Моя вторая мама

Это случилось самым обычным сентябрьским утром: собака породы парсон-рассел-терьер по кличке Гера, взрослая, уже опытная мать, очередной раз принесла потомство и сейчас отдыхала на своем месте, обессиленная, но счастливая. Новоиспеченная мать, отлизав слепых, глухих, еще мокрых детей, которые в эту пору жизни больше всего напоминают хомячков, собака крепко уснула, предоставив потомству заботиться о себе самостоятельно. «Наконец-то я выполнила свой долг, и теперь я – королева, – с явным удовольствием подумала Гера перед сном, – Да и хозяева, кажется, довольны. Ведь у меня целых три сына! »  

Щенки – на этот раз их было шестеро, – толкались у любезно предоставленном материнском вымени, так как каждому хотелось добраться до нижних и средних, самых молочных, сосков. Самым сильным это удалось, и они завтракали в первый раз в своей жизни, причмокивая от удовольствия и нажимая на теплый мамин живот лапками, чтобы чудесное молозиво капало прямо в пасть. Их более слабые и менее удачливые братья и сестры сначала громко пищали, требуя своей доли, но, убедившись, что таким путем ничего не добиться, вынуждены были устроиться с меньшим удобством. Кто-то подлез под брата и сестру и нашел-таки отличную кормушку, а кто-то, упираясь задними лапами от напряжения, рассасывал верхние, менее удобные молочные железы.  

И вот самые сильные утолили голод и отвалились на спину, смешно дергая ножками, ведь самостоятельно перевернуться на живот они еще не могли, когда чья-то теплая рука крепко ухватила их и подняла высоко вверх.  

– Да, это будет чудо-мальчик, отличный кобель, – услышала мама Гера сквозь сон, – Постараемся, чтобы хозяин у него был охотником.  

– А это тоже очень крепкий, – раздался второй голос, – Ой, да это же девчонка! А голова-то какая большая – вся в папашу!  

– Зато смотри, на спинке «кармашек» – это в маму!  

Вот так в мир явилась героиня этой сказки – джек-рассел-терьер, девчонка, которая пошла и в папу, и в маму, а совсем скоро получила имя Евита. Но так было написано только в ее родословной, а все родные и знакомые звали ее просто Эва, Эвочка – если хвалят и ласкают, и Эвитон – если сердятся.  

*** *** ***  

Не только люди обсуждали столь важное событие нынешней ночи. Конечно, появление нового помета щенков не оставило равнодушными никого из собачьей стаи, главой которой, если не считать хозяев, как раз являлась счастливая мать.  

Самый большой и самый старший, но толстый и добродушный, уже достаточно пожилой кобель Малыш был очень недоволен. Он любил спать в маленькой комнате под письменным столом, и, напротив, совсем не любил маленьких щенков. Ведь эти дети такие надоедливые, подрастая, они то и дело норовят повиснуть на хвосте или путаться под лапами, а мамаши носятся с ними так, словно они – какое-то сокровище! Поэтому Малыш, едва просунув голову в дверь, брезгливо сморщился и, пятясь, ретировался на кухню.  

Младшая сестра мамы Геры, молодая, но уже успевшая побывать мамой собака Динка, напротив, щенков очень любила. Пожалуй, не меньше, чем любимый мячик, который она принесла в гнездо на другой день после родов и оставила рядом с малышами. И свои, и чужие дети вызывали у нее восторг, нежность и желание их опекать. Дина и сейчас с удовольствием бы приветствовала новорожденных сородичей, но… она не смела даже приблизиться к двери комнаты, где расположилась мама с детьми. И даже мимо закрытой двери пробегала очень быстро, нагнув голову и поджав хвост. Почему? Наберитесь терпения, об этом расскажем чуть позже.  

Еще одна собака не являлась постоянным членом стаи, но в данный момент занимала в ней почетное место. Эту важную особу звали Глория, для самых близких – просто Лора, и она приходилась матерью и Гере, и Дине.  

Мама Лора жила в соседнем подъезде, но ее хозяева, пожилая супружеская пара, часто уезжали в Италию, чтобы навестить свою замужнюю дочь и внука. С самого ранних щенячьих лет мама Гера привыкла к тому, что ее родная мама часто на месяц или другой вселяется к ней в комнату. Суровая и неласковая к чужим, Гера любила, уважала и немного побаивалась свою маму. Ведь она так часто встречала ее во дворе, и мама при каждой встрече воспитывала ее, учила искусству быть настоящей взрослой собакой.  

– Уши прижимай, когда дерешься, уши! – наставляла Лора, вываливая Геру в снегу.  

Сама Лора была уверена, что часто гостит у дочерей, потому что питает особую слабость к своим детям, тем более что Гера – ее первенец.  

– Это так естественно, как же может быть иначе, – отвечала Лора соседским собакам, когда они выражали ей сочувствие – мол, опять надо привыкать к новому дому, – Да ведь там, у детей, все без меня пойдет прахом. И хозяева со мной полностью согласны, ведь они о своей дочке говорят то же самое!  

Кумушки почтительно поджимали хвосты.  

Два года назад у Лоры появились особые права так думать о себе. Хозяевам срочно понадобилось в Италию среди зимы, за две недели до того момента, как Лора должна была явить на свет очередное потомство. Гера, в то время совсем молодая, но уже взрослая собака, тоже через несколько дней готовилась впервые в жизни стать мамой.  

Так и вышло, что свой первый помет Гера растила под бдительным руководством мамы и бабушки, которая неустанно следила, чтобы непутевая дочь не придавила своих малышей, не забыла кого-то вылизать, или подставить сосок мелкому и слабому.  

– Теперь повернись на другой бок, дочка, – советовала бабушка Лора, стоя над гнездом, – И тебе удобнее, и вторая смена малышей получит больше молока.  

Гера покорно выполняла волю матери, а Лора гордо оглядывала семью старшей дочери. Если же молодая мама уставала или уходила погулять, а щенки поднимали писк, бабушка сама, лично укладывалась на место матери и кормила внуков грудью.  

– Ничего-то и не умеет эта молодежь. Помогать надо, без нас пропадет, – ворчала она, уступая Гере место.  

Впрочем, бабушка Лора была не совсем права. Гера оказалась отличной матерью, но… только для своих детей. Когда оба помета подросли настолько, что уже бегали по квартире, все щенки, конечно же, играли вместе. Добрая Лора одинаково кормила, ласкала или наказывала всех, кто успевал повалить ее на пол и добраться до молочной кухни. А вот Гера совсем не отличалась доброжелательностью к племянникам. Она не желала их кормить и нянчиться с ними!  

И даже Дину, оставленную дома из помета Лоры, Гера приняла совсем не сразу. И не до конца. Она позволяла Динке поесть на кухне, но лишь после того, как насытится сама. Разрешала смешному длинноногому подростку прижиматься к себе, но совсем не терпела панибратства. Случалось, строгая тетушка поколачивала племянницу, и уж ни за что не допускала ее в свою комнату, на свое место!  

– А ведь ты могла бы стать мне родной матерью! – грустно вздыхала Дина, забиваясь под диван.  

*** *** ***  

– Отличные малыши, просто золотые. Крепкие и сильные! – обнюхав внуков, одобрила бабушка Лора, – Ты отлично потрудилась, дочка. А теперь не стесняйся, скажи, нужна ли тебе помощь или совет?  

– Благодарю, на этот раз я справлюсь сама, – вежливо ответила Гера, – Уж этих малышей я воспитаю сама, и это будут только мои дети!  

И Гера обняла щенков лапами. Она еще не знала, что ошибалась… Самой крепкой ее дочке судьба подарит и вторую маму.