее. Кстати на счёт интереса. Странно так. Всегда раньше придумывала всё с головы, годами, почти десять лет, если быть точной: одиннадцать. И это почти не читали. А тут и боль такая грустная, и тема страшная, и мой, сразу прямо, нелюбимый реализм, – и вдруг точно что-то случилось! Хотя у меня самой по-прежнему большие сомнения на счёт интересности вот таких депрессивных книг. Возможно, сама бы не стала читать. Но не могу знать, не знаю. Может, и прочитала бы. Где-то так, через год. Просто забавно… Книги довели до депрессии. А потом она вдохновила на книгу. Или так и должно было быть?  

Сегодня на одном сайте, где высказалась кратко о такой будущей книге, сказали, что не стоит мне это писать. Что ещё больше провалюсь в пучину грусти и горести. Но сегодня мне значительно лучше. И мне нравится это писать! Уже нравится! И стало легчать именно после книги! Так странно. Просто говорят, что есть риск, углубляясь в это, можно увязнуть ещё сильнее. Так ли это или нет, покажет лишь время.  

А с другой стороны я не знаю, как мне сейчас. Непонятно. Вот точно, что не умею понимать чувства! Правду сказала на днях! Себя понять сложнее, чем кого-либо. Чувств как будто бы нет. В тоже время это, конечно, неправда. Привычное «не знаю», но оно тихое и странно спокойное. Пусть лучше так, чем «никак». Лучше, определённо.  

Не хочу расписывать опять на много листов. Постараюсь на этой неделе быть более лаконичной, писать только по существу. Не потому, что писать не хочу, а потому что… Ну, вот, заикнулась, что нравится и, кажется, снова сглазила. Кажется, снова «не знаю». И идейка одна пришла, другая, про любимую мою фантастику, космос; если всё дело в новом вдохновении, то нечего и удивляться, пока не напишу новое, буду не спать, не есть, оно у меня только так, всегда так, а как напишешь – радость.  

Новая книга для писателя – единственный и лучший способ от всех болезней. Кажется, вообще панацея!!!  

…А потом было всё, как всегда. После непродолжительного перерыва опять заглянула погостить слабость и меланхолия. Две эти сучки (простите, обычно я не ругаюсь), наверное, на самом деле колдуньи. В один миг могут меня переделать. Так и валялась далее на диване, изменённая, то есть в апатии, с книгами и сладким соком под боком. Оно вроде бы хорошо – сиди себе дома, в тепле, тишине, читай, смотри фильмы, – я и читаю, смотрю, да только не всё же читать с утра до ночи. Понятно, и это надоедает.  

Интересно, но не хочется уже ничего. Только бы спрятаться куда-нибудь. От кого? От мира ли, себя или всего и всех? Интроверсия берёт своё. (И как я могла сомневаться?!) Или депрессия?  

…Короче, тоска и только! Как всегда, мне хочется большего. Да только чего? Большего ничего нет. Я даже не могу ответить на вопрос, чего именно мне не хватает. И как это так: «не знаю»? Только легко и просто. Не-зна-ю. Но хочу знать. Вопреки одной известной-известной фразе. Наверное, ничего не хочу. Разучилась искренне радоваться.  

Говорить больше желания нет. Злая. Мрачность и апатия, не иначе. Закрываюсь в себе. Этакий прямо футляр. Перечитала Чехова. Видно, на сегодня достаточно. И читать, и писать. Всё сразу. Лучше потом. Пока.  

6 февраля, четверг  

Четверг… Что-то я заимела обыкновение начинать записи с сегодняшнего дня недели. Пишу скорее по привычке, чем по безудержному желанию написать, как бывало иногда, всегда прежде.  

Вчера я прервалась на полуслове. Снова задушила тоска, вот и пришлось так сделать: скомкать всё, отставить и бросить. На самом деле не так. Дневник я вести планирую. Но сомнения по поводу того, что подобная деятельность не окажется в сущности напрасным трудом и банальной лишь тратой времени, снова вернулись в голову, опять не дают покоя.  

Вчерашний вечер был хуже, чем утро. Сегодняшнее утро – серость, долгий сон; да, не лучше, но лучше. Как видите, не с энтузиазмом писала вчера. Видно со стороны. Или только, как всегда, мне? Или снова мне кажется?  

Я ловлю себя на том, что записываю не совсем всё. Не хочу писать всё, хоть и хочу писать (этакое противоречие). Ночью были опять ужасные мысли. Ужасная суицидальная депрессия. Иных слов просто нет. Так как-то всё уныло, безжизненно…  

Только один момент понравился мне с утра. Само утро. Красивая фоновая зарисовка. Возможно, станет когда-нибудь даже частью рассказа… Серое утро, серое небо, солнца совсем не видать, из-за этого предметы в комнате кажутся почти все чёрно-белыми. Чёрный шкаф, белая подушка. Чёрный телевизор, белое небольшое окно. Чёрный огромный цветок и белый горшок его… А на самом деле зелёный, коричневый!.. Всё яркое вокруг, но спросонья было таким, как в депрессии.  

И… пока всё. До обеда ещё целый час. Рановато пишу, хотя, нет, проснулась, когда опять десять. Просто как-то быстро успела. А что делать, что успевать? Я не завтракаю часами, не смотрю телевизор, потому что привыкла к такому вечером; не смогла посетить Интернет – слабый сигнал так и не пустил в паутину. Вот так и есть всё: быстро, бездельно, привычно и только до боли призрачно.  

Заметьте, я подбираю слова, стараюсь использовать в дневнике олицетворения и метафоры. Стараюсь писать его, как если бы придумывала всё это, как если бы это в реальности была книга, а я – это только мой персонаж. Персонаж пока ещё безымянный, так ведь? Кажется, да. Но имя потом вы узнаете. И имя, и, может, что-нибудь ещё про меня. Что угодно кроме этой депрессии. Когда кончатся печальные размышления, когда начнётся в жизни что-нибудь новое, интересное; я обязательно всё расскажу!.. Но опять это, увы, не сегодня! И если не забуду потом.  

…А ещё иногда апатия говорит, что мне хотелось бы пролежать целый день. И, наверное, бы пролежала, хотя в жизни так ещё не было. Раньше я вообще ненавидела сон. А теперь… Хм. Всё ещё не люблю, но, говоря так, вру себе. А сама сплю, как сурок! Снова противоречия.  

В остальном день прошёл благополучно. Грустно, но тихо. Пусть так. Из-за поломки Интернета читала почти до вечера. Сейчас Интернет уже есть. Но дождливый день, кажется, прошёл всё же напрасно. Хотелось, как всегда, большего. Холод из-за окна лезет в каждую щель. Пледа становится мало. Чехов уже надоел. Не знаю, чем ещё заняться. Остальные задания сделаны.  

Невыносимый холод, и всё кажется сейчас невыносимым...  

7 февраля, пятница  

Пятница. Мысли всё те же, о том же. Немного вернусь назад.  

Ночью записала я кое-что. Правда, на телефон. Сейчас перенесу, прочитаете. Это просто так, возможно, не совсем правда.  

«Относительно недавно я поняла одну вещь: у меня нет такого человека, который был бы для меня всем, для которого и я также была бы целой Вселенной. Других же… О, их миллионы! Но кто я для них? Никто. Даже меньше, чем звук. Печально. Всем плевать на мои фантазии, мысли; и так целый мир внутри, но у мира такого рядом лишь одиночество. С этим начинаешь мириться, хотя мириться и нелегко. Просто опускаешь голову, просто закрываешь глаза. И всё. Так просто. И одновременно так тяжело…  

Надежда уже ушла. На её месте осталась лишь пустота. Довольно настоящая и ощутимая. Как будто был хвост или крылья. Их оторвали. Их нет. Их больше нет. И теперь они кровоточат. И ты понимаешь: вряд ли вырастут новые.  

Весь твой мир, богатый, возвышенный, да какой угодно! – умрёт внутри тебя, умрёт и довольно скоро, слёзы – это дожди. В моём мире стала часто случаться такая погода. Мир скучает за летом и умирает. Его смерть настанет самой лютой зимой. …А сейчас как раз февраль, понимаете?  

…Наверное, так умирает душа. Умирает, а мы даже не замечаем. Мы ходим, что-то делаем, думаем, дышим и в тоже самое время носим внутри себя труп, безвременно ушедший, навсегда умерший. И мы ходим, поникшие, бледные, безэмоциональные. И мы продолжаем «жить». Но кто мы теперь, кем становимся? Мы ли это? Или уже не мы?.. В последнее время меня часто стало тянуть в философию. »  

Так вот, вчера не спалось. Эти мысли или, как возможно, фантазии, отдают слишком реальными ощущениями, как будто всё так и есть. Но утверждать мне сегодня не хочется.  

Сегодня – дождь, снег, метель. И в природе, и на душе – одинаково. Он летает из стороны в сторону, мечется одновременно в разных направлениях, развеваемый разными потоками воздуха; такой крупный, такой белый, такой прекрасный… А я стою, прижавшись щекой к холодному окну и смотрю; интересно, кто ещё смотрит на него, смотрим ли мы на одинаковые клочки снега или на разные? Прямо сейчас? У кого ещё он вызывает столько восторга и восхищения? Есть ли такой, или я снова и снова одна?.. Настоящая красота, похоже, стала чуждой для этого странного пошлого мира.  

Больше нет новостей. Школа окончательно разонравилась. Походила и хватит. Учиться я не в состоянии.  

Скорее бы выходные. Зачем? Опять же сама не знаю. Я хотя бы не буду одна. Отвлекусь, может, позанимаюсь. Когда сижу дома одна, то только рыдаю и мучаюсь. На выходных дома и ещё есть бабушка.  

…Снег закончился быстро. И всего лишь одну минуту длилось то радостное любование. Сейчас даже не знаю, что я в нём нашла, это же просто снег! Жаль, радость была недолгая. Только в первый момент, но в тоже время была!.. При повторном взгляде в окно уже не было такого чувства, не виделось больше и того волшебства, которое кружилось в воздухе. Как будто ничего этого не было… Снова глухая боль у душе. Снова ничего не хочется делать… И снег уже растаял весь кстати. У нас снег – на пять минут. Такова жизнь в Крыму, привыкайте.  

Настроение, в целом, пессимистическое. Новостей нет. Только всякие не очень приятные люди в Сети. Но не хочется их увековечивать здесь – недостойны. Завтра выходные. Возможно, чем-нибудь отвлекусь. Очень на это надеюсь. (Надеюсь, но без надежды. )  

8 февраля, суббота  

Как-то нехорошо. Ещё со вчерашнего вечера. Вру, дня. Опять слабость, апатия. Да простите меня, читатели! – я не жалуюсь, я лишь говорю про чувства, которые испытываю в последнее время. Не подумайте чего-то лихого, не усугубляйте того, что есть.  

Настроения нет. Сил нет. Энтузиазма что-либо делать и писать тоже нет. Утром было, если не вру, минус десять. Первый раз за не знаю уже сколько лет. Так бы и спала дальше. Это уже пугает. Заметила только вот что: как наступают/приближаются выходные, мне становится хуже. Из-за чего? Бывает ли так у кого-то? Надо будет спросить у психолога.  

А в остальном снова всё тоже, всё так же. Только слёзы в глазах от усталости, и одна, уже почти сформировавшаяся мыслишка – рассказ. Что ж, наконец-то, хоть так! Лучше рыдать от радости или печали, примеряя на себя чувства своих/чужих персонажей, чем маяться от апатии, убиваться и думать, что так можно реально заболеть или сойти с ума. А «палата № 6» в жизни, наверное, хуже, чем в книге…  

9 февраля, воскресенье  

Третий или четвёртый день преследует дикая слабость. А нет, сегодня вроде бы лучше. Вчера было хуже всего. Планирую подвести итоги недели. Но не сейчас – ближе к вечеру. Есть определённые мысли, строчки, написанные наперёд, их осталось только подправить. Дома ещё много работы.  

Сглазила… Слабость была весь день. Кстати сложно сказать, когда она началась точно. Вроде в среду. Читаешь и вспоминаешь – и получается что-то одно, а когда вспоминаешь по ощущениям – как будто всегда так было.  

Какие-то недели кажутся более интересными, другие – не очень, но нет в том ни вины, ни причины, – просто такова жизнь.  

Прошло почти две недели, а что изменилось? Давайте начистоту. Ничего. Тупиковая безысходность, печаль, страх, а особенно – социофобия, кажется, только наоборот приживаются. А радости и эмоций в целом становится меньше. И это печально, да.  

Это выводы только по памяти и ощущениям. Мне не мешало бы перечитать всё с начала, чтобы лучше проанализировать мысль, но, думаю, можно и так. Потом прочитаю…  

Новая неделя пробежала значительно быстрее, чем предыдущая. Почему? Ни тогда, ни сейчас вроде не было особых событий. Не было ничего. Только тишина, дом. А время летело по-разному.  

Я не хочу с собой ничего делать и в тоже время хочу жить совершенно не так. Другой жизнью. Вдали от этого всего. Как можно дальше. Иначе!.. Хочу покончить с той жизнью, серой, безрадостной, лишённой мечты и смысла. И не могу. Возможности не представилось. Не на что променять серость. Да и никому не продать… Кто ж её, такую ужасную, купит? Разумеется, ирония, я смеюсь.  

Или хочу… Иногда всё же хочу. Потому что уже всё на свете потеряло свой смысл. Желаний больше нет никаких. …Я не знаю, какие усилия должен приложить человек, чтобы вытащить меня из этого состояния!..  

Я. Больше. Ничего. Не. Хочу.  

Наверное, я умираю… Страха уже тоже нет.  

Будь же отныне, что будет!  

10 февраля, понедельник  

Я, должно быть, борюсь, если считаю, что сама себе надоела этой ужасной депрессией? Сегодня значительно лучше. Потому что лучше становится не первый раз в начале недели? Или потому что после убийственных мыслей всегда отпускает? Что правда, увы, вопрос. В чём причина – пусть будет неважно. Радуюсь, что стало лучше. Значит, сегодня закончу один рассказ. Отвлекусь на него, умчусь в космос. Помните слова про панацею? Так вот, давайте вспомним про них. И пусть будет так, только так. Пусть будет впредь только лучшее.  

Пришла к выводу, что очень люблю весну. Очень жду. И весна уже кстати рядом. Купила ещё осенью луковицы гиацинтов, и сегодня обе они расцвели! Обе! Жаль, слова и компьютер не передадут тот аромат, которым была наполнена вся наша небольшая кухонька! Такой сладкий и одновременно тонкий, а сами цветы – розовый и фиолетовый, нет, скорее даже лиловый. Помнится, не захотела покупать синий и белый, так как такие растут на даче. Растут или уже нет – я не знаю, очень давно там не была, знаю только одно: теперь у нас дома весна. Уже весна. Дома уже весна!  

Понимаешь это, смущённо улыбаешься солнцу, которое уже в разы ярче недавнего, но опускаешь голову – от людей, как будто боишься, что они признают в тебе того, кто буквально вчера снова хотел убиваться. Того, кто немного странно хихикает, глядя на самоубийц в разных фильмах. Того, кто как будто присматривается к ним, и в тоже время того, кто недавно почти в полусне придумал одну интересную фразу.  

Про неё надо сказать поподробнее. Что ей уже пара недель. Что предназначалась она для какой-нибудь новой книги. Но потом у меня случилось «ухудшение состояния», а после – этот дневник. Сегодня определённо лучше, но это, увы, не значит, что прошлое в прошлом уже навек. Как бы мне не хотелось. (А мне очень сильно хочется. ) Всё равно это не так-то легко. Поэтому расскажу лучше фразу. Пусть она останется хоть где-то ещё кроме моей головы. А, если ничего не стрясётся, то пусть повторится опять. В новом рассказе, романе.  

«…А сердце всегда хочет жить».  

Видимо, не всегда хочет... Вечером было снова нехорошо. До полночи читала всякую ерунду. Хорошо, за окном очень холодно, а слабость в теле не даст лишний раз даже встать, так что нечего бояться за руки…  

Кстати я теперь пишу много и часто. Что ж, значит, от одной пробелы, под названием творческий кризис, мы уже вроде избавились.  

Ловлю себя на том, что реально пишу книгу, а не дневник. Как всегда. Наверное, из-за привычки. Поэтому и мыслю словами образными, более красивыми, чем обычно. В записях «для себя», наверное, писала бы по-другому. Но точно не знаю. Не могу знать. Свой первый и единственный дневник был написан слишком давно. Тогда я просто не умела писать иначе, а теперь… Всё же прошло столько лет…  

Когда думаю, что это прочитают, воображаю себе моего психолога, ту самую пресловутую кушетку-диван и эту распечатанную или напечатанную (в красивой толстой обложке) книгу. Ну, и путь так. Пусть это будет сюрпризом. Только вряд ли всё зайдёт так далеко, по некоторым обстоятельствам я уже начинаю мыслить об остановке этой идеи, настроение не даёт двигаться дальше, люди внушают лишь страх, а я не хочу даже выйти из дома, что говорить о том, чтобы пойти к психологу и снова раскрыться… Даже к психологу. Ужас. Опять! Ничего совсем не хочу. Она здесь не виновата!  

11 февраля, вторник  

Странное совпадение про то, что в начале недели мне лучше, оказалось, боюсь, ошибочным. Ну, посудите сами. Как ещё мне сказать? В конце января настроение начало давать сбои где-то через три дня, на прошлой неделе – на второй день, а на этой, то есть вчера, вчера же вечером и испортилось! Это, определённо, нехорошо. Осталась неделя до похода к психотерапевту. Боюсь и одновременно жду этого дня. А порой боюсь даже думать, но всё же жду. Пусть скорее настанет день, и решится мой страшный вопрос. Ожидание даже хуже диагноза (если он подтвердится).  

Идёт дождь. Опять. Который день подряд. У природы точно снова депрессия. Темно, как ночью. Мрачно, через все щели заходит ветер. Только спать бы и спать, но уже и спать надоело.  

Чувство такое, будто снова падаю в какую-то бездну. Нет, не в прямом смысле, конечно, а в творческом. Потому что загорелась идеей дневника, загорелась по-настоящему, и план даже кое-какой составила: что, значит, недель пять или шесть даю себе на раздумья, на муки, буду описывать это, потом либо прервусь, либо придумаю окончание, потому что в последней главе обязано быть излечение. Не сведётся всё к тому же самому, с чего началось. А теперь поняла: может. Если не станет лучше. Но так будет не интересно. И слишком грустно, трагично.  

Просто всё дело в том, что я по-настоящему загорелась этой идеей. Может, не так, как раньше, когда начинала другие повести, но почти так, близко к тому, как было. Только когда пишешь повесть про космос или инопланетян, у тебя есть листок, на листке полный подробный план. Там известно, кто, куда и когда, и зачем пойдёт, поедет или полетит. А тут что? Каждый день ждёшь неизвестности. Оно, конечно, ясно – жанр другой и, наверное, не только жанр, но чувство какое-то напряжённое. Вдруг не случится сегодня, завтра и послезавтра чего-нибудь интересного, важного? Придётся заполнять дни размышления подобными тому, что сейчас, хотя и размышления тут должны быть.  

Я просто боюсь, что умчится идея, кончится энтузиазм, начнётся дождь, который продлится два месяца, и что же тогда – писать о нём каждый день?! Нет, нет и ещё раз нет. Такое здесь не предвидится. Скоро уже середина. То есть будущего я не знаю и не могу знать, но, если пойму, если увижу, что ничего не меняется, буду вынуждена забросить на какое-то время все записи. И последняя глава, состоящая из редких выборочных и отчасти придуманных или надуманных отрывков, выйдет через месяц или сезон, или два. Может быть, даже к осени! А, может, как раз так и надо? Продумаю всё, обдумаю, прочувствую, смирюсь, сживусь с теми эмоциями, которые хочется получить, или, как знать? – стану счастлива на самом деле, и тогда это будет правда?  

Итак, я жду. И я в глубоком и полном неведении.  

…Но я ещё здесь, жива. Боялась, энтузиазм улетучится.  

Понимаю, что пишу теперь почти всё время. Раньше было определённо не так. Получается, депрессия вдохновляет? Если так, это к лучшему. Но нет, нет. Не хочется говорить так.  

К слову сказать, никак не подстраиваюсь под сюжет. Я пишу в первый раз биографию. Но это книга со счастливым концом. Можно ли считать настроем этот момент? Если да, то… Но нет, это, наверное, не считается.  

Вечер прошёл спокойно. Как и обычно. Как и вчера, было немного не хорошо, но всё-таки немного лучше, и это радует. После каждого приступа бессилия наступает период, когда силы немного ко мне возвращаются. Одно и другое состояние длится от нескольких часов до получаса, приходят и уходят без объяснения. К счастью, уже ушли. И камень, давящий в груди, снова стал привычным живым и горячим сердцем. Опять разболелось, в общем-то, но, к счастью, уже прошло. Одной мыслью думала уже бежать за таблетками. Только какими, вдруг не угадаю, и что тогда?  

Заедаю грусть конфетами и мармеладками. Немного помогает, но это до первого «зуба». Раньше я больше любила сладкое, а сейчас так, просто иногда балуюсь. А сейчас… Буду баловаться книгами и курсовой дальше, извиняюсь, на этом всё!  

12 февраля, среда  

Проснулась, как всегда, поздно, и это уже не нравится. Открыла глаза с мыслью, что явно убегаю во сны, как в некоторый лучший мир и что, следовательно, я больна. Эта мысль ещё больше не нравится. Настроения который день нет. Только чувствую, уже и привыкла.  

Ах, нет, забыла ещё про холод. Настоящего не замечаю, могу выйти на мороз, и как будто его нет, а дома если сижу, замерзаю. Чай вообще ничего не даёт. Тоже самое и с одеждой. Руки как будто во льду, особенно одна – то одна, то другая, и в целом вся я, как во льду.  

Наверное, изменилась и внешне. И видно всё по лицу. Страшно встретить кого-нибудь, что отвечу я, если спросят? Фразы про депрессию мало кто понимает всерьёз. В лучшем случае ответит: «Чем я могу помочь? » – и уйдёт молчать дальше. Навеки. А если б я только знала! Поговорить, не молчать, не игнорировать, хоть как-то утешить присутствием! Но не скажешь же так – прямо так? Подумают, что навязываешься – будут смеяться, хотя мне уже всё равно; людям кажется, что больные этой болезнью, маются от скуки, они малы, следовательно – глупы, и у них много лишнего времени, что если, раз я так говорю, я и сама такая, и что я просто ищу их внимания. Нет-нет. Но, может, оно и правда с вниманием. Было бы больше понимания окружающих – было бы больше событий, а следовательно – улыбок, историй.  

Если бы только был хоть один человек, которому не стеснялась бы сказать всё, что я чувствую! Хотя бы один… Разве я так много прошу от Вселенной? Есть только лишь персонаж. И это всё, лишь ему говоришь, не боясь, что тебя осудят. А если бы только один человек… Но где его такого найти, понимаете?.. «Ты же вроде бы творческая и, наверное, грамотная», – сказали мне однажды по Интернету. Что значит «вроде»? Как будто сами в том очень сильно сомневаются или попросту дела нет, или ничего не читали, или... Ну, вот, вроде не сказали ничего такого, а видите, какие сразу грустные мысли? Видите?..  

А потом привыкаешь и к этому. Знаешь, что если хочешь что-то сказать, говори это себе, и ты говоришь, или пишешь, – и это годами, а потом удивляются все, почему я интроверт, и не верят этому. А чего же не верить? Из-за чего? …Снова никто не верит. Только спрашивают, как будто лишь для отвода глаз, о том, что со мной, или дают бессмысленные и неприменимые советы, советики. Может быть, честно, не важно… Видите, в каком я теперь состоянии? Теперь «погулять» или «заняться собой, и всё пройдёт» не поможет, проваляйся хоть целый день в ванне. Хоть в розовой ванне! Хоть в золотой! Хоть в алмазной! И туда же советы «сменить прическу». И шоколад, «съешь чего-нибудь вкусненького» и так далее.  

Нет, я никого не виню, в тоже время…  

Почему, за что, из-за чего всё у меня так получается? Так много разочарования, страха, непонимания и непринятия. Мною других, другими – меня. Это грустно. А те, кто считают, что я маюсь от скуки и глупости… Радуйтесь, что это Вас не настигла такая депрессия участь!  

Я виню иногда во всём этом себя… Но что я не так всем сделала?  

…Сегодня опять накрыло. Темы все те же, как видите. Одиночество, творческие неудачи, отсутствие цели и смысла, нежелание жить. Не хочется перечислять даже. Маялась этим весь вечер. Ещё один день убила. Слёзы в глазах, а рыдать нельзя – ведь увидят. Снова давить всё, держать всё в себе. Вроде бы надеешься на лучшее, с мольбой смотришь на свои белые руки, а что я могу-то сделать? И что могут они? Узнала про новую книгу с моим участием. А радости нет. Не верится. Ещё год назад подобное для меня было всем. Ну, или почти всем. Как я дошла до такого?!  

И, правда, так много всего изменилось…  

Завтра снова целый день дома. Скучаю. Пошла бы куда, да не с кем и некуда, – даже не знаю, что главное; да и не хочется никуда. Всё стало так странно. Я как будто наблюдаю со стороны. Я не могу быть хозяином своей жизни. И знаю в тоже самое время, как это смешно звучит.  

13 февраля, четверг  

Ночью промелькнула мысль, что хочу стереть всё написанное. Да только, вот, без вчерашнего всё равно суть особенно не изменится. Ладно, пусть будет так. Вчера был не мой день, это точно. Сегодня вроде бы хорошо. И пришла одна идея для вдохновения, но снова одна, снова дома. Время очень быстро летит. Написанное снова не нравится. В общем, вроде бы и плохого ничего нет, а радости тоже нет. Всё как всегда. В Интернете. Было б что хорошего рассказать!  

Обед. Настроение немножко есть, но нервы весь день на грани. Противно всё, мерзко и пошло. Разбила бы компьютер, да чем это поможет сейчас? Очень страшно и грустно смотреть в будущее, видя, какие «нравы» у современного «общества». Знаю, многим на это плевать, а вот мне не плевать! Мне страшно! Получается, из-за этих нравов я обречена жить в мире, времени, где безнравственность звучит из уст почти каждого малолетнего. Что уж говорить о моих сверстниках и более взрослых «людях»? Хотя я уже говорила про возраст. Это потом (надеюсь, надеюсь, надеюсь) проходит. Становится мелочным, и вообще с возрастом становится почти на всё наплевать. Но и в этом хорошего мало. Эгоизм процветает буйным цветом. Немудрено впасть в депрессию от такого безнравственного окружения, скорее даже неудивительно!  

Когда у меня начинается такое состояние (назовём это состоянием, а не настроением), то нервировать впоследствии начинает вообще почти всё. Так и сейчас. Хочется, чтобы скорее настал новый день. Проснуться в новом дне, новом мире, а ещё лучше – новом ВОЗВЫШЕННОМ обществе. Вот тогда Рай. Тогда и друзья, и понимание, и Любовь. (Заметьте: «любовь» с большой буквы. ) Но где этот мир, когда будет?  

Бесит, что на этот вопрос традиционно нет никакого ответа, только пустые надежды на будущее, а какое будущее, какое?! Каждый пишет всё, что считает нужным, и вообще всё, что думает, ну, тогда и я напишу, всё напишу, надоело! Мерзко смотреть на то, что Интернет полон одних только психов! Нет, я не поссорилась сегодня ни с кем, но врезать по голове очень хочется. Говорят, эта «искусственная жизнь» не должна быть очень важна, да и это не жизнь, а так только, иллюзия. Что ж, утешает, да только как-то не радует. Потому что другой жизни нет. Потому что хочется видеть людей нормальных, а не тех, кто защищает сплошной разврат. Вру, поссорилась я. Вывела из себя одна дурочка. Как видите, я не пишу о причине конкретно, а всё только вокруг да около, но кто знает меня поближе, сразу поймёт, о чём я. Просто не хочется освещать эту грязь в своих далёких, противоположных от этого мрака работах.  

Но и без этого не получается… Потому что «такой мир», «такое время». Невозможно писать только про «цветочки», «любовь», даже если б хотелось этого; да и в любовь с недавних пор я больше не верю. Приходится так или иначе касаться социальных тем. А что сейчас самое актуальное? Для тех, кто борется за возвышенность, вы уже поняли, что, да-да, вот это самое. И почему я (как будто боюсь? ) называть вещи своими именами?! Нет, не боюсь. Просто бесит. Тупости некоторых «людей» нет границ. Как бы было прекрасно без этого!!!  

…Говорят, нервозность – это тоже признак депрессии. Да, может быть. Потому что совсем распустилась. Второй день подряд хочется всё выкинуть, вычеркнуть, удалить, а попутно убить кого-нибудь. Возможно, даже всё сразу. Но придётся оставить записи – для полноты картины этого состояния. Ведь это тоже симптом. И такое бывает.  

14 февраля, пятница  

Смеюсь. Сегодня тот самый день. Но ничего плохого. Вроде бы даже хороший день. А впрочем, самый обычный. Солнце уже давно светит. Гора, которая напротив дома, очень яркая – освещена вся. Так вроде бы случается каждый день (за исключением конца января, ну вы помните), но это вселяет какую-то надежду и радость. Поверить себе не могу. Гора! И смеюсь. Правда не в голос, а в основном на бумаге и только. Смотрю на гору ещё раз. Только что посмотрела. Понимаю: на сей раз не так, как со снегом; авось будет хороший день.  

…Нет, не был, сглазила. Завтра напишу почему.  

15 февраля, суббота  

Или не напишу. Что толку говорить тоже самое? Пятница была полным повторением среды и четверга, только, к счастью, без мыслей «про ванну». Что это такое? Ой, я же совсем забыла. Про это я сейчас расскажу. В среду молчать решила, а сегодня думаю: ладно. Уже начала раскрывать тайну, раскрою всю. Молчать может быть опасно.  

Мне не так просто писать или говорить об этом, но все-таки я скажу. Возможно, это что-то изменит... История невелика. Но может оказаться печальной. Просто когда ходила в ванну, глянула на неё косо так и подумала, что если встать на бортик её, буду почти до самого потолка, и если привязать себя к палке, которая прямо над ней, а к себе небольшой шнурок или ленточку, то как раз может будет повеситься…  

Я ещё здесь, жива. Но тоска иссушает всё изнутри. Мир кажется серым. Ничто не вызывает улыбки. Ни солнце, ни первые подснежники – ерунда! И нет желания даже злиться, как ранее. На злобу в первую очередь нет никаких физических сил, да и времени она убивает достаточно, да и в данном случае, если подумать здраво, увы, бесполезна. Ничего я не могу изменить! Ни своей судьбы, ни других! Ни изменить, ни хотя бы немного перенаправить! Всё как будто уже решено. Лишь одна пустота, тишь, серость отведены мне – это ужасно!  

От этой самой тоски и хочется даже повеситься. Не от какой-либо ситуации, обиды, злобы, непонимания, ни от того, что случалось много чего в прошлом, а хорошего будущего пока не видать, нет, не от этого, а именно от серой тоски, от ощущения чего-то липкого и ужасного, от того самого незваного ужаса, что буквально разъедает изнутри душу, и которого глазом не видно. Теперь уже как-то так. Всё остальное отошло на задний план, кануло в прошлое. Я не знаю, что может быть дальше, что вообще теперь может быть, когда каждый день наполнен столькими мыслями, болью, когда не хочется совсем ни-че-го, совсем-совсем ничего…  

Но это больше не то безумие, полное мыслей, отчаянных решений, идей, а нечто тупое, тихое и смирившееся, равнодушное ко всему и ко всем, но на деле такое же невыносимое!  

Я пишу, наверное, громче того, как всё есть. Изредка драматизирую события, но не потому, что хочу так делать, а потому, что просто так думаю. Это называется красноречием или чем-то вроде того – меня тянет порой на цитаты, слова складываются в них случайно и чаще всего случайно, перечитывая, я понимаю, что сказала больше, чем думала в этот миг.  

Нет, сегодня было не так, без цитат, это я просто к слову, о том, как порой получается. А сегодня был просто день. К вечеру грустный, с утра довольно обычный, простой. Но пусть лучше так, чем вчера. Я ловлю себя на том, что и эту фразу употребляю далеко не впервые. А может, думаю, пишу первый раз.  

Завтра воскресенье, последний день третьей недели моих записок. Кажется, тут каждую неделю что-то меняется, уходит, приходит, – прямо как в жизни. Мне интересно, что будет дальше – завтра, через два дня, через три дня, через месяц, два месяца, год, но это просто интерес стороннего наблюдателя; я просто знаю, что ещё не могу уйти, а потому иного не остаётся.  

16 февраля, воскресенье  

Ещё один самый обычный день с той только разницей, что я, наконец, вышла из своей норки и отправилась опять в гости к брату. Он живёт отдельно от меня, опять к слову. Крики, капризы, но это хоть что-то, иногда они лучше, чем тишина.  

Много писать не могу. Боюсь, он увидит и сдаст. И что тогда будет – не знаю… Он, конечно, не читает моих работ (и не поймёт, если прочёт, в силу возраста), но иногда любит заглядывать в экран компьютера. Да так нагло, что специально и прочитает. И случалось так, что глянет туда именно в тот момент и в то место, где написано что-нибудь важное или двусмысленное, в общем, однажды было так, что самый обычный рассказ про вампиров вылез мне боком и смехом и намёком, что я – вампир, а рассказ – это признание в истине. Это было взаправду. Только очень давно. Сегодня обошлось, к счастью!  

***  

«А сердце всегда хочет жить», – что-то опять мне вспомнилось, крутится в голове часто, но если бы помогало. И только лишь про себя. Я бы так не сказала. Не смотря на то, что это – любимый образ, что даже весьма символично! Наверное, вы даже поняли? Но сама я боюсь как-то подобных фраз и сравнений, боюсь, стесняюсь, я много чего боюсь; просто это сказала не я, а кто-то из персонажей. Это он говорил, это не я, не смотря на то, что я и он – я; наверно, только запутала.  

Надо подводить итоги недели, а как-то сказать снова нечего. Всё было нехорошо. Никакой особенной философии, особых идей, событий, даже природа совсем не баловала красотой неба и снега, не было больше снега; хотелось только рыдать – каждый день, или рыдать и злиться.  

Если кто-то прочёл мой дневник и дошёл до этого дня, прошу, сдержите при себе осуждение. Мне плохо и без того. Мой диагноз – причина этого состояния. Это не слабоволие, не бесхарактерность, прошу, поверьте. Вы же не будете ругать человека, который сломал ногу, и заставлять ходить, невзирая на кровь и боль? Так же и тут. Точно также. То, что душу нельзя увидеть глазами, не значит, что её нет и душевной боли не существует. Я не знаю, как ещё можно сказать. Просто. Поверьте. Клянусь вам.  

Мне очень тяжело, очень больно и плохо. И я уже просто на грани. Мысли о самоубийстве не отступают. Что-то они зачастили… И это деяние больше не кажется ужасной крайностью. Я как будто бы примирилась с тем, что однажды… Как будто так и должно быть. А раньше как-то пугалась. Нет, я сейчас не в ванне и не на кухне – с полным пузырьком капель от сердца, я всё ещё здесь, за компьютером. Но это уже не жизнь. Так не должно быть. Простите.  

Я не могу ничего обещать или не обещать. Эмоции правят бал. А прямо сейчас – тишина. Радуется, шепчет про рок. Последнее, конечно, метафора. …Я, правда, ещё здесь, за компьютером. Но что делать дальше – нет будущего…  

Всё так далеко зашло…  

17 февраля, понедельник  

Какое-то время я, наверно, не буду писать. Устала. Разве что завтра придётся, потому что достаточно важный день. А так не буду – не могу, не хочу. Кажется, уже просто всё сказано. Я надоела себе сама тем, что «каждый день нет настроения» и «никуда не девается душевная боль», сложно представить, насколько я надоела этим читателям, а ведь надоела, я знаю, не зря их всё меньше и меньше!  

Буду делать пометки, когда случится что-нибудь интересное. Или важное. (Как, вот, завтра. ) Или просто интересная мысль. Но не о том, как всё плохо, иначе это никогда не закончится.  

Вспомнился один стишок, точнее набросок, написанный за несколько дней до Нового года. Я так и не придумала, куда его применить, да и не закончила, просто мысли. И тут вдруг поняла, что он создан именно для этой истории. Пусть второй столбик и выбивается очень из ритма, зато очень связан сюжетностью.  

Обычно тоска моя от желанья  

В объятья любви, пониманья шагнуть.  

Но нет уж её, и есть лишь осознанье:  

Любовь – только творческий путь.  

…………………………  

Боюсь, я этого увидеть не смогу –  

Не суждена, видать, для дела,  

И только лес зовёт – в тайгу,  

Подальше от обиды смело.  

……………………….  

Не говорю, что жизнь постыла,  

Постыла боль и тишина,  

Вот если бы!.. Но где ты, милый?  

Пока мне пара лишь Луна.  

Пока что только звёзды, строки  

И вдохновенье, но увы,  

Оно – не человек, не спросит,  

Что на душе в тот самый миг...  

И в тоже время вдохновенье –  

Не человек, порой – мечта;  

Но почему же лишь сомненья,  

Что всё не то и я не та...  

Так много хочется сказать,  

Стихами, прозой ли – не важно,  

Всё все равно не передать,  

Я это поняла однажды.  

И всё я знаю, но умом,  

Душа опять живёт в сомненьях,  

Душа не верит не во что  

И только ждет... не знаю что.  

………………………  

Сегодня я не прочь стихов,  

Возможно, даже вдохновилась,  

А потому минувшей ночью  

Родилось кое-что – секрет.  

Коль вдохновенье вновь изволит  

Явиться также и «пахать»,  

На днях появится творенье  

Очередное – счёта нет.  

…………………………  

На том прощаюсь я, наверно,  

Пора, опять пора идти!..  

18 февраля, вторник  

Ну, вот и тот самый день. Настроение не очень хорошее. Это, наверно, депрессия боится, что её увидят, оценят, но, даже не смотря на поход, она совсем уже страх потеряла – не исчезает ни на миг, и мысли в голове только мрачные! Вчера вечером ещё хотела сказать, забыла, что уже как-то всюду весна. Солнце совсем не зимнее. Ярко так, ослепительно ярко глазам. Но душе на это вовсе нет дела.  

Жду и буквально считаю часы. Нельзя говорить никаких речей, но подсознательно это делаю. Вечером решится судьба моя. Ага, так возвышенно сказано. Но может… Всё может быть. Я не знаю, что будет после, чем может закончиться это всё. Особенно из-за «ванны». И сказать страшно и не сказать нельзя – это меня убивает.  

***  

…По сути я ехала чтобы доказать или опровергнуть. Доказали. Сомнений нет. «На лицо депрессивное состояние». Выписали таблетки – да-да, те самые, – антидепрессанты. (Фу, гадость. ) Как-то даже смешно. До чего я дожилась, докатилась!.. А с другой стороны я рада, значит, ничего я не выдумала, значит, адекватная, в состоянии понимать, что что-то не так и даже понять, что именно. Может, теперь и окружающие будут относиться иначе, а то многие пытались обвинить в выдумке, преувеличении симптомов и драматизации. Особенно в Интернете. «Нет никакой драматизации». Так даже врач сказала.  

Всё серьёзно и по-настоящему. Не буду говорить, как именно называется д., ведь она хоть клиническая, хоть реактивная, хоть меланхолическая, а всё равно де-пре-сси-я.  

И, да, придётся теперь пить таблетки. Травиться, да, можно и так. Но, может, хоть от них станет легче!  

19 февраля, среда  

К вечеру вчера разбила ужасная слабость. Наверное, переволновалась из-за ожидания. Не спала почти всю ночь. Родители опять не поверили. ДАЖЕ ВРАЧУ! Это жесть. Уснула, как кажется, только утром. Но, знаете, на душе как-то легче. Я рада, что закончилось это неведение. Теперь будет лучше. Теперь должно быть лучше. И пусть таблетки – гадость и очень серьёзная, но, может, хоть не повешусь, а значит, уже хорошо. А то очень «ручки чешутся».  

И, в целом, сегодня спокойно. Готовлюсь, настраиваюсь на АД. И депрессия как будто всё понимает. Сидит очень тихо, прячется где-то там. Скоро впадёт в анабиоз. А пусть и так! Надоело самой сидеть в нём. Кстати слово это тоже вчера сказала врач. Мне очень понравилось. Как и фраза про ручки – это тоже её. Как же всё совпадает!.. На редкость классический случай. Редкость, потому что обычно, когда я болею, никто ничего не может понять.  

Жаль, очень много противопоказаний. Даже не знаю, как быть. Пить надо, понимаю, я и не против, но всё же страшно. Ещё и много продуктов не совместимы с АД. Мой любимый кофе и сыр! Ах, как же теперь, что есть, что теперь будет?!  

Возможно, я стану хуже «соображать», поэтому дневник (на время) точно придётся забрасывать. А может, и к лучшему. Буду, значит, совсем-совсем краткой. Только небольшой отчёт в конце каждого месяца, как и планировала. О том, стало лучше или, увы, не стало (о последнем зарекаться не буду. Хватит! ). Прописали АД на полгода. Много, долго. Это вся весна и всё лето. Зато будет удобно считать. Авось всё же станет лучше!  

Я вот ещё что кстати подумала. Пришла под утро мысля. Привиделась в полусне одна сцена. Луг (или поле), очень много цветов – красных, жёлтых, зелёных и белых, всё вокруг просто страшно красивое. По этому лугу/полю идёт или бежит мальчик, не знаю, сколько ему лет, но, конечно, младше, чем я; этот мальчик – есть Ориби, то есть мой (основной и самый любимый) персонаж всего творчества. Он собирает цветы, ищет какие-то особенные, подпрыгивает от радости и даже немножко летит. Летит на своих ещё маленьких чёрненьких крылышках. (Справка для тех, кто не знает: он молодой падший ангел, поэтому за спиной крылья, и поэтому они чёрные, но он на самом деле хороший, «уволили» его несправедливо. ) Бегает, знает, радуется, взлетает на небольшую высоту – летать высоко не умеет, да и ещё боится, всё-таки ребёнок совсем. И вдруг видит, как яркое солнце заслоняется внезапно Луной – происходит солнечное затмение. И крылья, которые при ярком свете казались блестящими, серебристыми, становятся черными, точно смоль. Мальчик опускается вниз – на цветы. И какое-то время стоит там. Он щурит глаза и пребывает в испуге (он не знает и не может понять, что случилось). Весь мир на какое-то время погружается в ужасное оцепенение. А потом всходит солнце – и всё возвращается к жизни!..  

Пока что лишь зарисовка. И, скорее всего, останется только здесь. Метафора депрессии и того, что позже обязательно станет легче? Даже самые чёрные крылья снова станут блестящими и начнут носить своего обладателя над реальностью? Снова появятся краски и запахи, ощущения, красота, не зря цветы были настолько прекрасными; всё изменится, всё пройдёт, плохое снова станет хорошим? А в тоже время… Затмение для него точно шок, он не знает, сколько продлится он, и исчезнет ли, что будет дальше? Так, и я, правда, как я, которая не знает, что будет в пресловутом «потом», и когда встанет долгожданное солнце?  

Сегодня, видимо, лучше, раз я пишу.  

Пришла ещё одна мысль. Про название. Да-да, название этой самой книги, этого дневника. Сразу скажу: ничего менять я не буду и подправлять под сюжет предыдущие главы-дни, когда наступит финал, тоже не буду, нет. Я о том, что «Книга в депрессии» имеет двойное значение: это и книга, писанная в таком состоянии автора, и книга, у которой депрессия – потому и такая пессимистичная; второе объяснение кажется даже более интересным и подходящим, потому что отражает депрессию, отражённую в творчестве/на фоне творчества/у творчества, а не у меня, ну вы поняли.  

За такие высказывания муза может точно обидеться. Или расстроиться. Или тоже впасть в д. (Если не уже впала. ) А вот и третья причина такого названия! Потому что в депрессии муза (поэтому и автор, и всё-всё-всё).  

…И кстати дневник помогает. Я уже даже не в том плане, что в итоге я хоть что-то пишу, и так исключается творческий кризис, а в том, что отвлекаешься хоть на что-то (на творчество), и уже не так сильно зацикливаешься на плохом – думаешь не только об этом, отвлекаешься хоть на чуть-чуть, а там, гляди, и совсем отвлечёшься. Говорю «спасибо» В. Л. за идею, придётся даже написать посвящение!  

Как сегодня моя депрессия? Сложно понятно, непонятно. Но вроде сидит, чуть притихла, не так гнетёт, не так давит, но есть, всем телом её ощущаю.  

Придётся всё-таки пить АД…  

21 февраля, пятница  

Я пропустила день, да. Вчера настроения не было, и также ничего интересного не случилось. Совершенно никаких новостей. Утром не хотела писать, а потом был скандал – и некогда. Не верят, не верят родители в то, что мне плохо! Даже врач с его выпиской как ни странно не убедил их. Рыдаю. Ещё один испорченный день. Очень жаль.  

Знаю, что надо мириться, но сил мириться, бороться нет. Меня убивает д. тем, что её не понимают. Убивает, что родители считают её несерьёзным заболеванием и т. д., а то есть, если оно несерьёзное, то нечего о нём и говорить, продолжают мотать нервы неверием. А какая может быть вера, раз так? Какое может быть вообще что-то?!  

Кстати утром, вчера, ещё до скандала, делать было мне нечего, решила посмотреть старые письма, записи, посмотрела – и обалдела. Не знаю, может, где-то преувеличила, но это слово – на д. (вы поняли какое, конечно) упоминается ещё с 2016(! ) года!!! Ладно, там не так часто, но всё же. Что-то можно списать на драматизацию. Но и в 2017 тоже неоднократно. А я как-то не из числа тех, кто любит называть д-ей любую мимолётную грусть, хотя слово, конечно, таинственное и (покуда ты не знаешь, что это) вызывает какую-то даже «симпатию». Вампирская романтизация, что б её… (Теперь мне странно так думать! )  

Ладно, может и в 2017 поначалу я преувеличивала, но не везде, не везде же, бесконечные упоминания этого слова в первую очередь говорят не о самой д., а о том, что мне уже начинало становиться нехорошо (и тогда кстати, какое интересное совпадение, начался довольно долгий кризис в поэзии), просто тогда было легче – намного, а может, уже была д.? Была лёгкая форма? Дальше – больше. В 2018 году тоже неоднократно. Я-то считала, что это с конца, со второй половины или где-то с августа, а оно и в марте так, и в апреле… Кошмар. Не знаю даже, что думать. Преувеличила? Докаркалась? Доигралась? Вжилась в роль? К сожалению, нет. Да и какая разница – 3 года это, 2, 1, 5?! Потому что теперь всё реально. Потому что теперь она есть!  

И вот, теперь она по-настоящему есть, а родители всё также не верят… Родители не верят, читатели не читают, учёба не учится, – в итоге никакой радости. Мир только в чёрных цветах. Как всегда.  

Может, не всё так плохо складывается в моей жизни, но я больше ничего не хочу, ничего не чувствую. Я существую, а не живу. И не хочу так… Больше уже ничего не хочу. Всё потеряло смысл. Радость покинула всё.  

Или нет? Проходит несколько часов, и мне становится лучше. И так много раз на день. И так уже который раз, день. Сейчас точно всё кажется поспокойнее, а вчерашний скандал далёким, причина его, вся эта глупая ситуация неверия (ибо ну и пусть, что мне с того? ) мелочной и дурацкой. Кажется, в первый раз употребляю это слово в своём литературном творчестве. Что ж, вот и пришло его время, значит, пора, будет, пусть.  

В голове крутится одна идейка. Снова про космос. Может быть, напишу. Или нет. Основа пришла ещё в январе, некоторые произведения лежат у меня так – иногда лежат даже годами. А потом раз – и точно выстрелит что-то, сразу начинаешь не понимать, ну как же ты прежде не видел, как же не знал этого незамысловатого сюжета? Ведь всё же понятно, всё просто! Бывает, бывает так…  

Говорят, всё «гениальное просто»… Я ни на что не намекаю. Просто известная фраза.  

***  

Я иду по улице, вроде жива, слышу всё, вижу, но жизнь идёт мимо меня. Крики доносятся вдалеке, дети, пробегающие в нескольких метрах, как будто лишь кадры из фильма. Я вся в своих мыслях, в своих грустных мыслях-мечтах. И в мечтах… Небо такое же синее, как и прежде, но я с трудом вижу красоту его цвета. Кажется, всё стало бледным и серым. Если не чёрным. Серым – в дневное время. Ночью – чёрным, определённо. Чёрным в квадратной степени.  

Жизнь кипит, весна идёт, всё пробуждается, дышит, начинает цвести, а я… Как будто ослепла, оглохла. Как будто уже я призрак…  

22 февраля, суббота  

Сегодня снова нет солнца, но намного спокойнее на душе. Пока ещё ничего не случилось. И случится ли – огромный вопрос. То есть новостей нет. Жду непонятно чего. Смотрю на недавно купленный папе цветок и жду. Цветок – это деталь, несущественное. Особой жажды жизни и резвости нет, мыслей особенных – тоже. Затишье.  

Погода до ужаса мрачная. Снова зима вернулась. Я-то думала, что уже! А оно ещё очень холодно. К слову, когда солнце есть, радость оно не вызывает. Чувствуется лишь равнодушие. «Ну, есть солнце, и что? » – такие печальные мысли. Холод затмевает рассудок. Краски вокруг все неяркие.  

Говорят, да и я знаю, нужно бороться. Но как? Говорят ещё, что счастье кроется в мелочах. И я пыталась искать их, правда. Сегодня присмотрелась к весне. У нас на подоконнике гиацинты. Я говорила про них. Цветы очень яркие, красивые, розовые и фиолетовые, есть даже (новые) с белыми лепестками, пахнут отлично, очень тонко и очень сладко, но… Что с того?  

Пыталась радоваться и тому, что купила недавно перец. С недавних пор стало хотеться его, захотела и купила. Вкусный он, но опять же?.. Потом ехала за хомяком брату. Родители решили, что на его день рожденья это лучший подарок. И у меня в таком возрасте тоже жили хомяки. Маленький, беленький, почти невесомый. Пушиночка! И брат очень рад. А я? Вроде бы рада – умом, но восторга совсем не испытываю. (Вру, он хороший! Очень! Жаль только, на сей раз – не мой. )  

***  

Как хорошо быть в тепле после промозглой улицы! Холодно. Снова зима. Вернулась... Как хорошо вдали… Холод я, значит, чувствую. И тепло тоже. Это уже хорошо. …Раньше любила холод, а теперь такие странные чувства испытываю…  

В остальном всё нейтрально и тихо, ну хотя бы вот так. Особых желаний нет. Только снова хочется перца. Подсела недавно на чили. Рассказывала вам или нет? Думается, всё же рассказывала. Я стала многое забывать…  

***  

Общаться совсем не хочется. Тянет к книгам. Я очень скучаю за ними, но идей, как на зло, ни одной. Даже кажется, что я уже никогда-никогда не смогу писать так, как прежде. Возможно, так только кажется… (Не буду каркать. ) Не замечаю жизни вокруг, не вижу её и не слышу…  

Проснёшься так иногда посреди ночи и думаешь, что нет же никаких проблем, всё хорошо, всё нормально, и ты здоров, нет никакой депрессии. Ты прежний, ничего такого не происходит. Но это только до того момента, пока не начнёшь вспоминать, пока не явятся мысли, а явятся – всё, сразу вспоминаешь эмоции, и они-то сделают тебя печальным. Потому что даже простые, незначительные события окрашены в чёрный цвет. Вроде бы не каждый день и не каждый миг всё так плохо, но ведь часто – даже не раз в неделю чувствуешь это всё, оно есть. Это так сложно передать словами. Я пришла уже к выводу: не передать.  

Не хочется ни с кем говорить – об этом и о другом – о чём-либо. Я не с желанием захожу в Интернет, только потому, что надо быть в курсе всего, мало ли что там сегодня. Не хочется рассказывать о себе, даже здесь – это скорее привычка – писать, делиться мыслями на бумаге, и только. Не хочется повторять самому, не хочется вспоминать о причинах, а иногда кажется, просыпаешься с необходимостью, так и подмывает поделиться своей печалью, но только кому, и что это в итоге изменит?.. И нет уже больше слёз. Нет эмоций. Лишь глухая обречённость, тупая боль, тишина. Ты свыкаешься, миришься, хоть и через силу, но миришься. Ты становишься камнем, существуешь, а не живёшь. И уже повторяешь себе: «Всё хорошо, могло быть, действительно, хуже! », – но в тебе уже что-то умерло, ничто тебя уже не спасёт…  

Нет, я не преувеличиваю, не драматизирую. Просто обидно. Грустно. Всё тщетно… Родные говорят, надо нести себя, уважать себя и любить, надо знать себе цену, а я? Но какой смысл строить из себя уверенного человека, если это иллюзия, если ты не такой, совсем не такой и даже противоречишь. В чём тогда смысл? И где? Всё так мелочно, однообразно и серо. Просто одним днём больше или одним меньше, – днём, книгой, словом… А суть? Где он, «смысл всей жизни»? Все пытаются навязывать мне свой смысл, не видя, что он не подходит…  

23 февраля, воскресенье  

Сегодня настроение неважное. Упадок крыльев и рук.  

…А ещё я очень злюсь на себя за то, что нет вдохновения. Злюсь, обвиняю, слишком виню себя. Многие говорят, что это не самое главное, а для меня другого главного нет. Многие и так часто, что злости уже не хватает! Откуда им знать, что они для меня значат? Откуда им знать, они ведь – совсем не я! Без книг всё становится мёртвым, бессмысленным. Единственное, что хочется иногда, вру, вот прямо сейчас, зайти в тёмную = чёрную комнату (ещё и закрыть глаза), и чтобы не было никого, забыть всех, оставить всех, и чтобы никто не трогал… А там уже сидеть, шептать, рыдать или выть – как получится…  

А потом снова мысль про «ночное прозрение». Вот так кстати не первый раз – когда вроде бы начинается просветление, думаешь, какая же д., куда там, всё отлично, что ты выдумываешь? А через память минут – как всё плохо, как я только могла помыслить о том, что есть надежда и будущее, ведь в реальности – в реальности нехорошо всё. И вот так каждый день – много раз в день… Только, к счастью, не каждый.  

Как это мне надоело!.. Чёрт бы с ней лучше жил, с этой депрессией. Или лучше враги! За что? …Я давно прокляла её, но что толку?  

***  

Для меня эта неделя по сути закончится в понедельник, но это последняя запись. Думаю, по понятным причинам. И кое-что можно сказать уже сейчас. Ближайшее недели скорее всего я не буду писать совсем – конспектировать только важное, основное, а остальное – хватит. Всё уже сказано, всё решено, всё известно. Нечего даже добавить. (И я только вру о том, что кончаю записи. )  

(Ушла писать новый рассказ. )  

***  

…Вечерами находит на меня иногда одно очень странное чувство. Когда звёзды буквально сливаются с внутренними мирами, а внутренний взор видит их все, восхищается, когда ты буквально паришь над этими мирами и чудесами, примерно тогда я пишу… Как тяжело потом возвращаться в реальность, в этот серый и безрадостный мир, мелочный, лишённый волшебства, красок. После морей-океанов, иных миров и планет. Когда ты сам понимаешь, что мысль твоя создана именно для прекрасных далёких просторов, когда мыслями ты где-то там, за границей обыденного существования, а не здесь, и потом… Немудрено впасть в тоску от такого чудовищного недоразумения и несправедливости, немудрено впасть даже в депрессию… Но как это принять? Как смириться?  

24 февраля, понедельник  

Про таблетки пока что не говорим. Родители избрали тактику отрицания моей д., тактику умолчания. Не говорить о ней – и якобы всё пройдёт. И я молчу, как будто боюсь напомнить. Даже подумала, что так и сойдёт она, так будет. Как вдруг эта тема, ага. Неловко, стыдно и неожиданно. Бабушка купила валерьянку. Кинула прямо с порога со словами: «На, пей! » Якобы потому, что «я нервная». Что ж, это даже смешно. «Мне вроде прописали другое», – так и хотелось сказать, но я снова в себе, в своих мыслях, снова молчу, в тишине...  

25 февраля, вторник  

Дневнику исполняется месяц. (Отпраздновать? Нет, не дури. )  

Что у меня изменилось? Вы заметили что-нибудь, или всюду одно и тоже? Думаю, для начала, для ознакомления этих записей, действительно, хватит и с головой, этого предостаточно, чтобы описать время, место и состояние, меня, а также детали и быт. Но когда будет точка в депрессии? Зря давала себе месяц. Так мало. Так рано. А только и время бежит очень быстро. Хорошо, если к лету пройдёт. Отныне никаких сроков.  

…Родители согласились с мыслью ходить к психологу. Часто. За деньги. На постоянной основе. Я подумала и поняла, что тоже хочу. Желание взяло верх над сомнениями. Я простила себя и В. Л. за то, что сомневалась в необходимости. Давно не была и, вот, уже поняла, что сильно соскучилась. (Перенести на несколько дней назад. Забыла. ) Всё же тянет меня к людям. И к ней. Исправляюсь.  

Вчера было тоже самое. И сегодня, боюсь. Ужасная серость. Однообразно. И в природе не лучше. Насмешка. Именно так – это насмешка природы. Вдохновение, которое окрылило в конце воскресенья, пришло, увы, только на день. Снова пустота в мыслях. Снова апатия, не хочется ни с кем говорить. Поэтому короткие предложения. Не хочется даже сидеть в Нете – это уже пугает.  

Или хочется... Постепенно появляется солнце. Авось будет немножко не так, как вчера. Сегодня холоднее и солнечнее. При хорошей погоде всегда становится, хоть немного, но лучше. Начинается короткое просветление. Но всё также ничего непонятно, и я лишь пожимаю плечами. Со мной, не ушла печаль. Завтра пойду снова в школу.  

26 февраля, среда  

С таблетками всё просто и ясно. Родители категорически против. В итоге, что без них плохо, что с ними страшно, смеюсь, что в такой ситуации хоть бери, вешайся. Буду пить валерьянку, буду безрадостная, но спокойная, точно слон. А я-то думала, ждала, надеялась, что пропьёшь – всё пройдёт, ага!..  

Солнца с каждым днём больше. Весны ещё нет, но она где-то в дверях, стоит, стучится, её ещё не ощущаешь, но знаешь, – осталось три дня до весны! У моря, однако, ещё очень холодно – ветер сдувает с ног. Со школой не повезло. (Или повезло? ) Карантин. Не судьба, значит, быть учителем. А завтра четверг (ура! ), завтра иду к психологу. Я, правда, уже соскучилась. Сначала вела себя, как дурочка, не ценила этих коротких встреч, убегала от них в сомнения, а теперь так хочу. Да что же со мной происходит? Столько всего хочется ей сказать и в тоже время теряюсь. Меня надо как-то воодушевить, вдохновить, направить на учёбу, на сессию. Именно направить, а не заставить взять себя в руки. Потому что больше нет мотивации, я понимаю, что сама сделать это не в состоянии, поэтому и ищу помощь, ответы...  

Ответов нет. Как обычно, только больше вопросов.  

27 февраля, четверг  

…И всё-таки болит душа. В той или иной мере. Утром, днём или вечером, ночью исключение – спит. Это есть, на это не закроешь глаза. Это каждый день есть. За последний месяц не было ни одного исключения… И с каждым днём всё сильней.  

Или было оно? Не понять. Иду по тёмной улице вечером и опять ловлю себя на мысли. О, эта чёртова неизвестность! Чёртова тишина! Через синий туман иду, только рыжие и жёлтые тени фонарей прорезают немного тьму светом. И я тоже рыжая, как апельсин, в своей яркой любимой куртке. Должно быть, это даже красиво. Но нет эмоций. Одно равнодушие. Тишина. Отрешённость. Нападёт кто-то или не нападёт – всё равно. Просто иду во тьме, – в прямом и переносном смысле. Иду. Жду. Или, нет, не жду. Теперь живу сама, одним днём. Но это не получается.  

Психолог сказала вести дневник благодарности. Сегодня я запоздала. В тумане почти весь день. К вечеру немного развеялась. Бороться не могу, нет сил. И от депрессии, и от грусти устала. Запуталась. Мысленно пару раз назвала себя самоубийцей. (На самом деле не в первый раз, но, пожалуй, в первый по-настоящему. До этого только в шутку или в бредовом сне. )  

29 февраля, суббота  

Зима подходит к концу. Всего один день. Не верится. Забыла сказать, что на днях вошла в голову одна навязчивая мысль, точнее образ. Он вполне мог бы стать правдой, но не стал ввиду некоторых событий, о которых уже я здесь рассказывала. Собственно, это образ той меня, какой я могла бы быть (стать), но интересно в нём именно то, что совпадал бы этот образ с весной, и началась бы по-настоящему новая жизнь, новый период в жизни.  

Мне представилось то, что было бы символично начать пить «заморские таблетки» ровно с первого марта, а также сменить прическу. И такая я, с короткими, как в 15 лет, волосами, начала бы бороться, начала жить, мечтать. О, это довольно образно! Но так, увы, фантастично. Это только фантазия, и как будто даже прием; слишком книжная у меня выходит реальность. Кое-где в это не верится. А в жизни – первая таблетка (другая), первый день и уже второй-третий, но больше стричься не хочется… Не хочется ни-че-го.  

Который день подряд изнуряет холод в руках и слабость.  

Я смирилась, успокоилась, приняла свою обреченность и больше не гадаю о будущем. Поняла, именно мысль о себе и о нём (себя в контексте него) и приводит меня в уныние. Депрессия от депрессии. Разочарование. Была очарована прежде. Но, пока была, пока радовалась. А теперь… Кто я теперь, кто я? Душой превращаюсь в камень…  

«…Вечер последней зимы». Пришла вот такая фраза. Абсурдно. Смешно. Да, знаю. Вновь добивает апатия. Лишний раз ничего не пишу. Подведу итоги на сей раз в субботу.  

Борюсь с мыслями про антидепрессанты. До сих пор не начала. До последнего зачем-то оттягиваю…  

Надеюсь на весну. Жду.  

Нет мочи противостоять зиме и любить её!  

1 марта, воскресенье  

Если честно, не верится, что зима позади. Я так долго хотела её конца, и вот конец наступил. Такая длинная, тянущаяся и тяжёлая. Она была, по правде, окрашена в чёрный цвет. Она как раз совпала со смертью осени, временем между сессией и депрессией. Она была слишком долгой, слишком тяжёлой, безрадостной. Не хочется думать о том, что новый сезон, весна, может оказаться не лучше. Хватит уже, хватит, хватит! Слишком много пролито горьких слёз! Уже наступила весна! Скорее бы расцвести. Зима иссушила все силы. Скорее весну впустить в душу! Скорее бы!.. Там много всего ещё надо успеть в этой жизни…  

Дуновенье весны уже близко! Его не слышно ушами, не видно глазами, но отчетливо знает что-то в твоей груди. Жить становится легче, если носишь в себе это знание. Зелёные краски начались у природы. Зелёные краски скоро будут, значит, в душе.  

Нет, не чувствуется совсем весны! Какая-то вечная зима-осень. Каждый день мрачно, но уже посветлее.  

Устала я ждать весну. Зима была так мучительна!  

…Не знаю, как лучше сказать. Погода, и правду, неясная. То она такая, то нет. Каждый час меняется в разную сторону, а с ней и впечатление о весне. Я теряюсь в выборе, в мыслях. Слишком много мыслей. Но лучше пусть будет так.  

Постепенно начинаю оглядываться на то, что было. Это какой-то Ад. Ужас, кошмарный сон. Были ли это всё правдой? Было ли это со мной? И когда? Иногда получается, что прошло пять минут, ты отвлёкся, и событие, о котором говорил, пусть даже с пеной у рта, начинает казаться старым. Так, разумеется, лишь ощущается. Словно путаница во времени. Забавно и странно, и даже немного страшно. Но я понимаю, что-то уже теперь в прошлом. И это что-то – плохое. Я постепенно выхожу из какой-то дыры, которая пытается затянуть снова, вернуть меня. Это липкое состояние безнадежности, о, лучше бы никогда не знать, что это такое и близко!!!  

Чуть не забыла ещё: снова ужасно холодные руки. Особенно одна. Не знаю даже, что делать. Холод ничем не лучше, чем боль. Депрессия – точно Снежная королева!  

PS: Давно не летала во снах. Не знаю, почему, но вот так. Может, и это связано. Крылья связаны. Не могу знать. Не хочу спать. Волнительно и чудно. Лезут в голову всякие мысли… Многие мысли не в тему.  

2 марта, понедельник  

Сегодня наступила весна сессия! Ужас, уже восьмая. А как будто только вчера… И каждый раз точно в первый. Пишу это уже третьего, так как вчера очень быстро закончился день. Приехала на учёбу, вроде бы всё нормально. И тепло здесь, и светло. Климат намного теплее. Куртку можно расстёгивать или даже не брать.  

Была мысль, что может что-то случиться, но первые пары прошли очень спокойно и быстро. Уже задали много заданий, а потому весь вечер и был окрашен цветом классической зарубежной литературы. Потом ещё компьютер сломался. Не спалось. В итоге время пролетело так быстро, что не нашлось даже мгновения открыть этот документ и оставить хоть несколько строчек… Правда, к ночи пришла одна интересная мысль. Стало смешно и весело. Как будто бы даже пришло вдохновение, настроение. Но не скажу, от чего. Пусть это будет секретом. Он слишком личный и тайный.  

Я просто хотела сказать, что большинство мыслей и страхов, как всегда, оказались напрасными. Может, это лишь первый день, а может, страх уже в прошлом? Он пробыл со мной почти месяц и истрепал всю душу. И это было непросто, по-настоящему в чёрных тонах. Но страх чуть ошибся во времени, и это, пожалуй, к счастью.  

Наверное, я отвлеклась, или депрессия отступает. Не хочу лишний раз думать про это слово, писать его. И в тоже время я думаю. Оно, как известно, «само». Будем, значит, надеяться. (Не верится, что так говорю! Пессимист рассказывает о вдохновении и мотивации. О, это что-то удивительное и грандиозное! Люди, ловите момент, запомните его, я прошу вас! Потому что, кажется, пессимисты так РЕДКО говорят нечто подобное. Но, если говорят, значит, верят! Просто так такое не говорят! )  

3 марта, вторник  

Второй день сессии уже наступил. Светит солнце. Но той былой дикой радости уже нет. Мысль про перец пока ещё тоже спит, и пусть спит. Я продолжаю писать «вчерашнюю» запись с разницей в пять минут. На сегодня есть некоторые интересные планы. Как случатся они – напишу. А после пойду на пары.  

Несмотря на то, что внешне мне вроде бы лучше, никуда (ещё) не делась неуверенность – я просто стараюсь не думать о будущем, чтобы не затрагивать «больных тем», и это чуть-чуть помогает. Пытаюсь восхищаться литературой, которую задали прочитать. Нравится. В первую очередь сам посыл. Жаль, сейчас такого не пишут! (Надо брать инициативу в свои руки. ) Отвлекаюсь на всё, что угодно, в том числе на дневник, пишу, и от этого душа успокаивается. Вдохновение оживает. И вместе с ним я.  

Пока что затишье, спокойствие. В разговорах даже смеюсь. Но это привычка, не более. С недавних пор даже не удивляюсь. Я просто привыкла. Как и писать дневник. Тут должен быть крупный смайлик.  

…Уже почти ночь, так темно. Планы прошли успешно. В кои-то веки выбралась в город и в люди! И даже прикольное фото есть. С походом всё хорошо, а вот лекции прошли туго. Снова у меня не очень приятная реакция на события. Постепенно возвращаюсь к депрессии. Прошла эйфория, связанная с началом сессии. Устала. Наверное, пора спать. Слишком много событий, надо «оживать» постепенно. Три месяца чёрного цвета всё же не забыть в один миг!  

PS: Да, я серьёзно задумалась над тем, что зимой меня просто накрыло. Пролетело время почти впустую. Сделала очень мало. Почти не писала. (Ну, ладно-ладно, шучу. ) Почти не готовилась к сессии, – это и объясняет то, что теперь приходится учить очень много и быстро подгонять курсовик. На полном серьёзе только сидела или лежала, опустошённая, ушедшая в свои мысли, в себя. Это было тяжело тогда, на это трудно смотреть теперь. Не хочется смотреть, буду не оборачиваться.  

Правду кто-то писал в Интернете, что не так сложно выйти из д., сколько прийти потом к былой жизни. В любом случае, кажется, есть прогресс. Или весна, «расцветаю»! ;  

…Уже пора спать. Пока!  

4 марта, среда  

Как обидно и больно снова писать о плохом! Только начало казаться, что жизнь налаживается! И, нет, всё опять, опять... Меня, что говорится, накрыло. Почти весь день, с самого утра, поняла, что вернулась депрессия. (Как будто она уходила…) Еда не была так вкусна, как вчера, жаркое солнце лишь раздражало, пара хоть и была интересной, но прошла в сильном напряжении – хотелось только скорее домой. И так почти всё. Всё печально.  

Не стояло, значит, думать о радости. Нет её ещё у меня. Начинаешь мечтать – срабатывает закон подлости. И всё пропадает. Всё зря. Не хочется ни писать, ни думать. Мысль, пришедшая на днях и тогда не записанная, кажется ужасной, хочется всё удалить, перепортить. Хочется удалить и себя, и не хочется!.. Нервы сдают. Душат слёзы.  

Надо дождаться утра. Переспать. Такое, если начнётся, то будет, что ты не делай. А с утра всегда становится легче… Не хочу писать о некоторых подробностей. Поэтому без имён. Просто скажу: обиделась.  

PS: Накрыло почти как месяц назад, 25-го числа, в январе. Всё смешалось в голове, и начался бессловесный Ад. Агония задушенных слёз и мыслей. Бессонница. Боль. Маета.  

5 марта, четверг  

Сегодня вроде бы лучше, но что я говорю? Не прошло. Нет-нет, тоже самое. К вечеру вчера стало совсем плохо. Только утром отпустило, на радости помчалась в универ – пробыла пары, после поехала в город. Думала так отвлечься, ага, если бы это действовало… Я подумала о том, что всё мне успело уже надоесть. Новый город, новое местожительство, сессия. Как будто не три дня пробыла, а уже где-то три месяца. Снова искажённое время. Энтузиазм улетучился через два дня. Надолго меня хватило!  

И вот всё опять! Как и было! Снова эта бездна и мрак. Я только, может, молчу, но всё плохо, я не знаю, как быть, как жить дальше…  

***  

С трудом выдерживаю эту неделю. Время стало идти как-то странно: и быстро, и медленно одновременно. Отвлечёшься от чего-то на миг, и то, что было до этого, кажется, уже давно в прошлом. Ты об этом забыл, его больше не существует, но тут ты как будто прозреваешь и возвращаешься снова в реальный миг – слышишь слова собеседника, он говорит всё о том же, а ты уже забыл, забыл, ты как будто уже давно в будущем!.. Не скажешь же людям, что не в себе. Скажут: «Ну, Инэс, совсем ты уже ненормальная. А всё из-за книг, да? Мы же тебе говорили». Нет. Не могу. Молчать. Нужно снова молчать – до каких пор?  

Четыре дня пролетели, как миг, а я давно выпала из реальности. Вся в своих мыслях, в себе, противлюсь новому походу до В. Л. Снова потому, что и хочу, и не хочу одновременно. А наверное, надо идти. Начала дневник благодарности. Или это противится д.? Заставляет думать о том, что даст поход. «Ничего не даст, только время, тебя только опять обвинят! » – слышу воображаемый голос. А не идти – снова дома, в себе? Так тоже больше недопустимо! ;  

6 марта, пятница  

На второй день, кажется, успокоилась. Мне по-прежнему грустно, но это привычная «пустая» грусть, нет ужасных мыслей про самоубийство. Погода испортилась – снова темно и серо. Спала, как сова, чуть не проспала гостиничный завтрак. В общем, всё, как обычно. Не знаю, радоваться тому или нет. Вроде бы мне не хуже. Но так хочется уже света, весны… Невыразимо хочется.  

…И снова то хуже, то лучше. Как надоело жить «в двух мирах», не видя их разницу, путаться, сомневаться, балансировать на необычайно тонкой грани и даже сомневаться в реальности! Как это всё надоело. Скорее бы что-то новое. Что-то яркое, счастливое, необычное. Кажется, словно жизнь кипит, но вся жизнь проходит мимо!  

И я снова пишу, повторяясь, значит, пора кончать… Обещала не повторяться. Новостей в этот день нет. Только из жаркого учебного города приехала в холодный свой город. …Весёлое у меня настроение! Сегодня – горы свернуть, а завтра – под них упасть бы. …Мне уже лучше. Правда. Я только не знаю, в какой день напишу так без тени прикрас.  

10 марта, вторник  

Десятое утро весны. Итак, время идёт, у меня всё тихо, по-прежнему. Хотя, нет, немножечко лучше. Наверное, помогает весна.  

На днях закончилась валериана, пару дней была без лекарств. Словила себя на мысли, что ищу пузырек, бегаю по всей квартире, как угорелая. Ищу, а его нет – бабушкой забрала пустой и выбросила. Не похоже, чтобы так быстро началась зависимость, скорее всего это я слишком сильно хотела выпить «заморскую», как выразилась мама, таблетку, чтобы всё после прошло. А оно не так быстро, как хочется. И «заморскими» таблетками она назвала что-то другое. Но это – не самое интересное. Случилось и ещё кое-что. Я забыла сказать, что подстриглась. Так, как планировала, до самых плеч, только с опозданием на неделю. Так легко, непривычно и необычно! Тень своя уже нравится, бесконечно смотрюсь в зеркала.  

Да начнётся теперь новая жизнь!..  

Сегодня я в настроении.  

11 марта, среда  

Вроде немножечко отпускает!.. Учёба становится интереснее. Новые предметы, преподаватели, новые впечатления и даже вдохновение – осенило прямо на лекции! Радуюсь. Всё как будто меняется к лучшему. Я больше не ненавижу себя и даже хихикаю на некоторые темы с родителями. Говорю, но спокойно и не о себе, о других, о своих снах, кстати мне это снится. Иногда, не всегда, но в последний раз – этой ночью. Часто выскакиваю из окон в случае какой-либо опасности и знаю уже, каково это, есть даже какой-то азарт. Давно не было таких снов. Значение кстати хорошее. А сон ведь про самоубийство…  

Учёба начинает нравиться, погода – налаживаться. Утром был ещё холод и дождь моросил, а к обеду вышло яркое солнце. Безоблачно – и на небе, и на душе, хотя про последнее рано. Просто нет тех жутких январских мыслей, они заснули и спят. Но я боюсь, что в любой момент могут вернуться, проснуться. Ведь затишье – не всегда солнца свет, это может быть тишь перед бурей…  

15 марта, воскресенье  

Научилась чувствовать приближение. Накрыло. Но длилась печаль всего сутки. Удалось как-то быстро отвлечься, а до этого буквально молила всех, чтобы, наконец, всё прошло. И оно стало легче. Надолго ли? Я как будто боюсь рецидива. Поэтому думаю слишком много, а чем больше думаю, тем меньше понимаю себя. Надо, надо не думать. Тогда будет легче, да.  

Пытаюсь любить себя, как говорил кто-то, в бездействии. Радоваться новому отражению, тени в длинном плаще, кажется, иногда получается. За волосы сожаления нет. Или пока нет? Не знаю. Не хочу рыдать как в 2013-ом.  

Пытаюсь писать, но мыслей не так много, как раньше. То есть не так, как в годы, когда ещё не было д-и. Лезет мысль, что каждый придуманный эпизод может оказаться последним, а также про то, что вдруг никогда больше уже ничего не придёт, или придёт, но только не мысль, а вирус. Но как-то уже спокойно. Я заметила следующее: должно быть, это даже достаточно интересно. Примирившись с идеей, что собственноручная смерть куда более привлекательнее насильственной и естественной, это случится, но только это – вопрос времени, но не сегодняшнего числа, я стала спокойнее относиться к проблемам жизни, как будто это уже неважно, или просто я успокоилась?..  

Зимой было хуже намного. Всё-таки проблеск есть. Как-то стало потише. Эмоции, особенно сильные, перестали быть актуальны. Теперь есть только «здесь» и «сейчас». Я так решила.  

И возникла ещё одна мысля про волосы и про жизнь. Некоторая параллель, аллегория. О том, что... Но я стесняюсь её сказать даже бумаге. Но, наверное, суть ясна и без слов…  

Нет, не сейчас. Если умирать – не сегодня. Забудьте, что я сказала. Конечно, хочется решать даже такие вопросы самостоятельно, но в тоже время… Это будет не сегодня, не завтра. Возможно, даже не в этом году. Близится 22 года. Ориби. Наша связь… Можно сказать, я прозрела. Хотя бы на один день. На сегодня. Сегодня я буду жить.  

Да, я сейчас поспокойнее, и не внешне, а именно внутренне. Это лишь к лучшему, радует. К слову, не первый день… Процесс весеннего воскрешения, видать, запущен.  

…Или как раз сейчас? Силы пусть не полностью, но вернулись. Стало лучше физически, а только смысла по-прежнему нет, цели нет, будущее неинтересно. Всё одним днём, а это – существование… Депрессия есть, никуда она, родная, не делась. Она просто меняется, видоизменяется, подстраивается и т. д. Или нет настроения, или нет аппетита, или не хочется спать, или лень спать, или нет сил встать даже после долго сна, или болит что-то – то одно, то другое, а ведь это сигналы одного и того же явления…  

***  

Что-то хотела сказать. Ещё… Вспомнился один разговор с коллегой, он был ещё в январе-феврале. Человек в курсе моего состояния и отреагировал на то, к счастью, вполне нормально. Поддержал меня, не начал смеяться, искать причины, потом, правда, начал, и кончилось всё как всегда, но важно не это; тогда он выслушал меня, посочувствовал и подбросил одну интересную фразу.  

Про душу, тело, то, как они сильно связаны. Дословно, что тело – есть храм души. Известная, в общем, фраза. Услышала ещё тогда, да как-то мимо ушей. А как иначе? Если тогда, в январе, я по-настоящему была близка к самоубийству смерти, какое там можно быть тело? От него наоборот тогда очень хотелось избавиться сбежать. Но это январь, а сейчас – уже март. Помешательство прошло, оно в прошлом. Будем надеяться, что навек.  

И тут мне снова вспоминается эта фраза. Для чего? С какой целью? Почему именно сейчас, сегодня? Но я не о том подумала. Давно была мысль про то, что это, конечно же, правда. Мне именно в моём теле жить, именно в нём существовать до последнего дня. И ничего не изменится. Не очнусь в один день я другой. Значит, и правда, храм. Надо любить себя. Иначе и жизнь ненавистна. Вот постриглась – немного изменила свой храм, обновила, поставила новые «купола», и стало легче. Не совпадение…  

Что-то во мне оценило это. Нда, надо себя любить… Я пытаюсь. Но есть многое, над чем ещё стоит работать. И есть только я, которая должна это сделать. (И есть ещё психолог, к которому всё никак не дойду!!! Надо сказать об этом. )  

18 марта, среда  

Вчера был нормальный день, и этим всё сказано. Дом, универ, дом, опять дом, – не хочу вдаваться в подробности. Сегодня немного иначе, поэтому я пишу.  

Очень жарко. И я заметила ещё кое-что. Думаю, это интересное наблюдение – чаще всего меня накрывает д., когда я сижу дома весь день, а на улице мрачная погода – особенно когда одно плюс другое. Когда же на улице свет или занята я – мероприятиями, учёбой, происходит что угодно и где угодно, думать о д. как будто банально нет времени. А стоит прийти домой – возвращается. Вот уж, правда, болезнь, боящаяся солнечного света… Своего рода вампиризм, причем вампиризм настоящий.  

Сегодня месяц, как я была у врача. Месяц жизни после «официальной» депрессии. Месяц жизни с мыслью депрессии. Месяц размышлений о лекарствах и надвигающейся сессии, месяц сессии, новых преподавателей, солнца. Месяц очень ранней весны и относительно хорошей погоды. Месяц поедания красного перца. Месяц с мыслями о новой прическе и неделя после её воплощения. Месяц мыслей о том, как жить дальше, месяц без самоубийств, то есть мыслей январских. Всё что было, было не так сильно, как тогда, это, уверена, к лучшему…  

Итак, если сравнить март и февраль разница на лицо. Но я даже не начала принимать АД, чему кстати тоже достаточно рада. Значит, это весна… А вообще кого я обманываю? Какой месяц без мыслей, когда буквально несколько дней назад рыдала всю ночь в подушку?! Эх я, умею преподнести события. Это хочется, чтобы был месяц без д., но, видать, он ещё не настал. Иначе не объяснить то странное чувство сопротивления, которое появляется, стоит только выйти из дома.  

Всюду всё яркое, солнечное, зелёное, а я в чёрном плаще и в целом в чёрной одежде. Щурюсь от света и хочется забежать снова в подъезд. Это не страх, и нежелание почти тотчас проходит, но я как будто стесняюсь быть такой грустной среди всеобщего ликования природы и марта. Я как будто не вписываюсь в этот свет. Вампир, вышедший под лучи дня… Примерно такое сравнение.  

А ещё – на тему того, что обманываю, и есть ещё д., просто она затаилась, уснула: помните, как ещё недавно говорила про жизнь, про смерть, что одной книгой/главой больше, одной меньше? И не важно, что почти нет читателей, в этот момент как-то не думается о них. Думаешь о сюжете, о том, что он пришёл, а если ты что-то сделаешь, кто это узнает? Кто загрузит после тебя на твой сайт твой рассказ? Кто допишет в целом всю книгу, приведёт её в порядок, отредактирует? Неслучайно, ещё когда пришла мысль, что книги держат автора на этом свете, а после приходят новые книги, и это замкнутый круг. Это чисто моё наблюдение и основано оно только на собственных произведениях. Но раз оно так хотя бы у меня, значит, есть правда, значит, может быть не только у меня. Значит, неслучайно, как и то, что на днях снова явилась муза. Она была щедра как никогда, как будто навёрстывает упущенное, неслучайно почти все новые идеи на прозу – не рассказы, а как минимум повести. У меня начато одновременно четыре таких работы. И это впервые так.  

Муза заставляет жить дальше. Конечно же, это к лучшему. Когда есть идеи – не так тяжела д., когда есть д. – почти нет идей, писать невозможно. А сейчас я пишу, значит, лучше, да-да, можете по одному этому делать свой вывод...  

20 марта, пятница  

А сегодня опять начинаю становиться печальным студентом. Начинаю ничего не успевать. Но не пишу в основном по другой причине – потому что не о чём, нет никаких историй. Погода мрачная, всё как прежде. Всё, кончилась наша весна! Снова вернулась мрачность. Лишь на пару мгновений небо заставило улыбнуться, когда над вокзалом возникла огромная неописуемой красоты картина. Миллион маленьких пушистеньких тучек, белая почти туманная пелена, которая закрыла солнце и сделала его таким же по цвету, была вскоре прорезана светом, и беглые ещё испуганные лучи рассыпались от солнца во всех направлениях. Они были длинными и почти касались земли. Напомню: солнечные лучи летели через всё небо, делая его полосатым, разрезали собою туман!  

Я хотела взять фотоаппарат и сфотографировать, но не успела, а после картина развеялась. Такая белая, если даже не серебристая, величественная, прекрасная, малость страшная. Она напомнила душе о её изначально крылатой природе и как будто позвала наверх. Но последнее мне только подумалось.  

Подходит к концу третья неделя сессии. Ничего особенного до сих пор нет. Не могу сказать, положив руку на сердце, что учёба полностью убила депрессию. Всё оно есть, ничего, увы, не исчезло. Просто немножко лучше, просто на всё (стало) плевать.  

Ничего хорошего, в общем… Снова сижу, жду весны. Зимний рецидив отвратителен. Депрессия есть, она просто меняется, переходит на весенний режим. Ничего не могу с этим сделать. Вешаюсь время от времени.  

PS: Серебристые тучки – картина в чёрно-белых тонах! Вроде и красиво, и грустно. Это не то горячее солнце, что было прежде и которое убивало печаль. Вывод только один – мне надо скорее к лету и к морю, вот там будет светло, хорошо… Но там жарко. Мне снова не угодишь. ;  

21 – 30 марта  

Ладно-ладно, молчу… Сегодня хочу о другом. О весне. Но нет её, улетела. Четвёртый месяц зимы. Прямо какой-то мартябрь. Депрессия приспосабливается к новой погоде, и не скажу, что ей сильно по вкусу зелень. Зима не нравится – холод бесит. Весна раздражает жарой и солнцем. Знаю, говорила уже, не угодить. Просто пытаюсь понять, а даже это не понимаю…  

Я обмолвилась случайно недавно про вирус. Полагаю, всё поняли, про какой. И что ещё интересно: говорю иногда такой бред, что сама в петлю лезу, а подобных вещей (вируса) боюсь, хотя вроде и там, и там смерть – суть одна. Но так странно. Не страшно. Не зря много лет назад придумала, что самоубийство намного лучше обычной смерти. Потому что там только ты распоряжаешься своим будущим. Заболевший чем-то неизлечимым, ты можешь выздороветь, а можешь и нет. А тут взять петлю – и на мусорку. В этом огромная разница. И преимущество, да! Ладно, не будем о грустном.  

Давно уже не веду дневник благодарности, о котором с месяц назад сказала психолог. Вела, просто уже закончился нужный срок. И не знаю, от него ли, от валерианки, но всё-таки стало лучше...  

Дневник – это мониторинг депрессии!!! Почему-то сейчас смеюсь, вспомнилось это слово.  

В связи с ухудшением эпид. обстановки, в городе началась страшная неразбериха. Я молчала до этого, но уже недели две как почти все каналы говорят об одном и том же. Коронавирус буквально сводит с ума. Не знаю, что делать, что ждать. Страшно. Снова мысли о смерти – только уже о том, как же «забавно» всё складывается. Хотя забавно, нет, не то слово. Я устала переживать по любому поводу. А это ещё один. Повторяю историю Ориби, когда ему «уже расхотелось».  

По всей стране и почти по всему миру сейчас принудительная самоизоляция. И тут ещё одна мысль. Я ведь раньше, да сами знаете, сидела изо дня в день – и ничего, как-то жила – и нормально. Рыдала, «вешалась», но жила. Ладно, без этих шуточек; я сидела месяцами, годами дома – но по собственному желанию, то есть в любой момент могла выйти, пойти куда-либо, не боясь ничего подхватить там, а что же теперь – испытываю странные чувства. И хочется, и страшно, и понимаешь, что лучше посидеть – страшного ничего не случится; днём больше, месяцем больше, месяцем меньше, сидела раньше и сейчас посижу, ничего со мной не случится... А только же очень хочется. Весна такая на улице, уже солнце вовсю, тепло, деревья и цветы распускаются. Сколько фото бы было! Сколько можно было б всего увидеть! Увы!.. Но такие дела. Такие последние новости.  

Дабы окончательно не помереть, но теперь уже от убийственной скуки, решила устроить себе так называемую «Болдинскую осень», точнее «Болдинскую» Балаклавскую весну», идеи пришли, времени много, сессия кончена, больше не на что отвлекаться. Что ж, значит, буду писать. Наконец-то возможность представилась.  

…А эта книга близится кстати к своему завершению. Поняла, что уже хватит ныть, я устала. Пусть не кончилась ещё вся болезнь – на такое могут уйти ещё год или годы, и что же – ещё год писать? – я задумалась о том, что сейчас, сейчас, как никогда, всё, что нужно сказать, уже сказано. Мне нечего прибавить. Нет смысла и ждать новостей. Мне пора ставить точку в истории и начинать новую книгу, роман. Лежит один такой, незаконченный.  

В тот момент, когда перед твоими глазами пролетают другие миры, зажигаются новые звёзды Вселенной, рождаются жизни – буквально из ничего – пары строк! – такой нелепой и страшной глупостью кажутся мысли, о сами знаете чём… И мне снова неловко сейчас писать, даже, наверно, стыдно. Но что же поделать – от иного взгляда на вещи сегодня, сейчас, я не лишаюсь своего прошлого. Его нельзя взять и накрыть чёрным платком, оно что-то мне дало. Хотя бы вот эту историю – пятьдесят девятый лист горьких слёз. И это, как говорится, «всё к лучшему». (Ой, кто бы только сейчас говорил…)  

Но так и есть, не проходит и дня, мысль и глава кончается, и снова всё возвращается. Наверное, я права на счёт года или нескольких долгих лет, хотя время стало бежать быстрее. Я не замечу в один день, что д. нет. Я тогда уже не буду думать о ней совершенно.  

…Недавно был ветер, многие цветы вишни облетели. Белые лепесточки под ногами – как снег. И на душе опять холодно. Я снова чёрная, в чёрной одежде, как д-я. На шее белый шарф – как спасительная петля, удавка…  

Слишком много образов, символов, слишком много сравнений. Они начинают пугать. И я думаю, никто не поверит, что эта книга – есть жизнь. Она слишком неправдоподобна и вымучена.  

Автобиография подходит к концу – когда именно я не знаю. Я также пока не знаю, чем она кончится. Это знает за меня только Жизнь.  

***  

Пишу эту запись почти неделю, действительно, не показалось. Перечитываю почти каждый день, поддерживаю, ставлю воображаемый плюсик – соглашаюсь, а значит, нового не пишу, потому что «уже всё написано, сказано». «Потому что скоро конец». Первая неделя самоизоляции проходит скучно и утомительно. Времени снова не замечаю, каждый день одинаковый, но это не д., а по понятным причинам. Успела дочитать все начатые книги и дописать несколько коротких историй. Даже отредактировать запись, перечитав её десять раз. И посмотреть первый фильм. Да начнётся теперь время фильмов!  

Не знаю, чем ещё заняться… Я понимаю, что сейчас всем тяжело. И любого эта обстановка с самоизоляцией может довести до депрессии, но не у каждого ведь она была и до этого.  

15 апреля, среда  

Сегодня пятнадцатое число, скажу сразу. На улице – середина весны. Не писала какое-то время – решила теперь наверстать. Боюсь повествование про депрессию может превратиться в (не) очень увлекательную историю о карантине. А и ладно. Опишу, как прошло это время.  

Кроме того, что в шутку чуть не повесилась первого числа, почти ничего не случилось. Ну да, написала тот пост, а также связала петлю и даже постояла немного времени с ней на шее. Потом, правда, ушла, выключила свет и решила окончить этот день «маленькой смертью» – погрузиться в сон, начать, что называется, с малого. Простите за тавтологию.  

Думала не раз над тем, как странно всё опять получается. Симптоматика вроде бы стала легче (хотя как сказать, как сказать! ), а тихие мрачные мысли буквально сводят с ума. Могу весь день проговорить, пробыть с родителями, КАЗАТЬСЯ в их глазах ПРЕЖНЕЙ, а самой переживать подобные ощущения… И странно так ещё следующее – что если перетерпеть острую фазу, а она никогда не длится более пары часов, то всё проходит и – мало того – приходят мысли, вдохновение, такие рождаются идеи, что хочется только жить. Как это умещается в одной голове, в одной душе, в одном теле? Из-за чего такие сумасшедшие перепады и как они могут быть в один день, как они совместимы?  

Я человек парадоксов, о чём уже однажды рассказывала. Ненавижу быть дома неделями и сама же бегу от людей. Хочу тишины, упиваюсь нею и в ней же слышу шепоты смерти, от неё также чувствую ужасную невыносимую почти реальную боль, а потом хочу громкой музыки. Хочу общения, мечтаю о дружбе, любви и сама же боюсь их ужасно. Страх, как боюсь. Просто кажется, что может что-то не получится и не получится. Специально не получится. Сработает закон подлости или какой другой закон. И реально случится что-нибудь. И вылезет снова боком. И потому лучше быть одному, но одному быть тоже мучительно. Мечтаю об успехе, о понимании, вижу несовершенство многих других людей, радуюсь тому, что в чём-то от них отличаюсь и сама же – потом – виню себя, просто иногда ненавижу, понимаю, что мало этих отличий, мало старалась, значит, и ставлю ещё более нереальные планки. А может, достаточно и того, что есть?  

Я пишу это сейчас в полном воодушевлении, в вихре различных чувств, строю планы на будущее и жду его с нетерпением, но всего несколько часов назад снова ходила в ванну и смотрела на неё, непонятно зачем смотрела. Я чувствую энергию и силу, которая буквально витает в воздухе, которая разливается с голосом, мне нравится с недавних пор собственный голос, и я же боюсь сказать пару слов, когда это необходимо. Я знаю, какие нелепые мысли могут возникнуть у вас сейчас, и я же понимаю, что это не так, что я просто другая, особенная, но не буду говорить мысли вслух.  

Я знаю, что некоторые мои герои – это воплощённая антисмерть, даже если внешне или по каким-либо намёкам и качествам они не кажутся таковыми, но я знаю, что это так. И первый, и основной из таких – это Ориби. Не надо ходить далеко. Тот самый Ориби, который для меня есть всё, который и мир, и свет, и которому давно отдано всё моё сердце. Не в переносном смысле… Ориби, которому отдано всё и вся жизнь. Это не громко сказано, хотя внешне тянет именно на такое. Для самой наивысшей любви не бывает, нет и не может как быть красноречия, так и простых выражений. Ни одни слова, фразы и шедевры человеческой мысли не могут описать это чувство. Они, конечно же, пробуют, и они могут, но Любовь гораздо выше их всех. Это волшебство и безумие.  

А он – всего лишь мой личный демон и мой же любимый ангел. Сколько отдано строк, стихов, рассказов и сколько будет. Я даже молчу про свой псевдоним – это не ода самой себе, это – самое малое, что я могу Ему сделать!.. И этот самый герой, и эта любовь, возможно, именно они, благодаря им, я ещё здесь и могу остаться до скончания века. Именно они, эти чувства, звучащие, как музыка и как сама жизнь, именно они, только в них, заключается, наверно, весь смысл.  

Я не хочу есть или спать, и не могу отвлечься от этого, когда оно наступает. Это воодушевление, этот свет, это что-то, то самое необъяснимое, которое рвётся сейчас наружу, но которое не может быть высказано. То самое наивысшее и наиважное!.. Нет, без толку, без толку даже пытаться пробовать передать!  

Если хоть раз в своей жизни, вы задумывались над тем, о чём думает человек на краю, то, кажется, теперь я всё знаю. Если хоть раз задумывались, что чувствует он и с чем это может быть хотя бы немного сравнимо, я знаю. Но это не под силу словам.  

А вообще я хотела сказать о другом. Ещё час назад… Но как хорошо, что открыла дневник часом позже. «Вывернутая наизнанку душа», может, так лучше было назвать это произведение? Ведь так быстро меняется всё. Так быстро появляются самые длинные крылья! И так быстро меняется сама жизнь! Нет, нет у меня слов, есть сейчас только эмоции…  

И ведь вроде бы ничего не случилось. Ни хорошего, ни плохого. Ни-че-го. Откуда тогда? Только последние дни, каждый день, буквально уговаривала себя остаться, чтобы было хотя бы 22 года автору. Я шепчу сейчас эти слова, точно говорю с отражением. Я чувствую опять этот голос, который теперь мне нравится, и это бесконечное «я». Возможно, теперь, наконец, я справлюсь, я изменюсь, я стану тем, кем должна быть!.. В день, накануне двадцать третьего года жизни, с бьющимся сердцем, снова распахнутыми крыльями и глазами, и короткими волосами. Какой буду я? Что ещё может случиться? Я хочу это знать. Хочу!  

***  

…Или хочет всё знать эйфория. Сейчас я такая, как прежде. Ещё один час позади. Подобного зимой не припомню. Быстро начинается и быстро проходит. Такое случается теперь иногда. А больше ничего интересного. На пустом месте могу начать воображать, из ничего создавать целые миры и воздушные замки. А потом возвращается д-я… Вот это самое грустное.  

Неделя до Дня рождения. То есть была недавно неделя до Дня рождения. А теперь день. Время так быстро летит… Вот уже и оно. Почти!.. Я теряюсь во времени, совершенно не замечаю его. Из-за самоизоляции наступила вечная суббота и вечное воскресение. Это немножечко напрягает. Хочу написать и про это.  

А на счёт суи… Давайте поговорим. Я поняла на днях нечто важное. Я не хочу умирать. Мне просто «интересно», если уместно такое слово, интересно посмотреть, что там есть или что там могло быть… Знаю, как это звучит. Глупо, дико. Это глупые мысли. Но теперь я хотя бы в себе разобралась. Меня влечет к неизвестному. Если можно было бы испытать эти чувства, а после вернуться обратно, я бы, наверное, согласилась. Определённо, согласилась бы. Повисела, попыталась искать опору, почувствовала бы ту самую быстротечность и хрупкость жизни... Чтобы потом всё знать. Чтобы наверняка. Больше не сомневаться. В этом и весь соблазн.  

Слышала, есть люди, которым не хватает адреналина. Не знаю, такая я или нет. Просто слышала. Знаю ещё и то, что есть люди, которые стоят на табуретке с петлёй (разумеется, петля настоящая), стоят и думают, просто стоят. Они могут сделать последний шаг, но не делают. Ни позируют, думают и играют, или даже фотографируются… Наверное, по той самой причине, которую я озвучила выше. Не рассматривайте мои слова, как намёк на подобные действия.  

Остаётся совсем мало времени. Несколько часов. И вот он – почти этот день. Как в далёком детстве, считаю часы до начала. Нет, не жду, особо ни на что не рассчитываю и не радуюсь, просто такая мечта. Хочу пожелать себе избавиться от всех невзгод. И «чтобы прошла депрессия! » – шепчет на ухо муза. Да, это самое главное. И самое актуальное в 2020. Наверное, потому и хочу, чтоб поскорее уже наступило далёкое невозможное «завтра». Не так уж и много осталось. Прощай же!  

20 апреля, пятница  

Слово в третьем абзаце от конца. В прошлой записи. Я снова хочу об этом.  

На днях осенило: не знаю, была ли готова я и была ли способна на это, но я готовилась. Всю последнюю неделю была сама не своя. Заканчивала неоконченные стихи, отказывалась от новых идей для рассказов. Ходила в магазин и пялилась на верёвки. Зачем-то. Не могу объяснить, зачем. Я спрашивала себя: «Что ты хочешь сделать? Неужели ты, правда, хочешь этого? Назад ведь дороги нет. Что если там… пустота? » И понимала – не знаю. Ноги шли сами, мысли были точно чужие. Но это что-то владело мной, заставляло идти вперёд. И я шла и смотрела. К счастью, ничего не понравилось.  

…Я только тратила время и теперь поняла, как глупо себя вела. Надеюсь, это всё теперь в прошлом, и я смогла избежать самой главной ошибки в жизни. Точнее в нашей реальности. А ещё – надо искать идеи. Пора уже что-то писать. Мне не нужен психотерапевт или антидепрессанты, одной этой фразы, наверно, достаточно, чтобы сказать: хорошо. Нет, не хорошо, а мне лучше. Запомните эту фразу.  

Забыла сказать. На днях написала стих. Даже два. Но сама понимаю, что это как Джек Лондон – сама себя уговариваю. Я не верю до конца своим строчкам, то есть не верю себе. Права была психология, которая говорит, о чём пишут писатели, страдающие от подобного состояния. Значит, по-настоящему…  

«Если смерть – это боль,  

«Нет дороги назад»,  

И убийцам себя  

Обещают лишь Ад;  

Если смерть непроста,  

Если страх победил,  

И ещё хоть бы раз  

Пройтись мимо могил;  

Если нравится свет,  

Если сердце болит,  

Если верность душа  

Ещё сердцу хранит;  

Если рвётся петля,  

Ты мечтаешь назад,  

И ты отдал бы всё,  

Чтоб увидеть свой взгляд;  

Чтобы воздух вдохнуть  

Хоть один, один раз...  

Ощутить, увидать,  

Знать, что он – не мираж...  

Если смерть непроста,  

Если молкнет пиит...... Может, рано ещё  

И ещё стоит жить?.. »  

Оценили, как и прежде, немногие. И этот, и другой стих. Но на самом деле – прогресс, я смогла написать что-то о жизни.  

***  

…Самоизоляция веселит разве что только тем, что у тебя много времени, и ты можешь читать анекдоты до вечера. Этим и занимаюсь. Тема для шуток – всё та же. Но как-то легче, смеюсь. Придумала интересное поздравление, которое хотела бы услышать на ДР, но не услышала – не успела. Подарить себе букет новых нервов, нервы взамен цветов. И ещё кое-что, но это уже юмор и только.  

Делала уборку в столе, нашла небольшой клубок. Нет, клубок не из ниток, верёвок. И мысль такая в голове: «Не трогай! Это смерть моя! Это на чёрный день!!! » Думаю, вы поняли, какой узел. Привиделась даже следующая небольшая сценка: вполне вероятно, что кто-нибудь сейчас также думает о плохом. Он даже стоит с верёвкой на стульчике, но скорее всего без него. Просто на полу. Лежит. Или стоит? Просто в ванне. И просто с верёвкой на шее. Скорее стоит, представляет, а потом, как закончит кое-что представлять, успокоится и, вдохновлённый, скрутит снова в клубок петлю и закинет куда-нибудь в шкафчики… В этот момент он может чувствовать настоящую радость. Визуализация хорошо помогает, а там и охота пройдёт.  

Радость. Это так непривычно! И так хорошо. Просто понимать её, чувствовать… Я надеюсь, что впереди будет много подобных дней. Депрессия не вернётся. Хватит уже с неё! Новый год – новая жизнь, скоро новое лето! Надо жить. И жить по-другому, по-новому! Это год должен быть лучше того, что был. Должен, просто обязан! Хватит уже грустить!  

(Здесь должна была быть авторская шутка про дополнительные несколько вёдер со слезами, которые принесла судьба или д-я. Но её нет. )  

Окончательно убедилась, что буду писать про сегодня. Уже открыла документ, назвала его приблизительно: «рассказ, самоизоляция», начиркала там пару строк. Правда, на том и точка. Хочу вставить момент с петлёй. Не настоящей – а такой, как для юмора, но вот не уверена. Хочу, но, наверно, не надо. Люди неверно поймут…  

И есть ещё одна идея. Про живые деревья, оживший лес. Не буду рассказывать наперёд, но, похоже, опять не без юмора.  

Я нежданно развеселилась.  

И ещё один – про один короткий сон.  

Ладно, подождём, что ещё.  

(И надо составить список желаний, что хотелось бы сделать вне карантина, точнее после него…)  

PS: Но, знаете, на самом деле работ стало значительно меньше. Планы планами, но ничего не могу довести до конца, начинаю и бросаю – не нравится. Не из-за взросления или занятости, времени на один рассказ или стих уходит точно так же, как прежде. Это всё творит д-я, жизнь вместе с ней – это смерть. Или выживать, или вешаться, но не жить. Вините во всём эту гадость.  

А ещё на днях закончилась сессия. Я боялась её, как огня, хотела сидеть только дома. Ещё бы! Дома – в коконе, не надо выходить из зоны комфорта. Как не до конца оформившаяся бабочка, которая уже бабочка, но иначе никогда не сможет летать, сидела я там, рыдая по уже умершему будущему. …Почему-то одиночество дома казалось для д. хорошим убежищем. В комнате или на балконе, или в ванной, ей хотелось пробыть там весь век. Только это мой век, и я должна решать, что мне делать!  

4 мая, понедельник  

Если честно, думала, за время апрельской изоляции буду много писать, невольно получится очень творческий месяц, или мне снова станет грустно и очень захочется поговорить. Как это ни странно, времени у меня было много, настроение – не очень хорошее, но писать дневник каждый день, как в прошлый раз, я не стала. Наоборот практически не было мыслей. Впрочем, даже неудивительно. Двух дней было достаточно по одной весьма банальной причине – в апреле не было впечатлений, все события – занятия в четырёх стенах. Что ещё говорить? Про «стены» уже рассказывала.  

На днях думала, что эту книгу могут прочитать не только мои друзья, но и завистники, недоброжелатели и враги. А и ладно. Не сильно радуйтесь за себя, я давно хотела написать что-то подобное – про себя ли или про кого-то другого – это просто случайность. Не более, чем «случайность», как говорилось в «Палате № 6» у А. П. Чехова. И не верьте каждому здешнему слову – ведь я могу и приврать. Я многое могу придумать, чтобы подошло под сюжет. Если захочу это сделать. Вашей заслуги здесь мало. Хотя есть, конечно, несколько человек, которые мешают нормальной жизни. Мешают или мешали. Но мне уже на вас наплевать.  

А ещё добивает апатия. Так надоело сидеть дома и так надоела учёба. Буквально вся жизнь свелась в компьютеру – на него уже невозможно смотреть. Всё надоело. Даже почти не пишу. (Снова. ) И мысли. Мысли не отпускают! Это прямо как помешательство, не отступают ни на минуту. Я просто уже молчу, но они есть. Знакомая из компьютера советует выгнать их веником… Вы поняли, о чём я. Но если бы я могла! Это такая гадость, что не позавидуешь ни за что и не пожелаешь даже противнику. Вроде бы есть чем заняться, и занятия разные, и так уж и быть, можно сказать, много событий – учёба же, каждый день новый предмет, а всё равно находят и время, и место, вклиниваются на экзамены, в другие произведения, в рисунки, даже в фильмы, которые я смотрю! Совпадение или нет, в каждом втором фильме обязательно будет самоубийство. Я намеренно не ищу. Поэтому просто мистика.  

Что-то сегодня опять захотелось повспоминать грустное прошлое. Но сегодня мне лучше, правда. Иду по улице, наконец-то, вдыхаю полной грудью сладкий цветочный запах. Иду, без маски, без страха! Как же это легко, хорошо! И погода такая свежая. Как мало, значит, нужно для счастья…  

Я иду, радуюсь, я дышу, и я же снова думаю всякие глупости.  

Депрессивные люди не хотят умирать. Мысли про суицид – не настоящее желание человека, а следствие болезни этих людей. Вот к чему я пришла, вот что самое главное проявление этой гадости. И это, конечно, страшно. То, что не по-настоящему мы хотим, а сделать можем по-настоящему.  

И если это всё-таки когда-нибудь да случится, я придумала, что напишу в записке. Она получится долгой и длинной. Даже непросительно длинной. Спросите, что же там? Даже не спрашивайте. Может, уже угадали. Эта самая книга, этот самый дневник, что может быть лучше и точнее, чем полное описание мыслей и чувств, причин, событий и следствий, что может быть точнее самых искренних авторских слов, а они искренни, потому что я ничего не выдумываю! И не надо говорить про фразу с возможной выдумкой. Выдумка где-то есть, но и она не настолько беспочвенна, она как бы тоже моя. Не ловите на слове в предложении про завистников и врагов.  

И всё же я много думаю…  

Возможно, из-за того, что где-то с декабря-января стали преследовать эти мысли, а в феврале, марте, апреле они стали совершено невыносимыми, родилась ещё одна мысль, нет, не мысль, воспоминание, – о том что, наверное, моя душевная пустота объяснима. Та новая пустота, которая началась примерно на следующий день после Дня рождения. Это причина того, что я больше не представляла будущего. Кое-что непоправимое должно было случиться до. Но точного дня я не знаю. И вот время «упущено», мне уже 22, уже идёт 23-й, депрессивный третий десяток, увы; я просто не рассчитывала на это «будущее», но вот я в нём, я живу, и поэтому всё теперь странное…  

Поэтому просто сидишь на диване, одеваешь петлю и опять сидишь. Без мыслей, без страхов, свободный от всего и от всех. Душишь себя, затягиваешь верёвку, потом отпускаешь, когда начинает давить. Потом смотришь по сторонам – на вазу с сиренью, которой сейчас очень много, на ландыши, принесённые с дачи вчерашним утром. Понимаешь, что всё есть игра. С болью вдыхаешь запах, чувствуешь, что он тебе нравится. И дышать нравится. И как-то становится легче…  

…Я иду мимо моря, мимо весны по почти что пустынной набережной, всюду снова сладкий запах цветов, до безумия красивая синь чистой воды, чайки, свежий воздух и ветер. Сегодня слишком тепло и хорошо, чтобы даже думать о смерти. Жарко. Но это из-за чёрной одежды. Вырвалась, самоубийца, на улицу! Долго не отпускали. Всё же ещё есть риск.  

Я иду, я думаю, и, желая того или нет, просто продолжаю жить дальше…  

Учитывая, как редко стали случаться новости, не знаю, когда ещё напишу.  

31 мая, воскресенье  

Самым главным событием мая было, пожалуй, то, что я всё-таки решилась и начала пить таблетки. Купила, сама, ещё и в тот самый день, когда ходила на набережную. За ними-то и ходила, надо же, забыла сказать! Впрочем, нет, не забыла, не хотела вообще говорить, снова строила иллюзию временной радости, а зачем строила – и не знаю. Прошлая запись, действительно, получилась в светлых тонах. А потому таблетки – может быть, зря… Но… не знаю. Хватит сомневаться и думать!  

От препаратов поначалу немного клонило в сон, изменились концентрация, восприятие. Когда читал что-нибудь или писал, полностью погружался в тот придуманный мир, не отвлекаясь ни на что из реальности. Выпадая из неё ненадолго. Но выпадая полностью.  

Зато нет истерик и настроение в целом лучше. Как минимум, не хочется покончить с собой. А значит, лучше так, чем как было.  

Не могу сказать, что это прекрасный способ и что в один момент прошли все проблемы, и стало вмиг по-другому, нет. Поначалу случались разные дни, в том числе и такие, сценарий которых ничем не отличался от февральской тоски-меланхолии. И, может быть, кому-то нужно совершенно другое лечение, но мне было достаточно так; не хочу и не буду давать советы.  

А, впрочем, советы… Задумалась недавно о том, что могли бы вынести из этой работы читатели, попавшие в подобную ситуацию. Когда полностью излечусь – расскажу. Но, наверное, не сегодня. Обязательно составлю огромный список рекомендаций, советов или антисоветов, сперва только испробую всё сама и пойму всё… Если пойму когда-нибудь.  

Поняла, что хочу убивать меланхолию не только у себя нелюбимой. (Шучу. ) Но хочется помогать и другим. Говорила с родителями про психолога. Теперь я не буду ходить, а пойду на него. Сама. Родители вроде бы согласились. Смирились! Им тоже надоела депрессия. Сейчас узнаю, как мне быть. До конца учёбы есть время. У меня целый год. Как раз после магистратура. Будет по другой специальности, ну и что? Главное, что так можно.  

Я хочу помочь. Себе. Сначала хотя бы себе. А дальше уже будет видно.  

Как поживает моя депрессия после почти месяца медикаментов? Ну, как сказать вам – жива, такие не умирают! Её мучает солнце и лето. Солнце не нравится очень сильно. Хочется в тень, потому что там – прохлада, спокойствие. Спокойствие и уныние! Для того, кто постоянно испытывает слабость или печаль, действительно, идеальное место, особенно если там ещё лавочка.  

Идём, например, по улице. Такие запахи всюду! Такое тепло! Кожа чувствует солнце. Тепло, хорошо. Запахи даже дурманят. Сирень почти вся отцвела, так ей на помощь пришли ирисы, каштаны, того гляди, и розы первые расцветут. Уже расцвели, простите. На улице кругом яркий свет…  

И я иду, то есть мы, я вижу это всё, и она видит. И мне нравится то, что вокруг, а ей нередко хочется спрятаться. Тень. Анабиоз. Комнатный кокон.  

Я оживаю, в такие моменты на улице, чувствую себя, наконец-то, живой, а её – чем-то чуждым, не являющимся частью меня. И это так непривычно. Как будто мы уже конфликтуем и скоро расстанемся – навсегда!  

***  

Говорят, себя надо прощать. Прости!  

Так случилось – сложилось так в жизни.  

Ты всё знаешь, все эти пути,  

И о том, как сбежать порой хочется...  

Я не прав, был не прав, ты прости!  

Сам не знаю, творилось что в мыслях.  

Я один ведь, весь мир – это ты,  

То есть я, автор я и читатель...  

Так случилось – и снова нет сил,  

Как же сложно, что даже не хочется!  

«Ты прости! » – шёпот в мыслях застыл.  

Всё прекрасно, ведь жизнь замечательна!  

Всё, как раньше! Вот только нет сил.  

Надоело. Всё дымом растаяло,  

Унеслось в облака ветром розовых крыл,  

Цветом вишни недолгим и призрачным...  

Пустота, тишина, и нет слов,  

И так много всего изменилось!  

Я бы отдал всё, но... не готов,  

Я не смог сделать шаг в бесконечность.  

Был неправ и, прости, слишком строг.  

И стою на коленях с бумагой.  

Я не должен был! Я!.. Как я мог?..  

Как простить себя?  

Жизнь продолжается...  

***  

Солнце светит в лицо, освещает обман,  

Всё, как раньше, лишь слёзы уставшие.  

В один миг понимаешь: жизнь – шанс,  

А в другой хочешь только повеситься...  

РS: Уже май, совсем скоро июнь – здравствуй, лето и море! Интересно, что скажет д-я, когда увидит синий простор, бесконечный горизонт некогда моей любимой стихии? Удивится, испугается, убежит? Или вдруг она обидится и совершит суицид – и утопится? …Я воспринимаю её вне себя. Шучу про это не первый день. И часто мечтаю о море. Скучаю за ним очень сильно. Хочу, как никогда не хотела! Скучаю… А сколько ведь прошло лет? Два, может, один? Да, не более. Время бежит практически всегда одинаково, это мы, это я ощущаю его по-другому.  

Итак, скорее бы – с головой!.. Придушу, если заставит быть дома!  

28 июня, воскресенье  

Давно же я не появлялась! Нет, не забросила, просто ушла на время в большую прозу. Вспомнила – ещё на карантине – про одну такую работу, нашла и закончила. Работала почти целый месяц – последнюю неделю мая каждый день, без выходных. Банально не было времени. А потом лето… Да и в противном случае я писала бы только о том, как продвигается сюжет «Евы», чувствую я себя нею или не чувствую, что мне снится под впечатлением этой истории, какие добавила бы изменения, что изменила. И как редактировала стихи из раннего творчества. А ещё дожидалась событий, о чём бы ещё написать.  

Лето началось со странного чувства, что депрессия, вся моя боль – это давнее и забытое прошлое. Это было не вчера, не позавчера, а минимум год назад. Не знаю, каким таким образом. И настроение лучше – в первый день и потом. Солнечно ли, дождь идёт, что бы там ни случалось – как-то довольно спокойно, можно сказать, даже радостно. Подействовали, значит, таблетки. Накопились – и вот результат!  

А ещё забыла сказать, что недавно была на море. Дошла-таки! Вроде бы только ходила – не спускалась, рано ещё, вода не холодная, но как-то, вот, не собралась; просто ходила над морем и возле него, а радуюсь, как поросёнок. Запьянела от счастья, от кислорода. Непривычно – перепугалась. Давно я такой не была! Красота и свобода, и воздух… Не хочу думать больше про д.!  

Пока шла домой, смеялась про себя кстати. Вспоминала те фразы, которые писала тут несколько месяцев и дней назад. Ну, какая я самоубийца? Смешно же. И на море хочу. Значит, не всё потеряно! …Однозначно, иду на поправку.  

Не смешно! Похоже, рано обрадовалось. Потом, на следующий день после похода на море, приснилось ужасное состояние – я буквально ощущала всем телом, как снова меня накрыло. Кстати сердце болит чаще всего именно в таком состоянии. Это жизнь моя плачет по нормальной жизни. (Извиняюсь за тавтологию. ) Проснулась – даже не поверила, что это неправда. Так сильно похоже на явь. Всего лишь ужасный сон, но насколько реалистичный, вы вдумайтесь... Я ощущала душевную боль и была готова рыдать, а главное ещё рядом стояли родители, упрекали, читали нотации и не верили. Но, вот, уже новый день, и я понимаю: смешно! Пару часов назад думала, скажу: это страшно. Всё же это скорее смешно – то, что после такого прекрасного вчерашнего дня мне снилась эта ужасная гадость! Как будто не может отстать, не может смириться со своей неудачей? Поэтому и достаёт там, куда ещё может добраться, поэтому теперь приходит ночами.  

Хорошего нужно в меру. Я, наверно, перестаралась…  

Перестаралась однозначно. Говорю так не без причины. То ли сон в руку, то ли д-я легка на помине. Сглазила, сказав, что всё хорошо. Нет, не всё, просто стали случаться дни, когда мерещилось что-то светлое. А ведь наряду с ними было много печальных и скучных дней, «бесцветных» или, лучше сказать, даже чёрных. Не завидуйте. Быть персонажем собственной книги доставляет в основном только боль. Тут даже юмор не помогает. Эмоции не любят контроль. Ни разум, ни сердце – не указ им.  

Пытаюсь отвлекаться на что-то светлое. На днях написала ещё один стих. Хотела про море, а вышло опять про весну. Надеюсь, что не последний.  

Я хочу, чтоб весна не кончалась!  

Чтоб цвела круглый год под окном.  

Потому что три месяца – мало,  

Слишком много цветов в мире создано…  

Потому что природа старалась!  

Слишком много работала лет  

И с отличием нарисовала  

Море цветов разнотравое.  

Я хочу, чтоб весна не кончалась!  

Чтобы в зелень с разбегу шагать,  

Что б у моря, гуляя над скалами,  

Мак и клевер в букет превращать.  

Я хочу, чтоб весна продолжалась!  

Чтоб тепло приходило с полей.  

Так и быть: летом чтоб называлась –  

Лето стало весны продолжением.  

Чтобы солнце и запах простора,  

Синь воды и полей, облаков.... Я хочу искупаться в море,  

Хотя бы в море из лепестков.  

Но это я отвлеклась. Начала говорить про лето, свела всё к стихам, как всегда, молодец! Лето началось странно. С ощущения свободы от д., свободы и лёгкости, и дождей. В первые дни так было, да, в первые дни и чуть дальше. Можно даже сказать, вся первая неделя прошла относительно хорошо. Но потом началось ненавистное мне «тоже самое».  

Время шло, как в тумане. Однообразие. Изо дня в день. И апатия. Как я того не хотела, но я не могла ничего даже чуть-чуть изменить. Это чувство и мысли о нём не покидали ни на мгновение. Кажется, я, правда, поторопилась, слишком рано сказала, что всё нормально. Но ведь был какой-то период, был он, почему же тогда?.. Возврат. Тот самый «откат назад». Теперь я ничего не чувствую. Теперь это грустно и тихо, но как будто со стороны, не со мной. Нет больше сильных эмоций.  

…И я поняла, что надо что-то менять. Глобально. (Волосы или жизнь – больше не актуально. ) До сего дня я жила совершенно неправильно. Только неправильно – как? И как – правильно? Сильно обиделась на себя и в один момент разозлилась, хотела удалить всё написанное. Не только дневник, все книги. Хорошо, что хватило ума. …Через пару часов наступило умиротворение и спокойствие. Нет, не скажу слово «радость». Хотя можно и так. Надо переждать острый момент, и потом станет «всё хорошо». К тому же, не так долго он длится.  

Словом, июнь, а вместе с ним лето началось с довольно двойственных чувств. Это была последняя попытка сопротивления. Последние мысли о кое-чём. Чередование хороших и плохих дней. Но прошла весна, прошло и весеннее обострение, теперь всё как-то тихо, нейтрально. Печаль, конечно, приелась, но стало на неё наплевать. Мне надоело придаваться бесконечным эмоциям и фантазиям. И стало всё равно на верёвочку. Ладно, поживу ещё, посмотрю. Что там у нас на завтра?  

РS: Заметила, что убегаю от глав о печали. Зачем – чтобы убедить себя (и всех остальных), что её нет? Хороший способ, хвалю! – только он не работает. Сегодня кстати приснился сон, где я, крылатая я, убегала от кого-то, летала, но на сей раз (на редкость) весьма высоко. Пряталась, махала изо всех сил руками и крыльями, рвалась, хотела куда-то спрятаться и боялась… И несколько раз, попав в небезопасное помещение, просто открывала окно и прыгала туда, но не падала. Это был ход, такой хитроумный и обычно всех удивляющих, ведь крылья мои – невидимки. …Выпрыгнув из окна, я не кончала с собой, а начинала полёт, с уверенностью, лёгкостью и удовольствием. Очень часто приходят такие сны, с одним и тем же сюжетом.  

Хотела бы я так на самом деле? И спрыгнула бы со скалы прямо в море? Иметь крылья и уметь летать – да. С прыжками (и всем остальным) не уверена.  

…Лето победило весну. Жара, или я успокоилась? Правда, было весеннее обострение. А только и до сих пор случается рыдать долго – часами… Июнь незаметно уже подходит к двери. Скоро уйдёт и он, и наступит опять новый месяц. Что будет в июле – не знаю и не могу знать. Больше не хочу смотреть в будущее. Всё так круто меняется и случается, что мне всё равно не угадать то, что будет! Так пусть же оно просто будет. Пусть оно удивит. Не будет неправдой то, что мне интересно, куда заведёт эта жизнь, что случится спустя ещё какое-то время.  

А ещё, когда редактировала старые стихотворения, заметила, что чем сильнее, меня накрывала д., тем светлее и оптимистичнее становились работы в поэзии. (В прозе ситуация немного иная, чаще наоборот. ) Прежде, ещё до депрессии, я писала сплошь о вампирах и демонах, мистике, загадках, тайнах, кошмарах и снах. И не сказать, что изменились мои интересы – чего-то глобального в этом плане не было, не припомню. Возможно, просто повзрослела, а может, и нет? Изменение стихов в сторону света произошло ровно в тот самый год, когда началась депрессия, поэтому мне интересно, куда занесёт ещё жизнь, что принесёт моя муза, как ещё изменятся или видоизменятся мои стихи и рассказы? О чём они будут завтра?  

2 июля, четверг  

Предыдущую запись следовало было закончить словами: «До завтра». Но вот и оно. Только «завтра» для читателей наступило спустя три дня для меня. Настроение хорошее. И в целом день неплохой. Снова ходила к морю (к морю, а не на море, жаль), а ещё ночью придумала новый рассказ. Я заметила – самое главное, – чтобы у меня были идеи и вдохновение, когда они есть, всё становится легче и интереснее и хочется жить и творить, и мысли красивые, светлые. О, если б так было всегда, если б хотя бы часто!.. Если б можно было заключить какой контракт-договор – с музой ли, ангелом, демоном. Если б можно было управлять этим самой, призывать по каждому грустному поводу! Я бы согласилась на всё. Но не могу. Невозможно. Это случается без контроля.  

Лирика. А больше новостей нет. Жара на улице адская. Только вечером, после жары, приятно стоять на балконе, вглядываться в красивый и синий вечер, который от вдохновения становится ещё синее, ещё сапфирнее. Стоять, прислонившись к окну и вздыхать, вдыхать свежий приятный уже более прохладный воздух. Радоваться ему – просто стоять и дышать. Понимать, как прекрасно это мгновение дня, а может, месяца, жизни…... Про то, что настроение меняется и зависит от природы, актуально, кажись, и сейчас. Но природа бывает разная: не только дождливая и туманная, и заразиться от неё можно в том числе радостью.  

13 июля, понедельник  

И всё же мне значительно легче. Дама в чёрном давно не заходила на чай, не просила переночевать и тем более не ставила перед фактом, диктуя свои порядки и правила. Вроде бы всё хорошо. Только ничего необычного – всё однообразно, рутинно, но эта рутина спокойная. Можно выйти вечером на балкон и в сиреневых сумерках услышать редкий крик незнакомой птицы, уловить запах соседского шашлыка, подумать о чём-то приятном или посидеть, не думая совсем ни о чём. …Но кого я сейчас обманываю? Сиреневый вечер, действительно, красив. Нет, он прекрасен. А даме Д. нравится сиреневый и фиолетовый цвет. Она томно вздыхает, наматывая петлю на руку. Она не пьёт мой чай только потому, что предпочитает холодный кофе. Она смотрит с балкона третьего этажа, точно рассчитывая высоту или угол падения… Она хочет выброситься из окна, но как можно более пафосно и драматично.  

Стоп! Про кофе и балкон – всё неправда. Это уже фантазии. Мне, правда, лучше, если есть желание шутить и писать. Просто шутки у меня сейчас такие все – не весёлые. Простите, что не написала комедию взамен этой мрачной истории. Я скорее подойду к окну и со всей силы вытолкну даму в чёрном старинном платье. Пусть падает! Мне смешно. Изменения идут в лучшую сторону! Они происходят, просто они очень медленные. Но тут не бывает иначе.  

Забыла сказать, примерно месяца два назад говорила с психологом, (тем самым, о котором писала зимой) так вот, она говорит, ещё тогда говорила (! ), что изменения уже есть, она видела. Просто не всё так быстро… Просто их не видела я. Не видела, потому что не хотела, упивалась этой историей? Или нет? Надо было встретиться ещё пару раз – и тогда бы всё прошло годом ранее? Но наступила сессия, карантин, мы разъехались по разным городам, разминулись… А ещё недавно снилось, что случайно столкнулась с ней на улице, и во сне я решила всё рассказать – о том, что вроде бы лучше, последних своих событиях, достижениях… И сегодня о ней вспоминала. Совпадение? Часто вспоминаю В. Л. Мне нужно кому-то говорить это. Дневник не всегда способен заменить беседу с живым человеком. Не всегда – никогда. Ему это никогда не под силу. Мне нужен хотя бы один человек, пусть даже воображаемый, о котором ты знаешь, что он это никогда не прочтёт…  

…Похоже, что юмор на тему выброшенной из окна леди Д., здорово поднял настроение. Ближе к вечеру накрыла волна чего-то хорошего. Не знаю, не могу объяснить, откуда оно пришло, но бывает так, в последнее время нередко: когда становится вдруг тепло, хорошо, а я чувствую себя совершенно другим человеком – лучше, светлее, что ли. Нет, это не передать, это нужно только прочувствовать; и точно раскрываются крылья. Чаще всего это чувство приходит вечером или ночью. Когда уже лежишь, накрывшись тоненьким одеялом, и ощущаешь лёгкость, удовольствие и тепло. В первый миг кажется, что оно исходит от одеяла, но оно очень тонкое, и ты сразу понимаешь, что дело в чём-то другом. Тепло исходит откуда-то изнутри. И главное – нет в этот момент ни капельки зла, недовольства. Хочется только закрыть глаза, но не ради того, чтоб забыться, а чтобы насладиться моментом и почувствовать биение жизни.  

А вот, кажется, и ответ. Биение – тепло – жизнь. Руки так и тянутся к сердцу. В темноте никто не увидит (и не должен видеть) этого маленького движения, тайны. А даже если что-то увидит, ты почувствуешь, что тебе всё равно. Признаюсь, однажды в марте на меня нахлынуло это же настроение, где-то так в первых числах, но это было так странно, что я даже соврала, скрыла причину слов. Потому что это так странно и так приятно… Я писала об этом, может, и ещё пару раз. Между строк, в некоторых других работах. Помните? Радость тоже может накрывать, как волна. Радость, не только депрессия.  

И вот, теперь я думаю, что она уже прошла. Или, нет, не прошла, но уже точно проходит. Внутреннее тепло (или свет? ) побеждает тьму и заставляет головой ненавидеть холод. Поэтому в ход идёт одеяло, чай или кофе, недолгие прогулки под солнцем – прогулки именно вечером, когда уже не жарко, есть уверенность, что ты не сгоришь, и в тоже время насладишься мягким теплом. Душе его не хватает. Вот она и выходит из тени.  

…Прямо сейчас мною снова управляет оно. Я не знаю, что это за чувство и не хочу думать над тем, как назвать его. Я просто ощущаю. Я радуюсь. Я хочу теперь как можно чаще писать о чём-то хорошем!  

16 июля, четверг  

Хорошее настроение возвращается! Несмотря на все сопротивления леди Д., весь вчерашний вечер посвятила грядущей учёбе и счастлива. Да, я, наконец, определилась, чего хочу и начала уже готовиться к поступлению. До магистратуры на самом деле есть целый год, но мне же как раз нужно время, чтобы всё понять и запомнить. Психология оказалась намного проще, чем все о ней мне рассказывали. И, может быть, это знак? Я чувствую, что поступаю правильно, долгожданную уверенность в себе, чувство лёгкости. …И тут же мелькает мысль: неужели Вселенной нужно было сделать всё это только для того, чтобы я сменила профессию? Или она изначально всегда поджидала меня?..  

Не знаю, не знаю, что думать. Но хочется думать о будущем.  

17 июля, пятница  

Сегодня вызвали на учёбу. Надо было съездить, сдать несколько листиков практики, но с учётом того, что я живу в другом городе, даже один листок – это на целый день. Съездила, устала. Было несколько смешных моментов, но не хочу о них. На обратном пути (наверное, потому что устала и было жарко) села случайно не в тот автобус – чуть не уехала в другой город. Вот было бы приключение. А я как раз там не была! Был вечер. И, если бы не опомнилась, да люди не помогли, так и уехала бы. И я, как видите, не расстроена. Честно, ни капельки! Даже развеселилась. Я, похоже, человек с юмором.  

Продолжаю готовить вопросы. Вначале там только теория, но всё интересно и ясно. Не хочу говорить о профессии. Уже говорила – знаете. Дома эта тема не поднимается – прямо табу, как д. А ведь время идёт, говорить надо, иначе придётся потом поставить родителей перед фактом… Стесняюсь, не могу пересилить себя. Слишком боюсь и в итоге снова молчу бессовестно. Молчу, как зимой, когда не хотела рассказывать им про свою депрессию...  

Думала о д. Мы как-то начинаем сосуществовать или дружить. В. Л. оказалась права, или она меня вдохновляет. Она, то есть д-я, возможно, она – моя муза? Одна из моих муз. И представился ещё один персонаж – человек (или нечеловек) наполовину белый, наполовину чёрный, светящийся, с огромным количеством противоречий, сияющий светом и одновременно с тем тянущий в космос тьмы. …Может, это даже не персонаж, а я? Надо будет подумать.  

25 июля, суббота  

Ровно полгода этому сочинению. Снова думала о психологии. Боюсь накаркать, но пока всё понимаю, ловлю удивительно много общего между ней и литературой. А ещё думаю о том, что благодаря вопросам следующие как минимум полгода (или год, или даже три года) я буду занята интересным делом, а то есть вряд ли задумаюсь о кое-чем. Время идёт. Прошлое уходит в прошлое.  

Вчера ходила в универ на шестой этаж. Разузнать, что мне надо делать и просто посмотреть, как там проходит жизнь. Смешно сказать, но именно этот этаж (сами знаете, какой факультет) был полностью опечатан. На каждой двери бумажка и надпись. Наверное, лето, ремонт. Не буду думать про не судьбу. Это не знак, я уверена. Буду узнавать в сентябре. Буду идти до конца. В противном случае рискну поступать в другой город. Психолог – не космонавт, на него можно выучиться не только в С-е.  

Смотрю, записи зачастили. А ведь вроде событий нет, совсем нет. Настроение как событие, счастье! Разве только такое. Настроение важнее походов и праздничных вечеров. Чем не причина для записи?  

PS: …Меня осенило: а вдруг, стоя почти две недели назад у окна, одним лёгким движением руки, когда наклонялась понюхать летний дождь, я вытолкнула её? Столкнула? Убила?! Вдруг её уже нет? Хорошее настроение чересчур непривычно. Я иду и просто задыхаюсь от радости, хотя вроде бы – повторю в сотый раз – особенного ничего не случилось. Ни хорошего, ни плохого – никаких перемен. Просто выходишь на улицу (я стала чаще гулять), смотришь на природу и радуешься – солнце, цветы, деревья и облака. Радуешься всему этому, а раньше точно не замечал. Хотя цветы были и раньше. (Ещё бы. ) Такое даже мелькнуло чувство, что после экскурсии на гору, сгорела моя депрессия. Не выдержала солнечного света, вампирша! Или мысленные представление о том, что хотелось бы её сбросить с балкона, повесить, отравить и т. д. дали свой результат? Что-то, видать, исполнились! Лето убило «весну», лето перестаралось!  

1 августа, суббота  

Кажется, я влюбилась. Моя избранница вдохновляет на новые работы и не даёт даже на миг подумать о чём-то плохом. Она, психология, а не то, что вы, возможно, подумали. Лишь у неё есть ответы на все волнующие душу вопросы… Впервые что-то подобное случается в моей жизни. Обычно ответов нет.  

На неделе перечитывала свои записи. Что сказать, за полгода много всего изменилось. Конечно, не всё, но время проходит не бесполезно. И, если верить тому относительно спокойному настроению, которое есть сейчас, беспокоиться за верёвку больше не вижу смысла. Больше того, я ловлю себя на том, что, иногда вспоминая её, к примеру, на улице, машинально опускаю глаза, смотрю на асфальт, или в пол. Разумеется, я молчу, никто ничего и не знал и не знает, люди вокруг – просто люди, но я чувствую себя так, будто рассказала однажды всем что-то страшное, то, о чём следовало молчать. Чувствую, будто я (уже) совершила что-то страшное и ужасное, пусть даже и не совершила – лишь думала, в мыслях-то оно было. Думаю и немного не могу понять до конца, насколько реально всё было? Тогда, в феврале, в апреле, была ли я способна на это? Сделала бы то, задуманное, если бы… И что было бы тогда, если?  

Теперь кажется, что это время давно прошло. Что этого нет, не было и, конечно, не повторится. Кажется, что была не в себе, что-то нашло, помешательство; кто-то накрыл тяжёлым и чёрным одеялом. Но это всё в прошлом. И пусть я до конца не верю, что могла о таком даже думать, приходится прощать себя, соглашаясь с мыслью, что это правда. Да, Инэс, получается, да. Не настолько были критичны мои обстоятельства, но мысли о смерти мелькали в голове непридуманные. Для д-и на самом деле не надо глобальных событий вроде потери работы, смерти или войны. Достаточно иногда даже мелочей.  

Что же случилось потом? Как же они прошли? И куда? Как сильно интересно мне было бы прочти ответ на этот вопрос, а особенно тогда, несколькими месяцами ранее. И что бы я ответила той себе? Что сделала бы, если бы могла подойти, обнять, успокоить? Пощупать пульс или просто молча обнять? Или просто молча сидеть? Или начать рыдать на пару? Не знаю. Пока это сложно и очень абстрактно. Жаль, в этой жизни нельзя встречать себя из будущего и беседовать с ним о подобных серьёзных вещах. А так бы хотелось. Очень…  

Наверное, просто время. Всё слишком просто. Надо было лишь подождать. Или попутно смириться и успокоиться? К слову, я не смирилась. Попытаюсь ответить на свой вопрос. Представить, этак через пять-десять лет девочку, которая пришла ко мне на свою первую консультацию. Теперь я – психолог, а депрессия мучит мою пациентку (буду называть её так). Что делать? Что можно сказать? Как не усугубить ситуацию ещё больше?  

«Я тебя понимаю. Когда-то у меня была точно такая же ситуация. И я, точно также, как ты сейчас…» Нет. Подумает, что я вру. Что говорю «понимаю», только потому, что этого требует наша профессия. Смогу ли я чем-то помочь? Специальный выделенный для консультация кабинет, пресловутая кушетка или диванчик? Чай или вода? «Пациентам обязательно надо предлагать воду», слышала в одном иностранном сериале. Не против.  

Так что же могу сказать? Может, просто посидеть молча. Сравнивать будет сложно – у неё (ни у кого) не может быть полностью такой же, как моя, ситуации. Наверное, лучше молчать. Ведь сейчас, даже анализируя это с разных сторон, я не вижу какой-то конкретной причины. Никто не ставил условий, никто не взвешивал плюсы и минусы жизни. Нет, ничего такого и близко.  

«Но тогда что?.. » Девочка посмотрит на меня огромными заплаканными глазами, я отведу взгляд или возьму её за руку. Нет. И так тоже не надо. Я просто скажу, что однажды она поймёт всё сама. Мы просто помолчим… В тишине...  

Такое впечатление, что девочка из фантазий, это я из января-февраля или апреля 2020-го. …Я продолжаю заниматься по вечерам, пишу иногда параллельно. Тут и муза заглядывает, муза – ночное животное; ей можно. Я улыбаюсь. Я рада ей. Рада всегда. Ей всегда можно. Засыпаю сегодня в мечтах.  

Иногда кажется, что леди Д. уже нет, мелькают мысли, что теперь только воспоминания.  

8 августа, суббота  

Продолжаю перечитывать свои старые записи и снова проживаю те дни, но вижу их уже немного иначе и больше не рыдаю от собственных написанных слов. Чувствую себя уверенней, когда иду по улице, точнее не иду, а парю, ныряю, взлетаю, пикирую, как маленькая красивая птичка. Почему птичка? Потому, что чувствую себя лёгкой, нет, легкокрылой, и несусь по ветру жизни туда, куда укажет солнце, вслед за рассветом. С уверенностью смотрю на солнце и в небо, и в облака, пусть и сдержанно, но искренне улыбаюсь. Улыбаюсь порой просто так. Например, глядя на природу и свет. Чувствую себя более уверенной в этом сложном запутанном мире.  

…Возможно, хорошие мысли, и правда, имеют особенность создавать нашу реальность и управлять нею? Такое интересное совпадение: в ночи снился торт, красивый такой, голубой, из нежнейшего не то желе, не то крема. Он был по цвету, как море, или как небо – с беленькими безешками, облаками. Только съесть не смогла – отвлекли, а потом начался другой сюжет, я проснулась. А потом через пару часов позвонила мама и пригласила на торт. Вот так просто, без повода. Никакого праздника нет. Просто знакомая угостила её, а мама пригласила меня – оставила один вкусный кусочек. Жаль, не голубой, но сам факт! Случайность? Вещий сон? Совпадение?  

Буду впредь думать лишь о хорошем. Хотя бы стараться думать.  

К вечеру настроение опустилось. Сидела почти час, думая, почему так случилось. Вроде же всё нормально – было и есть (и, надеюсь, что будет). Неужели лишь от того, что последние дни читала свои грустные записи? Не уверена, что всё дело в них. Нет-нет, не хочу верить. Но не знаю других вариантов. Или это последняя встреча с д. перед тем, как уйти окончательно? Мелькает мысль, что закончу этот дневник раньше задуманного.  

18 – 19 августа, вторник – среда  

Это странно сказать, но спасибо  

Я сегодня тебе говорю.  

Сомневаюсь, что с ангельским нимбом  

Ты меня увидала в Раю.  

Сомневаюсь, что ты извинишься,  

Только, нет, это ты мне прости,  

Я тебя ненавидела слишком,  

Только я виновата – не ты.  

Да, к тебе, я к тебе обращаюсь,  

Ты прочти, дорогая, письмо!  

Приглашаю на чашечку чая,  

А потом обновить гардероб.  

Ты прости, снова я повторяюсь,  

Но хотела сказать и давно:  

Ты, конечно, мечту убиваешь,  

Только, может, ей крыл не дано?  

Может, это ты мысли меняешь,  

И сама б я сказала не так?  

В феврале или ветряном мае  

Водружаешь в душе моей флаг.  

Только если б не ты, дорогая,  

Кто б сказал, как жесток этот мир?  

Пусть в душе я иду и хромаю,  

Но теперь нет иллюзии лир.  

Кто б сказал, что пусты все надежды,  

Что надеяться – лишь на себя.  

Это знала я как бы и прежде…  

И в молчании губы горят.  

Кто б сказал мне о жизни, о смерти  

И о том, как границы хрупки.  

Только ты, дорогая, поверь, ты  

Смыла тени и страхи с пути.  

…Это странно сказать, но спасибо  

Я опять говорю тишине.  

Без тебя б я была нимфалидой,  

Опалившей все крылья в огне.  

Без тебя, дорогая депрессия!..  

Как смешно и как страшно признать.  

Только это со мной, ведь Инесса – я,  

И опять пишу стих-компромат…  

Я рада тому, как всё сегодня сложилось. Придётся даже признать, что я благодарна депрессии. Я благодарна, что она закончилась. Я благодарна за то, какой она стала теперь. Я благодарна себе, что смогла оставить всё в прошлом. Я благодарна. (Пишу, как в далёком марте. )  

PS: Компромат потому, что не все из моего окружения знали про гадость на букву «д», точнее многие, если даже не все не знали, не видели, даже не догадывались. А тут я с чистосердечным признанием. Не до конца уверена, что нужно было писать этот стих. Только, если он пришёл, значит, нужно?  

И я хотела показать свою боль без прикрас, и поэтому существует данная повесть-книга. И пусть будет грустно и неинтересно, однообразно и мрачно, пусть! Зато это жизнь, это правда. Возможно, своим трудом и своей болью я показала, что такое депрессия, и никто никогда больше не будет воспевать её «красоту», которую создаёт время и мода. Мне нечего больше добавить и не хочется ни о чём умолчать. Пусть будет горькая, но только правда. Я ненавижу ложь.  

А ещё… стою на том месте, где вытолкнула недавно кое-кого с окна. Теперь уже понимаю: что вытолкнула. В это до сих пор немножко не верится, но на душе так легко, хорошо. Трепет и радость, как настоящая. Хочется встать на цыпочки, подойти к самому краю, коснуться того самого места, а после лететь – только вверх! И чего нам не даны от природы крылья, как птицам?  

9 сентября, вторник  

На двадцать третьем году счастье пришло, наконец-то,  

Тёмное не отступило, но стала заметна суть.  

Что-то переменилось, стала и я другая,  

Впрочем, ведь невозможно знать только свет, уют.  

На двадцать третьем году депрессия не отступила,  

Но научилась рядом мирно существовать.  

Она не настолько злая, если меня вдохновляла,  

Муза кричит, что против глотать по полгода АД.  

На двадцать третьем году все планы переменились  

После того, как в апреле хотела навек уснуть.  

Что ж, я ждала, я знала, и это случится вдруг.  

На двадцать третьем году мало что изменилось  

И в тоже время ведь было много по вечерам.  

Запах морской свободы лету прибавил крылья,  

И распустилось лето, подобно другим цветам.  

На двадцать третьем году поняла: надо быть сильной,  

Иначе на этом свете просто нет смысла жить.  

Надо считать мгновенья, дни и недели, годы…  

А после их все испить.  

На двадцать третьем году бывает достаточно года,  

Бывает мало всей жизни, и это не угадать.  

Рада, что так случилось, теперь-то уж точно вскоре  

Смогу я забраться на крышу и вверх, а не вниз летать!..  

На двадцать третьем году…  

2 октября, пятница  

Соскучилась!  

Всё! Всё прошло! В прошлом! О, как сильно не верится даже своим словам! Стесняюсь называть себя психологом. Стесняюсь собственных слов. Но я счастлива. Так много всего изменилось… Уговорила родителей, оставила грустное в начале года. И уже начался пятый курс. Но это всего лишь две сессии – они пролетят незаметно. Не успею и глазом моргнуть… Продолжаю готовить вопросы, надеюсь, не надоест. Не хотелось бы после опять так резко менять все планы.  

Освободилась. Свобода! Пишу об этом не первый стих, никак не могу нарадоваться.  

Подумываю ещё о том, что, может, запишусь на проф. курсы. Как раз и делом буду занята, и лишняя подготовка не помешает. А там, гляди, останусь при университете, буду стараться, учиться, может, когда-нибудь кандидатом или профессором стану... О, как занесло! Но мечтать – это хорошо, одобряю. Это значит, что уже есть мечты. Значит, всё правильно.  

К слову, осень началась с довольно банальных оранжевых листьев. Первого сентября, прямо по расписанию, лил дождь. И это на моей памяти не впервые. Но как же красивы были это маленькие огоньки, как они трепетали под струями холодной воды! Я шла мимо них (домой к бабушке), а они как будто боялись за жизнь, но вода не потушила их пламя…  

1 ноября, воскресенье  

…Только всё же я надумала вешаться. Хотела сделать это сегодня. И уже всё подготовила: верёвку нашла, петлю Линча вязать научилась, как тут вдруг выяснился один незначительный нюанс, ещё одна незавершённая книга, и я… Да шучу я, шучу! Не переживайте. Слишком сильный был бы контраст, если б это было по-настоящему. Наверное, сразу поняли, что шучу. Я здесь. Конечно же, здесь, если ещё за компьютером. Вряд ли призраки самоубийц умеют печатать книги. Как писала о том год назад в одном недлинном рассказе, как сама о том придумала – нет. Так пусть это и держит. Я слишком люблю их, чтобы после бродить по улицам призраком и быть не в силах поднять рукой ручку иль карандаш...  

Уже почти год, как я веду эти записи. Как я избавила от депрессии? Как она меня покинула и когда? Вот самый главный вопрос. Главный и интересный. Возможно, ответ между строк. Он зарыт среди тысяч и тонн разных мыслей. Он спрятан, но, надеюсь, там есть. Я надеюсь найти время и перечитать ещё раз, всё, что было за год написано. Прочитать, перечитать и найти, единственного для того, чтоб найти. Ведь не может быть книг без ответов!  

Прежде чем сказать, как я от неё избавилась, давайте лучше кратко вспомню, что было, чтобы сделать контраст. …Мне виделся часто чёрный мир – полностью чёрный, лишённый всяческих красок. Его разрезали кое-где яркие вспышки и полосы – красные, жёлтые и оранжевые цвета. Цвет бывал иногда синим, зелёным, доходил до любимого фиолетового. Цвет врывался в ночь, прорезал её темноту, затихал. Этими вспышками, как уже догадались, были, конечно, произведения. Вместе с ними в пустоте тёмной комнаты слышались звуки и ароматы, лаванда переплеталась с соловьиными трелями, даже если вокруг стояла тревожная полночь, кругом была тишина.  

Эта тьма держалась достаточно долго, во всяком случае, ощущалась длинною в несколько лет. Но это была зима, прошлая зима, и она кончилась, как только пришла весна. Черноту с её красивыми, но редкими вспышками начали заменять холодные полутона и оттенки. А после ударила зелень. Она ослепила и сбила с ног. Растения, весна, жизнь и природа приложили руку к тому, что я начала видеть прекрасное. И всё в одно мгновение переменилось. Март окрасился цветом листвы. Холодной, местами бледной, полностью покрытой росой, но это было начало. Апрель заиграл золотыми лучами солнца и добавил насыщенности цветам. Само небо перестало казаться безразличным и точно опустилось на миг, позаимствовав на время краски у моря. Небо спустило к морю, смешалось с морем, стало вторым морем… И настоящее море. Синь, глубина и прохлада. Стоит ли ещё говорить, что чёрной тоски не осталось ни в мыслях, ни в сердце?..  

Я просто почувствовала, что закончился этот этап. Что-то изменилось во мне. Пришла новая идея для книги? Или причина не в ней? В любом случае, это значит, вот и конец нашей повести. Я запомню это время с волнением, с болью и радостью, в первую очередь, с радостью. Потому что уверена, что пройдёт время, даже буду грустить за ним, вспоминать, как нередко вспоминаем мы прошлое, которое становится радостным только, когда уходит. Почему-то бывает так.  

Когда заканчиваешь длинные книги, всегда охватывает одно прекрасное и неповторимое чувство. Ты чувствуешь крылья, именно их. Видишь сюжет, весь сюжет, но теперь уже расписанный до деталей. Каждую черточку, точечку и можешь вернуться – пролистать на несколько дней назад и как будто вернуться в прошлое. Ты чувствуешь себя едва ли не победителем, потому что сумел и дошёл. Потому что ещё одна вершина выиграна, она за твоими плечами. Впереди – новый план, в мыслях – новая гора, ещё выше! А над горою солнце, и это солнце – есть ты!  

***  

Если летать — только вверх! Не может быть по-другому,  

Крылья свои по ветру лучше не раскрывай,  

Если боишься падать, только вот в жизни нашей,  

Не научившись падать, не сможешь и ввысь взлетать.  

Если летать — то в небо, солнца рукой касаться,  

Белый пух невесомый на плечи себе надевать,  

Можно и солнца лучик, звёзд небольших искринку  

В косы вплести для вида, даже парад планет.  

Если летать — от сердца, вместе с души порывом,  

Руки и крылья вместе ветру на суд отдать.  

Если летать – полётом вечность стихом обнимая,  

Видеть её и бессловно всю всегда понимать.  

Если летать — то с тоскою прежде навек распрощаться  

И навсегда камнями злобно её закидать,  

Или, схватив за руки, в море пораньше бросить  

И, сделав это дело, позже лишь свет видать.  

Если взлетать, то и дальше равняться на солнце, звёзды,  

Мыслью даже ничтожной не сметь и во снах умирать.  

Если летать — то навеки больше земли не касаться.  

Если летать — то отныне райских касаться врат.  

***  

Пустота, а по цвету — ночь,  

Звуки затихли быстро.  

Никто мне не смог помочь,  

И грянула боль, как выстрел.  

В некогда ярких глазах  

Лишь серая тень от лета.  

Потеряв, что хотела сказать,  

Я лишилась последнего света.  

Продолжая бродить слепой,  

Я искала в душе местечко,  

Что со временем, как депо,  

Приютит меня на крылечко.  

Я терзала себя — напрасно.  

Я кричала, но космос тих.  

… А потом с беспробудным счастьем  

Появился вот этот стих.  

Знать, ушла моя грусть, пропала!  

Так бывает. Грустим мы все.  

… Я стою на краю вокзала,  

Белой жизненной полосе.  

PS: Когда совсем тяжело – нет стихов, тогда только проза, заметила. Но теперь есть стихи – значит, сомнений нет. И вдохновлять начала сама жизнь – больше ничего не придумываю. Миниатюра про белую полосу написана два года назад.  

18 декабря, пятница  

Кажется, пришло время признаться, что было в данной повести художественным вымыслом, а что – правдой. Только тут ситуация странная: я ничего не выдумывала, просто в некоторых главах опускала события о печали. Все мысли мои, только даты бегали то вперёд, то назад, хотя по сути какая разница? Они всё равно ведь мои. Случилось событие 13-го или 14-го числа – это лишь один день, одна неделя, один месяц, я же не врала про годы. А день или месяц – мелочи.  

Каждая депрессия уникальна, и это, действительно, своеобразный намёк на то, что к каждому придёт исцеление, но этот процесс может занять большее или меньшее время. …А ещё, начиная с апреля, я акцентировала внимание только на новом или хорошем. Но ведь оно тоже было. Оно тоже моё, настоящее. Но вернёмся к главному вопросу всей книги. О том, в чём секрет. Чем можно излечиться, с помощью чего, каким образом. Думаю, вы ждали этого ответа с самой первой главы, или даже обложки и описания.  

Но всё очень просто. Я думаю, в первую очередь, мне помогла эта книга. Поэтому говорю ещё раз спасибо В. Л.! А ведь всё начиналось с совета начать вести дневник… Мне хотелось писать, и я ждала, как напишу что-то светлое (не выдумывая о том, а по правде). И это стало целью, мечтой, к которой я шла и стремилась. А может быть, дело в том, что устала писать о грустном? Молчу о чтении и про то, каково это было читать другим. Молчу, дорогие читатели! Знаю, что надоела. Считайте, что я исправилась.  

…Иногда опускала глаза на некоторые незначительные события, умалчивала «одно и тоже», сначала обращала внимание на всё, особенно на симптомы, а после только на «свет». Но ведь и симптомы были, и этот свет был, я просто на нём концентрировалась. Итак, половина правды. Будет ли это ложь? Или нет? Признание – точно есть правда.  

И ещё: посмотрите на разницу, пролистайте работу на несколько месяцев-дней назад. Я ли это писала? Но это я. Не верится, что один человек. Как же сильно могут доводить и менять нас болезни, чувства, эмоции, размышления… И какой контраст между первыми и последними главами: от пациента до психолога, точно два человека. Выросла? Переросла? Переродилась? Интересно, у всех ли этим заканчивается их депрессия?  

И снова хочется сказать спасибо В. Л. Я думаю о том, как всё получилось: мы ведь почти незнакомы – виделись всего пару раз. Как бывает иногда в жизни, и почти незнаком, а человек сыграл такую огромную роль. Так хочется теперь встретиться и поговорить с Вами по-настоящему или лишь в дневнике – по-прежнему многие вопросы больше мне обсудить не с кем, некому больше довериться...  

28 декабря, понедельник  

Как я могла забыть!!! Вспомнила, что когда-то хотела поделиться с вами некоторыми моими мыслями, о том, что хорошо для д., а что нет. Теперь, когда все печали в прошлом, можно поговорить без лишних и ненужных эмоций. Составила список советов. Можете полюбоваться. Сразу только скажу, что все они очень условны и субъективны. Но, надеюсь, могут помочь.  

1. Никогда не считайте депрессию частью себя! Она – не вы, она сама по себе! В противном случае сомневаюсь, что насморк или ангину вы также будете считать чем-то личным.  

2. Депрессия – невидимый враг, но она очень хорошо вооружена. Не недооценивайте её. Иначе она задурманит вам голову (возвращаюсь к совету 1) и сможет жить паразитировать в вас месяц и год, годами.  

3. Не молчите, хотя я сама знаю, как это тяжело! Тишины и одиночества она добивается специально и с одной целью – чтобы добить вас. Запираясь в своей комнате, вы даёте шанс ещё одному самоубийству.  

4. «Она – мой маленький Ад. Будет и такой опыт. Будет, что подругам потом рассказать. » Нет. Не надо так говорить. Не надо так даже думать. Не гордитесь ей, не романтизируйте. Д. – как душевная смерть. Не ищите в ней самоуспокоения и тем более не хвастайтесь своей д.  

5. Учитесь жить вместе с ней, если не получается по-другому, но держите всё под контролем, будьте капитаном своего корабля, стройте высокую мачту, только не будьте капитаном, повесившимся после на ней.  

6. Это очень тяжёлое состояние, но дающее огромный жизненный опыт. Рассчитывайте на себя, верьте (только) в себя. Если не можете верить в других, хотя бы в себя поверьте. Больше у вас (как кажется в этот момент) никого нет. Оставьте в живых хотя бы одну надежду!  

7. Старайтесь заниматься тем, что приносило вам радость до появления д-и. Старайтесь изо всех сил. Заставляйте себя что-то делать. Результат стоит того, а д. как раз очень не любит творчество. Это миф, что она может быть крылатой красавицей музой. Ведь иначе, посудите сами, все творцы прославляли бы только боль. Но сколько есть радостных картин и произведений! И разве они хуже радостных? Нет! В радостном состоянии творить намного проще и лучше. Ещё раз скажу: это миф. Этот дневник может быть ещё одним доказательством.  

8. Таблетки тоже делают своё дело. Может, помогают не все и не всем, но не стоит отказываться от них категорически. Это не реклама таблеток. Просто страх убьёт ещё одну надежду (возвращайтесь к № 6).  

9. Как и психотерапия. Пусть даже в самой лёгкой форме. Говорить надо. (Уже повторяюсь. ) Если не можете говорить – пишите. Это почти тоже самое. В некоторых случаях – даже лучше. А возможно, это даже самое главное и самое первое. Я оставила важное под конец.  

…И я не стала бы разбрасываться этими советами, если бы не опробовала их на себе и не поняла эти простые истины. Теперь я с уверенностью могу сказать, что знаю, что такое депрессия. Я была там. Это, действительно, Ад.  

И я хотела рассказать ещё что-нибудь о себе. На какую угодно тему, кроме того, что было. Кажется, это тоже обещала написать в феврале. Но что же теперь сказать? Студентка, заканчиваю университет и пишу. Занимаюсь творчеством и живу им в прямом и переносном смысле слов сразу. Не знаю, что ещё можно сказать… Когда ты счастлив, и этому нет причин, нет былого желания думать, анализировать. Теперь всё кратко и ясно. Мне будет проще сказать, если вы зададите вопросы.  

PS: До последнего сомневалась: не придумала ли я это выздоровление. Ведь, как ни крути, автор верит своим словам, часто вживается в свои работы. Даже самые фантастические, и они начинают казаться немного реальными. Не события – чувства. Чувства, эмоции, настроения. Но я не ошиблась, хватит. Пора прекращать не верить в себя, в свои силы. Ведь это всё ПРАВДА. Это происходит СО МНОЙ. Это есть ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.  

За окном снова зима, и в стёкла стучится ветер. Также реально, как то, что сейчас декабрь. Также реально, как приятный холодок ветра после ночного дождя. Также приятно, реально, как и всё, что находится рядом. Это ПРАВДА… Повторяю слова только ради того, чтобы справиться с шоком. Правда… Её больше нет. Она умерла. Вчера были её похороны и поминки. Я танцевала и пела на могиле своей депрессии. И сегодня – день новой жизни. Впрочем, не знаю, убила ли я её или нет. Или она просто состарилась. Или обиделась и ушла. В любом случае – на это нужно было время. В любом случае в схватке с ней нужно продолжать верить и ждать.  

Мы в силах исцелить сами себя! Запомните!  

Севастополь – Симферополь – Севастополь, январь 2020 – июль 2020, 423  

Продолжение  

Дневник радости, или книга, посвящённая всем,  

кто находится нынче в печали…  

Дополнение к повести Ориби Каммпирр «Книга в депрессии»  

13 декабря 2020, воскресенье  

Это странное чувство подобно тому, что правило мной год назад. До сих пор не могу объяснить почему, но тогда всю долгую осень, а особенно мрачный ноябрь, отчаянно дожидалась зимы. Ждала так, будто от этого что-то изменится в жизни. Будто от неё всё зависело! И если б снег ещё был, если б можно сказать, что наша зима – это та самая белая красавица в норковой шубе с миллионом маленьких бриллиантиков, разбросанных по царскому меху. Нет, если бы. Наша зима, как осень – вся та же слякоть и серость, и суета. Всё коричневое и грязное, под ногами опавшие и мёртвые листья. И всё мёртвое, ещё не ожившее. И долго ещё до весны. Словом, никакой красоты; Крым – это только Крым, а мне с моими замашками в Сибирь надо.  

Так вот, и тут нечто подобное, только осень пережили спокойно, зиму увидели – ничего сверх. Не разочаровала и не обрадовала. Природа не изменилась, погода до сих пор солнечная. Но тут другое возникло чувство, по силе едва даже не больше того – Новый год! Он уже близко, близко! И сильнее, чем в детстве, хочу, чтобы он наступил. Не могу сидеть, не могу ждать. Чай с виноградом и бергамотом отражает взволнованное лицо. И радость, радость! В отражении чая вижу ёлку, приготовления. Все бегают, мельтешат, вешают разные шарики. Один – белый, как снег, другой – красный, как чай, а третий… Блестит, как переливы горячей воды, когда напиток помешиваешь любимой ложечкой.  

Почему это случилось именно сегодня, сейчас? Я выросла, но чудеса знают потайной ключик и к взрослым? И у них бывает солнце среди зимы. Или просто тяжёлый год, просто устала? Так хочется найти ответ и понять.  

Смотрю в который раз за окно. Ну, когда уже холод, когда мороз?! Нет его, до сих пор нет, и снега нет – не предвидится. Я так жду, так хочу. Сильнее, чем в прошлом году, намного сильнее, чем в детстве. И, кажется, что в душе это тёплое предновогоднее ощущение поселилось уже давно…  

Лимон, брошенный на самое дно чашки, разбавляет весёлое ожидание единственной кислой ноткой. А хоть бы и так! Пусть ещё только тринадцатое. Тринадцатое – наоборот тридцать первое. Не заметим, как пролетит! И всё же запомнить бы эту радость: изловить, законсервировать, засушить. Не убить – не убить только, ни в коем случае. Оставить, что ли, хоть на бумаге, если пока ещё не изобрели способ, дающий такой же эффект.  

Заразилась от младшего брата ожиданием подарков, сюрпризов. Не хочу, не собираюсь лечиться. Теперь я не против болеть.  

Всюду уже пахнет таинственным приближением, точно незримые аромосвечи окурили пространство вокруг. Как живые, стоят призраки запаха мандаринов, грохот хлопушек и яркие огни в телевизоре. Я не знаю, почему так сильно жду их, ведь такое было в жизни – ничего нового, и дальше – опять всё с нуля. Опять январь, опять на учёбу, работать. Но почему-то хочу, радуюсь, жду. И радуюсь, что имею желания.  

23 декабря, среда  

Вот это да. А ведь мелочь мелочью! Но красные носки с новогодним деревом тоже прибавляют счастливого настроения… Перечитываю. Мне так смешно – написать про носки, это видано? А только и такое бывает.  

14 января 2021, четверг  

Не дали нам отдохнуть – каникулы что были, что не были! Казалось бы, месяц, а с другой стороны – и практика, и диплом – успей успеть, ничего ты не успеешь. Смешно говорю, нет, это не из-за ошибки, просто день какой-то смешной – такое настроенье переполняет. Не знаю почему, но я рада, хотя радоваться причины нет, и вчера не было. То ли дело – месяц назад, тогда оставалась куча свободного времени до учёбы, а тут!.. Началась – и по полной до самого вечера. А я радуюсь, сижу и даже не устала. Ничуть.  

Не могу понять, что за дивное чувство! Снова какие-то чудеса. Снова, как в детстве. Может, после недавней депрессии и впрямь родилась заново? Не вся я, не в прямом смысле, но какая-то часть меня точно переродилась. Инсценировка повешения не прошла даром, в тот день повесилась моя боль…  

Радуюсь, открывая ещё одну полупустую тетрадь. Сегодня очень много конспектов. Надо успеть, написать. Радуюсь, не тороплюсь даже. Ещё четыре предмета, четыре тетради ждут. Все новенькие, ароматные, и ручки новые – пахнут каким-то фруктовым пластиком. Пишу уже какой лист и параллельно объедаюсь печеньем. Не успела позавтракать из-за ранних пар, ещё и проспала, но это не голод, нет, просто на днях бабушка купила кокосовое. Пишу, ем и радуюсь. Тому, что снова чувствую этот вкус. Тому, что он нравится, как тогда, в прошлом. Тому, что предстоит ещё несколько раз написать в чистых и белых тетрадях. Замечаю одно единственное важное отличие: раньше было всё-таки по-другому. В детстве напишешь один лист – и всё, эта магия исчезала. А теперь и второй, и пятый, и рука уже начинает побаливать, но нравится сам процесс. Крошки аккуратно приземляются на тарелку – с ними здесь строгий порядок… Жаль, только времени мало.  

15 января, пятница  

Ещё один небольшой момент! Не в первый раз замечают, что меня очень любят животные, и животные, и насекомые, пожалуй, даже вторые больше. Они попадаются почти на каждом шагу, они преследуют, и они же так нравятся мне. Бабочки пролетают над самым носом, когда идёшь по залитой солнцем дорожке, идёшь и радуешься жизни, мечтаешь. Богомолы выползают из своих укрытий и наползают на башмаки, ползут по ткани штанов и чувствуют себя на мне в безопасности. А я? А что я? Смеюсь, улыбаюсь. Щурю глаза, умиляясь и дню, и солнцу.  

Вышла ненамного проветриться. Сегодня встретилась какая-то очень большая пчела. Такая мохнатая, красивая, с блестящими на свету крылышками. Я обрадовалась, что нашла её, зацепившуюся лапками за стену соседнего дома, а она, вот, была не рада. Дрожала, закрывала глаза, наползла на тёплые пальцы. То ли пчела, то ли шмель. Наверно, она больная.  

…И ничего особенно не случилось со мной в этот день, просто руки сами потянулись к пчеле, аккуратно взяли её, подхватили; куда я хотела её отнести – вот это сказать не могу, не знаю, чего не знаю – того сказать не могу. Думала, дойти до ближайшей солнечной лужайки и переселить её туда – пусть греется, а там авось отойдёт. Тем более на лужайке уже расцвели тюльпаны, положить прямо в цветок? В голове ни единой мысли, что эта пчела (или шмель) могла укусить. А если она больная? Но не успела дойти, не успела опустить на цветок, как счастливое насекомое тут же задвигало лапками, и пчёлка взметнулась, сделав небольшой круг. Она взлетела надо мной, помахав на прощание крылышками, взлетела и скрылась из виду, пропала на горизонте синего неба, отправившись куда-то далеко-далеко! А мне почему-то стало так за неё радостно…  

Показалось. Придумала! Не было этого всего! На самом деле сейчас январь – и нет никаких тюльпанов, даже подснежников. Все серое, мрачное, но на миг выглянуло лучистое солнце. А мне и мига достаточно… Уж очень захотелось найти хоть один цветок, чтобы посадить туда насекомое, а дальше привиделось так, всё привиделось, я просто нашла пчелу...  

22 января, воскресенье  

И просто слишком синее небо было сегодня над головой! Потеплело. Можно одеться полегче, колючую шапку – долой! Купила, как хотела уже долго, кальмаров, не жалею, не обманули на вкус. Сижу, радуюсь. Не понимаю, почему не решалась взять их в прошлом году.  

Хотела купить ещё мандарины. Жаль, их уже нет, праздник кончился. Давно представляла себе картину: леди Депрессия с чемоданом стоит на пороге моей квартиры. Я кричу на неё, гоню, прошу поскорее уйти, для убедительности обстреливаю её мандаринами. Эх, мечта. Вовремя не купила, сама теперь виновата. В те дни, которые я не описываю, она продолжает быть рядом. Иногда кажется, даже сильнее, чем прежде… Потому что это не в первый раз, всё стало немного не так, по-другому. Не знаю, кто победит...  

(На этом записи временно прерываются. )  

5 марта, пятница  

Давно не писала. Но поняла сегодня, что должна продолжать. Не потому, что должна – кто-то сказал, нет, разве только сама сказала. Это приносит радость – не надо ходить далеко, а ещё я определилась. То, что вы читаете сейчас – это мой новый дневник. Третий дневник – хоть десятый! – на сей раз самый главный и самый ответственный.  

Зима прошла. Стало легче. Зимой который год тяжело. Про депрессию я писала в прошлый раз и не хочу надоедать, в первую очень себе этой болью. Сейчас я пишу дневник радости, это восстановление, тоже очень важный момент. Много кто на него не обращает внимания, а напрасно. Буду записывать всю свою радость. На сей раз без советов или просьб психолога – сама так решила, сама так хочу. Сама себе стала психолог. И просто мне нравится вести записи.  

Потому что надо искать радость, а не проваливаться опять в страшный мрак. Падаю периодически. Каюсь. Зарекаюсь теперь на бумаге, что не буду писать больше в такие дни. (Остановите меня, остановите, пожалуйста, если нарушу правило. ) Потому что это состояние передаётся через компьютер и телефон, и это ужасное состояние, ему свойственно, увы, иногда возвращаться… А потому, нет, не спрашивайте, чем я занималась почти весь январь и февраль. Об этом я писала в прошлом феврале, можете перечитать – тоже самое. Учёба. Рутина. Ещё один творческий кризис, который пытаюсь убить, но не всегда получается.  

Мне, правда, лучше. Не стоит волноваться, поверьте. Если пишу снова на грустные темы, это необязательно рефлексия. Это может быть только фантазия. Приведу одну такую фантазию и сейчас. Не могу ничего сделать с собой – мозг настроился на эту волну, другое в упор не видит.  

Пришла мысль, точнее небольшой диалог, представила себе человека с подобной или такой же проблемой. Ему и нравится быть таким, и одновременно с тем не нравится, то есть быть грустным. Всё сначала казалось нормально, он долго терпел, а после понял, что больше терпеть не может. И он задумал сделать кое-что плохое с собой. Не воспринимайте за моё желание что-то сделать!  

Сегодня – последний день его жизни. Составлена записка и план, давно куплены необходимые вещи, давно обдумано всё, решено, не может быть места трусости. …И вот он, этот воображаемый человек, персонаж, внезапно после ужасных мыслей ему становится хорошо. Дело близится к вечеру – пора спать – он не задерживается, как обычно с учёбой; студент, он отставляет всё на потом, не занимается через силу, обычно ложась завтрашним «ранним утром», а сейчас только полчаса до полуночи.  

Он спокоен, нежится под одеялом. Внезапно с каждым мгновением ему становится всё лучше и лучше. Он представляет себя котом, чья жизнь – только радость, лень, наслаждение, заласканным и любимым домашним животным (почему-то именно рыжего цвета). И в этом радостным состоянием он обязан знакомому голосу. Он слышал его и наяву, и в дальних глубинах воображения. Голос, знакомый голос – его верный хранитель и муз.  

«Что ты сейчас хотел сделать? Что ты себе думал? Ты про меня подумал? А где я буду жить?!» Не подумал... Опять поддался депрессии. Человек пытается ответить своему воображаемому созданию, но только улыбается, лежит и молчит с закрытыми глазами. Свет уже выключен, тишина. Часы постепенно доходят до полночи. Не спится. Студент засыпает с улыбкой, и не верится, что ещё час, часа два назад, три… Пусть это только плохая идея и мысль, но ведь он думал о том, запретном. А после перестал. Почему? Что здесь самое важное?  

А теперь посмотрите: кто он, этот голос, обладатель голоса, или мысли? Или сам человек, или, если верите в магию, можно сказать, демон-хранитель? Как бы ни было там, в сознании прозвучало желание жизни. И что это я… Просто пришла идея, задумалась. Очень многое нас не пускает туда, и пока мы здесь, мы должны, мы обязаны радоваться. Мысль крутится уже второй день. Сама себе придумала философию.  

Постараюсь почаще вести дневник. После мысли пришло окончательное желание, я должна жить, жить = писать дальше. Творческий кризис, а тебя сейчас никто не спрашивал. Кто ты вообще? Извините, ошиблись дверью.  

9 марта, вторник  

Ладно, можно сказать, всё хорошо. На мелочи не стоит обращать внимания и десять раз переминать их в голове. Все проблемы от мыслей. В прошлом году было хуже. Мне легче. Значит, уже хорошо. Желания кое-что сделать нет – и вот самое главное, почему «хорошо». Но не буду пугать читателей…  

Сейчас надо ставить себе маленькие цели и постепенно достигать их. А ещё решать проблему с творческим кризисом. Вам кажется, что я фея-пчела, которая трудится каждый день? Вот, увы, нет, а раньше так было. Я не буду в десятый раз говорить, из-за чего всё началось. Оно уже началось – теперь важно, чтоб навсегда закончилось. И, кончившись, не вернулось.  

Так вот… По моим расчётам и страшная леди депрессия, и творческий кризис начались примерно в одно время. Она породила его, он – её. И так произошёл замкнутый круг, снежный ком. Муз шепчет, что хочет спасти себя. Я тоже очень хочу вернуть всё таким, как было раньше.  

Сейчас приходят лишь обрывочные картинки сюжетов. Но приходится радоваться и такому – после многих лет стресса и маеты, разве было бы удивительно попасть в творческий кризис? Удивительнее – наоборот – не попасть. Значит, всё в какой-то мере нормально.  

Хватаюсь за любую идею. Возвращаюсь к старым работам. А что остаётся иначе? Иначе – день, убитый без книг. Я уже поняла из горького опыта, как это невыносимо. Итак… Надо спасать своего муза. Вытаскивать и его, и себя. Если депрессия и кризис связаны (100%), связаны и мы с ним. Как сказали недавно по телевизору, выздоровление – это те же этапы болезни, только с конца до начала.  

Надо оживлять муза…  

И вот привиделась новая сцена. Не знаю, не могу знать, войдёт ли она в сюжет какой-нибудь повести или романа, или останется только здесь, или это непонятное «здесь» вскоре также постигнет корзина… Увы, даже у самых любимых и ярких фантазий есть только два пути – успешное написание и бессмысленность.  

Он, испуганный, несчастный, прижавшийся крепко к груди. Он ниже меня ростом и, кажется, младше по возрасту. Но Он изменяет внешность каждый раз, когда Его представляешь, так что это не имеет значения. Мы ходили где-то по огромному залу, смотрели зал, он всё также дрожал и жался. Поясню: это было от страха, но чего боялся мой муз – всё потом.  

Зал, где ходили мы, огромный, с высокими потолками и белый, был чем-то вроде киностудии или художественной галереи, только взамен многометровых полотен на стенах висели чёрные сгустки мыслей. Обхваченные в золотистые рамки, границы, они бесконечно двигались, показывая скорее не картину, а книгу, весь драматичный сюжет.  

Таких тёмных живых картин в галерее было достаточно. Но это не они представляли опасность, давали животный страх. Посередине великанского зала возвышался не менее большой саркофаг. Он был открыт для глаз посетителей – имел стеклянные стенки, а внутри лежало искажённое гримасой страданий нечто, с крыльями, нечеловек. При детальном рассмотрении становилось понятно, что этот объект даже важнее картин. Он, как бы сказать так, автор, настоящий автор работ, он – есть их муза.  

Существо, создавшее такое количество живых сюжетов, само больше не имело с жизнью ничего общего. Иссушенное, страшное, точно мумия, оно лежало грозным напоминанием о том, что даже великие уходят и умирают. Слишком красивая жизнь, красивая в том значении, что величественная, после смерти выглядит бедно и даже отталкивающе. А впрочем, у меня было мало времени, чтобы разглядывать мертвеца. Потому что вы бы видели, что творилось в этот миг с моим музом!  

Мы шли рядом, прежде он часто поглядывал по сторонам, а теперь отворачивался, дрожал, а потом чуть не сорвался и не убежал, не спрятавшись в самом дальнем месте под лестницей! Мой обычно порядочный, выдержанный, верный и преданный друг. Что заставило его повести себя, как ребёнок? Право, дитя. Но вскоре мне стало ясно…  

Это страх смерти. Он лишает рассудка даже тех, кто значительно умнее людей. Мой муз увидел то несчастное иссушённое гибелью существо и, не стоит даже гадать, приняло на себя всю его боль, представило себя на его месте. Умолчу, даже не буду говорить о том, что у несчастного была не только гримаса ужаса на лице, но и разорванная грудь с уже усохшим, давно превратившимся в камень сердцем.  

Всё стало на свои места, когда я подошла ближе. Подошла и, честно, тоже отпрянула. А мой преданный муз стоял рядом, отвернувшись спиной, из глаз десятью ручьями шли слёзы. Он мужественно старался держаться, но, конечно, не смог, не выдержал. Он стоял, снова прижавшись ко мне, и было слышно, с каким трепетом и надеждой билось его живое сердце. Как оно видело чужой печальный исход и не хотело подобного.  

Он хотел как можно скорее вернуться в строй! Однозначно, если даже видения рассказывали о том же сюжете. А для меня и него жизнь давно звучала под одинаковым правилом: жить означило писать дальше, писать, чтобы жить; он хотел жить и буквально кричал об этом. Муза надо было срочно спасать, а с ним и себя попутно.  

Если бы знать только, как…  

10 марта, среда  

Вы уже, наверное, поняли: выйти из кризиса – способ вернуться к прежней жизни, до д. * Что-то подсказывает, что, если остальные блага этого мира, не начнут меня радовать, книга превратится в историю с возвращением уставшего/блудного муза. Ах да, при написании очень часто бывает, что немного меняется цель.  

Надо купить роз и сделать маленькое подношение. Весна, как никак. Собрать небольшой букет. Хотя бы из подснежников, крокусов. Уверена, аромат разбудит его ото сна. Сладость заставит проснуться и вытянуть свои занемевшие крылышки. Автору тоже не помешает насладиться весной. А потом заняться уборкой и чисткой, кому-то стоит ещё привести в порядок старое оперение, выбросить чёрный цвет, найти новый оттенок для образа...  

***  

Я вспомнила ещё, какой недавно снился интересный сон. С тех пор прошло несколько дней, ничего страшного не случилось, но я по-прежнему настороже, потому что сон был очень страшным. Дурное значение его мне объяснила подруга, она сказала то, что подобное просто никаким образом не может присниться к счастью, и было бы хорошо сходить к врачу – лучше сходить лишний раз. Потому что мне снилась смерть, но не такая, как уже была много раз, с ощущением себя в виде призрака, с каким-то смутным чувством вины за напрасное самоубийство и горюющими рядом людьми, недоумевающе ходящими рядом. Нет, на сей раз всё не так. На сей раз всё серьёзнее.  

Я гуляла по парку, и такой парк существует, только сейчас он не залит яркими солнечными лучами, и не светится от весенне-летней зелени, потому что сейчас зима, по факту – четвёртый месяц, а там было ярко, не суть. Я гуляла в этом красивом месте, а потом незнакомец в тёмном плаще без лица, мужчина, подошёл ко мне и спокойным приятным голосом объявил, что я должна пойти вслед за ним. Я вернусь. Но он – смерть, и попросил не пугаться.  

Начал рассказывать какие-то непонятные фантастические подробности, что должен был прийти раньше, что к каждому человеку смерть приходит несколько раз, она разная, она не такая, как её представляют, и больше символическая, чем настоящая. Смерть – это такой период, окончание одного периода жизни и переход в другой. Он – проводник в первый период, который должен был случиться ещё в детстве. Он не пришёл, понимает, что прошло много лет, опоздал, но вот сейчас пытается восполнить упущенное. Ещё раз сказал, что нет ничего страшного и просил меня не волноваться.  

Упомянул также, что в подростковом возрасте должен был прийти второй проводник, а то есть, если мне двадцать два, у меня давно должен наступить третий период жизни. А я застряла до сих пор в самом первом. …Наверное, стоит опустить эти детали, ведь это – всего лишь сон. В жизни тоже далеко не всё первостепенно.  

Человек без лица протянул руку и позвал куда-то за собой. Мы пошли. А куда мы попали, в какой мир, и что было там, я не помню. Я только знаю, что в целом такая смерть – не есть хороший знак. Она пришла забирать. Это – не предвестник вечной жизни, не сон, где всё есть наоборот. А потом поняла кое-что: конечно, без творчества жизнь мне как смерть. Если не выйду из кризиса, утону, погрязну в рутине однообразия. Если не выйду из кризиса, снова спущусь в депрессию, а она в сто раз хуже, чем смерть. Моя жизнь – это творчество, и потому надо тем более возвращаться.  

Муза, я тебя жду! И люблю. Люблю больше всего на свете.  

Смерть, забери кризис! Он намного вкуснее, и ему пора в путь.  

Навечно твоя, Л.  

11 марта, четверг  

Вчерашняя запись получилась прямо-таки, как письмо. Кстати это идея: написать небольшие послания музе. И настроение лучше становится, и как-никак – это идея, а там слово за слово и наталкивает на другие сюжеты. Дневник – такой же способ, больше того – проверенный. В прошлом феврале я хотела лишь описать, что такое на самом деле депрессия, а что получилась? Родилась целая повесть, описание одного месяца – почти пятьдесят листов. Может, даже и больше.  

Дневник систематизирует мысли, человек не пишет, лишь бы написать, а настраивает себя на поток, нужный лад, и дальше всё происходит, как надо. Пишу «Книгу радости» всего несколько дней, а ловлю себя на таком же чувстве. Рефлексия – хороший способ, и дневник можно всегда подстроить под новую книгу. Это заблуждение, ложь, что подобное пишется для себя. Я поспорю. Наоборот читателю может стать интересно проникнуть в то, что кажется таким личным, сакральным. Это интрига, дополнительный плюс, и каждый останется в радости.  

Два абзаца – и уже пол-листа. Я не пишу для количества, но когда выходишь из кризиса, считаешь буквально каждое слово, чтобы посмотреть результат. Качество всегда важнее, главнее. Но не могу с уверенностью сказать, что одна гениальная работа лучше сотни нормальных, хороших. Это мои мысли, но вы задумайтесь: ведь качество всегда можно исправить, добавить, переписать. В конце концов, отложить или бросить на время, а после получить опыт, или нанять редактора. Были бы только идеи. А отсутствие идей уже ничем не исправить. И со временем опыт приходит… Важно и качество, и количество. И разнообразие ещё тоже важно.  

Всего пол-листа. И вчера немногим больше, а действует. Сколько прошло времени после мартовской записи про живую и мёртвую музу? День, полтора, два? Между ними только вчера и несколько часов от сегодня. А настроение держится на высоте, кажется, многое изменилось. И даже вчерашние ссоры в семье не вывели его из себя. Прежде любые стычки заканчивались ночными рыданиями… Что ж, выходит тогда – не нужны никакие таблетки, антидепрессантом может быть всё, что угодно. И для писателя – творчество. Если будут идеи и время, а время найдётся всегда; согласитесь, что человек, из которого рвётся наружу идея, не будет ни есть, ни пить, он не сможет и спать, пока, наконец, не напишет; если писатель будет писать – и всё остальное сложится.  

Почти лист. Когда-то я писала в среднем по два, если было вдохновение – больше, и пять, и шесть получалось, а максимально было тринадцать. Это за один раз и за один день, почти целая глава, пусть и с репликами. …Сегодня опять выпал снег. В конце февраля тоже был, но тогда лежал далеко-далеко на верхушках гор, белые шапки никак не касались города. А сегодня проснулась – смотрю, снег лежал прямо под окнами. Деревья, растущие неподалёку, все до единого в тонких и белоснежных одеждах! Гора на горизонте не тронута, зато веточки белые – все. Захотелось даже выйти на улицу. Не успела. Снег у нас тает быстро. А было бы хорошо.  

Ловлю себя снова на мысли, что мне очень нравится снег, снег и зима, и всё белое. Не хватает мороза в субтропическом климате, вот и тянет куда-то… В Сибирь, Швейцарию, Антарктиду... Надо придумать, написать что-нибудь про мороз. Уверенность в необходимости новой идеи также не может не радовать.  

Но расскажу ещё про то, что случилось вчера. Думаю, это рассказать надо. Мы поссорились с братом. Очень сильно. Он недавно тоже начал писать, я пишу больше десяти лет. Банальная сцена. Можете догадаться и сами, что вышло дальше… Не хочу даже расска… И всё-таки расскажу. Вынуждена для того, чтобы никто больше не повторял подобных ошибок. Запомните одно главное правило: оскорбляя творчество, вы оскорбляете в первую очередь даже не автора, написавшего данное произведение, а музу, его незримое существо. Эти силы нам неподвластны, но это не значит, что их нет. Они всегда рядом, всё видят и слышат, и понимают. Не мы, авторы, желаем зла нашим недоброжелателям (хотя имеем на это полное право), за нас мстят Они. А потом напрасно расходуют бесценную энергию, и уходят не родившиеся идеи – приходит кризис. Не пугайтесь и даже не удивляйтесь тому, что вышло далее.  

…Потом брат заболел. Я ничуть не расстроена этим и продолжаю злиться за его сказанные вчера слова. Сам виноват. Нельзя обесценивать чужое творчество, даже не зная его. Для начала хотя бы прочитать надо, а потом уже говорить. Возможно, это послужит ему уроком… Но я не о том. Я ему ничего не желала. И по прошествии времени даже немного начинаюсь бояться. Следовательно, это продолжение мысли про муз. Они есть, они настоящие, и Он жив. Нет никаких сомнений в то, что Он жив, если он мстит за себя, это самозащита, он бдит.  

Можете мне не верить, но, когда брат сказал, что больше не будет так делать, температура и недомогание прекратились… Значит, Он жив!  

13 марта, суббота  

…Так неужели всё сводится только к тому, чтобы писать и заниматься творчеством? Не могу ответить на этот вопрос, но ничего более, кроме этого действа, не приносит такого эффекта, ничто не может сравниться по силе идущей волны, пока ещё ничего даже близко не смогло к ней приблизиться. Значит, надо скорее выбираться из кризиса. Других способов, наверное, нет.  

16 марта, вторник  

Два новых рассказа подтверждают предположение. Снова точно гора с плеч и нескончаемый прилив новых сил! Осталось только найти неиссякаемый источник вдохновения и можно быть опьянённой этим таинственным чувством, но где же его найти? Оставила на подоконнике кучу шоколадных конфет для муза – пусть кушает! – ему тоже надо восстанавливать силы, пожалуй, даже больше, чем мне.  

19 марта, пятница  

…Давно поняла, муз связан с моей душой. Так что моя депрессия – в первую или вторую очередь – и его болезнь. Это ему (и мне тоже) нужно немного подлечить себя, подлечиться. И я знаю один мощнейший антидепрессант – это творчество. (Повторяюсь. ) Тот, в котором нет химии, и который стопроцентно подействует на обоих… Так и вижу, как Он лежит на диване, сладко прикрыв глаза, уставший после долгой работы, или уставший от радости, лежит, расслабленно расправив свои длинные крылья, а я сижу рядом и глажу их. У него такое лицо, будто весь свет перекрасился только в яркое, и нет больше боли, нет тьмы. Его расширенные зрачки влюблено смотрят на мир вокруг. И мягкий диван кажется пленяющим облаком; вата, нежнейший пух. И я заражаюсь от него этим непривычным, но без сомнений прекраснейшим чувством. И хочется жить, и хочется быть собой. И радует любая погода за окном, будто то тепло или холод. Ему хорошо, и нам хорошо.  

А что делает и почему валяется под кроватью пустая коробочка сертралина?.. Вы ничего не видели!  

30 марта, вторник  

Продолжаю фантазировать на тему того, как бы лечила муза. Незаметно слово за словом так и возникает сюжет (чего, в общем, я и добивалась), теперь сижу, думаю, не создать ли по мотивам новый рассказ, или лучше оставить небольшой записью. Мой крылатый хорошо пошёл на уже упомянутых выше таблетках. Побочных действий практически никаких не было, зато почти сразу появилось хорошее настроение. У меня тоже всё хорошо, радуюсь за обоих.  

Мне только смешно, представляя, думаю, что было бы, узнай кто-нибудь об этих моих проделках. Что сказали бы люди? «Лили совсем уже ненормальная! Он же – не человек! Как ты могла на такое решиться? » А хотя почём людям знать, кто Он? Да, не человек, а сущность. Прилетел больше недели назад домой, извинился за долгое отсутствие. Клялся в любви, проявлял нежность, верный и преданный муз, словом, такой же, как раньше.  

А то, что Он – не человек, да знаю я это прекрасно. И давно знала. Большую часть времени сидит дома, вроде как отсиживается, ждёт что-то, или пережидает, прячется. Попутно пусть поправит здоровье. Изредка делает короткие вылазки на улицу – прямо через окно с балкона – взмывает золотой вспышкой и пропадает далеко-далеко в облаках, я только и успеваю его заметить; далеко-далеко в небе на миг блеснёт золотой огонёк, и ищи его!  

А когда погода плохая и мартовский день совсем не напоминает весну, идёт серый унылый дождь, он никуда не летает. Муз сидит на балконе, совсем не страшась холодов. Дверь распахнута, невысокая табуреточка подставлена как раз под окно. Он сидит, немного печально глядя на коричнево-серый мёртвый пейзаж, сидит и почти не двигается. Иногда находится в своём обычном человеческом облике, а когда замечтается, или когда не заметит, что я наблюдаю, превратится в пульсирующий свет, большое такое золотистое облако плазмы, облако с крылышками. В такие моменты Он не любит, что бы его отвлекали и трогали, да и любопытным рукам лучше не притрагиваться к горящему полупрозрачному золотистому пламени. Ожога не будет, но что будет – этого не знает никто, просто лучше не трогать; во всё остальное время мы живём преспокойно в моей маленькой комнатке-квартирке, сидим, едим, читаем, мечтаем и спим вместе, и ничего плохого пока ещё не случилось…  

Даже удивительно, что такому космическому созданию помогают человеческие таблетки.  

1 апреля, четверг  

Но это всё лирика, а надо рассматривать и более грустный вариант. Не хочу говорить, не хочу, боюсь даже думать, но… А что если она вернётся и победит? Если я не выдержу и поддамся? Он найдёт моё уже бездыханное тело. И что тогда? Он узнает. Но будет поздно. Он – Сила, некая сущность, дух. Но который так связан! Что станет с Ним? Как Он отреагирует? Бросится на колени, будет рыдать, просить. Поздно. Увы, очень-очень и очень поздно! Если не станет меня… Сможет ли Он жить с этим?  

И мне стало страшно – нет. Перед глазами проносились подробности этой немой не то драмы, не то трагедии. Место действия – то квартира, то гора с высокими скалами. Верёвка – самоубийство, или несчастный случай – сорвалась вниз, поскользнулась на камне, – одна суть! Меня нет… Он летит вниз, стремительно срываясь из своего космоса, или мчится в ванную комнату. Он замирает, становится на колени, а затем падает… Не может сказать ни слова, кричит, кричит исступлённо и страшно. А кто-то недавно, другая Сила, кажется, намекала на то, что может случиться непоправимое, что ходит девица по острию, она на грани, очень сложная ситуация. Не буду вдаваться в подробности, почему впала в депрессию и покончила с собой ещё одна моя героиня…  

Главное – Он живой. Трепещет на ветру, кричит, истерически дёргая меня за руку, бьёт по лицу, бьётся головой об стену. Он испытывает страшную боль. И другие Силы молчаливо стоят в стороне, наблюдают. Проходит время – дни, месяцы, годы, Он пытается прийти в себя, но в тот день мир потерял все краски. Яркость сменилась непрекращающимся серым дождём. И мир – целый мир – рухнул.  

Мой муз неоднократно бывал на том месте, где оборвалась нить. Молча стоял, ходил, мучительно и исступлённо, делал вид, что случайно оказался там, хотя на самом деле каждый день только там себя видел. Помешался. Конечно, он и раньше знал о силе любви, о вечности, преданности и красоте трагедий. И сколько иных красавиц нередко влюблялись в Него… Но ни одна другая не трогала так, не интересовала. А сегодня тот факт, что она умирала с его именем на устах, заставил содрогнуться. И Он впал в ужас…  

Вновь великая Сила пала на колени перед тем местом, где когда-то сделала последний шаг я. Он больше не был собой. Не мог жить. Не мог умереть. Бросался камнем с обрыва и вставал, не умея отрезать крылья.  

И Он страдал… До тех пор, пока алый рассвет не оповестил однажды весь мир о том, что «так больше нельзя, невозможно». Последний шаг. Первый, последний и единственный способ. Самый главный страх и самый большой секрет. …О, это довольно серьёзная причина жить дальше!  

5 апреля, понедельник  

Я понимаю, муза надо хоть иногда отпускать полетать, размять крылышки. Но куда он отправится? Без меня? Страшно. Вдруг что-то случится? Боюсь. Вот поэтому и держу взаперти, всегда дома. А надо искать весну. Апрель уже – ветер, снег, холод! Даже если нет слякоти – есть туман. Словом, редкая чудо-погодка… Надо искать весну! Что-то с ней, похоже, случилось. Украли? Запрели? Убили, или держат в заложниках? Вот и надо слетать – пусть проведает… Я снова немного боюсь, глушу страх таблетками – не помогает.  

10 апреля, суббота  

А сейчас, наверное, повторяюсь... Уже писала об этом в прошлом году, но не могу не сказать. Представляю, как он постепенно идёт направку. Весёлый, лежит на диванчике, нежно закутавшись в плед, снова такой, как раньше, или почти такой – лежит, расслабленно распушив крылья. Лиловый взгляд, спокойствие, тишина, руки, лежащие на груди, внимающие мерному биению сердца. Его любимая поза, любимый знак. Знак, который не может не упокоить и который всегда заставляет хотя бы чуть-чуть улыбаться. Мне он тоже безумно нравится. Тепло приносит свои плоды.  

14 апреля, среда  

Как хорошо! Я и забыла, что так бывает! Вместе с музом ездили в университет, он сам изъявил желание, настоял, я хотела его удержать дома, но что вы; гуляли вместе по саду. Какое зелёное всё кругом! Стояло выглянуть солнышку – и тут же цветы везде, маленькие незабудки, как крошечные улыбки неба. А солнечные ириски как пахнут, разбегаются коврами полян по траве. Я забыла совсем, что можно так улыбаться…  

Увидели в местном озере большое количество красноухих черепах. Откуда они взялись? Сбежали? Или их кто-то завёл? Прекрасный день. Всё прошло даже лучше, чем думала. Сижу, допивая свой чай. Наслаждаюсь подаренным букетом пахучих роз. Смотрю на свои руки, что также до сих пор пахнут цветами, и… Радуюсь.  

22 апреля, четверг  

Ладно, хватит мечтать. Начала о себе писать, а после улетела в фантазии. Но отчего такое радостное чувство внутри? Почему хочется, закрыв глаза, сидеть, не шевелиться, боясь спугнуть радость? От Него ли, от этих историй о вдохновении? Что-то во всём этом есть, можете верить или не верить, но это не просто слова, это – намного больше.  

Сегодня ко мне приходил Ориби, только уже по-настоящему. Он стал сниться заметно чаще, чем раньше. И сегодня был воплощением всей нежности, искренности, любви и красоты, которые я когда-либо видела. Сон длился всего пару мгновений, мы были в каком-то здании, возможно, дома. Его лиловые, в тени почти карие глаза казались ещё более влюблёнными, чем прежде. Я сидела рядом, в шоке от трепета и мечты, точно до конца не могла поверить, что это Он. Именно такой он, как в романе. Наконец-то, в своём обличии…  

Из-за того, что мы были в комнате не одни, я немного боялась подойти к Ориби. Но после растолкала людей и сидела почти вплотную. Он полулежал, чуть прикрыв глаза от восторга, и от него исходила такая энергия, такая сила, точно не человек это был, а минимум ангел во плоти… Да так по сюжету и сказано.  

Он меня не боялся, а я знала, что также безнадёжно люблю его. Несмотря на людей, которые толпились поблизости и явно с осуждением таращились на нас обоих, я, помню, гладила его лицо. Я не верила своему счастью, что это и был Он, что, вот, мы и встретились!..  

А когда проснулась, то поняла, никакие события из внешнего мира больше не смогут омрачить моего настроения. И поняла, кто есть Он, ангел или демон – мы столько думали, а ответ всегда лежал на поверхности. Он – есть Любовь. И всё остальное неважно.  

Ничто никогда не испортит мою жизнь и не разрушит эту вечную, благословлённую мирозданьем Любовь. Отныне будет всё хорошо! …Совпадение или нет, в последнее время пришло сразу несколько идей для рассказов. Кажется, я стала, наконец-то, такой, какой была до депрессивного ужаса.  

1 мая, суббота  

Сегодня ездила с папой на экскурсию в горы. Хорошо… Особенно когда, уставшие, наконец, добрались до вершины и полчаса отдыхали на мягкой траве. Это удивительно, какая она тёплая и пушистая, и какой всюду стоял запах свежести и чабреца! Сколько цветов… И ласточки летают над головой, и махаоны, а ведь это достаточно высоко – 700 метров над уровнем моря; понравилось. Особенно то, как потом сидели то ли под яблоней, то ли под грушей, в её редкой тени покрученных чёрных веток с бутонами, как спину через чёрный плащ припекало жаркое солнце.  

И подумалось мне, как было бы здорово жить на этих отвесных скалах, жить среди гор и лесов, но только имя крылья; как могли бы именно здесь обитать существа, подобные моему музу; как среди этих полянок ирисов и сон-травы размещались их огромные гнёзда, и как по этой мягкой яркой и сочной траве бегали бы босиком маленькие чернокрылые музы, их детки… Бегали по камням под жаркими лучами солнышка, купались в волнах тумана, баловались, прыгая вниз, а мама их, я, следит, чтоб летали, как надобно…  

Я снова замечталась о крыльях. Пригрелась, задумалась о своей вечной любви, о том, что могло быть, встреться мы в этом мире, и… Радуюсь.  

Р. S. На миг ещё показалось, что я вижу у этих маленьких муз на голове рожки, так кто же Он – муза или демон? Даже если Он – сам Люцифер, я так давно и так сильно его люблю, я с ним счастлива, и он дарит мне счастье, кем бы Он ни был – отныне это ничего не меняет!  

14 мая, пятница  

Иду уже который раз по нашим уютным и узким улочкам и снова, и снова думаю в шутку о том, какие дети могли бы быть у меня с Ориби, ведь он дух или демон – без разницы, а я вроде лишь человек. И потом осенило, они же не должны быть такими, как у обычных людей, да и к тому же у нас уже есть дети – мои работы, произведения, это наши творения, наши дети.  

Иду и останавливаюсь рядом с каждым лиловым кустиком, повсюду такой сладкий и нежный пьянящий аромат. Сирень! Только сейчас поняла, как сильно я люблю её запах. Лиловые лепестки, крупные цветочные гроздья. Лиловые, фиолетовые, голубоватые, махровые белые. Они окутывают тебя в незримое платье, завораживают, лишают речи и снов… Сломала одну небольшую веточку, не удержалась! Ещё и нашла два странных цветочка: с восемью и – не поверите! – двенадцатью лепестками.  

Наверное, третий день думаю, что влюбилась в сирень. Сижу напротив стола со стеклянной вазочкой, бегаю к ней бесконечно – нет, так не дело. Надо переставить вазу на стол. И написать – обязательно написать – о сирени. Ведь она так красива, так завораживающе нежна и возвышена, и так мимолётна… Словом, третий день нюхаю ветку из вазы. Уносит вихрь эмоций белоснежных маленьких шалунов. И такое славное крылатое настроение на душе. Смотрю, наслаждаюсь. Радуюсь.  

16 мая, воскресенье  

В этом году рано поспела клубника, и много так – целые россыпи, сладкая и ароматная, как раз такая, как я люблю. Сегодня почти весь день провозилась на огороде – собирала эти красные ягодки и воровала некоторые в рот, шучу, что ела весну. Месяц скоро закончится – скоро всю съем. Немного разморило от солнца.  

А рядом сновали они, четверо малышей с крылышками. Я так и не поняла, откуда они взялись, такие смешные, с наивными и большими глазами. Один был с бело-чёрными крыльями, другой – серо-чёрными, третий – пёстрый, как сойка, весь разноцветный, а последний отличался от всех. Во-первых, этот малыш был полностью чёрный, а во-вторых, у него росли рожки. Братья и сёстры кружили, танцуя, как ведьмочки, вокруг клубники, а этот прижимался ко мне, ласкался и всё время просил почесать за ушами. Это было и мило, и так смешно, особенно, когда я поняла, что за ушами, это значит и за рогами тоже. От одной фразы.  

Не сразу я решилась дотронуться и до них, этих тёмных, но совсем не острых образований. Крылатый малыш совсем сполз на колени, расслабившись и чуть не уснув от восторга. Он воровал клубнику из моей корзинки и тоже приговаривал, что сейчас «съест весну». Мы смеялись и радовались, а после я точно проснулась…  

Больше никто не летал, только солнце пекло, как летом. Вокруг меня вился, прыгал на колени и спину наш дачный – и к слову, чёрный – любимый кот, он обожал меня, всегда не давал прохода. Но я чувствую, что-то здесь было ещё, помимо сладкого аромата, последних утренних капелек и зелёных усов. Что-то здесь было особенное, даже волшебное. Муз вернулся и на сей раз был не один, он привёл с собой всех своих юных крылатых помощников! Если бы не они, я бы просто сидела на грядке и рутинно собирала красные ягоды. Что-то произошло… И сегодня, и за последние месяцы. И в целом всё так непривычно, точно я это больше не я, а лучший человек, лучшая своя версия. Радуюсь.  

11 июня, пятница, обед  

Что-то определённо произошло, но теперь это не имеет значения. Я открыла глаза и увидела, наконец, новый мир, точнее, нет, прежний. В блестящих морского цвета глазах отразился лавандово-мятный этюд, так предстал этот день, наполненный свежестью ярких красок. Утро оказалось дождливым, дождливым явился и день, но именно эта влага и свежесть заставили понять превращение.  

Природа рыдала вместе со мной, но на сей раз не от грусти – от радости. Алмазные слёзы были дороже камней. Я шла по извилистой мокрой тропинке и ловила себя на мысли, что не иду, а парю – ноги сами отрываются от земли, я взлетала.  

Я ловила себя на том, что среди этого водоворота воды и листвы отчётливо ощущаю, как сзади начали пробиваться крылья. Нет, не пробились, а уже развернулись, окрепли, отныне они готовы взлететь! Я люблю этот дождь, этот мир, я люблю эту жизнь и себя тоже. Теперь больше не человек, а муза, вот кто я.  

И я кружилась в вихре ароматов и красок, бегала по улицам и хотела всё записать. Он вернулся! Мой Ориби, моё вдохновение! Оно оказалось везде. Каждая травинка, каждый листок и цветочек хотели быть написанными, кричали всем о себе. Андерсен говорил то же самое, и он оказался прав.  

До сих пор помню, как воздух сводил с ума, небо рвалось прозрачными струями. Ветер, прохладный и прекрасный, обдувал щёки и разбрасывал во все стороны короткие волосы. Я бежала, летела. Я так хотела бежать ещё дальше.  

11 июня, вечер  

А теперь наступил вечер, прошла после дождя пара часов, но в душе время застыло навечно. Радуюсь, радуюсь, радуюсь.  

Я благодарна.  

Севастополь, декабрь 2020 – 18 мая 2021, 488