"Далекий край"

Приключения Хауса Эрджея.  

Глава№1  

«Предыстория».  

Хаус помнил, о том, как они с Мелани вышли на зеркальное отражение. Они вышли из корабля, потому что к ним заглянули гномы. Хауса не удивляло, то, что гномы попали на зеркальную поверхность, потому что в магическом мире такое случалось. Он шел чуть поодаль от Мелани, но она была рядом. Они вместе с гномами, подошли к зеркальному отражению. Линалеж – зеркало магического прохода, открывающее все каналы в разные стороны. Хаус шагнул, и шепнул мысленно направил. Мир, который он хотел показать Мелани был магическим, в нем было столько всего интересного. К тому же там царствует магия, а это Мелани должно было понравиться. Он знал, что обычная девушка из техногенного мира, насмотревшись фильмов про магию, захочет ее увидеть вживую. Он прошептал мысленно и отчетливо «Сантипорра». Сантипорра один из замечательных миров, и его любимых. Здесь жила его лучшая подруга, Лейла. Замечательная девушка, у нее была также квалификация, которую бы заинтересовал Мелани, она была ведьмой. И очень много знала, разных вещей, не только плохих, но и хороших. Перемещение прошло плавно, и вдруг в этом свечении он заметил главное. Мелани же с ним не переместилась. Он понял, что попал один в этот мир. Он шагнул назад, но на зеркальной поверхности никого не было. И он подумал, что она, наверное, пошла с гномами. Проблема заключалась в том, что он не знал названия этого мира, потому что прослушал. И вследствие чего он не знал где ее искать. Хаус шагнул обратно в мир Сантипорры. И понял, что совершил самую большую ошибку в жизни. Зеркало, что связывало его с другим миром и Мелани также пропало. И он понял что обречен. Во-первых, потому что зеркало появится в этом мире не скоро. А во-вторых, потому что он отдал Мелани свои универсальные часы, которые настроены на любое местное время. В итоге он остался без часов, и возможности также понять который сейчас местный час. Одно он знал точно, это мир Лейлы. Лейла это его давняя подруга, с которой он был давно знаком. Хаус был не в восторге теперь от всего. Он надеялся, что будет хорошо, а получилось как всегда. Он застрял в этом мире, и возможно даже надолго. Хаус был разочарован, но что ж поделать, выхода другого у него не было. Хаус оглядел местность. Поля какие-то, и странные густые заросли. Куда его занесло, это проклятое зеркало, неизвестно. У этого механизма, был своенравный характер, кидает куда хочется. Хаус лишь потоптался на месте, и ему пришлось двинуться не стоять же в этих колосьях пшеницы, в самом деле. Он пошел, стараясь отодвигать траву, подальше от лица, и его тела. Но это было тяжело, она лезла повсюду, и куда только могла. Хаус со скрипом шел вперед. Да, выдался денек, думал он про себя. Он упорно, шел, стараясь не думать, как там Мелани. И он искренне надеялся, что она сможет за себя постоять. Хотя в физическом плане он не волновался, знал, что она может дать отпор. Но она была такой нежной и ранимой, он был неуверен, что она будет его ждать. Женщины очень ветреные существа. Хаус все шел упорно и упрямо по этому полю. Умеет же люди так выращивать пшеницу. Он не посмотрел под ноги, а зря, надо было посмотреть, и упал тут же. И вцепился руками в колосья пшеницы, и он понял что весит над каким-то обрывом, он попытался подтянуться но куда там, он же не Мелани. Руки его не удержали, он сломал колос, и, набирая скорость, по оврагу покатился вниз, при этом умудрившись лицом прямо в землю. В какой-то момент он даже, потерял направление и возможность происходящего, его тело набрало определенную скорость, и бум. Это бум, ознаменовалось тем, что, судя по всему голова с чем-то все-таки соприкоснулась, и, судя по всему с чем-то тяжелым. Он ударился о что-то судя по всему. И при этом теряя сознание, окончательно. Он пришел в себя, от странных ощущений у себя на лбу. Что-то мягкое и прохладное было у него на голове. Он лишь спросил.  

– Где я? – спросил Хаус, автоматически не зная у кого спрашивает.  

– Лежите, лежите, вы ударились сильно головой, о наши ворота, так что не волнуйтесь, все будет как надо, – сказал женский голос, Хаусу.  

И снова толкнули на кровать. Хаус лег, поняв теперь с чем его голова встретилась. Судя по всему, он скатился с оврага, и головой своей, прямо на чужие ворота. Благо здесь были приняты законы милосердия. И простые крестьяне никогда не отказывали в помощи нуждающимся. Хаус лежал без сил, женская рука с холодной тряпкой была рядом. Голова кружилась, сильно, он думал что там, наверное, будет теперь синяк. Хаус лежал без сил. Потом женщина отошла, на несколько минут от него, и принесла ему какой-то отвар.  

– Пейте, вам станет легче, – сказала женщина, Хаусу.  

Пришлось выпить, поскольку женщина держала это варево, прямо перед ним. На вкус было не очень, он был, сказал с некой перчинкой.  

– Вот и молодцы, отдыхайте, – сказала женщина, Хаусу.  

– Кто вы? – спросил машинально Хаус у женщины.  

– Извините меня, забыла о своих манерах, меня зовут Элоиза, – сказала женщина, Хаусу.  

– Элоиза, вы очень добры ко мне, – сказал Хаус, женщине.  

– Это мой долг, – сказала Элоиза, ему.  

И вдруг донесся из комнаты звук.  

– Дорогая, иди ужинать, наши дочки приготовили его, как ты им велела, – сказал мужской, голос, Элоизе.  

– Отдыхайте, а я должна идти, если будет плохо зовите, – сказала Элоиза, ему.  

И Элоиза ушла за дверь, а Хаус остался один. Одно хорошо, эта женщина была добра, к нему. К человеку, которого она раньше не видела. В этом была некая своя прелесть что ли. Хаус лежал без сил. Голова сильно кружилась, как будто плохой радиоприемник. Встать он даже не пытался. Он даже не заметил как просто уснул, до того он был вымотан просто. Он проснулся от звука, платья, что было характерно лишь для женщины.  

– Кто здесь? – спросил Хаус, машинально, неизвестно у кого.  

– Я здесь, – сказала Элоиза, ему.  

И в следующий миг зажегся факел из огня, непонятно как. Но Хаус был уверен, что это была магия только что.  

В одной руке у нее был факел, а в другой поднос.  

– Это еда, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Да, вам нужно поесть, чтобы к вам вернулись силы, – сказала Элоиза, ему.  

Она положила поднос прямо на его колени, удерживая факел при этом. Хаус привстал и увидел. На тарелке лежала каша с рыбой, судя по всему пара яблок, кусочек хлеба и странная жидкость с пряным запахом.  

– Ешьте, я пока побуду с вами, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Спасибо, – сказал Хаус, ей.  

И тут же набросился на этот скудный ужин. Он все быстро съел, и понял, что ему немного полегчало. Похоже, ему стало немного лучше. После того как он выпил этого отвара.  

– Что это? – спросил Хаус у Элоизы, делая глоток у отвара.  

– Это отвар, очень вкусный сделан по – моему домашнему рецепту, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Очень вкусно, спасибо вам за ужин. Кстати, судя по всему у вас есть магический дар, вы зажгли факел, без помощи спичек и трения, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Да, у меня есть этот дар. А сейчас вы должны отдохнуть и набраться сил, вы еще слабы, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– У вас есть навыки к специальности целительство, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Нет, я боевой маг, но я знаю кое-какие методы целителей, у меня отец был целителем, а пока вы не должны напрягаться, и отдыхайте, – сказала Элоиза, Хаусу.  

И с этими словами она взяла огонь и вместе с факелом вышла.  

– Доброй ночи вам, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– И вам, – сказал хаус, ей.  

Элоиза вышла. А хаус остался один и можно сказать в полной темноте. Спать не хотелось. На душе было спокойно и умиротворенно. Он просто лежал и думал, о своем. Он думал о том, что его здесь ждет, о том, как он оказался здесь без Мелани. Что она всего этого не увидит, не будет с ним рядом. Что у них не произойдут приключения как у Маты и Хари, рука об руку. Все у них идет не как у нормальных людей. А если говорить честно, совсем не так как должно по идеи, идти. Хаус уснул лишь поздно ночью, когда совершенно вымотался от своих мыслей, и раздумий. Его разбудила утром странная девушка. Как она вошла, он даже не слышал, судя по всему крепок спал.  

– Кто вы? – спросил машинально Хаус у девушки.  

– Меня зовут Джульетта, мама велела принести вам завтрак вам, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А она, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Кто она? – не поняла вопроса Джульетта у Хауса.  

– Ваша мама, разве она живет здесь не одна, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Нет что вы. Мама здесь живет не одна, у нее супруг есть, и, кстати, он мой отец. У меня еще сестра есть и брат, – сказала Джульетта, охотно, Хаусу.  

– А они сейчас где? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Они на работе. Отец на работе, брат тоже, а моя сестра она на огороде помогает матери, – сказала Джульетты, Хаусу.  

– Я, наверное, приношу вам много хлопот, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Нет, что вы. Какие могут быть хлопоты, вы наш гость, не волнуйтесь, – сказала Джульетта, ему.  

Хаус посмотрел на тарелку. Там был горячий чай, судя по всему из трав, хлеб, сыр, стакан молока большой, и два яблока. Хаус взял сыр, и хлеб сделал наподобие бутерброда. Пока Джульетта сидела рядом, он ел. Еда была вкусная, жаль, что было мало как говорится, и особо наестся он не мог.  

Хаус все съел.  

– Отдыхайте, – сказала Джульетта, вставая с его кровати.  

– Мне кажется, что у меня полно сил, вот только встать, – сказал Хаус, Джульетте.  

И с этими словами он попытался встать с кровати, и у него чуть не уехала голова. Все-таки слабость присутствовала, и он чуть снова не упал на кровать.  

– Может вам лучше лечь, – спросила с заботой Джульетта у Хауса.  

– Нет, – сказал Хаус, Джульетте.  

Он попытался найти одежду свою, но на нем ничего не было.  

– Ваша одежда она у нас на стирке, – сказала виновато Джульетта, Хаусу.  

– Тогда в чем мне ходить тогда? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Слушайте, вы бы полежали немного, а я поищу что-нибудь для вас из папиного гардероба, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И с этими словами она пошла вон из его комнаты, но она вскоре вернулась с вещами.  

– Держите, здесь штаны, и майка и свитер, у нас здесь прохладно, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Вы не могли бы выйти, – попросил Хаус, Джульетту.  

– О, простите меня, за бестактность. Сами понимаете, брат у меня есть, что я не видела, там, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– И все равно выйдите, – сказал Хаус, Джульетта.  

Джульетта покорно вышла из его комнаты, позволяя Хаусу одеться, как положено. Хаус же стал одеваться, он немного стеснялся Джульетты, девушка все-таки, и как – то все это неприлично, когда девушка смотрит. Хаусу был знакомы такие ощущения как стыд, и стеснительность, в отличии от Мелани, которая могла ходить, в чем угодно, разве что не голая как говорится. Она вообще, однажды была в дико неприличном платье, однажды. Оно было открытым, и можно даже сказать вульгарным. Хаус старался отвести от нее взор. Потому что когда он смотрел на нее, у него очень интересные мысли пробегали. Он оделся. И Джульетта вернулась обратно в комнату.  

– Ну, вот вы одеты, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Тогда давайте тогда посмотрим наш дом, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Давайте, – согласился с нею Хаус.  

Они вышли из его комнаты, и спустившись по лестнице, он обнаружил, что дом у них двухэтажный.  

– Два этажа, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Да, папа, и брат потом достраивали, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Дом был из дерева можно так сказать. Судя по всему они жили бедно, поэтому и был такой ужин у него можно сказать скудный.  

– Да, очень красиво, – солгал Хаус, Джульетте.  

– Не надо врать, вижу, и понимаю, что мы живем бедно как говориться но что есть, то есть, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– И как вы тогда терпите все это, – не удержался от вопроса Хаус спросил у Джульетты.  

– Это все мама, она все может, это благодаря ей, мы не бедствуем, еще как другие жители этого села, есть и хуже совсем которые живут. А мы можно сказать лучше всех живем, если скудный обед можно назвать полноценным, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Что это значит вы живете за счет матери, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Это значит, что мама она в селе работает магичкой, у нее же есть специальность, она заканчивала элементаль, то есть она боевой маг, а в селе, положено иметь хотя бы одного мага, вот мама и работает этим магом, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А отец, ваш, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Что отец, он у нас работает чернорабочим, зарплата очень скудная, за день зарабатывает 24 фарлонга всего, у нас здесь почасовая оплата осуществляется, брат также зарабатывает, здесь у нас платят всем одинаково, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Что везде что ли, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Почти, что везде. Если бы мама вышла за мага, а не за нашего отца, она бы купалась бы в деньгах, слово замуж, у нас означает за мужем, если дословно. Поэтому дар у нее никто не заберет у нее магический, но свой статус в глазах, других магов, она, разумеется, потеряла, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– То есть хорошо живется, лишь магам, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Да, но еще хорошо живется тем, кто работает на государство наше, оно им платит в час 8 фарлонгов, а фактически они зарабатывают 80 фарлонгов, нас такие деньги никогда не снятся, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А остальные, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Что остальные, большая часть у нас бедняки, простые крестьяне, и переселенцы, есть еще рабочие, это те которые работают в городе, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А чем они отличаются друг от друга, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Скажешь тоже. Разница ведь огромная, в статусах. К примеру, крестьянину, положен земельный участок, определенного размера, где мы можем выращивать, что только не захотим, без ограничений, но вот скот завести мы не имеем права, поэтому молока у нас нет, приходится покупать его. Из домашних животных нам положены курицы, и одна лошадь. Благо отец у нас разводит лошадей, поэтому мы еще не бедствуем, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, тяжелая жизнь, – сказал Хаус, Джульетты.  

– У переселенцев дела еще хуже. Это те крестьяне которые ушли от крестьянской земли в город, на заработки, но статус рабочих они не получают, пока они в городе не проработают там в течение 30 лет. К сожалению, многие не выдерживают. Но те, кто проработал там, переходит в группу рабочих, и получают около 5 фарлонгов за час работы. Крестьяне получают три фарлонга за час, переселенцы два фарлонга в городе. Рабочие получают 5 фарлонгов, если ты организуешь какое-нибудь хозяйство здесь, к примеру, по выращиванию, чего-то там, и соответствующей продажи, там такая волокита. Но плата в колхозе выше, чем где либо, но туда еще надо пробиться, как говориться, там платят, повыше, чем сейчас. А про магов, и людей работающих на государство я вообще молчу, у них самая высокая оплата, и налоги ниже наших, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Тяжко вам живется здесь, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Да, нет, нормально, не бедствуем, как говорится. Огород дает нам еду, все что нужно, отец с братом, а иногда мы ловим рыбу, правда хлеба маловато, но зато картошки много, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А что вам тогда не продавать еду, денег будет больше, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Не можем мы продавать еду, если бы мама была одна, он бы могла продавать, а так мы тянем ее на одно все, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– То есть вы не умираете с голоду лишь потому, что это не позволяет вам мама, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Можно и так сказать. Но мы можем продавать лошадей, и куриц, если захотим, ограничения на нас действуют, лишь на еду, мы лошадей своих продаем, когда их много, хочешь посмотреть, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Ну, давай, – сказал Хаус, ей.  

Они вышли на улицу, и прошли по огромному участку земли. Хаус увидел загон, и они вошли внутрь него.  

– Смотри, это Буран, а это Милка, – сказала Джульетта, гладя Милку.  

– Красивая лошадь, – сказал Хаус, Джульетте.  

– А тут у нас еще Капрал есть, и еще несколько лошадей, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Ничего себе, сколько у вас лошадей, – восхитился Хаус, их лошадьми.  

– Да, они просто красавицы, как говорится, и они нас кормят еще, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И тут к ним внутрь зашла Элоиза.  

– Ну, зачем вы встали, – спросила Элоиза у Хауса.  

– Мне уже лучше, правда, немного саднит, но мне правда лучше, я решил, что надо вам помочь, отблагодарить за все, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Раз тебе лучше, тогда идем, мне как раз нужны лишняя пара рук, а ты иди в дом Джульетта, и начинай готовить обед, семья у нас большая, – сказала Элоиза, дочери.  

Та соответственно лишь наклонилась и убежала исполнять поручение матери.  

– Раз вам лучше, думаю, вы поможете мне, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Конечно, рад служить вам, – сказал Хаус, Элоизе.  

И Элоиза повела Хауса к дому. Хаус увидел огромную территорию, засаженную всем, что только можно. Он увидел лишь капусту, синенькие, картошки, подсолнухи, помидоры, огурцы, сливы, куриц бегающих с цыплятами, кстати, он чуть на них не наступил.  

– Смотрите под ноги, курица снесла цыплят, они тут везде ходят, а вам вот это, надеюсь, вы справитесь, надо нарубить здесь дрова, но если что будет плохо вам, голова кружится, сразу прекращайте, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Хорошо, не волнуйтесь я справлюсь, – сказал Хаус, Элоизе.  

Та лишь отвернулась и пошла в другую сторону. А Хаус остался рубить дрова как говорится, что ему оставила хозяйка. И он с топором вместе начал это делать, можно сказать после пятнадцати минут работы, он взмок как курица просто. Запыхался, немного, но ему полегчало от работы, слабость вроде бы ушла, если бы еще голова не болела, было бы просто прекрасно как говориться. Он там рубил дрова еще долго, как из дома вышла Джульетта, с огромным бадьяном, или кружкой большой. Она подошла к Хаусу.  

– Выпей, это вода, ты, наверное, устал, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Спасибо, я действительно устал, – сказал Хаус, ей.  

И взял большую кружку. И практически сразу выпил.  

– А, как сразу полегчало, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Можете еще полчаса поработать, а потом у нас обед будет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Хорошо, я как раз закончу, эту кучку, – сказал Хаус, Джульетте.  

Джульетта взяла из рук Хауса, стакан и с ним ушла в дом. А Хаус остался работать. И тут через пару минут заходит молодой человек.  

– Здравствуйте, вам, судя по всему уже полегчало, – сказал молодой человек у Хауса.  

– Да, как вы видите, Хаус Эрджей, – представился Хаус, молодому человеку.  

– Артур Джеммер, я хозяйский сын, а вы тут уже трудитесь в поте лица, – сказал Артур, Хаусу.  

– Да, как видите, мне уже лучше. Слабости практически нету, да я и не девушка, а вот голова болит, – сказал Хаус, Артуру.  

– Дайте взглянуть, – спросил Артур у Хауса.  

И с этими словами подошел со спины, и посмотрел голову сзади.  

– Да, у вас там большой синяк, ничего удивительного, что голова болит, но я думаю скоро он пройдет, – сказал Артур, Хаусу.  

– Очень на это надеюсь, – сказал Хаус, Артуру.  

И тут же дверь снова открылась, и уже зрелый мужчина в своих годах, сильный, взрослый крепкий зашел внутрь.  

– Вот так новости, здравствуйте, вам, уже, судя по всему легче, раз вы работаете, – сказал мужчина, Хаусу.  

– Как видите, – сказал Хаус, мужчине.  

– Извините, забыл представиться Карл Джеммер, хозяин всего этого дома, и великолепия, – сказал Карл, Хаусу.  

– Хаус Эрджей, – представился Хаус, машинально Карлу.  

– Прекрасно, думаю, мы с вами заслужили обед, надеюсь, женщины постарались на славу, оставьте все это Хаус и пойдемте, – сказал Карл, Хаусу.  

Хаус бросил топор, и не став спорить с хозяином дома, пошел вместе с ним. Карл открыл первым дверь и крикнул.  

– Дорогая я дома, – крикнул Карл, громко, судя по всему он обращался к жене.  

Но из соседней комнаты вышла лишь Джульетта.  

– Мама отдыхает отец, она устала, но я все приготовила, – сказала Джульетта, отцу.  

– Ей плохо, – спросил Карл у дочери.  

– Нет, просто стало немного нехорошо, – сказала Джульетта, отцу.  

– Ладно, я потом зайду, но вначале я должен поесть я голодный как волк, – сказал Карл, дочери.  

– Да, отец, – сказала Джульетта, ему.  

Они прошли на кухню. Там все, уже было накрыто, стол был практически сервирован, можно сказать, не доставало лишь еды. Джульетта ухаживала за отцом, за место матери. Она налила супа вначале отцу, потом брату, потом гостю Хаусу, потом только себе, и потом лишь Вероники. Которую Хаус наконец-то увидел. Девушка была милая, но глаза у нее были потухшие, глубокие и синие, как прекрасное голубое небо. Одета она была просто можно так сказать. В отличие от сестры, глаза у Джульетты не были поникшие, она не похожа была на сестру. Сразу была видна разница между ними. Они сели, за стол все вместе. Отсутствовала лишь за столом хозяйка дома Элоиза. Обед был вкусным, но его было не так уж много. На обед Джульетта приготовила суп, вкусный гороховый, салат вкусный из зелени. Салат из фасоли, лука, и еще зелени, каждому по два кусочка хлеба, небольших, и ароматный чай из трав, которые она насобирала рядом. Эти люди жили в достатке, но не голодали, как говорится.  

– А вы откуда? – спросил Карл у Хауса.  

– Я не местный, поэтому можно сказать, что не отсюда, родом, поэтому я могу сказать не больше вашего, – сказал Хаус, Карлу.  

– Да, судя по всему, и вашей одежде, моя жена предположила, что вы из другого мира, хотя я в эти магические сказки ее не верю, – сказал Карл, Хаусу.  

– Ну, как вам сказать, правильнее. Ну да, я не из этого мира, но мне приходилось здесь бывать также, просто я немного подзабыл местность, давно не бывал здесь, – сказал Хаус, Карлу.  

– Женат, – спросил Карл у Хауса.  

– Нет, – сказал Хаус, Карлу.  

– Жаль, жена, знаешь ли, поднимает статус в глазах людей как говорится, и дает уют и покой, – сказал Карл, Хаусу.  

– Вам виднее, – сказал Хаус, Карлу.  

– Хорошо, а подружка хоть есть у тебя, вот у моего сына, девушка есть, хоть она ему и не жена, в столице Мейры живет, – сказал Карл, Хаусу.  

– Нет, и девушки тоже нет, – сказал Хаус, Карлу.  

Ему как то не особо улыбалось рассказывать человеку о Мелани. Потому что он прекрасно понимал, что это приведет к новым расспросам, откуда она, что у нее за семья. А этого он не знал, кроме того что она с Земли, и что у нее есть родители, но их профессии, он не знал, потому что не спрашивал этого у Мелани. И что он должен им рассказать, что не знает об избраннице, ничего тогда какого черта она стала для него избранницей. Простые люди, простые рабочие, они были другого склада. Им не объяснить всего. Потому что они сразу начнут его допрашивать, а ему потом крутись. Но разговор все равно продолжался.  

– Жаль, но может быть, тебе понравились, кто-то и моих дочерей, они, знаешь ли, свободны, – сказал Карл, Хаусу.  

А Хаус ощутил, как у него на шее затягивается, петля. Избавился, от расспросов, как его пытаются сосватать. Он не знал что сказать.  

– Я уверен, что они хорошие девушки, у них много достоинств, они прекрасно готовят, у них много чего есть. В общем если говорить откровенно я не могу жениться ни на одной из них, правда, не обижайтесь, – сказал Хаус, Карлу.  

– Тебе не нравится, они, что ли. По-моему они очень красивы, у Вероники глаза Элоизы, голубые, а у Джульетты, мои карие. А еще они хорошо готовят, и все умеют делать по дому, – сказал Карл, Хаусу, расхваливая своих дочерей как товар на рынке, который пытаются впихнуть очередному прохожему.  

Хаус весь замялся, начинается, приехали. Ну и как теперь ему объяснятся.  

– Они очень красивы, сэр. У них прекрасная внешность, прекрасные глаза, но это для меня, не главное знаете ли. Меня волнует, что у них внутрь, а вы меня простите, они так выглядят, будто еще чуть немного расплачутся, от ваших слов, – сказал Хаус, Карлу.  

– Какая ерунда, я уверен, что они не просто красавицы, а очень умные и практические, знают свое место, и слово не скажут поперек, – сказал Карл, не унимаясь все Хаусу.  

– Как вам объяснить еще, что дело не во внешности, а то, что у них внутри. А то, что у них внутри мне не подходит, простите меня за мою бестактность, но я вынужден отказаться, – сказал Хаус, Карлу.  

– Ладно, нет, так нет, – сказал Карл, Хаусу.  

– Простите меня еще раз, – сказал Хаус, Карлу.  

– Ничего страшного. Я уж надеялся, что одна из моих девушек не поедет на ярмарку невест, и то, что я приобрел себе зятя, – сказал Карл, Хаусу.  

– Ярмарка невест, что это еще такое, – спросил Хаус, не посвященный в их традиции.  

– Ярмарка невест, эта традиционный праздник, устраиваемый каждый год, на улице. Там ты ищешь себе невесту, а потом идешь с этим разрешением к властям, и они дают тебе разрешение на брак, – сказал Артур, Хаусу.  

– И где все это проходит, в Мейре, – спросил Хаус у Артура.  

– Ну да, он можно сказать почти скоро, – сказал Арту, Хаусу.  

– Не возьмете меня с собой, – спросил Хаус у Артура.  

– Почему бы и нет, ты тоже невесту будешь там искать, верно, – спросил Артур у Хауса.  

– Я бы так не сказал, я хотел увидеть свою знакомую, я виделся с ней очень давно, поэтому возможно я даже не пойду на этот ваш праздник, – сказал Хаус, Артуру.  

– Да, и как зовут твою подругу, – спросил Артур у Хауса.  

– Лейла, ее зовут Лейла, – сказал Хаус, Артуру.  

– Просто Лейла, без всего, кто она такая, наличие у нее фамилии, – спросил Артур у Хауса.  

– Но вообще-то ее зовут Делайла Ричардовна Чернова-Краснова, но я ее зову Лейла, – сказал Хаус, Артуру.  

От этих последних слов, в доме наступила, можно сказать, мертвая тишина, просто. Похоже, Хаус опять ляпнул что-то не то. И что они так на него все смотрят.  

– Что? Я что-то такое сказал, – спросил Хаус у Артура.  

– Но Хаус, Делайла принцесса, коронованная в Мейре, – сказала Вероника, милостиво Хаусу.  

– И что? – не врубался ни во что Хаус, с ними.  

– То, что она королевского рода, и денег у нее столько, сколько нам простым смертным и не снилось, она дочь нашего короля Ричарда, – сказала Вероника, более спокойно Хаусу.  

– Этого не знать, да, хаус, а покровители у тебя высокие, ух, – сказал Карл, выпивая отвар, Хаусу.  

– А что в этом такого, – спросил Хаус у Карла.  

– Да, нет ничего такого, просто мы в шоке, немного, – сказал Артур, Хаусу, приходя в себе более менее в чувство.  

– Да, то, что ты друг Лейлы, для нас просто большая честь, принимать тебя здесь. Надеюсь, мы дочери займут тебя чем-нибудь, а мне надо идти на работу, а то уже опаздываю, идем сын, – сказал Карл, ему.  

Они встали все вместе из-за стола. И Карл с Артуром, вышли из дома, пошли снова на работу, как говорится. А Джульетта стала убирать, как говорится со стола. Хаус встал, как говорится, и пошел снова работать. Он там не до конца еще дров прорубил. Он там весь потом пропотел. Сколько она там дров рубил, он не считал, часов не было. Поэтому он мог лишь как говориться догадываться. Потом он увидел, как из дома вышла Джульетта. Она направлялась к нему, снова. Все стой же огромной кружкой.  

– Вот, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Спасибо Джульетта, – сказал Хаус, ей.  

– Ты молодец, что выкрутился, из папиной удавки, он всех мужчин, что у нас гостит, пытается сосватать за нас, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А ты? – спросил Хаус у Джульетты.  

– А что я. Мое мнение ничто не значит, я ведь женщина, и никакого статуса у меня нет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я всегда считал, что мнение женщины, это ее желание, воля, – сказал Хаус, Джульетты.  

– Здесь все по другому Хаус, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Ты ведь не расстроилась, что я такое сказал про вас, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Нет. Кстати, раз тебе внешние данные неважны, как ты сказал отцу, что для тебя важно, мне стало вдруг любопытно узнать, – спросила Джульетта, у Хауса.  

– Характер, важен. Что девушка была сильная, смело смотрела в лицо опасности, и справлялась с ней сама. Чтоб была храбрая и безрассудная, с огненным темпераментом, можно даже сказать своевольная что ли. Чтоб она не была кукла, которая красивая, покорная, и которая ломается на ветру, – сказал Хаус, Джульетте.  

– То, что ты описал, подходит все к моей матери, именно такой мама и была, и именно за это отец ее и полюбил, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А в вас этого, увы, нету, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Да, мы с сестрой другие, мы больше похожи на отца. Он спокойный, сильный человек, это мой братец бывает темпераментным, а мы какие есть вот получились, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, надеюсь, я правдой своей е обидел, но вы готовите очень хорошо, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Это комплимент, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Констатация факта, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Ладно, трудитесь, – сказала Джульетта, ему, забирая стакан у него.  

– Спасибо вам большое, – сказал Хаус, Джульетте.  

И с этими словами Джульетта пошла в дом. А потом из дома через пару минут вышла Элоиза. Она подошла к выходу из двора.  

– А вы куда? – полюбопытствовал Хаус у хозяйки дома.  

– По делам, мне надо сходить к одной семье, если девушки будут спрашивать скажите я у семья Рабовых, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я передам, – сказал Хаус, Элоизе.  

Та вышла, а Хаус продолжил работать. Благо осталось совсем немного. Только он закончил работу, и уселся на землю, передыхать, как вышла Вероника.  

– Мама, мама, – крикнула Вероника, громко в огород.  

– А Элоиза, ушла, – сказал Хаус, Веронике.  

– К кому? – спросила Вероника у Хауса.  

– К семье Рабовых, она велела вам это передать, если вы будете ее спрашивать, – сказал Хаус, Веронике.  

– Спасибо, – сказала Вероника, Хаусу.  

И с этими словами снова юркнула в дом. Хаус сидел на земле и отдыхал. Но не успел он отдохнуть, как появилась Джульетта.  

– Вы уже все сделали, как я погляжу, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, что делать с всем этим, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Давайте отнесем в сарай, чтоб не валялась на проходе, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Хорошо, как скажите, – сказал Хаус, Джульетте.  

Он взял большую кучу дров, и понес в указанное направление. Хаус шел, стараясь не упасть, как говорится.  

– Вот сюда, – сложите, – сказала Джульетта, Хаусу, открывая дверь.  

Хаус положил, как говориться, на указанное место и выдохнул. Потом он развернулся и пошел за следующей порцией, дров. Джульетта ему также помогала, с укладкой дров, под конец всего этого мероприятия, появилась, как говорится Элоиза.  

– Мама, а ты откуда? – спросила груженая Джульетта у матери.  

– Я ходила к Рабовым, у них Катерина разродилась, – сказала Элоиза, дочери.  

– Какая прекрасная новость, и кто родился, – спросила Джульетта, у матери.  

– Девочка, родилась, назвали Еленой, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– Кстати, вас Вероника искала, спрашивала, куда вы пошли, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Я сейчас подойду и спрошу чего она хотела, спасибо, что передали ее слова, – поблагодарила Элоиза, Хауса.  

– Да, не за что, – сказал Хаус, Элоизе.  

Элоиза пошла в дом, пока они с Джульеттой, носили дрова, в доме раздался крик.  

– Нет, я тебе не разрешаю, скоро темно, с тобой может произойти все что угодно, – кричала Элоиза на дочь, судя по всему.  

– Опять они за старое, – сказала ворчливо, Джульетта, Хаусу.  

– Что за старое, – спросил ничего не понимая Хаус у Джульетты.  

– Вероника любит кататься на лошади, а вот мама против этого, особенно вечером, поэтому вечером у них всегда бывают ссоры, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А, понятно, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Нет, не разрешаю, скоро вечер, ты никуда не поедешь, – кричала Элоиза, на Веронику.  

– Ты, не понимаешь, что может с тобой произойти, ты понимаешь, что будешь без сопровождения, а брат еще не вернулся с работы, сколько можно тебе об этом говорить. Я запрещаю тебе кататься на лошади, – крикнула Элоиза, громко, дочери.  

В ответ лишь громко ударила лишь дверь. Хаус уже было забеспокоился.  

– Тихо что-то стало, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Так должно быть, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Неси, дрова, сам, а я пока выясню что там у них, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, ей.  

Джульетта зашла в дом, и увидела что мама, судя по всему заперла Веронику у себя в комнате.  

– Что случилось? – спросила Джульетта у матери.  

– Ничего, все нормально, учу, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– А почему она молчит, – спросил Джульетта, указывая на дверь.  

– Дуется, наверное, – сказала Элоиза, ей.  

Хаус в этот момент как говорится, носил дрова в момент этой всей драмы, и не знал что там, в доме происходит. Потом он увидел как из дома, ночная фигурка, можно сказать с крыши, начала слазить, как по неизвестному канату как говорится, странно, что она себе шею еще не свернула. Судя по всему Вероника решила все-таки покататься на лошади, и решила спуститься вниз вот таким вот образом. Хаус, увидел, как она можно сказать плавно, и грациозно приземлилась на свои двои. Хаус слегка опешил можно сказать. Ну, очень плавно она приземлилась что ли. Вероника быстро оглянулась и побежала к конюшням. Хаус за ней, молодая вспыльчивая девушка, не такая покорная, как он думал, за столом обедая с нею. Он подошел сзади, и увидел, как она гладит лошадь, и что-то ей дает. Он бы предположил что сахар, лошади это любят угощение.  

– Куда собралась на ночь, глядя, – спросил Хаус у Вероники.  

Та вздрогнула всем телом можно сказать.  

– Прокатиться, будешь моим провожающим, – спросила Вероника у Хауса.  

– Был бы, если бы умел кататься на лошади, – сказал Хаус, Веронике.  

– А, так вы не умеете ездить на лошади, ничего страшного, я могу вас этому научить, если хотите, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ладно, давайте, а то я думаю ваша мама, не одобрит моего поведения, чтобы я отпустил молодую девушку кататься одну, – сказал Хаус, Веронике.  

Вероника вывела двух лошадей на свободу.  

– Ее зовут Красотка, а вот этот мой любимец Буран, я сама его выхаживала, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Красивая лошадь, – сказал Хаус, Веронике.  

– Да, она моя любимица, ну что давайте попробуем ее оседлать, – сказала Вероника, Хаусу.  

И с этими словами положила седельное седло под лошадь как говорится, и надела на них уздечки.  

И легко запрыгнула на лошадь.  

– Постойте, я что-то пропустил, а как на нее садится, – спросил Хаус у Вероники.  

Та слезла с лошади, снова плавно и грациозно.  

– Какая у вас опорная нога, – спросила Вероника у Хауса.  

– Правая, – автоматически ответил Хаус, ей.  

Так, подойдите к ней, погладьте ее, пусть она успокоится, берите уздечку, ставьте ногу в стремена, правую ногу, удерживайте равновесие, другую перекидываем с другой стороны, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Звучит, знаете не очень, – сказал Хаус, Веронике.  

– Не бойтесь, лошадь это чувствует, – сказала Вероника, Хаусу.  

Тот подошел несмело к ней, погладил ее, чтоб самому успокоится.  

– Итак, надеюсь, ты меня не сбросишь, – сказал Хаус, лошади.  

И приступил, как говориться к моменту, чтобы ее оседлать. Он встал неуверенно в стремянку, и чуть было не ухнулся.  

– Так держи равновесие, и ногу, в другую сторону, вот ты уже и сидишь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Немного странные ощущения, – сказал Хаус, Веронике.  

– Так, всегда бывает, когда ты впервые на лошади, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А ты со сколько лет в седле, – спросил Хаус у Вероники.  

– Сколько себя помню, думаю я села на лошадь в три или четыре года, – сказала Вероника, Хаусу.  

И с этими словами легко сама залезла на лошадь.  

– Так, дальше что, – спросил Хаус у Веронике.  

– Дай, ей ускорение, вот держи, ударь, не сильно, и она пойдет, – сказала Вероника, Хаусу.  

Хаус слегка ударил плетью, и лошадь, заржав пошла вперед.  

– Ну вот все получается ведь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Да, – сказал слегка ошарашенный Хаус, Веронике, стараясь удержать равновесие.  

И в этот момент из дома вышла Элоиза и Джульетта.  

– Ах, вот ты где, вылезла из окна и поминай, как звали, а ну слезай, – приказала Элоиза, Веронике.  

– Но, мама, мистер Хаус согласился меня сопровождать, – сказала Вероника, матери.  

– Но, что подумают люди, если увидят вас вместе, – сказала Элоиза, Веронике.  

– А мне все равно, что они подумают, – сказала Вероника, матери.  

– Мисс Элоиза, не волнуйтесь, все будет хорошо, мы недолго, прогулка перед сном, – сказал Хаус, Элоизе, стараясь успокоить хозяйку дома.  

– Ну ладно, хорошо. Но ты Вероника слушайся Хауса, что скажет, то и выполняй, поняла, меня, не своевольничай, – сказала Элоиза, дочери.  

– Да, мама, – сказала Вероника, ей.  

И с этими словами они поскакали прочь.  

Они выехали за пределы двора, и лошадь их спокойно несла, вперед.  

– У вас неплохо, получается, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Возможно, чуть больше практики, с вами, и я буду превосходным наездником, – сказал Хаус, Веронике.  

– Если бы вы позволили мне галоп, я бы показала бы вам что я действительно могу, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Так, покажите, мне мамы тут нет, – сказал Хаус, Веронике.  

– Вы разрешаете мне, – спросила Вероника, Хаусу.  

– Да, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ну ладно, покажу, на что способна эта лошадь, – сказала Вероника, Хаусу.  

И с этими словами пустила лошадь в галоп. Та неслась слишком быстро, что ли. Хаус никак не мог уследить за Вероникой, она была подобно ветру. Ее лошадь бежала достаточно быстро. Он увидел ее, когда она ее развернула, и быстро прискакала к нему.  

– Видишь на что способна эта лошадка, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Да, теперь вижу, жаль, что я так не смогу, – сказал Хаус, Веронике.  

– Почему нет, просто надо не боятся, и держатся увереннее, а потом все придет, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Возможно, ведь ты ездишь в отличие от меня с самого детства, – сказал Хаус, Веронике.  

– А здесь больше нечем заняться просто, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А эти культурные мероприятия, какие-нибудь, выходы в свет, – спросил Хаус у Вероники.  

– А это их не очень много, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Но ведь все-таки они у вас есть, кстати, что это за мероприятия, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ну каждый понедельник у нас тусовка у молодежи в одном здании, там есть магазин, можно купить все что мы захотим. Еще можно на рыбалке побывать, рыбу половить, сходить за грибами в лес, в обще ми все на этом. Но я бы добавила еще к этому списку деревенское катание на лошадях. Лучшая наездница от всего города получает приз. Я вот уже лучшая, вот уже на протяжении последних лет, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Поздравляю, – сказал Хаус, Веронике.  

– Правда мне на днях, придется подтвердить этот титул, – сказала Вероника, Хаусу.  

– В смысле подтвердить, – спросил Хаус у Вероники.  

– В том, что послезавтра должны быть скачки назначены, на огромном поле, и я надеюсь прийти первой. Мама в моих успехах не сомневается, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Да, и я тоже. Знаешь уже почти темно, может, вернемся, – спросил Хаус у Вероники.  

– Хорошо, давай вернемся, ты ведь за старшего, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Тогда поехали, – сказа Хаус, Вероники.  

И они направили лошадей, в сторону дома.  

– Неплохо для первого раза, – сказала Вероника, ему.  

– Да, и не так страшно как я думал, – сказал Хаус, Веронике.  

– Вот именно. Лошадей не надо бояться, их надо любить, да торнадо, – сказала Вероника, гладя свою лошадь.  

– Думаю, да, – сказал Хаус, ей.  

Вероника с Хаусом зашли внутрь, ворота во внутренний двор были открыты. Они зашли внутрь, и Хаус замялся, надо слезть а он не знает как.  

– Стой, не спеши, руку правую на упор в седло, запомнил, надеюсь потом осторожно постарайся не причинить лошади боль затем правую ногу, нет не левую, а правую ногу перекидывай через лошадь, осторожно, упор на стремянку, держи лошадь, ты же не хочешь упасть как говорится, затем стой смирно, на этом, спускай ноги по очереди, ну вот, – сказала Вероника, Хаусу.  

Глядя на то как он правильно все сделал, и слез грамотно с лошади.  

– Немножко сложно, – сказал Хаус, Веронике.  

– Потом привыкнешь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Надеюсь, у меня получится, самому ездить на лошади, – сказал Хаус, Веронике.  

– Конечно, когда у тебя будут отточены движения до автоматизма, – сказала Вероника, Хаусу.  

Они веди своих лошадей как говорится в загон. Поставив на место, их, они закрыли конюшню.  

– Ну, вроде бы все, – сказал Хаус, Веронике.  

– Да, точно. Еще мы забыли закрыть ворота, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Точно, – сказал Хаус, ей.  

Они вернулись обратно, как говориться, и долго закрывали ворота на палку, и соединяли вместе. Хаус можно сказать весь взмок. Они пришли в дом, а все уже были за столом.  

– Опять на лошади каталась, – сказал Карл, дочери.  

– Ну, да, но мистер Хаус за мной приглядывал, – сказала Вероника, отцу.  

– Руки мыть, и садимся ужинать, – сказала Элоиза, им.  

Они вдвоем вышли на улицу, и помыли руки в огромной ванне, с мылом как говорится. Потом зашли снова в дом. Ужин был скромным. Вареная картошка, овощи, салат, пару кусков хлеба, и отвар.  

– Ну и как у вас получается ездить верхом, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Я бы так не сказал, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Но первый шаг, всегда бывает блином, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Завтра будет прекрасный день. Собирается, настоящая ярмарка, лучший наездник, что преодолеет препятствия, и быстрее всех приедет, получит приз, – сказал Артур, Хаусу.  

– Да, Вероника, мне об этом говорила, – сказал Хаус, Артуру.  

– А, Вероника превосходная наездница, думаю первое место нам завтра гарантировано, – сказал Карл, Хаусу.  

– Это как повезет, – сказала Джульетта, Карлу.  

– Дело не в везении, а в том, как она пройдет препятствия, – сказал Артур, Джульетте.  

– Препятствия, что за препятствия, – спросил Хаус у Артура.  

– Завтра сам увидишь, – сказал Артур, Хаусу.  

– Зрелище великолепное, утром рано, оно будет, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– И во сколько же, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Часов в восемь, поэтому надо поесть, как следует сейчас, а то утром мы вряд ли успеем, – сказала Элоиза, им.  

– А долго длится заезд, – спросил Хаус, думая сколько он часов без еды будет.  

– Да, недолго, минут сорок, не больше, – сказала Вероника, Хаусу.  

Они доели, свой ужин, все попрощались друг с другом, и отправились к себе в кровать. Хаус пошел к себе, видев как Элоиза с девушками остались на кухне.  

– Разрешите мне вам помочь, с тарелками, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Мужчине на место на кухне, это территория женщин, – сказал Карл, строго, Хаусу.  

Он стоял возле окна, и уже собирался на покой.  

– Но может они устали, и им нужна помощь, – сказал Хаус, Карлу.  

– Это их долг, юноша, быть на кухне, иди отдыхай лучше, – сказал Карл, Хаусу.  

Карл от себя излучал энергию, силу, в какой-то степени даже уверенность в своих силах кК говорится. Властный, сильный, деспотичный, он ни капли не жалел своих женщин, и дочерей. Нежели как заботливому отцу помочь им. Он знал, что говорил, у него был сын. Пусть он и редко появлялся там, потому что у него не лады были с его матерью, но сына он любил. Хаус не знал как поступить, и уже собирался пойти наперекор Карлу, как мягкая рука Джульетта, коснулась его плеча.  

– Не надо, лучше, иди отдыхай, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Но твоя мать с самого утра на ногах, – возразил Хаус, Джульетте, тихо.  

– Я помогу ей, а вот с отцом тебе лучше не спорить. Если он сказал, что женщины должны быть на кухне, значит так должно быть, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Ладно, – сказал Хаус, ей.  

И пошел к себе в комнату. Пришел, разделся и лег как говорится. Сколько времени были на кухне Элоиза, Вероника, и Джульетта, он не знал. Он спал, крепко и очень сильно. Он проснулся от стука в дверь.  

– Если хочешь посмотреть на скачки, Хаус, одевайся сейчас же, – донеслось из-за двери, ему.  

– Да, конечно, – сказал Хаус, Джульетте.  

И с этими словами он быстро натянул на себя, штаны, футболку. И через пять минут, он вышел на улицу. Все, его уже ждали.  

– Что вы уже собрались? – спросил Хаус у всех.  

– Мы забыли про тебя, и вспомнили лишь на выходе, – сказал Артур, Хаусу.  

– А, понятно, а где Вероника, и Элоиза, – спросил Хаус, у Карла и Артура.  

– Элоиза с нами не пойдет, она вчера очень устала, она встанет попозже, а Вероника пошла за лошадью, – сказал Карл, Хаусу.  

– Нам придется идти пешком, поэтому надо поторопиться, если мы хотим успеть к началу, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, а как же Вероника, – спросил Хаус у Джульетты.  

– За нее не волнуйся, она приедет на лошади, – сказала Джульетта, ему.  

– Тогда в путь, – сказал Артур, им.  

И они пошли вслед за Карлом Джеммером, главой их семьи. Хаус шел глядя по сторонам. Улица была широкой и длинной.  

– А где будут скачки, – спросил Хаус, недоумевая у Карла.  

– Увидишь, это заме6чательное место, там очень красиво, – сказал Карл, Хаусу.  

– Конечно, но мы уже идем минут двадцать, – сказал Хаус, Карлу.  

– Разумеется, туда долго добираться, но зрелище стоит того, – сказал Карл, Хаусу.  

– Мы идем, туда, чтоб немного подзаработать, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– В смысле подзаработать, – спросил Хаус, у Джульетты.  

– Перед началом старта, люди делают ставки на лошадей, кто из всадников победит, и мы получаем деньги, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Это что типа тотализатора, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Не знаю что ты подразумеваешь под словом тотализатор, но мы это называем подзаработкой, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Тот подумал, лишь о том, какие люди здесь дремучие. Что здесь явно не хватает того, что Хаус называл хоть какими-то зачатками цивилизации. У них газа не было, все готовится, на печке, или на костре. У них света просто не было как говорится. Ночью ходить можно только с факелами как говориться. Зажигалок тоже у них не было. А вот спички у них были. У них нет ни одного огнестрельного оружия сильного, кроме магии. Вообщем дремучие места, это были. Но, у них очень сильно развиты, практически все виды отраслей, разной промышленности. Он знал у них есть каменоломни, лесопилки. У них роскошный есть рынок, там продают все что угодно. На один из таких рынков, его затащила Лейла, когда выбирала себя одежду. У них превосходная была медицина. Не только магического плана, но и хирургия была. У них сильно развита народная медицина, но и фармакология была сильно развита. Люди здесь практически не болели, они можно сказать были здоровы. Здешние целители творили просто настоящие чудеса. Правда у них, целитель один был бесплатный в городе, он принимал, а также юрист, и еще пара специальностей были бесплатными. А те, кто не хотел стоять в очереди, и кто за срочность мог заплатить, те шли к обычным магам. У них сельское хозяйство хорошо развивалось, правда здесь надо проявить силу, волю и упорство. Тот, кто молодой сильной, у него есть друзья, он может получить бумаги, и сделать свой колхоз, и продавать по рыночным ценам как говориться свою продукцию. В общем думая обо всем этом Хаус со своими спутниками, как говорится наконец-то дошли, до места. Там было много народа, повсюду стояли разные палатки, и даже шатры кое-где выглядывали с колпаками как говорится. Похоже здесь даже есть мусульманство.  

– А где Вероника? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Терпение друг, пойдем вначале поставим на нашу девочку, – сказал Карл, Хаусу.  

И потащил того через всю толпу как говорится. Хауса всего обпинали, обматерили, со словами куда идешь придурок, глаза разуй как говорится. Хаус шел медленно и можно сказать с каким-то упорством, стараясь поменьше получать тумаков и пинков, причем и по голове попадало, а у него там была шишка, которая до сих пор не зажила. И вот они с Карлом наконец ворвались в одну из палаток.  

– Так, здравствуйте, пропустите, – сказал Карл, им.  

И начал пробираться сквозь толпу, как говориться, к человеку который принимал заявки.  

– Куда лезете, – кричал, толкал, и пинал народ руками и локтями.  

– Пропустите, меня. Хаус, Джульетта, Артур, идем, – сказал Карл, протаскивая Хауса, вперед.  

– А вы кто? Почему без очереди, – спросил регистратор у Карла.  

– Вообще-то моя дочь, принимает участие в этом турнире, поэтому я должен быть вне очереди, – сказал Карл, регистратору.  

– Имя вашей дочери, – спросил утомленно регистратор у Карла.  

– Вероника Карловна Джеммер, – сказал регистратору.  

– Предъявите документы, что вы являетесь ее родственником, – сказал регистратор, Карлу.  

– Минутку, Артур, ты где, – крикнул Карл, сыну.  

И через толпу пролез вместе с Джульеттой Артур.  

– Извини, отец, не хотели пропускать, – сказал Артур, Карлу.  

– Документы у тебя, ты же их взял, – спросил Карл у сына.  

– Конечно, – сказал Артур, отцу, протягивая их.  

Регистратор взял документы, все проверил как говорится.  

– Все верно, ваш сын тоже будет принимать участие в составлении ставок, – спросил регистратор у Карла.  

– Да, конечно, – сказал Артур, регистратору.  

– Хорошо, ваши документы, молодой человек, – сказал регистратор, Артуру.  

Тот их подал, этому регистратору.  

– Сколько ставим, мистер Карл, – спросил регистратор у Карла.  

– 20 фарлонгов, – сказал Карл, регистратору.  

– И я столько же, – сказал Артур, регистратору.  

И они вытащили деньги из карманов.  

– Полагаю, ставите на Веронику, что она придет первой, – спросил регистратор у Карла.  

– Так, точно, – сказал Карл, регистратору.  

– Манон в помощь, следующий, – сказал регистратор, очереди.  

– Пойдем отсюда, а то задавят нас сейчас, – сказал Карл, своим спутникам.  

И они снова через толпу, пошли, как говорится. При этом получая тумаки, шишки, и все разные приятный украшения. С большими потерями (шучу) они вышли из толпы.  

– И скоро будут гонки, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Не скоро, видишь еще толпа в шатре, стоит, – сказал Артур, Хаусу.  

– И что? – спросил Хаус у Артуру.  

– А это значит, что они еще стоять будут как минимум 20 минут, – сказал Артур, Хаусу.  

– Это правда, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Истинная, правда, в пока, давай встанем вперед, а то сзади будет ничего не видно, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Отличная идея, быть первыми, – сказал Карл, Джульетте.  

– Надеюсь, пыли мы не наглотаемся, – сказал Артур, Джульетте.  

– Ну и что зато идеально будет все видно, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Они подошли ближе к загону.  

– Ну и какие правила, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Все просто. Они начинают вот отсюда, видишь где палка лежит, и оттуда они будут начинать. Потом по всей дороге, видишь там стоит что-то мини забора, его надо будет перепрыгнуть, на задеть при этом как говориться палки, и вот по огромному полю, через все эти препятствия, сделать пять кругов. Кто первый тот и победил, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А, понятно, а эти ставки, что вы делали, – спросил Хаус у Карла.  

– Если мы правильно угадаем место, а их официально три, то получаем намного больше чем вкладывали, – сказал Карл, Хаусу.  

– На сколько больше, – спросил Хаус у Карла.  

– Если мы положили к примеру 20 фарлонгов, за угаданное место дают 10 фарлонгов, – сказал Карл, Хаусу.  

– Но все ведь еще зависит и от места. К примеру ты сказал, такая лошадь придет второй, а она приходит третий, ты ничего не получаешь, потому что ты не угадал как говорится. Если ты к примеру угадал третье место тебе платят дополнительно 10 фарлонгов. Если угадал правильно второе место 15 фарлонгов, ну а если угадал правильно первое место то 20 фарлонгов. Ты представляешь сколько мы с отцом получим, вместе, – сказал с улыбкой Артур, Хаусу.  

– Сколько? – спросил Хаус у Артура.  

– Сорок фарлонгов, плюс еще наши деньги вернутся, и всего около 80 фарлонгов, – сказал улыбаясь Артур, Хаусу.  

– А если Вероника не придет первой, что будет, – спросил Хаус, у Артура.  

– Тогда мы потеряем деньги, что ставили, – сказал Артур, без улыбки Хаусу.  

– Но этого не произойдет, Вероника лучшая наездница в нашей деревне, и она даст хорошему парню фору, чтоб все равно сделаться победительницей, я в ней уверен, – сказал Карл, Хаусу.  

– Звучит как-то по азартному, а вы не боитесь проиграть, – спросил Хаус, у Карла.  

– Жизнь игра, и азартная, хуже уже не будет, – сказал Карл, Хаусу.  

«Угу, – подумал он про себя, если учесть, что вся работа по дому, лежит на женщине, а этот лишь приходит домой, с деньгами, и каждый день требует еды. А женщине нужно дом, убрать, раз, еду приготовить, два, в огороде, надо с этими овощами разобраться, три. А если учесть, тот факт, что у них может быть ребенок, с Карлом, женщине надо загнуться наверное что ли под мужчиной, делая всю работу по дому. И что самое главное, этот умник зовется мужчиной» У Хауса давно было желание ему морду начистить, еще тогда вчера вечером на кухне. Хаус, пропустил момент, когда толпа народа, наконец свалила из шатра. А сообразил лишь поздно, когда вышеуказанная толпа, опять столпилась возле него.  

– Джуди, Джульетта, – воскликнул Хаус, потеряв Джульетту.  

– Я здесь, – сказала Джульетта, пробиваясь к нему.  

– Ты где была? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Ходила за водой и тряпками, забег будет не очень долог, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я почему-то не видел, Веронику, разве они не должны были уже начать, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Еще нет, еще не приехали, всадники. Вон смотри, первый прибыл, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А сколько всего человек принимают участие, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Всего 10 человек, в равной степени, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Что значит в равной степени, – спросил Хаус у Джуди.  

– То есть, пять мужчин, пять женщин, – сказала Джульетты, Хаусу.  

И в этот момент в их общество вернулись Карл, и Артур. Они, похоже, тоже ходили за водой, и мокрыми тряпками.  

– Долго еще, – спросил Хаус, нетерпеливо у Джульетты.  

– Только один человек приехал, его зовут, кстати, Александр Олфанов, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Будто мне его имя что-то говорит, – сказал Хаус, недовольно Джульетте.  

– Он хороший наездник, и у него большой загон для лошадей. Очень красивые, и породистые, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я не разбираюсь в этих ваших породах, – сказал Хаус, Джульетте.  

– В общем, неважно, а вот эта девушка, видишь ее, как приветствует толпа, она самая юная, ей всего пятнадцать лет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Даже так, и как ее зовут, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Ее зовут Раиса Ермакина, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А это кто, – спросил Хаус, на всадника, который подъехал как раз к краю.  

– Это Родион Дуров, молодой и очень перспективный малый, у него недавно сын родился, назвали Александром, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Сколько ему лет, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Ему почти 40 лет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Обрати на другого мужчину внимания, его зовут Артем Маркин, моего возраста, очень молодой, с идущими планами на жизнь, – сказал Артур, Хаусу.  

– Посмотри кто там, а эта девушка, наверное, в возрасте, 25 лет, чуть старше меня, недавно женилась ее зовут Милена Паркулова, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А она красивая, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Конечно она красивая, очень любит танцевать ни одну вечеринку не пропускает, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А это кто? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Это Алена Заречная, наша местная красавица, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Она прекрасна, как нимфа, – сказал Хаус, восхищенно, Джульетте.  

– Да, она очень красива, как говорится, но у нее есть весьма серьезные недостатки, такие как непомерные амбиции, потом зависть, и все в этом духе, но она сильная соперница, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А эта кто? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Это сын нашего местного, колхозника его зовут Артур Вайранов, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А эта девушка? – спросил Хаус у Джульетты.  

– Эта, уже давно не девушка, а женщина в цвете лет как говорится, замужем двое детей имеется, ей уже почти 35, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Выглядит она очень молодо, я бы не дал ей 35, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Да, нет, когда она близко подходит, у нее видно морщинки, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я в этом не разбираюсь, – сказал Хаус, Джульетте.  

– В общем, она очень милая и добрая, ее зовут, кстати, Валерия Хазырова, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Где же Вероника, давным-давно должна была прибыть, а то прибудет как всегда последней, – сказал Артур, громко, своим.  

– Главное что б она выиграла, этот забег, и не пришла последней, – сказал Карл, сыну.  

– Я уверен, отец, что она будет первой, – сказал Артур, отцу.  

– Вот это другое дело, – сказал Карл, сыну.  

– Смотрите вот она, – крикнул Хаус, им.  

– Где? – воскликнул Карл, Хаусу.  

И действительно увидел, как Вероника, царственно подходит к людям, и проходит на свое место.  

– А это кто? – спросил Хаус у Веронике.  

– Это Олег Фархайт, молодой и дерзкий, и очень горяч, местный красавец, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Олег поприветствовал толпу, и пошел на свое место.  

– И долго ждать пока начнут, – спросил Хаус, у Джульетты.  

– Еще мама не приехала, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Мам, что значит, мама не приехала, ты сейчас имеешь ввиду Элоизу, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Конечно. Она главная судья, она будет судить, чтобы все было честно, и без магии, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А, понятно, тогда и где же она, – спросил Хаус, у Джульетты.  

– Вот она едет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И действительно на великолепной лошади ехала Элоиза. Она подъехала ближе, к толпе. Все ей тут же стали кричать и рукоплескать.  

– Элоиза, – кричала толпа, ей.  

– А ваша мама у вас здесь что знаменитость, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Она здешняя магичка, она всем помогает, и освещает дома, так что можно сказать что да, – сказала Джульетта, Хаусу.  

–Спасибо вам всем большое, мы скоро начнем, – сказала Элоиза, им.  

И с этими словами она направила лошадь свою, в сторону участников. Все стояли на своих местах, наездники, гладили лошадей, и успокаивали их.  

Элоиза подошла к дочери.  

– Не волнуйся, – сказала Элоиза, Веронике.  

– Я не волнуюсь мама, успокойся, делай свое дело, а я свое знаю, – сказала Вероника, матери.  

– Хорошо, – сказала Элоиза, Веронике.  

Она отъехала на пару метров.  

– Вот сейчас начнется, – сказал Артур, Хаусу.  

– На счет три, первый выстрел черная молния, второй выстрел белая молния, третья финальная, красный стоп искр, смотри, – сказал Артур, Хаусу.  

И действительно, все глаза зрителей, были прикованы к Элоизе. С ее рук сорвалась сильная черная молния, потом сорвалась белая. Перекладина тут же была убрана, автоматически, сразу после белой. И следом последовал красный сноп искр. И тут же, как говорится, все кто стоял впереди, едва не задохнулись от пыли.  

– Не могу дышать, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Держи, дыши через тряпочку она мокрая, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Кони подняли такую пылищу, что было практически не видно как говорится. Хаус старался не вдыхать, этот мерзкий запах, пыли, но он был повсюду, и был невыносим, просто. Хаус терпел из последних сил.  

– Сколько еще, ничего не видно, – сказал Хаус, Артуру.  

– И не должно, но прошло всего пятнадцать минут, – сказал Артур, Хаусу.  

– Всего пятнадцать минут, и такая вонь, – сказал Хаус, им.  

– Сейчас, пыль успокоится, и мы увидим лишь на миг, а потом они снова вернутся сюда, – сказал Карл, Хаусу.  

– Они что даже еще круга не сделали, – спросил Хаус, у Карла.  

– Нет еще, – сказал Карл, Хаусу.  

Внезапно пыль более менее успокоилась, и стали видны силуэты наездников. Кони неслись так быстро, что было трудно рассмотреть, их наездников. Все видно было лишь главной судье, Элоизе.  

– Гляди, вон она, – крикнула Джульетта, Артуру.  

– Да, она, точно, молодец, какая она, – сказал Артур, Джульетте.  

– Да, она все сделает, чтобы выиграть, так они приближаются опять к нам, первый круг пройден, – сказала Джульетта, им.  

И снова пыль от ног лошадей, в разные стороны пошла. И все вооружились тряпочками, как говорится, стараясь дышать через раз. Хаус, был не рад, что они встали прямо перед лошадьми, там было рядом с ними, может расстояние всего в пару метров. К счастью загон, был отгорожен. Потом, он дышал через раз, снова.  

– Все руки от тряпки, вон она, – сказал Артур, всем.  

Всего прошло опять пятнадцать минут, а Хаусу показались эти пятнадцать минут целой вечностью, можно так сказать.  

– Они выходят на третий круг, она в лидерах, – сказал Карл, Джульетте.  

– Вижу не слепая, – сказала Джульетта, отцу.  

Потом они опять, снова в тряпочку дышали. Целых, полчаса прошла, с того, как лошади пробежали, наверное, всего два круга, можно так сказать. Потом они снова дышали, через тряпочку. Потом снова был просвет, когда Джульетта, воскликнула.  

– Вон она, – сказала Джульетта, когда смогла ее увидеть сквозь всех участников.  

– Слишком быстро, – сказал Артур, Джульетте.  

– Это предпоследний круг, четвертый, – сказала Джульетта, Артуру.  

– И если учесть тот факт, что мы, наверное, уже целый час почти дышим через раз, – сказал Карл, дочери.  

И вот наступил решающий момент.  

– Все они выходят на финальный круг, – сказала Джульетта, отцу.  

– И мы увидим финиш, – сказал Артур, Джульетте.  

– Она будет первой, я в этом уверен, давай девочка, покажи им кто главный здесь, – прошептал Карл про себя.  

Последние пятнадцать минут были просто невыносимы, и просто пыткой. Когда, они увидели, Веронику, та неумолимо приближалась к своему финишу, уступая на корпус лишь молодому мужчине как говорится. Они неслись прямо рядом так можно. Внезапно, Вероника увеличила скорость, Хаус не видел что произошло, потому что все происходило слишком быстро как говорится. Но Вероника, просто более чем на корпус, стала опережать мужчину как говорится.  

– Давай, давай, – кричал Артур, предвкушая победу Веронике.  

Зрители стали еще сильнее шуметь. И Хаус едва не оглох от шума, наверное. Те, кто могли видеть, поняли, что Вероника не отдаст свое первое место никому. Внезапно, все прекратилось. Половина участников, слетели с лошадей, и плакали навзрыд просто, с горькой досадой, и обидой, что ничего не получилось сделать с этой наглой Вероникой Джеммер. А названная девушка радовалась как ребенок. Элоиза подскочила на лошади к дочери, и они спустились вниз, и стали обниматься перед толпой как говорится. Они обнимались, как сумасшедшие.  

– 80 фарлонгов, Артур, у нас будут деньги, – сказал Карл, танцуя просто на месте.  

Хаус тоже радовался от души. Значит, будет шикарный обед. Кто про что, как говорится.  

– Прошу внимания, ко мне, – сказала Элоиза, громко.  

Внезапно толпа затихла, так что поняла, что скажет сейчас Элоиза. Она назовет сейчас призеров. Ясно, что первое место взяла Вероника, но был шанс еще получить малые призовые средства. То есть достаточно приличный гонорар.  

– И так первое место заняла Вероника Джеммер, поздравляем ее, – сказала Элоиза, им.  

– Да, так и должно быть, – кричал Карл, громче всех.  

Когда тишина снова стала на месте толпы.  

– На втором месте у нас Артем Маркин, – сказала Элоиза, громко, толпе.  

Толпа не так кричала громко, как кричала Вероники, радуясь за нее. Все-таки хозяйский сын как говорится.  

– Третье место заняла Алена Заречная, – крикнула Элоиза, толпе.  

И снова грохот и шум. И Хаус понял, что эта та красавица, с женскими чертами лица, и совершенной точеной фигуркой, которая держалась на лошади, словно богиня. Толпа еще долго кричала, наверное, пока в воздух, не взметнулся фейерверк из искр.  

– Да, первые три места получены, соответственно, те, кто ставил именно на них, как говорится, получат свои деньги, но, а те, кто поставил на кого-то еще проиграли, и эти деньги останутся у нас, – сказала Элоиза, с сожалением в голосе.  

Большая часть народа, была довольна как говорится. Конечно, многие практически сразу ушли. Но малая группа людей осталась, как говорится. Поэтому долго стоять в очереди особо не пришлось, наверное. Они прождали, наверное, всего двадцать минут, просто.  

– Да, – воскликнул Карл, когда получил 80 фарлонгов из рук регистратора с поздравлениями.  

Они вышли, из шатра, и обнимались как безумные.  

Карл обнял жену, и дал ей денег.  

– Вот, иди, возьми, и купи все захочешь, но ужин у нас должен быть просто шикарным, – сказал Карл с улыбкой, жене.  

– Конечно дорогой – сказала Элоиза, с улыбкой.  

Карл и Артур пошли пешком, в сторону, оставив деньги как говорится соответственно жене/матери.  

– А куда это они? – спросил Хаус у Элоизы.  

– На работу, как говорится. Вторую половины рабочего дня как говорится надо им поработать, но мы уже получили свое, благодаря тебя Вероника, – сказала Элоиза, ей.  

И снова обняла дочь, которая принесла своей победой, своей семье достаточно приличную сумму денег, можно даже сказать более чем приличную сумму денег.  

– Надо было поставить все деньги, – сказала Джульетта, матери.  

– Да, ты что, а есть на что, – сказала Элоиза, дочери.  

– Но ведь еда всегда найдется у нас же огород, – сказала Джульетта, матери.  

– Не говори глупостей, но хлеба ведь нет, – сказала Элоиза, ей.  

И Джульетта соответственно замолчала.  

– Девочки, вы должны мне помочь мне все это убрать, поскольку я ответственная за это мероприятие, нам и убирать, – сказала Элоиза, им.  

– Да, мама, – сказала Джульетта, матери.  

– Пойдемте Хаус, для вас у меня тоже работа есть, – сказала Элоиза, ему.  

– Я с удовольствием вам помогу, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Замечательно, вот эти доски, надо убрать и положить вон туда, надеюсь, вы справитесь, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да без проблем, – сказал Хаус, Элоизе.  

Пока девушки, там убирались, как говориться, Хаус убирал доски, с дороги на место. Доски были не очень тяжелыми, Хаус бы сказал, что там были гвозди, и он несколько раз поранил руку, об эти гвозди, и кое-где еще поцарапался. Но все это было так, пустячные раны. Они убрались, с Элоизей, и все стало по-прежнему, как говорится, чисто и красиво. Как Хаус, наверное, и запомнил.  

– Закончил, – спросила Элоиза у Хауса.  

– Да уже закончил, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Тогда пошли домой, – сказала Элоиза, Хаусу.  

И они пошли домой. После того, как говорится, все ушли, а это было примерно около двух часов дня. Элоиза, и Джульетта, с Вероникой, помогали убираться, матери. А это они шатры убирали, все загороженные доски они снимали, Хаус же их относил на место. Потом, Вероника уехала первой домой, ей надо было почистить лошадь. А на поле, остались лишь Хаус, Элоиза и Джульетта, убирали, как говориться грязь и мусор. За этим у них очень строго следилось, за экологией. Поэтому они ушли оттуда только наверное около часов пяти вечеров.  

– Наконец-то, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Да, это была трудоемкая работа, все это организовать, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Конечно, очень трудная, но вы с этим прекрасно справились, – сказал хаус, Элоизе.  

– Я так рада, что Вероника выиграла гонку, – сказала с улыбкой и пританцовывая на месте Джульетта, матери.  

– Я тоже рада, а это значит, у нас будет шикарный ужин, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– Я схожу за продуктами, хорошо, – сказала Джульетта, Элоизе.  

– Да, конечно держи, вот деньги, нет трать все, купи буханку хлеба, и мяса, три килограмма, – крикнула Элоиза, ей вдогонку.  

– Конечно, – сказала Джульетта, матери.  

И с этими словами пошла в магазин, за продуктами.  

– А, она пошла без сумки, без всего, – сказал Хаус, Элоизе, напоминая что она пошла без всего.  

– Там купит сумку, как говорится, они у нас дешевые, всего 5 келат стоят – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Понятно, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Ладно с тобой, а тебе как шоу понравилось, – спросила Элоиза у Хаусу.  

– Да, конечно, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Жаль, что вы там надышались этой пылью, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да, это было не очень приятно, зато результат превзошел все ожидания, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Это верно, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Кстати, хотел спросить, почему вы мужу не скажите, чтоб он вам помогал, как положено, делать это мужчине. А он просто требует, все, что вы делаете, и совершенно вам не помогает, как это так, – спросил Хаус, у Элоизе.  

– Прошу тебя, не поднимай эту тему при нем, он не любит когда кто-то обсуждает его решения, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Но это неправильно. Готовка на вас, уборка на вас, огород на вас, а вы еще и магичка, и должны ходить по людям, и это тоже на вас, вы же ведь не железная в конце концов, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Не беспокойтесь за меня, мне помогают дочери, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Но они, же не вечно будут с вами, они могут выйти замуж, – сказал Хаус, Элоизе, добивая ее фактами и своими аргументами.  

– Пожалуйста не надо, меня добивать своими мыслями и фактами, я понимаю, может я где-то и повела себя неправильно, но я знаю одно я до сих пор его люблю, поэтому чтобы я этого больше не слышала, иначе тебе придется уйти из моего дома, – сказала Элоиза, Хаусу.  

Тем самым ему, намекая, что не потерпит больше от него нравоучений как говорится. Хаус не стал спорить, как говориться. Решил, раз ей нравится тонуть, пусть тонет, он сделал все что мог, он честно попытался, ей открыть глаза на все происходящее. Но если она не хочет глядеть на этот мир трезво, ее дело. И он не стал спорить, больше. Остаток пути они шли в полной тишине как говорится. Они зашли внутрь тут же дома.  

– Я буду отдыхать, если мои дети будут меня спрашивать, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я скажу, что вы отдыхаете, вам что-нибудь нужно, я могу еще поработать, я не устал, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Нет, отдыхай, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, Элоизе.  

И с этими словами он пошел на выход. Он прошел на задний внутренний двор и увидел, как Вероника заводит лошадь обратно в стойло.  

– Не могу поверить, я выиграла, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Это верно, – сказал Хаус, Веронике.  

– Не хочешь снова прокатиться на лошади, – спросила Вероника у Хауса.  

– А разве они не устали после такой езды, – спросил Хаус у Веронике.  

– Нет, я каталась на своей лошади, Буране, я с самого детства его выхаживала, – сказала Вероника, Хаусу.  

– ну давай, раз делать нечего, – сказал Хаус, Веронике.  

И с этими словами они зашли, опять в конюшню. Выбрали по лошадей, Буран с неодобрением покосился на хозяйку.  

– Что это он так на тебя посмотрел, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ревнует просто, я ведь всегда на нем езжу, – сказала Вероника, Хаусу.  

Он погладил Бурана, тот лишь смотрел на свою хозяйку, которая брала другую лошадь.  

– Тебе надо отдохнуть Буран, завтра мы с тобой покатаемся, – сказала Вероника, гладя лошадь, свою.  

– Ты еще с ним разговариваешь, – сказал с удивлением Хаус, Веронике.  

– Да иногда бывает, – сказала Вероника, Хаусу.  

Они вывели двух лошадей, Вероника все положила, и запрягла двух лошадей, как надо. Хаус в этом как говорится, не разбирался.  

– Попробуешь сам ее оседлать, – спросила Вероника у Хаусу.  

– Ну что ж попытаюсь, – сказал Хаус, Веронике.  

И сделал все правильно как говорится.  

– Молодец, ты научился садиться на лошадь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Все – таки я не безнадежный ученик, – сказал Хаус, Веронике.  

– Это хорошо, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они тронулись, как говориться в путь. Вначале ехали шагом, потом..  

– Ты можешь ускорить ход, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Зачем мы и так хорошо едем, – сказал хаус, Веронике.  

– Но мы едем шагом, раз у тебя хорошо все получается, пора добавить хода, – сказала Вероника, Хаусу.  

И с этими словами подстегнула свою лошадь, и та побежала быстрее. Хаус растерялся вначале, и прибавил ходу. Ветер едва не ударил ему в уши. Лошади неслись практически рядом вскачь.  

– Ну, вот видишь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Вижу, – сказал хаус, вцепляясь в поводья.  

– Не держи сильно, отпусти, расслабься, и получай от этого удовольствие, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Это очень трудно, получать от этого удовольствие, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ладно, догоняй, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они долго ехали достаточно быстрым шагом, можно сказать. Вероника слегка придерживала лошадь, не пуская ту в галоп, чтобы Хаус за ней поспевал. Они катались, наверное, приличное количество времени, потом Хаус выдохся.  

– Кажется, я устал, может быть назад, – спросил Хаус, Веронике.  

– Что неприятно быть в конце, – спросила Вероника у Хауса.  

– Ну, да, – сказал Хаус, Веронике.  

На самом деле он очень не любил, когда девушка сильнее, его и опережает его. Или вообще идет впереди него, он предпочитал идти с ней наравне. Но вот как говорится, наравне никогда не получалось. Или он впереди, а девушка позади, либо наоборот, девушка впереди, а он позади. Они ехали быстро, и доехали до дома. Вероника грациозно спустилась вниз, она же этим занимается не первый год, как Хаус. А, тот спустился, сам, по крайней мере без ошибок. Повторить, то что ты делал раньше было не так уж и сложно.  

Они завели лошадей обратно в стойло, и пошли в дом.  

– Хорошо, прокатились, правда, – спросила Вероника у Хауса.  

– Да, все было просто замечательно, – сказал Хаус, ей.  

Они зашли внутрь, а там их уже ждали.  

– Катались, – спросила Джульетта у сестры, накрывая на стол.  

– Да, у него, знаешь ли, получается все лучше и лучше, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Верю, потом покажешь, завтра, а пока надо все приготовить, пока наш отец не пришел, включайся в работу, поставь тарелки, а я за едой, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Конечно, – сказала Вероника, сестре.  

– Может мне, тоже чем-нибудь вам помочь, – спросил Хаус у девушек.  

– Нет, что ты, мужчинам на кухне не место, иди на улицу отдыхай, а когда все будет готово, мы тебя позовем, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я ведь не ваш отец, и не боюсь женской работы, – сказал мягко Хаус, Джульетте.  

– Конечно ты не наш отец, но я предпочитаю, чтобы ты тут не крутился, прошу тебя, – сказала Джульетта, Хаусу, показывая на выход.  

Тот с огорчением констатировал, что не нужен, здесь, и лишний. И не стал с ними спорить просто вышел на улицу, оставив девушек самостоятельно разбираться. Он вышел и, сел, и задумался о своем. О, том, как устроен этот мир? О, том, почему у всех женщин именно такая судьба. Почему Мелания отличается от других девушек. В ней столько огня было, то есть страсти, в ней много было откровенности, она могла такое сказать, что ему в голову не придет, наверное. В ней было столько всего, неизведанного, а он так и не сумел ее разгадать. Она по-прежнему оставалась загадкой. Она была так близка к нему, но и одновременно и далека. Он не знал ее семьи, не знал кто ее родители. Как он мог забыть такие важные детали, и не спросить кто они, и чем занимаются. Он знал, что у нее есть двое братьев, она об этом говорила. Но как – то особо она не разговаривала, она всегда любила уединение что ли. Любила читать, книги, разные, в особенности научные. А он занимался своими делами, так и не выяснив у нее, того, чего хотел. То ли он робел от ее откровенности, непонятно почему, просто терялся, когда глядел на нее, и не знал что сказать, как маленький ребенок просто. Мелания, всегда была готова ему помочь. Но что таится в ее голове, что ей нравится, что она любит, есть, ему хотелось узнать о ней все. Но все что он о ней узнал, это была забота и любовь. Но очень сильно хотелось узнать ее настоящую. Потому что в этих приключениях, которых они побывали как говорится, он так и не понял простых вещей. Ей было все равно где ночевать, на полу, или в лесу. Но замечтаться, ему не дали. Потому что к дому подошли, Карл и Артур Джеммеры.  

– Почему здесь сидишь, а не в доме, – спросил Карл у гостя.  

– Меня ваши дочери выгнали, они готовили еду, я предложил им свою помощь, а они отказались от нее, – сказал Хаус, недовольно Карлу.  

– Как и положено мужчинам не место на кухне, – сказал Карл, Хаусу.  

– Они мне так и сказали, – сказал Хаус, Карлу.  

– Пойдем в дом, посидим там, чего сидеть здесь на пороге, – сказал Карл, Хаусу.  

Они открыли дверь, а стол уже был сервирован, как положено. Но на кухне было на одного человека больше, видимо своим детям, решила помочь Элоиза. Она как раз подавала еду на стол.  

– Руки помыли, – спросила Элоиза у мужа и сына.  

– Конечно, – казал Карл, Элоизе.  

– Разумеется, мама, – сказал Артур, матери.  

– Тогда садитесь, – сказала Элоиза, им.  

Хаус тоже сел за стол, вместе с Карлом и Артуром. Вначале положили еду Карлу, потом Артуру, потом ему, потом Элоиза положила себе, потом девушкам положили еду. Сегодня ужин был сытным и крепким. Джульетта наготовила много чего. Она сделала картошку с рыбой, салат из зелени, овощное рагу, пару друлов было, и целая буханка хлеба.  

Они все это быстро съели.  

– Кто готовил, – спросил Артур у девушек.  

– Джульетта, старалась, – сказала Вероника, брату.  

– А ты, – спросил отец у Веронике.  

– Я тоже помогала, но большую часть работы сделала Джульетта, – сказала Вероника, отцу.  

– Все очень вкусно, – сказал Артур, Джульетте.  

– А теперь давайте поднимем, бокалы, за нашу чемпионку, и красавицу, Веронику, поздравляю тебя милая, ты сделала это, – сказал Карл, Веронике.  

– Это единственное, что я умею делать, очень хорошо, – сказала Вероника, отцу.  

– За тебя дорогая, – сказал Карл, ей.  

Они пили вино, потому что сам его делали, как говориться из винограда. И оно было можно сказать достаточно крепким, и очень даже хорошего качества. Хаусу вино очень понравился, и тост тоже. Потом они снова стали есть. Да, ужин сегодня был просто отменным как говориться. Хаус уже давно так не наедался, как говориться. Потом слово взял Артур.  

– Думаю, моя очередь сказать тост, после папы, – сказал Артур, им.  

– Да, сын, твоя очередь действительно, а ты мой друг подумай что скажешь, потом твой черед говорить тост, – сказал Карл, Хаусу.  

Хаус понял, видимо придется говорить речь. Но этого он не боялся, ему было, как говориться, что сказать. Но сейчас тост говорил Артур.  

– Конечно, деньги не самое главное в жизни. Я считаю главным в жизни, это любовь, и доброта в твоем сердце, Вероника, да и не только в твоем сердце, но и вообще в любом сердце. Так, давайте выпьем за эту доброту честность, и милосердие, и конечно самое главное, чтобы было здоровье, на все, – сказал Артур, им.  

– Ура! – сказала Джульетта, громко.  

И все тут же подтянулись и чокнулись. Хаус все думал, что сказать и как сказать, пока они подъедали как говориться. Он искал подходящие слова.  

– Ну, что Хаус теперь твой черед, – сказал Карл, гостю.  

Хаус встал, взял бокал как они и сказал.  

– Я считаю, что каждый человек уникален и неповторим. И что он должен в первую очередь быть личностью, а потом единым целым с этим общим. Вероника, да и ты Джульетта, вы девочки, прекрасно готовите, у ас столько талантов есть, вы такие хорошие девушки правда, что я искренне вам желаю любви, и счастья. Потому что женщину может осчастливить только любовь и счастье, и конечно вы сами. Так, давайте выпьем за вас, всех женщин, что вы помогаете нам, делаете нам мужчинам уют, ну и конечно за любовь, – сказал Хаус, девушкам.  

– Ура! – сказала Элоиза, громко.  

И все тут же подхватили, как говориться. Вечер затянулся надолго. Хаус не понимал, почему Артур и Карл не спешат никуда идти, ведь завтра же понедельник.  

– А вам разве не пора спать, – спросил Хаус у Карла.  

– Ну, если только ты устал, то можно, я лично еще не устал, – сказал Карл, Хаусу.  

– А разве день не рабочий, – спросил Хаус у Карла.  

Но ответил ему Артур.  

– Ты чего, разве понедельник рабочий бывает. Нет, Хаус, завтра мы не работаем, а дома отдыхаем, – сказа Артур, Хаусу.  

– И завтра у молодых будет вечеринка, своя в центре, – сказал Карл, Хаусу.  

– Ты уже был там отец, и шлепнулся, потом нам пришлось тебя до дома тащить, напиваться будешь дома, – сказала Джульетта, отцу.  

– Видишь, как разговаривает с отцом, а, между прочим, там очень хорошо, – сказал Карл, Хаусу.  

– О чем это он, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Это он, о нашей молодежной тусовки, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Если хочешь можешь пойти с нами, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Это можно, за то и увижу все воочию, – сказал Хаус, Веронике.  

– Вот и договорились, а теперь убери их отсюда, а то они уже достаточно пьяны, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Хорошо. Вставайте Карл, идемте, пора отдыхать, – сказал Хаус, Карлу.  

– Зачем идти, отдыхать. Милая, ты там еще винца подай, я что-то мало выпил, – сказал Карл, почти не стоя на месте жене.  

– Видите его, вон туда – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Пожалуй, мне тоже пора, если я хочу пойти с вами, – сказал Артур, девушкам.  

– Ты бы нашему гостю помог, отец твой еле идет, – сказала Элоиза, сыну.  

– Конечно мама, – сказал Артур, матери.  

И подошел с другой стороны и взял отца.  

– Держишь его, – спросил Артур у Хауса.  

– Да, держу, – сказал Хаус, Артуру.  

– Хорошо, понесли, – сказал Артур, Хаусу.  

И они вдвоем его понесли, в его комнату. Они положили его на кровать, и Хаус отошел.  

– Какой он тяжелый, – сказал Хаус, Артуру.  

– Да, это точно, ты иди, а я пока его раздену, – сказал Артур, Хаусу.  

– Тебе помочь, – спросил Хаус у Артура.  

– Нет, иди, – сказал Артур, Хаусу.  

Тот послушался его, и вышел из комнаты. Он вышел и увидел, как девушки уже стали убираться со стола. Похоже, праздничный ужин был закончен как говориться.  

– Вам помочь, – спросил Хаус у девушкам.  

– Нет, не надо, мы уже почти закончили, – сказала Вероника, Хаусу.  

Тот сел на место, и смотрел, как девушки убираются.  

– Ты бы шел отдыхать все равно нечем заняться, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Пожалуй, я так и поступлю, – сказал Хаус, Элоизе.  

И с этими словами просто пошел к себе отдыхать. Они уже постелили ему постель, оставалось лишь только лечь, как говориться. Хаус лег, но не мог уснуть, как говориться долго. Все думал о своем, и гадал. Он не запомнил момент, когда уснул, но достаточно сильно его ощутил, когда во сне увидел Мелани. Он проснулся, можно сказать поздно. Его никто не будил, как говориться. Ясно, как божий день, что сегодня выходной. Он встал, оделся и пошел в дом.  

– Доброе утро, – сказал хаус, зевая Элоизе.  

– И тебе того же, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Который час, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Почти одиннадцать часов, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Неужели я столько проспал, – сказал Хаус Элоизе.  

– Ну, и что, спи, сколько хочешь, сегодня же выходной, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да, я и забыл. У вас, что всегда понедельник выходной, или просто вы так специально сделали, – спросил Хаус у Элоизы.  

– У нас понедельник признан официальным днем выходным, никто по этому дню никогда не работает, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– А, тогда понятно, а где все, кстати, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Значит так, Джульетта еще спит, мой муж тоже. Артур встал, и кажется, колотит дрова, Вероника встала со мной, и уехала кататься на лошади, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Ясно, – сказал Хаус, Элоизе.  

И с этими словами он пошел на улицу. Воздух был свежим, приятным и очень хорошим. Слышались удары топора Артура, который судя по всему работал в поте лица. Хаус подошел к нему.  

– Доброе утро Хаус – сказал, заводя топор назад Артур, ему.  

– И тебе тоже, – сказал Хаус, Артуру.  

– Иди, я сам справлюсь, лучше посмотри, не приехала ли Вероника, она с самого утра укатила на лошади, – сказал Артур, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, Артуру.  

И пошел на внутренний двор, но Вероники он там не увидел. Судя по всему это бесбашенная девчонка, катается на лошади. Она, наверное, родилась на лошади, раз так замечательно на ней ездит. Он достал, сахарных кубиков, что заныкал у себя в кармане, с прошлого вечера и подошел к лошади.  

– На держи, вкусно, – сказал Хаус, лошади.  

Та послушно взяла из его рук. Он просто стоял и кормил ее, и при этом гладил ее. Он всегда любил животных, как говорится, и старался быть правильным по возможности. Пытался относиться к людям, так как они этого действительно заслуживают. Но долго, он там не простоял, услышал звук копыт, повернул шею, и увидел Веронику.  

– Кормишь Красотку, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ну, да, она очень хорошая, – сказал Хаус, Веронике.  

– Если хочешь ты можешь прокатиться на ней. Думаю после того, как ты ее покормил, она дастся тебе в руки, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Нет, спасибо, я просто тебя ждал, мне просто скучно, и нечем заняться, – сказал Хаус, Веронике.  

– Тебе нечем заняться говоришь, так я найду тебе занятие, – сказала Вероника, Хаусу.  

– И какое же, – спросил Хаус у Веронике.  

Они подошли к дому, Вероника подошла к сараю, достала что-то, и показала Хаусу.  

– Что это? – спросил Хаус у Веронике.  

– Ничего, простая консервная банка как говорится, а вот тебе лопата, иди червей копай, мой брат тебе покажет где, и мы с тобой сходим на рыбалку, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Это ты здорово придумала. Рыбу ловить, это я люблю, – сказал Хаус, улыбаясь Веронике.  

– Я тоже, ты пока червей копай, а я пока удочки для нас сделаю, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, Веронике.  

И с этими словами пошел, с банкой, для червей и лопатой, добывать червей. Он прошел несколько метров, и увидел Артура.  

– Куда идешь? – спросил Артур у Хауса.  

– Червей добывать, не подскажешь где, – спросил Хаус у Артура.  

– А, это вон там, – сказал Артур, Хаусу, махая недалеко от себя.  

– Спасибо, – сказал Хаус, Артуру.  

И направился по указанному адресу. Он сделал, чуть копнул и сразу увидел червей, и стал их собирать. И так понемногу как говориться. Сильнее, копал и собирал червей, он провозился наверное в земле уйму времени. Зато, собрал очень много червей, и тут появилась Вероника.  

– Ну, что собрал, – спросила Вероника у Хауса.  

– Да, – сказал Хаус, Веронике, и увидел огромный рюкзак, с вещами и чем-то еще.  

– Что это? – спросил Хаус у Веронике.  

– Ну, я решила немного позаботится о нас, и захватила еду, из погреба, и немного покрывал если будет холодно, – сказала Вероника, держа обе удочки с собой.  

– А, понятно, ну что идем, – сказал Хаус, вставая, говоря это Веронике.  

– Ты вначале лопату убери на место, и руки помой, посмотри они грязные, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Верно, – сказал Хаус, Веронике.  

И с этими словами пошел во двор. Он прошел мимо работающего Артура, зашел в сарай, положил лопату, и по дороге помыл руки, он ведь испачкался в земле, работая там.  

– Ну, вот теперь можно идти, – сказал Хаус, Веронике.  

– Держи свою удочку, – сказала Вероника, Хаусу.  

Хаус взял свою удочку.  

– Показывай дорогу, – сказал Хаус, Веронике.  

– Идти придется долго, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Хорошее начало рыбалки, – сказал Хаус, Веронике.  

– Не волнуйся, думаю тебе понравится, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они пошли, пешком. Они шли, достаточно долго, а потом наверное вышли к лесу.  

– Нам надо в лес, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ты боишься, – спросила Вероника у Хауса.  

– Да, нет, не очень, просто там могут быть змеи, или еще кто-нибудь, – сказал Хаус, осторожно Веронике.  

– Нашел чего бояться, простых пресмыкающим, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А ты разве этого не боишься, – спросил Хаус, у Веронике.  

– Нет, идем, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они пошли внутрь. К счастью, никого не увидели в лесу, иначе бы Хаус испугался как говориться, очень сильно. Он не любил змей, и много чего прочего, он их просто боялся. Особенно пауков, и крыс. Они у него ассоциировались с прошлым, которое у него произошло раньше. Они прошли наверное около километра не меньше, как Хаус увидел роскошное озеро, просто.  

– Отличный вид, вопрос лишь как будет ловить, – сказал Хаус, Веронике.  

– А там внизу есть ложка, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Знаешь, а здесь вообще-то змеи водятся, – спросил Хаус о своем у Веронике.  

– Да, успокойся ты в конце концов, – сказала Вероника, Хаусу.  

Но тот не желал успокаиваться, он их просто как говориться боялся. Он стоял как говориться, и не мог успокоиться.  

– Пошли, что встал как истукан, – сказала Вероника, Хаусу.  

И толкнула его вперед. К счастью, никого не было, он лишь зацепился как говориться, за что-то другое, цепкое. Но оказалась что это всего лишь трава. Хаус попытался успокоиться, и не волноваться, как говориться сильно. Он никогда не любил лес, и особенно когда был вынужден останавливаться в лесу. Но Мелани он об этом как говориться не говорил. Боялся, испугать, ее атрибут героя, которого она видела в свое жизни. Они спустились вниз, и он увидел лодку.  

– А почему она деревянная, – спросил Хаус, у Веронике.  

– Какая есть, но не волнуйся, она крепкая, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А мы не можем просто ловить здесь с берега, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ну, только если ты не боишься, что тебе поджарят, можешь остаться, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Почему именно поджарят, – спросил Хаус у Вероники.  

– Потому что здесь повсюду стоит магическая защита, и она реагирует на людей, со стороны берега, и может пришибить не знающих, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Не знающих что, – спросил ничего не понявший Хаус у Веронике.  

– Ну, правила рыбалки, разумеется, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А есть разве такие правила, – спросил с сомнением Хаус у Вероники.  

– Конечно же есть, Хаус, – сказала Вероника, Хаусу.  

– И в чем же они заключаются, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ну, во-первых, магическая защита стоит, от неправильного лова, чтобы народ не глушил рыбу с берега как говорится. За одну такую попытку, оглушения, магическая защита работает сразу, и хорошо, если у тебя рука с кистью останется, и ты уйдешь без потерь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А что во-вторых? – спросил Хаус у Вероники.  

– А во-вторых, эта защита от постоянных рыбаков, чтоб они не ловили как говорится рыбу, здесь постоянно, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А если ловить рыбу постоянно, – спросил Хаус у Вероники.  

– Работает тоже магическая защита. И тоже разные степени бывают тяжести как говорится. По руке, ноги, или другие увечья, – сказала Вероника, Хаусу.  

– И когда можно ловить рыбу, – спросил Хаус у Вероники.  

– Это самый правильный вопрос. Зная систему защиту, ее можно обойти. Она устроена таким образом, чтобы люди могли ловить рыбу, но не постоянно как говориться, а с чередованием небольшим, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Каким чередованием, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ну, один день ты поймал рыбу, перерыв на три дня, и вот так постоянно. Такие же правила не только у нас, но и у рабочего класса. Всех остальных классов это не относится, – сказала Вероника, Хаусу.  

– То есть не относятся, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ну, это значит, что например переселенцы только рыбой и питаются, им можно хоть каждый день ловить, но у них и оплата ниже чем у нас. А каждый день ловить рыбу, и есть, не всегда хочется, но если ты умираешь с голоду, выхода у тебя нет, ты будешь есть все подряд. Маги, могут тоже самое делать, что переселенцы, они ставят эту защиту. Чем выше относишься, к какой либо группе, тем выше, ты получаешь средств, и меньше с тебя требуют, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Это понятно, мы будем с тобой тут болтать, или будем ловить, я лично управлять лодкой не умею, – сказал Хаус, Вероники.  

– Не страшно, зато я умею, садись, – сказала Вероника, ему.  

И с этими словами она залезла в лодку, Хаус тоже присоединился к ней. Вероника сняла цепь как говорится железную, и веслом оттолкнулась от ила. И они тронулись в путь. Вероника, хорошо умела грести веслами как говориться. Она ходила на рыбалку можно сказать с самого детства, и лес знала она очень хорошо. Хаус зря, боялся. И тут Хаус ощутил как говорится странный ветерок.  

– Что это? – спросил Хаус у Вероники.  

– Не волнуйся, эта магическая защита, можно сказать барьер, она просто следит за тобой, забудь о нем, и все, ты скоро к этому привыкнешь, – сказала Вероника, Хаусу.  

–Надеюсь – сказал Хаус, Вероники.  

Они отошли от берега, можно сказать на приличное расстояние.  

– Ну, что можно начинать, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Точно, – сказал Хаус, ей.  

И с этими словами, начал отматывать свою удочку, а потом посадил червяка, на него, и забросил в воду. Они сидели с Вероникой, спина, к спине, но места, было в лодке более чем достаточно. Они минут двадцать просидели в лодке. Но ни одна рыбка так и не поймалась. Внезапно, у Хауса, десна повела вниз, и Хаус рванул удочку вверх. И тут же поймал огромного леща.  

– Ничего себе, – сказала Вероника, восхищенно Хаусу.  

– А это кто: – спросил Хаус, у Вероники.  

– Это лещ, и не мелкий судя по всему, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Замечательное начало, сейчас покрупнее поймаю, – сказал Хаус, Веронике.  

Он снова посадил червяка на удочку, и сел, а Вероника про себя сказала.  

– Везет же некоторым, – сказала Вероника, себе под нос.  

– Что ты сказала? – спросил Хаус у Вероники.  

– Да, нет ничего особенного, – сказала Вероника, Хаусу.  

Через двадцать минут, он поймал на этот раз мелкого щуренка. А за это время, у Вероники так ни разу не клюнуло. Щуренок, был не очень маленьким. А потом, Хаус как давай таскать карасей, раз за разом как говорится. У Вероники только один раз клюнуло, можно сказать в самом конце рыбалки. И то это оказался мелкий щуренок.  

– Да, сегодня видим не мой день, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А если ты не поймал рыбу, к примеру, можно прийти завтра, – спросил Хаус у Вероники.  

– Ты что не слышал что я сказала, несколько часов назад, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Наверное прослушал, – сказал Хаус, Вероники.  

– Нет, нельзя, все идет по принципу, повезет, не повезет. Вот тебе сегодня везет, а мне нет, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Не расстраивайся, в следующий раз тебе повезет, – сказал Хаус, Вероники.  

– Я не расстроилась, просто немного раздосадована, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ты расстроилась, и это не досада, – сказал Хаус, упрямо Вероники.  

– Да, я расстроилась и что, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Извини, я не хотел, я просто хотел, чтобы ты смирилась, – сказал Хаус, Вероники.  

– Я уже смирилась, что мне сегодня не удалось ничего поймать. Слушай, раз мне не повезло, и уже темнеет, может, пойдем домой, а то мне еще надо собраться на вечер, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Какой еще вечер? – спросил забывший обо всем на свете Хаус у Вероники.  

– Ты случаем не забыл, что я утром говорила про вечеринку понедельника, – спросила Вероника у Хауса.  

– А, это, да прости я забыл, – сказал Хаус, Вероники.  

– А я нет, и я хочу быть на высоте, потому что мне еще надо будет чистить эту рыбу, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Я тебе помогу, – сказал Хаус, Вероники.  

– Может быть, а пока лучше собирай удочки, держи рыбу, чтобы не уплыла, а я пока направлю лодку к берегу, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Хорошо, как скажешь, – сказал Хаус, ей.  

Он собрал удочку, положил тарелочки простые, и просто как говорится использованные вещи, что с собой брала Вероника, обратно в сумку. Потому что у них у всех было правило, не сорить. И все старались этому правилу придерживаться как говориться. Здесь если поймают, мало не покажется. А таких охотников, Хаус знал очень много. Пока Хаус думал о своем, Вероника гребла к берегу. И уже знакомый ветерок, проверка подумал про себя Хаус, убедившись, что это они, магия успокоилась и они причалили к берегу.  

– Я несу сумку, и удочку, а ты все остальное, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, Вероники.  

Они вылезли из лодки, правда при этом ногами попали прямо в грязь как говорится.  

– Помой ноги, а я пока лодку, обратно, цепью пришвартую, чтобы не уплыла, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, Вероники.  

Пока он мыл ноги, и одевал обувь, она цепями пришвартовала лодку к берегу, и начал мыть ноги. А потом залезла обратно в обувь, которую она предварительно помыла.  

– Неприятные ощущения правда, – сказал Хаус, Вероники.  

– Я потерплю, сказала Вероника, ему.  

– Ладно, – сказал Хаус, ей.  

И с этими словами взял свою удочку, и лов рыба, а все остальное взяла Вероника. И они двинулись обратно в путь.  

– У вас всегда так быстро темнеет, – спросил Хаус у Вероники.  

– Практически каждый день, но когда ты работаешь, этот день длится вечностью, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Так всегда бывает, – сказал Хаус, ей в ответ.  

Они снова шли через лес, Хаус уже умудрился забыть об пресмыкающим, и чуть было не наступил на ящерицу.  

– Боже, мой, – воскликнул Хаус, Вероники, едва не наступив на кого-то.  

– Не бойся, это всего лишь ящерица, в случае опасности, она отбрасывает хвост, – сказала Вероника, Хаусу.  

И отпустила несчастную чуть не придавленную ящерицу на свободу.  

– Спасибо, я так испугался, – сказал Хаус, Вероники.  

– Не бойся, все равно лес уже кончается, и сейчас будет дорога получше, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ничего переживу, – сказал Хаус, ей.  

И они, наконец, вышли из леса. Хаус вздохнул с огромным облегчением как говорится. Они еще шли минут тридцать не меньше наверное. Наконец они дошли до дома. Но солнце уже практически село, когда они вообще дошли до дома. Они зашли во двор в полной темноте как говорится. Они зашли в дом, и их увидела Джульетта.  

– Как вы поздно однако, – сказала Джульетта, им.  

– Извини так получилось, – сказала Вероника, сестер.  

– Что-нибудь поймали? – спросила вышедшая из другой комнаты Элоизы у них.  

– Да, и прилично поймали, большей степени, все это поймал Хаус, ему больше меня повезло, – сказал Вероника, матери.  

– Покажите, – сказала Элоиза, им.  

– Вот смотрите, вот этого леща я сам поймал, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Какой здоровенный, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да, мне он тоже понравился, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Ну, давайте, это мне, я почищу рыбу, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я думал, что ее чистить будет Вероника, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Ей надо собраться, да и тебе тоже, если ты хочешь пойти с ними, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Ладно, если вы говорите что справитесь, тогда я пойду к себе. Но проблема в том, что я не знаю, как надо одеваться, может мне лучше пойти в том, что я сейчас, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Ни в коем случае, Артур тебе даст кое-что из одежды, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– А он не возражает, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Он не возражает, кстати он у себя. Джульетта, помоги мне, принеси огромную чашку, воду, и нож, – сказала Элоиза, дочери.  

– Да, мама, – сказала Джульетта, матери.  

– А как же, удочки? – спросил Хаус у Элоизы.  

– Вероника, поставь все снаряжение обратно в сарай, а ты Хаус иди к Артуру, – скомандовала Элоиза, им всем.  

И они послушались ее. Вероника сняла рюкзак, положила в угол, взяв удочки пошла их ложить на место, где взяла, захватив и червяков тоже. Хаус же потопал в комнату к Артуру. Он постучал, и услышал громкий голос Артура.  

– Входи, Хаус, – крикнул Артур, Хаусу.  

Тот зашел к нему в комнату.  

– Извини, мне сказали, что ты поможешь мне, и что, – сказал Хаус, но был прерван Артуром.  

– Не парься, это просто одежда как говорится. Ты же ведь не можешь прийти туда в том, что на тебе надето, ты посмотри на себя, штаны, сапоги все в грязи, они сразу все поймут что ты с рыбалки, – сказал Артур, Хаусу.  

– Ну, может быть ты и прав, – сказал Хаус, Артуру.  

– Не может быть, а прав, снимай все, с себя, сейчас поищем, что можно надеть. Кстати, вы много поймали рыбы, – спросил Артур у Хауса.  

– Я бы сказал прилично поймали, – сказал Хаус, Артуру.  

– Да, и кто же поймал больше всего рыбы, – спросил Артур у Хауса.  

– Я, конечно же поймал больше всех. А вот Вероники не повезло, она всего одного щуренка поймала, – сказал Хаус, Артуру.  

– Да, ну, неужели. Ну, что ж бывает и такое. Вот, как тебе такое, – спросил Артур у Хауса, показывая на одежду.  

– Я бы не хотел бы быть шутом, – сказал Хаус, Артуру.  

Он это сказал потому что штаны были красные, а рубашка белая, как говорится.  

– А, по-моему прикольно, – сказал Артур, Хаусу.  

– Я так не считаю, – сказал Хаус, Артуру.  

– А ты суровый человек однако. Вот как тебе такой наряд, – спросил Артур у Хауса.  

– Ну, ты явно ослеп. На нем же дыры белые, а они самые все синие, а кофта, белая, я же буду как шут. Может мне лучше пойти в этом, – спросил Хаус у Артура.  

– А ты упрямый парень не говорил тебе этого никто, – спросил Артур у Хауса.  

– Ну может быть. Вообще-то меня устраивает моя одежда Артур, может другие сапоги, только, и все, – сказал Хаус, Артуру.  

– Не переживай, у меня есть еще кое-что, – сказал Артур, Хаусу.  

Хаус там чуть не упал как говорится от шока. Он показал ему штаны в сеточку, поверх всего рубашку белого цвета. Ему еще моряком, не хватало заделаться.  

– Ни за что? – сказал Хаус, Артуру.  

– Чем тебе это не нравится, я лично буду одет в сини брюки, и красную рубашку, будет очень здорово, – сказал Артур, Хаусу.  

– Мне этот костюм, напоминает морскую форму моей страны, я не хочу позориться, лучше я пойду в этом, – сказал Хаус, Артуру.  

– Нет, слов просто, – сказал Артур, разводя руками Хаусу.  

И тут к ним в комнату постучали.  

– Входите, – сказал Артур, неизвестному.  

И в комнату зашла Джульетта.  

– Ну, что вы так долго, Вероника почти уже готова, – сказала Джульетта, Хаусу и Артуру.  

– Проблема в том, сестренка, что Хаус не хочет одевать предложенные мною наряды, и хочет идти как чучело, – сказал Артур, разводя руками Джульетте.  

– А чем тебе не нравится, вот эта белая рубашка, и эти штаны в полосочку, – спросила Джульетта у Хаусу.  

–Тем, что они в полосочку, этим и не нравится, – сказал Хаус, Джульетте.  

– А как тебе это синие штаны, и красный вверх, – спросила Джульетта у Хауса.  

– И эти штаны, все в белом, и я буду выглядеть как клоун, – сказал Хаус, Джульетте.  

– И ты хочешь идти, вот так, – возмутилась Джульетта, Хаусу.  

– А что в этом такого. Поменяю, просто сапоги и всех делов – сказал хаус, Джульетте.  

– Ну сколько еще можно ждать? – спросила Вероника недовольно заходя в комнату Артура.  

– Проблема выбора, – сказала Джульетта, Вероники.  

– А что выбирать можно из одежды Артура, у него все на шута, – сказала Вероника, им.  

– Вот, спасибо, что поддержала меня, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ты не говорила мне, что я плохо выгляжу, – сказал Артур, недовольно сестре.  

– Артур ты великолепен просто. Но своей одеждой, ты просто отталкиваешь людей, ни одна уважающая себя девушка, если она не со странностями, к тебе не подойдет. Не удивлен еще, почему молодые, и хорошие девушки достаются другим а, не тебе, – спросила Вероника, Артуру.  

– И что ты предлагаешь? – спросил Артур у Вероники.  

– Думаю, надо попросить маму о помощи, вот что я думаю, – сказала Вероника, Артуру.  

И тут как назло заходит Элоиза.  

– Я думала что вы уже ушли, как говориться. А вы что тут делаете, мистер Хаус почему вы до сих пор не одеты, – спросила Элоиза, Хаусу.  

– Вот, нечего одеть, как видите, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Мам, ты не могла бы наложить иллюзии на одежду, – сказала Вероника, матери.  

– Могла бы, но все выгладит великолепно, зачем, – спросила Элоиза у Вероники.  

– Потому что это все выглядит, не очень красиво, в наших глазах. Чтобы ты хотел получить, какие цвета, – спросила Вероника у Хауса.  

– Простые черные брюки, и синюю рубашку, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Интересный выбор, ну что ж, почему бы и нет, – сказала Элоиза, Хаусу.  

И с этими словами дотронулась до вещей. И если бы Хаус не видел как они изначально выглядели, то сказал бы что это очень красиво.  

– Ну, вот, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Спасибо вам большое, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Пожалуйста, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Вы не могли бы выйти, – спросил Хаус, смущенно у девушек.  

– А, прости, пожалуйста, одевайся, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они вместе с Джульеттой вышли за дверь как говорится, оставив Хауса и Артура собираться. Артур стал одевать свою красную рубашку, и свои сини брюки. Выглядели немного комично, но Хаус сдержал как говориться свои комментарии. Он оделся в черные брюки, и синюю рубашку. Выглядело на нем все это просто превосходно.  

– Ну, как? – спросил Хаус у Артура.  

– На мой взгляд, очень скромно, – сказал Артур, Хаусу.  

– Ну, не знаю, мне нравится, одежда и даже очень, сказал Хаус, Артуру.  

– Это видно, иначе бы ты не выбрал такие цвета, – сказал Артур, Хаусу.  

– Мальчики вы скоро, – спросила Джульетта, через дверь у них.  

– Уже идем, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Пошли, а то мы и так долго собирались, – сказал Артур, Хаусу.  

И они вышли за дверь.  

– Отлично выглядишь братец, – сказала Вероника, Артуру.  

– Спасибо, – сказал Артур, ей.  

– Идем, а то мы прибудем опять последние, – сказала Джульетта, им.  

И они тронулись в путь. Они прошли через внутренний двор. И подошли к лошадям.  

– У тебя уже ведь, получается, ездить, правда, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Ну, да. Но я не ездил никогда ночью, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Это не сложно. Огонь будет на руке и Вероники, она будет показывать куда ехать, – сказал Артур, Хаусу.  

– А долго ехать, – спросил Хаус у Артура.  

– Если мы пойдем пешком, то идти придется два часа, на лошади намного быстрее, – сказал Артур, Хаусу.  

– Ясно, – сказал Хаус, взбираясь на лошадь.  

Они залезли на лошади, потом выехали, из-за ворот. Потом Вероника слезла, закрыла за всеми ворота. И они, наконец, тронулись.  

– А что это за место? – спросил Хаус у всех.  

– Это типа кабака, но для молодежи, – сказал Артур, Хаусу.  

– Для молодежи, значит, там пьяные есть, – спросил логично Хаус у Артура.  

– Ну, да, – сказал Артур, Хаусу.  

– Значит, вы тащите меня в обитель порока, – сказал Хаус, Артуру.  

– Это не обитель порока, это приличное заведение, там много кто будет, – возразила Вероника, Хаусу.  

– С бутылкой вина, – сыронизировал Хаус, ей.  

– А ты, судя по всему сторонник трезвенности, не думаю, что девушка это оценит, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ты уже пила вино, в прошлой раз, и чем все закончилось, нам пришлось тебя в реке, приводить в чувство, – сказал Артур, Веронике.  

– Я люблю выпить, конечно, но голову мне сносит конкретно от алкоголя, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Отлично значит, я не буду одинок там, – сказал Хаус, ей.  

И они увидели, наконец, огромное здание как говорится. Оно было просто очень огромным.  

– Ничего себе, – сказал Хаус, им.  

– А ты что думал? Что это будет простая хижина как у нас. Здесь делают такие деньги, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Теперь я в это верю, – сказал Хаус, им.  

Они поставили лошадей, рядом с другими лошадьми.  

– А мы не запутаемся, какие наши, – спросил Хаус у Вероники.  

– Нет, – сказала Вероника, ему.  

Они слезли с лошадей, и двинулись внутрь. Здание было просто шикарным. Повсюду доносился смех, и крики, а кое-где даже драки. Да, и все выглядели, здесь как говорится мягко того. Мягко того, что Артур оказался прав. Только он приперся в синей рубашке и черных брюк. Все выглядело малость разноцветно, и веселились повсюду. Хаус чувствовал малость, не очень хорошо. Он показался себе именным пирогом просто.  

– Пойдем, я познакомлю тебя с друзьями, – сказал Артур, Хаусу.  

И потащил того через весь зал, как говорится. Смех, шуточки летели повсюду, и шум непрекрающейся драки.  

– Что ты сегодня долго? – сказал молодой человек, Артуру.  

– Извините, это все девушки они долго одевались, – сказал, вернее, солгал Артур, парню.  

– Понятно. А это кто? – спросил молодой человек у Артура.  

– Это наш гость, он здесь проездом, он друг самой Лейлы Черновой, – сказал Артур, парню.  

– Да, неужели. Мы любим друзей Лейлы, как зовут тебя кстати. Меня вот зовут Андрей, а вот его Олег, – сказал Андрей, Хаусу.  

– Хаус, меня зовут, – сказал Хаус, Андрею.  

– Ну, присаживайся, сейчас нам принесут вина. Эй, Вика, еще вина – крикнул Андрей, на весь зал, официантке.  

– Секундочку, мой хороший мишка, – сказала девушка, ему.  

Хаус сел рядом за стол.  

– Ну, как тебе здесь нравится, – спросил Олег, у Хауса.  

– Немного привычно, и очень шумно, – сказал Хаус, Олегу.  

– Ничего, привыкнешь, – сказал Олег, Хаусу.  

И тут официантка подошла с бутылкой вина.  

– Мой хороший мишка, извини мне надо работать, – сказала девушка приторно сладко, Андрею.  

– А поцелуйчик, – сказал Андрей, девушки.  

И они тут же впились друг другу прямо в губы. При этом, чуть не опрокинув как говорится, бутылку вина. Хорошо Хаус успел ее прихватить, как говориться.  

– Я бы осталась, но долг зовет, – сказала девушка, Андрею.  

– Вика, заказ на 5 столик, – крикнул громко хозяин, ей.  

– Придешь завтра, – спросил Андрей у девушки.  

– Как получится, – сказала девушка, Андрею.  

– Приходи, не пожалеешь, – сказал Андрей, Вике.  

– Может, и приду, – сказала Вика, сидя на столе.  

– Вика, заказа на 5 столик, живо, – крикнул хозяин, снова ей.  

– Прости, мне надо идти, – сказала Вика, ему.  

И с этими словами она слезла со стола. И ушла, и Хаус, наконец – то вздохнул спокойнее.  

– Кто она? – спросил Хаус у Андрея.  

– Роскошная девушка. Живет недалеко, свободна, жаль что падшая, но в постели просто шикарная, – сказал Андрей, Хаусу.  

– Падшая, это что типа она торгует своим телом, – спросил, вернее, уточнил Хаус у Андрея.  

– Ну, да. Что загрустил Артур, сейчас придет твоя красавица. Во, погляди, на ловца и зверь бежит, – сказал Андрей, Артуру.  

Тот повернул голову, и увидел девушку. Она была пленительна, и просто обворожительна. Хаусу она тоже понравилась, как говориться. Милая, с рыжими волосами, можно сказать даже огненными, милое личико, и очень статная. Она подошла к столу, где они сидели, и села. И тут же поцеловала Артура.  

– Милена, познакомься, это гость моей семьи Хаус, – сказал Артур, Милене.  

– Рада знакомству, – сказала Милена, чарующим голосом, ему.  

– Я тоже, – сказал Хаус, Милене.  

– Ребята развлеките моего друга чем-нибудь, а я пока что пообщаюсь с этой красавицей, – сказал Артур, своим друзьям, при этом глазами раздевая ее полностью.  

– Не беспокойся, друг, все организуем, – сказал Олег, Артуру.  

– Хорошо, – сказал Артур, проводя рукой по вырезу платья девушки.  

И взяв ее на руки, понес через весь зал. Хаус заметил при этом, как его проводили его родные сестры, Джульетта и Вероника. Это означало лишь одно. Это затянется на всю ночь, скорее всего.  

–Пей, тебе, наверное, скучно, – сказал Андрей, Хаусу.  

Тот сделал большой глоток, и ту же закашлялся. И в этот момент, к ним подошла девушка. И взяла Олега со стороны спины, и закрыла глаза.  

– Угадай кто? – сказала она, Олегу.  

Тот лишь слегка наощупь дотронулся до мягкой женской ручки.  

– Думаю, Анна, – сказал Олег, с улыбкой.  

– Не угадал, еще варианты, – сказала девушка, Олегу.  

– Ну, может быть Вера, – сказал Олег, девушки.  

– Ну, ты уж совсем, – сказала девушка, ему.  

И с этими словами она опустила руки. И он увидел, ее.  

– Светлана, ты же сказала, что не придешь, – сказал Олег, Свете.  

– Как видишь, сумела вырваться, – сказала Света, Олегу.  

И тут зазвучали звуки гитары, медленной и спокойной.  

– Потанцуем, – предложила Света, Олегу.  

– Почему бы и нет, белый танец, – сказал Олег, ей.  

Та лишь рассмеялась, и повела его танцевать. И в итоге, Хаус, остался один на один с Андреем. У которого его девушка была занята на данный момент обслуживанием посетителей, а все остальные ушли по своим девушкам.  

– А у тебя девушка есть, – спросил Андрей у Хауса.  

Хаус не знал что сказать. Правду, или соврать. Лучше правду.  

– Нет, – сказал Хаус, Андрею.  

– Это плохо, сейчас организуем, Лиля, – крикнул Андрей, Хаусу.  

Тот схватил лишь друга за отворот его манжета на руке.  

– Не нужно мне и без девушки хорошо, – сказал Хаус, Андрею.  

– Как это не нужно. Любому нормальному мужчине, нужна женщина, и здоровый секс, Лиля, иди сюда, – крикнул еще раз Андрей, девушке.  

– У меня денег нет, – сказал Хаус, пытаясь выкрутиться из этой ситуации, соврал он.  

– Что? – сказал Андрей, Хаусу.  

– Что слышал? Денег нет, и я не могу заплатить падшей женщине, – сказал Хаус, Андрею.  

И в этот момент к ним подошла девушка, ослепительной красоты как говорится.  

– Ты звала меня, – спросила, судя по всему Лиля у Андрея.  

– Нет, не нужно, иди, крошка, я передумал, – сказал Андрей, Лиле.  

– Ну, как знаешь, – сказала Лиля, Андрею.  

И девушка отошла от их столика.  

– Надеюсь, ты заплатишь за меня, а то у меня денег нет на вино. Я не думал, что будут нужны деньги? – сказал Хаус, вставая с места.  

– Ты что совсем без денег, – спросил Андрей у Хауса.  

– Совсем, надеюсь, что я не наглый, и ты войдешь в мою ситуацию, – сказал Хаус, Андрею.  

– Да, без проблем – сказал Андрей, Хаусу.  

– Большое спасибо, – сказал Хаус, ему.  

И с этими словами он встал, и поспешил найти столик, где сидели Джульетта, и Вероника. Они сидели за отдельным столиком как говорится, возле женской компании. А он общался сугубо с представителями своего вида, и в какой-то момент, наверное, их просто потерял. И вдруг он увидел Вику, девушку Андрея, которая обслуживала на данный момент соседний столик.  

– Виктория, – сказал Хаус, громко, девушке.  

– Да. А я вас, где то видела, – сказала Виктория, Хаусу.  

– Конечно. Я друг вашего парня Андрея, – сказал Хаус, Виктории.  

– Он мне не друг, мы просто спим вместе, – сказала Виктория, Хаусу.  

– Для меня это все равно как говорится. Лучше скажите вы обслуживали вот этот столик, – спросил Хаус у Виктории.  

– Конечно, обслуживала, за ним еще сидели две девушки, а потом к ним целая женская компания присоединилась, – сказала Виктория Хаусу.  

– Все, верно, не знаешь, куда они могли пойти, – спросил Хаус у Виктории.  

– Я не спрашивала у них, куда они собираются пойти, и что делать. И мне не за это платят, – сказала Виктория, Хаусу.  

– Извини, я просто думал, что ты знаешь, куда они могли пойти, – сказал Хаус, Виктории.  

– Извинения приняты, – сказала Виктория, Хаусу.  

– Если увидишь их, скажи что я их искал, – сказал Хаус, Виктории.  

– Конечно, я передам, им, если увижу их, снова, – сказала Виктория, Хаусу.  

– Спасибо – сказал Хаус, ей.  

И с этими словами отошел от нее. Заняться было нечем. Было очень скучно, для него. Он не любил девушек, которые торгуют своими телами. Потому что, любил узнавать не только тело, девушки, но их душу. А, легкий калиф на час, его не прельщал. К тому же они ничего не говорили про деньги. Хаус, вышел на морозную улицу, подышать свежим воздухом. Но спокойно постоять ему не дали. Тут же появились девушки.  

– Скучаешь, может мне тебе помочь, чем-нибудь, – спросила девушка у Хауса.  

– Да, ты можешь мне помочь. Не могла бы ты сходить за стойку, и купить выпить, за свои деньги, а сдачу принести мне. И за эти деньги, я с удовольствием с тобой развлекусь, – сказал Хаус, девушки.  

– Грубиян, – сказала девушка, Хаусу.  

И с недовольным лицом ушла от него. Хаус лишь про себя улыбнулся, как говориться. По крайней мере, ему на шеи вешаться больше не будут. Надо им сразу говорить, денег нет. На денег нет, и девушки нет. Хаус был не в духе. Вечеринка оказалась напрасной. Зря он пошел с ними, лучше бы он был дома, и спал. Так он не чувствовал себя здесь лишним, посторонним, и без всякого дела. Больше к нему никто не приставал. Похоже, та, девушка всем разнесла, что у него нет денег. Впрочем, это было к лучшему. Хаус сидел и не знал что делать, что предпринять. Он вышел окончательно на улицу, и подошел к лошадям. Голова одной лошади качнулась, и он узнал в ней красотку. Да, Вероника, была права, что лошадь запомнить не трудно. Он залез сам на лошадь, как говорится, и решил, раз судьба предоставляет ему такой шанс, значит им надо воспользоваться, как говориться. Он сел на лошадь, теперь уже гораздо увереннее, чем в первый раз. И поехал на ней. Ночь была тихой и спокойной как говорится. Он ехал не спеша, наслаждаясь видом, ночи, прохладой и тишиной. Лошадь шла медленно и спокойно. Хаус надеялся, что Вероника и Джульетта поймут его. А, то, что сейчас происходит с Артуром, скорее всего, затянется на целую ночь. Он это прекрасно знал по своему опыту. Хаус, ехал не спеша, и он запомнил местность, когда они ехали при свете, вместе с Вероникой и Джульеттой, с Артуром. Он был уверен, что запомнил дорогу. И он был действительно прав. Он доехал до дома Джеммеров, наверное, за час, а может и больше. Хаус не знал, сколько сейчас времени. И он потерял счет этому времени. Потому что его часы, сейчас у Мелани. Стоп, не думай о ней. Не надо сейчас, об этом. Ночь была так прекрасна, что к этой ночи не хватало, только ее Мелани. Она бы, скрасила его ожидание, своей энергией, своей харизмой. Потому что в ней было столько огня. Она была так прекрасна, но и одновременно далека. Ее черные глаза, были очень красивы, лучше этой ночи. А ее черные волосы, ее глаза. Она до сих пор стоит перед ним. Она так непохожа на тех кукол барби, что он знал. У которых великолепные глаза, но энергия, силы, огня, будто из них все это вытрясли. А, есть красавицы, которые вообще на него не обращают внимания. К таким относится его подруга Лейла. Он не мог до сих пор поверить, что она девушка королевской крови, а не простая обычная девчонка, с которой он познакомился на улице. Но ее сердце занято, и Хаус это прекрасно знал. А может и нет. Она ведь так ничего о себе и не рассказала, тогда. Он думал, что она простая торговка, а вышла принцесса. Ну, прямо как в сказке. Хаус заметил дом, где он гостил. И подошел к забору, ведущему во внутренний двор, слез с лошади, и открыл ворота. Потом он повел лошадь внутрь, завел в свой загон, как говорится, и пошел домой спать. Он подошел к дому, и понял, что дверь закрыта как говорится. А он, без всего остался, как говорится. Что делать? Очень хороший вопрос. Можно постучать как говорится, и разбудить своим грохотом хозяев дома, которые, наверное, уже спят. А можно заночевать прямо тут. Выхода не было. Он решил раз, не получается как говорится зайти внутрь, лягу здесь. На полу было сыро, и не очень приятно как говорится. И, он только начал дремать, как дверь открылась и ему чуть не прищемило ногу, как говорится.  

– Блин, – в сердцах, выругалась Элоиза, чуть не упав на Хауса.  

– Простите меня, я не хотел. Я ушел раньше их, и я просто не знал как войти, при этом, не разбудив вас – сказал Хаус, лепеча хозяйке дома.  

– Ничего страшного. А зайти можно было простым заклинанием, руку к двери, и слова «абстеро», – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я просто забыл спросить у них, как у них открывается дверь, и вот так получилось. Извините еще раз, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Кончай, извиняться, и заходи. Они ведь, там остались верно, – спросила Элоиза у Хауса.  

– Да, все верно. Они остались именно там, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Иди в дом, а я пока схожу кое-куда, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Извините еще раз, – сказал Хаус, Элоизе.  

И с этими совами зашел в дом. Хаус постоял, подождал Элоизу. Та вернулась через минуту.  

– Ну, чего встал, иди к себе, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да, я пойду, но вот как дверь открыть в случае чего, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Дверь открывается автоматически с этой стороны. Заклинание произносится лишь с той стороны, все узнал что нужно, а теперь спать, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Спокойной ночи, – сказал Хаус, Элоизе.  

– И тебе тоже, – сказала Элоиза, ему.  

Хаус прошел к себе в комнату, и увидел, что постель ему уже постелили как говорится. Похоже, Элоиза заранее приготовила ему комнату. А рядом лежала, одежда для сна. Хаус разделся, потом одел эту одежду, и лег. Уснул он достаточно быстро как говорится. А тем, временем Вероника и Джульетта, вернулись с вечеринки, куда их пригласила одна знакомая. Она устраивала вечеринку, поскольку выходила замуж, и она пригласила их к себе. Разумеется, Джульетта, и Вероника согласились. Потому что были уверены, что Хаус будет с их братом, и следовательно тот за ним присмотрит.  

– Что-то я никого не вижу, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Да, где все? – сказала Джульетта, поддерживая, сестру.  

– Они сидели за тем столиком. Куда они могли пойти, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Думаю, они вдвоем устроили, что-то типа, тусовок для мальчиков, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Ты думаешь, что Хаус пошел по девочкам, как и наш брат, – сказала Вероника, Джульетте.  

– А разве он чем-то отличается от него. Мужчины везде одинаковы как говорится, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Возможно, но может хозяин их видел, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Лучше спросить, хотя я не уверен, что он их запомнил, – сказала Джульетта, сестре.  

И с этими словами они подошли к хозяину заведения.  

– Здравствуйте, – сказала Вероника, хозяину кабака.  

– Здравствуйте мои дорогие. Чего желаем, выпить, комнату на часик, а может что-нибудь сексуального, – спросил хозяин, заигрывая с девушками.  

– Ни того, и ни другого. Ты случаем брата нашего не видел. Он был тут вместе со своей компанией, там еще сидел, кажется, Андрей, и Олег, жаль, что фамилии их не помню, – сказала Вероника, хозяину.  

– А, я их помню. Андрюха тогда еще официантку нашу заказал, а потом у них такое было на столе, – сказал хозяин, девушкам.  

– Такое, это какое, – спросила Вероника, у хозяина.  

– Ну, во-первых, у них за столиком девушка была классная, ослепительной красоты, с такими глазами, как у настоящей красотки, – сказал хозяин, подмигивая Веронике.  

– И так, кто она? – спросила Вероника у хозяина.  

– Светлана Барцева, девушка вашего брата, хотя она вообще не девушка, а, – сказал хозяин заведения, покраснев.  

– Да, мы знаем, что она падшая, только не говорите родителям нашим хорошо, – попросила Вероника, хозяину.  

– Разумеется, не скажу, – сказал хозяин, Веронике.  

– Значит, братец развлекался все время с этой девушкой, а его друг, с ним был еще друг, – сказала Вероника, хозяину.  

– Ну, к одному приятелю заявилась такая крошка, и она так поцеловала нашего Олега, что-то соответственно не стоял против ее чар. И они ушли вдвоем, а дальше я не следил, – сказал хозяин, Веронике.  

– Ясно, спасибо, – сказала Вероника, хозяину.  

И с этими словами они отошли от стойки.  

– Ясно, одно наш брат бросил одного Хауса, оставив одного с Андреем, а куда эта парочка могла деться вот это вопрос, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Они могут быть, где угодно? – сказала Джульетта, Веронике.  

– От чего мне не легче, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Думаешь мне легче. Наш братец дает оставить нашего гостя, ради просто удовольствия. Пренебречь своими обязанностями, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Не сильно его осуждай хорошо. Он же мужчина ведь, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Ага. С мозгами не в том вместе. И где мы их будем искать. Мы даже не знаем, где их искать вообще? – сказала Вероника, Джульетте.  

– Вот этого не надо, ладно. В этом есть и наша с тобой вина, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Что? – взбесилась тут же Вероника, и это говорит ей сестра.  

– Успокойся, и не заводись раньше времени. Вот, если мы бы не пошли на этот девичник, то знали бы, где он сейчас, и с кем, и не волновались бы за него, – сказала Джульетта, Веронике.  

– Надеюсь, магичка какая – нибудь его не обидела, – сказала Вероника, Джульетте.  

И пока они обсуждали, куда мог Хаус деться, вместе со своим другом. И какие у них были планы. Их заметила Виктория. Две девушки Джеммеры, всегда были заметные. Особенно Вероника, после того знаменательного побега, когда она выиграла гонку. Виктория подошла ближе.  

– Извините что вмешиваюсь, – сказала Виктория, им.  

– Вообще-то мы разговариваем, – сказала Джульетта, Виктории.  

– Я вижу. Просто мне велено вам кое-что передать, если я вас увижу, – сказала Виктория, Джульетте и Веронике.  

– Да, и что наш братец, с очередной падшей и развлекается с ней, так для нас это не новость, – сказала Джульетта, Виктории.  

– Вообще-то не это. Вас искал молодой человек, друг вашего брата, Хаус кажется, я запомнила его, потому что у него необычное имя, и с ним приключился такой случай, думаю, до сих пор будут поговаривать, – сказала Виктория, Джульетте.  

– Что он что-то натворил? – спросила Джульетта, испуганно глядя на сестру.  

– Да, нет. Просто отшил очередную падшую женщину, заявив нагло, что он хочет выпить, чтобы девушка пошла, налила, ему выпить из своего кармана вынула деньги при этом, потому, что он забыл свои деньги дома. А потом он не против, будет, если он с ней развлечется за ее деньги, это же какую наглость иметь, чтобы такое сказать Анне, – сказала Виктория, Джульетте.  

Вероника от этих слов лишь присвистнула. Это Хаус оказывается, загнул, действительно он проявил не просто наглость, но и хамство. Такое сказать женщине, и не просто женщине, а падшей женщине.  

– И что было дальше? – спросила Вероника у Виктории.  

– Да, ничего, он просто, искал вас. А не найдя вас на месте, обратился ко мне за помощью, не знаю ли я куда вы пошли. Я сказала, ему, что я не знаю, куда вы пошли, и то, что вы не докладывали, мне, куда вы пошли. И то, что это не мое дело, и мне не за это платит. И тогда он просил передать для вас послание, – сказала Виктория, Веронике.  

– И что за послание? – спросила Джульетта, у Виктории.  

– Я так полагаю, чтобы я сказала вам, что он вас искал, это раз. А второе то, что он, судя по всему ушел домой. Потому что, выходя я не заметила одной из ваших лошадей, – сказала Виктория, Веронике.  

– Во сколько это было? – спросила Джульетта у Виктории.  

– Где-то часов около часу ночи, – сказала Виктория, Джульетте и Веронике.  

– Спасибо за послание вот держи, – сказала Вероника, ей.  

И дала ей 50 келат. Виктория ушла, тут же, оставив их самих дальше разбираться.  

– Да, похоже, Хаус уже дома, – сказала Джульетта, Веронике.  

– И нам пора, мама, встает около семи утра, – сказала Вероника, Джульетте.  

– Это точно, а сейчас около шести часов утра примерно. Так что осталось лишь захватить брата, и вперед, – сказала Джульетта, Веронике.  

И в этот самый момент как говорится. С лестницы спускается Артур.  

– Ну, наконец-то, а то мы думали, что нам придется тебя вытаскивать оттуда силой, – сказала Джульетта, брату.  

– Не нужно, я очень хорошо отдохнул, и готов приступить к работе. Который час, – спросил Артур у девушек.  

– Почти около шести часов утра, – сказала Джульетта, Артуру.  

– Тогда нам нужно поторопиться, чтобы успеть, до того, как мама поймет, что мы всю ночь гуляли. Кстати, я что-то не вижу Хауса, где он, – спросил Артур у Джульетты.  

– Это мы должны у тебя спросить про это. Ведь он остался с тобой, – сказала Вероника, Артуру.  

– Вер, но откуда мне знать, – сказал Артур, Веронике.  

– Не называй меня так, я этого не люблю, ты же знаешь. Я всегда знала, что у тебя нет мозгов, но настолько же, – сказала Вероника, Артуру.  

– Хорош мне нравоучения читать. Лучше скажи мне, где он, иначе бы вы тут не стояли и не ждали бы меня, а искали его – сказал Артур, Веронике и Джульетте.  

Но на его вопрос ответила Джульетта.  

– Он здесь не очень долго пробыл. Он велел Виктории сказать, что искал нас, а не найдя нас, он отправился домой, судя по всему. Я так поняла из послания Виктории, – сказала Джульетта, Артуру.  

– Ну, что ж, может мы поторопимся, иначе теперь уже мама нас будет отчитывать, – сказал Артур, Джульетте.  

– Отлично, – сказала Джульетта, брату.  

И с этими словами они вышли, на улицу. Там стояли, наверное, только их лошади. Солнце уже во всю, наверное, стояло. Оно выглянуло всего пару минут назад.  

– Надо поторопиться, – сказала Вероника, им.  

И с этими словами она просто пустила свою лошадь в галоп. Артур и Джульетта, последовали ее примеру, и пустили своих лошадей в галоп.  

– Надеюсь, успеем, – сказала Вероника, им.  

– Не каркай, – сказала Артур, сестре.  

Лошади добежали до дома, за пять минут не больше. Артур слез с лошади, стараясь не шуметь, и не скрипеть открыл ворота. Девушки быстро забежали внутрь. Артур вернулся обратно за лошадью. И повел ее загонять внутрь. Потом, когда лошади были на месте, они втроем закрыли ворота. И поспешили лечь, пока мама их не застала, как говориться. Если Джульетта и Вероника не спали всю ночь, гуляя на празднике. То, Артур, к примеру, неплохо отдохнул, ему даже поспать удалось, как говориться. Они подошли к дому, открыли дверь уже знакомым им заклинанием. И поспешили к себе в кровати, пока их не застукала мама. Джульетта, и Вероника быстро переоделись и легли, надеясь хоть полчасика поспать, как говориться. Полчасика они, может быть, и поспали, но их матушка разбудила их, как и положено около семи часов утра. Так, что Вероника и Джульетта, можно сказать, не выспались. Но они не жаловались на судьбу. Они хорошо провели время вчерашним вечером. Элоиза, вместе с девочками приготовила еду, вернее завтрак. Потом встал ее супруг Карл, затем встал поднятый отцом Артур. Хаус, же завтрак проспал. Он встал около десяти часов утра.  

– Доброе утро, – сказал Хаус, Элоизе.  

– И тебе того же, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Что у нас на завтрак? Да, я знаю что проспал, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Все как обычно, отвар, друлы и каша, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Не надо меня обслуживать, я сам, – сказал Хаус, Элоизе.  

И сам принес себе тарелку, ложку. Положил себе еду, и сел.  

– А который час? – спросил Хаус у Элоизы.  

– Почти десять часов утра, – сказала Элоиза, Хаусу.  

И тут в дом заходит Вероника, и Джульетта.  

– Доброе утро, – сказала Вероника ему.  

– И вам, тоже, – сказал Хаус, девушкам.  

Он поел, убрал за собой как говорится, не дожидаясь, что его обслужат. Потом вышел на улицу, и увидел Джульетту. Она подошла к нему. Еще Хаус успел разглядеть Веронику, которая судя по всему работала вместе с матерью на огороде.  

– Ты почему рано ушел вчера, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Мне было скучно, и нечем заняться, поэтому я и ушел, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Ты мог бы нас подождать, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, и сколько времени мне надо было подождать, пока вы придете. Вы же были неизвестно, где, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Да, я знаю. Спасибо что ты нас не сдал, а то сам понимаешь, мама любит контроль везде и всегда, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Да, я не собирался ей, ничего говорить, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Спасибо, что помог нам, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А вы где были? Я лично не видел вас в кабаке, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Нас пригласили на тусовку для девочек, и мы не удержались, и решили сходить туда. Мы думали, что тобой займется Артур, и тебе не будет скучно, а вышло то совсем по-другому, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Сколько можно разговаривать, иди сюда, и помоги нам, – крикнула Элоиза на дочь.  

– Извини долг зовет, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А я чем могу помочь, – спросил Хаус у Джульетты.  

– Наруби дрова, раз не чем заняться, они нам всегда нужны, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Ясно, я все понял, – сказал Хаус, Джульетте.  

И с этими словами Джульетта пошла, помогать матери. А также сестре, которые как раз работали на огороде. А Хаус занялся рубкой дров, судя по всему на зиму. Он долго там рубил дрова, можно сказать за час работы просто взмок. Потом минут десять отдыхал, как говориться. За это время, они вернулись с огорода.  

И стали заниматься обедом. Вернее девочки стали заниматься обедом, а Элоиза ушла по своей работе. Ей надо было сходить и все проверить, как говориться. Вероника ему принесла воды, также как это сделала Джульетта.  

– Через час, будет обед, приходи, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Приду, – сказал Хаус, ей.  

И Вероника пошла опять заниматься своими делами, оставив его рубить дрова. Потом к обеду пришла вся семья: Карл и Артур. На этот раз обед был получше, чем завтрак. Борщ, два кусочка хлеба каждому, рыбка, и салатик из зелени. Все было свежо, и очень вкусно.  

– Очень вкусно, мама, это ты делала, – спросил Артур у матери.  

– Нет, сегодня обед готовили девочки, – сказала Элоиза, Артуру.  

– Ну что ж вы постарались на славу сегодня, – сказал Артур, Джульетте, и Веронике.  

– Салат делала, я, а борщ делала Джульетта, – сказала Вероника, брату.  

– Я и говорю очень вкусно, – сказал Артур, им.  

– Нам приятно, – сказала Джульетта, брату.  

Потом они снова ушли на работу. А женщины занялись своими привычными делами как говориться. Хаус же снова стал заниматься своей рубкой. И похоже у него успешно получалось. Вечером он снова катался на лошади вместе с Вероникой. На ужин как всегда они опять опоздали. Хаус спокойно жил как говориться у них в доме. Можно даже сказать привык к крестьянскому труду. Здесь они вставали рано. Карл и Артур уходили на работу всегда около восьми часов. Поскольку Хаус это время благополучно просыпал, он этого не видел. Элоиза же металась между своей магической работой, огородом, и домом. И часто не всегда успешно. Благо Джульетта, и Вероника были всегда на подхвате, и всегда могли помочь матери. Хаусу здесь нравилось. Но он прекрасно понимал, что не может здесь оставаться. Гостеприимство вещь хорошая, но не нужно ей лишний раз ею злоупотреблять подумал Хаус про себя. Он уже все решил, он попросит у них лошадь, и поедет в Мейру. Ничего что он не знает дороги. Мир ведь не без добрых людей. Но все вышло по-другому. Произошел конец недели. В данном случае была пятница, начало утра.  

– Я пойду рубить дрова, спасибо за завтрак, – поблагодарил как всегда Хаус, Элоизу.  

– Я рада. Но ты можешь не рубить сегодня дрова. Мы собираемся по магазинам, и можем тебя взять с собой, если тебе это не покажется слишком скучно, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– По магазинам, вы, что платья будете себе покупать, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Нет, не мне, Веронике и Джульетте, – поправила Хауса, Элоиза.  

– А зачем? – спросил Хаус, у Элоизы.  

– Мы едем же на ярмарку невест, ты, что забыл недельный разговор с папой, – спросила стоявшая рядом Вероника, Хаусу.  

– Извини, вылетело из головы просто, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ну, раз мы едем на ярмарку, значит нам нужны соответствующие платья, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Такое зрелище я не пропущу. К тому же мне скучно здесь оставаться одному. Определенно я иду с вами, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Отлично, раз такое дело. Выведи для нас всех лошадей, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Конечно, госпожа, – сказал Хаус, Элоизе.  

И пошел исполнять ее просьбу. Пока девушки собирались в дорогу, он пошел за лошадьми. Он вывел их на улицу. Элоиза вышла последней, в темной накидке, которая была положена любой, судя по всему магичке, и очень грациозно села на лошадь. Хаус еще не разу не видел, чтобы кто-то так сидел прямо. Зато ему было ясно, что Вероника много чего интересного унаследовала от матери, без ее магического дара. Они сели на лошади, и поехали. Ехали они достаточно долго, Хаусу лично так показалось. Они еще долго говорили о платьях, красоте, и прически, и прочей женской атрибутике. Но он решил про себя, лучше он будет слушать их глупости, нежели сидеть дома один в полном одиночестве. Он не любил одиночества. Он никогда не понимал Мелани, она могла часами сидеть на одном месте, а потом вдруг развить бешеную активность. Он не мог разобраться в ее настроениях, ее чувствах, эмоциях, они слишком были переменчивы что ли. И она сама была слишком непредсказуема как говорится. Это ему и нравилось.  

– Хаус, очнись, – сказала Вероника, ему.  

– А что? – спросил задумавшийся Хаус, Веронике.  

– Мы уже на месте, а мне почему-то кажется что ты мыслями был далеко не здесь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Вообще-то я задумался, о своем, извини если я не разговорчив, я просто в этой вашей женской шелухе не сильно разбираюсь, – сказал Хаус, Веронике.  

– Я говорила, что ты должен посмотреть платья,, и оценить что подойдет мне больше. Ты нам поможешь, – спросила Джульетта, у Хауса.  

– Помогу чем смогу, – сказал Хаус, Джульетте.  

И тут Хаус понял из-за чего были прерваны его мысли. Они судя по всему приехали на базар как говорится. Повсюду неслись шум, гам, и всякая суматоха. Доносились выкрики отовсюду, типа огурчики, грибочки, и все в таком духе, с одной целью приманить к себе побольше покупателей.  

– Мы что за продуктами, – спросил Хаус у Элоизы и Джульетты, с Вероникой.  

– Вообще-то мы здесь из-за того, что одежду купить, а здесь идет вначале продукты, потом одежда, и обувь, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– У вас что здесь сделано по секторам, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Ну, да, что в этом такого, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Нет, ничего просто удивился, – сказал Хаус, Элоизе.  

Пока они пробирались через ряды, огурцов, потом капусты, потом баклажанов, и всех прочих овощей. Они наверное прошли не менее десяти рядов это точно. Хаус старался поспевать за ними, чтобы не потеряться здесь не базаре. В отличие от цивилизованного мира, здесь все было по-другому. В его мире, продукты, продавались по магазинам, а на базаре торговались лишь, те, кто занимался этим сам, так называемом натуральным хозяйством. И цену они брали выше, чем в магазине. Здесь же цена была одинакова, попробуй завысь, сразу набегут, организация мэртов, маги правительственная организация, и так просто от них не отвяжешься как говориться, если ты поймался на воровстве. У тебя здесь лишают лицензию на торговлю раз, поэтому торговать ты не можешь. А если ты поймаешься снова, но уже не на легальном уровне, то каратать, тебе общественную работу, в цепях, и во всей прочей атрибутике, бесплатно. За это конечно здесь не сажают, но карают очень сурово. Если ты попался на взятке, или на чем-то уголовном, то есть криминальном. Например, за изнасилование здесь, мужчин не карают, максимум что сделают, отправят на общественную работу, хотя Хаус звал это рабским трудом. То есть очень многие здесь занимаются каторгой. Владеть людьми, продавать их, тоже запрещено как говориться, если поймают, мало не покажется. За это могут и посадить, ненадолго конечно, всего два, три года не больше. За что очень сурово карают, так это за убийство детей, и за их изнасилование. Тебя осудят на пожизненный срок, в тюрьме как говорится, и больше оттуда не выпустят. Поэтому здесь может быть и мало преступности, что ли. Просто народ знает, если поймают на воровстве, мало никому не покажется. Мужчин обычно, ссылают на каторгу, работать за бесплатно, женщины же просто сидят в тюрьме, около пяти лет не меньше. Никаких выплат, никаких штрафов, все очень действенно и очень жестоко. Например если мать, не хочет иметь ребенка, она может отказаться от него, и отдать его в специальную организацию. Отцу ребенка не выдают, если мать от него отказалась. Ребенок должен находиться в детском приюте, при храме Манона, до истечении им семи лет. А потом уже отец если хочет может его забрать. Если отец, отказывается от ребенка, и не хочет платить, матери на содержание. То мать, должна доказать в суде, что данный человек не платит ей денег, на алименты и содержание ребенка. Тогда ей положена надбавка, от государства, до истечении ребенку семи лет. Государство выплачивает, как говорится средства матерям, у которых отец отказывается платить, не очень большую сумму. Чтобы ребенок не в чем не нуждался. До истечении ребенка семи лет, правительство перестает платить. Здесь никто не платит, за свет, электричество, и тепловые услуги. Во-первых, проблемы с жильем у них всегда очень остро стоит. Во-вторых, электричества и тепла, у них нет. Поэтому есть два способа получить тепла. Первый способ жить в доме, где есть простая печка, и топить ее самостоятельно. Второй способ, есть, он разумеется магический. Но за него надо заплатить магичке, или магу. Он будет ходить каждый день и ставить заклинание на тепло. Но приход не бесплатный, как вы понимаете. Поэтому большая часть в городе, не имеет печи, и прибегает к услугам магов, чаще всего своих знакомых, которые могут бесплатно, или по блату, помочь с теплом. Обычная семья, платит, лишь только один налог, на прибыль. Все остальное им оплачивает государство, пусть совсем немного, но здесь система продумана очень грамотно. Поэтому никто здесь не голодает, и не знает что такое голод. Они просто ограничены, в правах, и возможностях, нежели в его мире. А те, кто обладает хоть каким-то магическим даром, вообще в шоколаде. И вновь его сильный удар в плечо, вернул обратно в реальность.  

– Хаус, не смотри так на меня стеклянными глазами, скажи этот красный цвет по мне, – сказала Джульетта, Хаусу, толкнув его чтоб он пришел в чувство.  

Хаус лишь слегка помотал, головой, не зная что сказать, и постарался вспомнить зачем он пошел с ними. Он просто задумался о проблемах, мирового масштаба, и забыл зачем он пошел с ними. Вон как она крутится, возле зеркала.  

– Я не знаю, тебе виднее, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Мама, – спросила Джульетта, у Элоизы.  

– Не знаю, дорогая, слишком вырез открыт, и ты будешь выглядеть вульгарно, давай лучше другое, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– Хорошо, другое так другое, – сказала Джульетта, Элоизе.  

И с этими словами пошла переодеваться как говориться. И тут вышла Вероника, в розовом платье, немного отличном от платья сестры.  

– Ну, мне цвет идет, – спросила Вероника у Хауса.  

– Я не знаю, тебе виднее, – сказал Хаус, тоже самое Веронике.  

– Знаешь милая, розовое не твое, мне не нравится, – сказала Элоиза, Веронике.  

– А ты что скажешь? – спросила Вероника, снова у Хауса.  

– Делай как знаешь, – сказал Хаус, Веронике.  

И Вероника разочарованно пошла снова переодеваться.  

– Что это за ответ, Хаус? – возмутилась Элоиза, ему.  

– А что я должен сказать по – вашему, – возмутился в ответ Хаус, Элоизе.  

– Правду, сказать что она красива, и высказать свое мнение, ты ведь за этим здесь, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я поехал с вами, потому что мне было скучно, и нечем было заняться. И я совершенно не разбираюсь в этой женской атрибутике, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Просто скажи в следующий раз что красиво, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Нет, слов, они великолепны, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Не мне, это скажи, а им это скажи, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Ладно, успокойтесь, я все понял, скажу, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Вот и хорошо. Они должны быть уверены в своих силах, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Ну, – крикнула Элоиза, девушкам.  

И в следующий миг из-за занавески вышла Джульетта, на ней теперь было голубое платье.  

– А что скажешь на это? – спросила Джульетта, у матери.  

– Мне не нравится, ты похожа в нем, на матрешку, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– А тебе? – спросила Джульетта у Хауса.  

– Ты великолепна, конечно, но матери виднее, – сказал Хаус, Джульетте.  

Та лишь хмыкнула, и снова пошла переодеваться. Следующая вышла Вероника. На ней был ослепительный желтый цвет.  

– Ну, мне этот цвет очень нравится, что скажешь, – спросила Вероника у матери.  

– А не слишком шикарно, мы все-таки едем на ярмарку невест, а не чью-нибудь свадьбу, – сказала Элоиза, Веронике.  

– Да, брось оно идеально, – сказала Вероника, Элоизе.  

– Оно слишком броско, – сказала Элоиза, категорично своей дочери.  

– А ты что скажешь? – спросила Вероника у Хауса.  

– Ты очень ослепительна, как мама и сказала, мне почему-то кажется, что они подумают о твоей общедоступности, и это не повысит твою значимость как товар, на этой ярмарке, – сказал Хаус, Веронике.  

– Нет, слов, – сказала Вероника, ему.  

И с этими словами она ушла за занавеску снова переодеваться. Потом через несколько минут выходит Джульетта.  

Она была в белом платье, и черном поясе. Платье было великолепно.  

– Да, это то что надо, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– А тебя не волнует что оно белое, – спросила Джульетта у матери.  

– Белый цвет, тебе очень к лицу, зря ты его не любишь, – сказала Элоиза, Джульетте.  

– Зато он мне не нравится. И я хочу нравиться мужчинам, а не отталкивать их своей девственностью, – сказала Джульетта, матери.  

– Это очень красиво, посмотри, черный пояс, изумительная ткань, – сказала Элоиза, нахваливая платье Джульетты.  

– А мне оно не нравится, оно слишком закрытое, полностью, ничего не видно, кроме рук, моих, и мне оно не нравится. Скажи, ей Хаус, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Что я должен сказать, – спросил ничего не понимающий Хаус у Джульетты.  

– Скажи, ей, что ты будешь выбирать платье, а не она, потому что ты мужчина, и тебе виднее, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Но это деньги твоей матери, и она имеет права диктовать, что тебе носить и как, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Но мне это не нравится, – сказала, вернее, уперлась на своем, Джульетта, Хаусу.  

– Ладно, Хаус, похоже, мои комментарии ей не интересны, и ей интересно это твое мнение, потому что ты мужчина, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– То есть решение за мной, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Да. Если тебе понравиться, и ты скажешь, что это платье тебе нравится, его мы и возьмем, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Тот лишь с недоумением посмотрел на Элоизу, после ее слов.  

– Ладно, Хаус, скажи ей свое мнение, – сказала Элоиза, махнув ему рукой.  

– Если честно, оно красиво, но мне не особо по-душе, – сказал Хаус, Джульетте, честно.  

– Отлично, тогда выберу другое, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И с этими словами она пошла за новым платьем как говорится. Следом за ней вышла ее сестра Вероника.  

– Не терплю, никаких возражений от тебя мама, поэтому хочу услышать лишь твое мнение, – сказала Вероника, Хаусу.  

Хаус лишь придирчиво осмотрел ее черное платье.  

– Нет, оно мне не нравится. У тебя и так черные волосы, куда тебе и черное платье, – сказал Хаус, Веронике.  

– Хорошо, не проблема, сейчас найдем, что понравиться, тебе, – сказала Вероника, Хаусу.  

Потом, снова пошло по еще одному кругу как говориться. Ни одно платье не подходило, к глазам, и волосам девушки. Хаусу нравились платья, но как сидели, на них, не нравилось. Нет у них чувства стиля, что ли, думал Хаус про себя. Он уже видел шесть или семь видов платья. Но ничего им не подходило. Элоиза просто поджала губы недовольно, и как говорится ничего не говорила им. Выбор был за Хаусом, а он молчал. Они, наверное, половину платьев, уже перемерили здесь. И тут появилась хозяйка лавочки.  

– Что вам мистер, не нравится зеленое платье, говорите что красиво, а потом говорите, что не подходит, долго вы будете здесь сидеть, – сказала продавщица, Хаусу.  

– Я знаю, что мы уже долго здесь. Просто, и нас поймете, им ничего не подходит, и я не знаю, как можно правильно сказать, что им подходит, – сказал Хаус, хозяйке.  

– Пройдемте со мной мистер, – сказала продавщица, Хаусу.  

Он прошел вслед за хозяйкой.  

– Вот, посмотрите, черный, голубой, фиолетовый, красный, розовый, какой вам нравится, – спросила хозяйка, Хаусу.  

– Слегка серый, можно немного бежевый есть, – спросил Хаус у хозяйки.  

– Да, но он будет выглядеть блекло на фоне других цветов, – сказала хозяйка, Хаусу.  

– Я знаю. Вот это платье, что вы сейчас мне показали, дайте Джульетте, – сказал Хаус, хозяйке.  

– А другой девушке что дать, – спросила хозяйка у Хаусу.  

– Я не знаю, дайте, ей не фиолетовый, а голубой цвет, и ткань должна быть очень легкой, и не очень длинной, и это наверху, – сказал Хаус, хозяйке.  

– Это называется декольте, – сказала хозяйка, Хаусу.  

– Да, верно, и чтобы это было, – сказал Хаус, хозяйке.  

– Ну, не знаю, может тебе это понравится, – сказала хозяйка, Хаусу.  

И с этими словами достала, пару других коробок с вещами. И открыла последнюю коробку, и достала оттуда потрясающее платье.  

– Это вам нравится, – спросила хозяйка у Хауса.  

– Да, это то, что надо, – сказал Хаус, хозяйке.  

– Вы идете, а я пока дам, эти платья девушкам. А то, вы, судя по всему вы здесь будете до вечера, – сказала хозяйка, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, хозяйке.  

И пошел на свое место. И тут же его перехватила Элоиза.  

– Где ты был? – спросила Элоиза у Хауса.  

– Мы слишком мешаем хозяйке этого прилавка, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Несомненно, ведь они уже наверное целых два часа, одевают платья, а ты никак не можешь выбрать, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Этим я и занимался. Посмотрите, что я выбрал, – сказал Хаус, Элоизе.  

И первая вышла, в бежевом платье, с черным поясом Джульетта.  

– Ну, это тебе нравится, – спросила Джульетта, прекрасно зная ответ, что он скажет, снова нет.  

– Оно прекрасно Джульетта, и мне очень нравится. Что скажите Элоиза, красиво ведь, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Просто шикарно, нет слов. Не белый, цвет конечно, но очень к тебе лицу, – сказала Элоиза Джульетте.  

– Так, это да, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Конечно же, да, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Что ж, мне не сильно нравится, но если ты сказал да, то да, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Попроси, чтобы тебе его упаковали, – крикнула Элоиза, Джульетте, вдогонку, когда та скрылась за занавесками.  

– Хорошо, – крикнула Джульетта, матери.  

Вслед за сестрой появилась Вероника. Она выглядела в голубом платье просто обалденно, как говорится. На ней был, простой синий пояс, как говорится, открытая шея, и руки.  

– Ну, – сказала Вероника, завороженная своим обликом у Хауса.  

У Элоизы произошел шок. Она никогда не видела, чтобы платье на ее дочери было настолько красиво. Как будто она снизошла сверху. Она выглядела просто очень красиво.  

– Нет, слов, оно тебе очень подходит, – сказала Элоиза, дочери.  

– Хаус, – спросила Вероника у Хауса.  

– Мама права, ты выглядишь в нем, как принцесса, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ну, спасибо, за комплимент, – сказала Вероника, ему.  

И с этими словами пошла вслед за своей сестрой, упаковать вещи.  

– А у тебя неплохой вкус, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я старался, – сказал Хаус, Элоизе.  

А тем временем Джульетта, и Вероника, говорили с хозяйкой, и платили за свои платья.  

– Да, это очень красиво, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Я немного в этом разбираюсь, потому что у меня есть сестра, если быть честным, и она мне немного рассказывала, о платьях, и прочей вашей атрибутике, хотя я не люблю этого делать, это не мужское занятие, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Наверное, чувство стиля, должно присутствовать в твоей избраннице, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Разумеется, – сказал Хаус, Элоизе.  

И тут вышли из-за занавесок Вероника и Джульетта.  

– Мы готовы, – сказала Вероника, матери.  

– Да, ну тогда идем, – сказала Элоиза, им.  

– Минутку девушки, я хочу сказать пару слов вашей матери, прошу вас, – сказал Хаус, им.  

– Конечно, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И Хаус склонился над ухом Элоизы.  

– Их образ не завершен, нужны аксессуары, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Это что типа украшений, – спросила Элоиза у Хауса.  

– Ну да, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Не беспокойся, об этом, мы зайдем, за этим в конце, – сказала Элоиза, Хаусу, также тихо.  

– Ну что закончили, – спросила Вероника, нетерпеливо у Хауса, и матери, которые о чем-то своем шушукались.  

– Да, идем за обувью, – сказала Элоиза, своим дочерям.  

И они все дружно пошли за обувью, как говорится. Они подошли к прилавку, и стали смотреть, разную обувь.  

– Что будем брать? – спросила Вероника у матери.  

– Вы же отказались, чтобы я вам делала облик, и выбрали на мою роль Хауса, пусть он вами и командует, – сказала Элоиза, Веронике.  

– Да, Хаус, что нам взять, – спросила Джульетта у Хауса.  

– Я бы тебе посоветовал Джульетта, одеть, взять вот эти сапоги, надеюсь, ты умеешь ходить на каблуках, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Да, умею, они хоть бежевые, но неплохие, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– А мне что брать? – спросила Вероника у Хауса.  

– Возьми не сапоги, в вот эти полусапоги, но только черные, хорошие, – сказал Хаус, Веронике.  

– Мне нравится, – сказала Вероника, Хаусу.  

Они взяли обе по паре сапогов, и двинулись к хозяину этого места, поскольку здесь было слишком много народу.  

– Подождите нас здесь, мы сами, – сказала Вероника, Хаусу и матери.  

– Мы подождем, – сказал Хаус, девушкам.  

И они, наверное, ждали их минут двадцать не меньше. Пока, они прошли сквозь толпу людей, пока взяли нужный размер, пока им их запаковали, как говориться, по ощущениям Хауса, прошла целая вечность. Потом они вынырнули из толпы.  

– Ну, вроде бы все, теперь домой, – сказала Джульетта, Элоизе и Хаусу.  

– Вообще-то Хаус, отел заглянуть в мир аксессуаров для вас, – сказала Элоиза, дочерям.  

– Правда, и выберешь для нас прекрасные изделия, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Я постараюсь, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Ладно, – сказала Вероника, Хаусу.  

И они двинулись к месту, где торгуют аксессуарами. К счастью, там никого не было возле этого прилавка. И они все вместе встали.  

– Что желаете? – спросил хозяин у покупателей.  

– Выбрать, что-нибудь, например, вот это сколько стоит, – спросил Хаус у хозяина.  

– Один фарлонг, – сказал хозяин, Хаусу.  

– Манон мой, Хаус, и кому это красное украшение предназначается, – спросила Вероника у Хауса.  

– Джульетте, а еще на руку, типа браслета, такого же цвета, огненно-красного, – сказал Хаус, хозяину.  

– Сейчас найдем, – сказал хозяин, Хаусу.  

И он полез вниз, под прилавок, и вытащил коробки, и достал нужную коробочку.  

– Посмотрите, а это подойдет, – спросил хозяин у Хауса.  

– Это то, что надо, – сказал Хаус, хозяину.  

– А мне что? – спросила Вероника, недовольно у Хауса.  

– Пока не вижу, не спеши, – сказал Хаус, Веронике.  

Просто у него глаза разбегались от такого количества украшений как говорится, а нужного все не было, никак.  

– Может вам подсказать что, – спросил хозяин у Хауса, глядя как он берет и смотрит каждый камень.  

– Мне трудно вам описать, как он должен выглядеть, но он должен быть небесно-голубого цвета, и сильно прозрачным, как будто вы дарите сокровище водного мира, или отрываете от коралла, – сказал Хаус, хозяину.  

– Ну, я не знаю. Вот посмотрите это, мне это привезли недавно, – сказал хозяин, Хаусу.  

И с этими словами снова вниз, за небольшим ящичком.  

Он вытащил оттуда такую красоту, что у Вероники перехватило, наверное, дыхание.  

– Какая красота, боже мой, – сказала Вероника, маме, и Джульетте.  

Джульетта увидела камень просто неземной красоты, это было настоящие эстетическое великолепие.  

– Мы берем, – сказала Вероника, за Хауса.  

– И браслет тоже, – сказал Хаус, хозяину.  

– Да, минуточку, – сказал хозяин, им.  

И с этими словами, за таким же красивым браслетом, снова вниз в ящик.  

– Вот за все с вас, четыре фарлонга, – сказал хозяин, им.  

Элоиза заплатила, за все, как говорится, и они вышли, наконец.  

– Нам пора, а то мы не успеем ужин приготовить, – сказала безаляпиционно Элоиза, им.  

– Да, покупки просто превосходные, я уверена, что сражу всех наповал, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Конечно милая, а сейчас нам нужно поспешить, – сказала Элоиза, им.  

И они двинулись на выход с данного базара как говориться. Хаус же следовал за ним. Девушки, по крайней мере, будут блистать на балу как говориться. И своей красотой, и одеждой, и аксессуарами. Все-таки его сестренка была права. Платья и украшения, всегда делают свое дело, как девушка была бы некрасива. Поэтому Хаус считал достоинством, если девушка ухаживает за собой, следует своему определенному стилю в одежде. Они вышли из базара только через тридцать минут, миновав при этом все ряды, что они проходили раньше. Лошадей их сторожили, пока не прибудут хозяева. Элоиза с ними расплатилась, и они тронулись с места. Судя по всему, они действительно задержались на базаре. Они выехали около десяти часов примерно, а сейчас судя по всему, что солнце заходит, около пяти часов вечера не меньше.  

– Сколько сейчас времени? – спросил Хаус у Элоизы.  

– Сейчас около шести вечера, а мой муж и Артур придут к восьми, надеюсь мы успеем, приготовить ужин, – сказала Элоиза, озабоченно, Хаусу.  

– Успеете, а если что они подождут, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Ты не понял, что ли Хаус. Мы сегодня едем, в Мейру, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Что сегодня? Но почему сегодня? – спросил Хаус у Вероники.  

– Нам придется туда добираться достаточно долго, возможно придется заночевать, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А когда этот праздник будет? – спросил Хаус у Веронике.  

– В понедельник, если успеем, прибудем в Мейру, в воскресенье утром, – сказала Вероника, Хаусу.  

– А что если не успеем, – спросил Хаус, у Вероники.  

– Значит, прибудем вечером, но в воскресенье, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Ясно, – сказал Хаус, Веронике.  

– А это значит, мне не только ужин сготовить, но и собрать им нужно все в дорогу, ночевать на улице не приятное развлечение, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Верю, – сказал Хаус, Элоизе.  

И они благополучно замолчали. Хаус думал о том, что скоро он будет в Мейре, и все эти последние дни, что он проводит здесь наконец-то закончатся, и наступит долгожданная пара, тишины, мира и спокойствия. И его еда, и кормежка, перестанут сказываться на их семье. Элоиза думала, о том, что ей предстоит сделать, и то, что ей придется объясняться с мужем, из-за того, что она забыла приготовить ему обед, вследствие того, что они задержались на рынке, и того, что девушки долго примеривали свои платья. Джульетта думала о том, как побыстрее можно убраться отсюда в город, чтобы как следует там поразвлечься вволю. Когда над твоей душой не стоит, твои родители, и не спрашивают у соседей, где ты была, с кем ты была, и задают много лишних и ненужных вопросов. Вероника же думала о том же. Она надеялась, отдохнуть вволю, также как и ее сестра. И не могла дождаться, когда это наступит. Они подъехали к дому, никого не было. Элоиза слезла с лошадей, тут же, и велела.  

– Хаус, загони лошадей в загон, пожалуйста, а вы обе со мной, – сказала Элоиза, Веронике и Джульетте.  

– Может мне помочь ему, – спросила Вероника у матери.  

– Нет, не надо, я сам справлюсь, – сказал Хаус, Веронике.  

– Ты уверен в этом, – спросила Вероника у Хауса.  

– Да, уверен, иди, – сказал Хаус, ей.  

И с этими словами Вероника последовала вслед за матерью. Когда Хаус, взял лошадей, и завел их на место, потом снова закрыл ворота, после того, как их завел в загон. Когда он подошел к дому, работа там уже шла во всю. Судя по всему, они готовили и что-то делали. Хаус зашел внутрь, и увидел их.  

– Может я могу помочь, – спросил Хаус у Элоизы.  

– Нет, ты не можешь ничем нам помочь, это наше дело, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Зато мне ты можешь помочь, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Да, и чем же? – спросил Хаус у Веронике.  

– Покорми лошадей, овсом, они должны быть сыты, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Я их покормлю, если ты скажешь, где овес, и все предметы нужные для этого, – спросил Хаус у Вероники.  

– Овес, лежит в другом сарае, инструменты там же, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Я сам разберусь, – сказал Хаус, Веронике.  

И пошел в другой сарай. И принес лошадям как положено еды. Пока он кормил всех лошадей, сеном, так называемом овсом. Элоиза, Джульетта, и Вероника приготовили ужин. А когда Хаус вернулся, обратно, дома уже были Карл и Артур.  

– Привет Хаус, неужели ты сам выбирал платья для моих дочерей, – спросил Карл, не веря, ему.  

– Я лишь давал советы, а они выбирали, – сказал Хаус, Карлу.  

– Они тебе сказали, что мы едем в Мейру, завтра очень рано утром, – спросил Карл у Хауса.  

– Они сказали сегодня вечером, – сказал Хаус, Карлу.  

– Извини, я пошутила. Завтра утром рано, около пяти часов утра, если быть верной, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Да, это неприятно, придется рано встать, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Точно поэтому чтобы рано встать, нужно, рано лечь спать, – сказал Артур, Хаусу.  

– Это очевидно. Спасибо за ужин дорогая, все было очень вкусно, я пошел отдыхать, – сказал Карл, вставая со своего места.  

– Спокойной ночи, – сказала Элоиза, мужу.  

И Карл пошел в комнату. Артур положил последний кусочек, хлеба, и тоже поблагодарил мать за ужин, и пошел спать. Хаус лишь отодвинул тарелку от себя.  

– Ты закончил? – спросила Джульетта у Хауса.  

– Да, – сказал Хаус, Джульетте.  

И девушки стали убирать соответственно со стола. Хаус сидел просто и смотрел как они убирают со стола.  

– А вы не поедете с нами? – спросил Хаус у Элоизы.  

– Нет, Хаус, я не поеду, я останусь дома. Слава, Манону, это будет настоящий отдых. Никаких завтраков, и ужинов, по-моему, это самый лучший отдых для меня, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Ну, если вам будет здесь хорошо одной, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Мама, будет не одна. Она будет с подругой, у них здесь праздник намечается, в доме, правда мама, – спросила Вероника у матери.  

– Да, милая, и мне будет очень весело. Вы отдохнете в Мейре, а я здесь, – сказала Элоиза, Веронике.  

– Ну ладно, тогда я тоже пошел спать. Разбудите меня, когда нужно вставать, – сказал Хаус, девушкам.  

– Джульетта, разбудит тебя, – сказала Вероника, Хаусу.  

– Спокойной ночи, – сказал Хаус, им.  

– И тебе того же, – сказала Джульетта, Хаусу.  

Хаус пошел к себе отдохнуть. Он зашел к себе в комнату, там все уже было разобрано. Он переоделся, и попытался уснуть. Но никак не мог, он думал о Мелани. Где она сейчас? Но почему он ничего не знает об этой огненной девушке практически ничего. Что ей нравится, есть, что она любит читать, что ей нравится смотреть. Почему так мало ее зная, он до сих пор вспоминает, ее черные глаза. Ее слова. О любви, о том, что она останется с ним. Почему эти простые полуобещания превратились в пыль, и во время что их разделяют на части. Как тяжело забыть, ее. Ее красоту, ее страсть к нему. Он до сих пор слышит ее признание в любви. Она первой призналась ему в любви раньше него. Он помнил, когда открыл глаза, и понял печаль, и ее сожаление, что она призналась ему в чем-то личном, можно даже сказать сокровенном. Он прикоснулся к ней, он так боялся сделать ей больно. Но оказалось, что она и боли не почувствовала, он был не первым мужчиной в ее жизни. Кому она дала свою девственность. Кто прикасался к ее телу, раньше. Он был ее любовью, или просто мимолетной страстью. Наконец, он справился с этими страхами, и этой ревностью, и наконец заснул. Но выспаться ему не дали, кто-то изо всех сил молотил ему дверь. Хаус спросонья ничего не понял.  

– Хаус, вставай, уже пора, – кричала судя по всему Джульетта, под дверью, ему.  

Хаус недовольно потянулся, и констатировал, что легче встать, иначе она своим стуком разбудит всех вокруг. Хотя все, это мало сказано, он был уверен, что все уже встали.  

– Встаю, не стучи, – крикнул Хаус, ей через дверь.  

– У тебя есть пять минут, на сборы, пять минут, на легкий завтрак, и поскорее пожалуйста, – крикнула Джульетта, Хаусу.  

– Хорошо, – сказал Хаус, ей.  

Джульетта перестала стучать, и ушла. На улице, было еще темно, но солнце практически проклевывалось везде. Скоро будет уже настоящий рассвет. Пока лишь легкие сумерки, и красота. Хаус еще ни разу не вставал так рано, и не представлял как это может быть красиво. Он оделся, и вышел.  

– А где все? – спросил Хаус у Элоизы.  

– Они пошли за лошадьми, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– А как же завтра? Джульетта говорила что-то о завтраке, – сказал Хаус, Элоизе.  

– Разумеется. Но завтрак будет не слишком плотным, как обычно, можно даже сказать чересчур легким. Вот стоит самовар, наливай себе чаю, и вот тебе, кусочек хлеба, и друл, – сказала Элоиза, Хаусу.  

– Спасибо, нет не надо за мной ухаживать, я сам могу налить, – сказал Хаус, Элоизе.  

И с этими словами взял самовар и налил себе оттуда горячей воды в кружку большую. И сел есть, но поесть спокойно ему не дали, потому что с улицы пришла Джульетта.  

– Ты еще не поел, – сказала Джульетта, Хаусу.  

– Уже почти закончил, – сказал Хаус, Джульетте.  

– Поторопись, одного тебя ждем, – сказала Джульетта, Хаусу.  

И с этими словами она вышла на улицу.