Ты не воскреснешь

Это был самый обычный день, во всяком случае, для всех остальных и в природе. Холодный, а впрочем, и нет, действительно, самый обычный – январь ведь ещё на дворе, иначе и быть не может. Блестящие от инея листья на лужайках, газонах и клумбах, куда-то спешащие замерзшие не меньше того люди, толпа людей, довольно оживлённая улица.  

И девушка. Она с трудом могла объяснить то, как оказалась здесь в этот миг. Конечно, она была в своём уме и при своей памяти, но она же была на пределе, каждый новый день напоминал всё больше и больше вчерашний. Тут была депрессия налицо и в тоже время решительность, смелость.  

Да, она шла умирать, поэтому и была такая. Ни на кого не смотрела, с почти закрытыми глазами, не слыша никого, ничего; все мысли смешались с музыкой – наушники, как верный друг, лишь только им одним было разрешено остаться при ней до конца, до смерти.  

Итак, она шла. Куда? А для чего – уже знаете. Вокруг сновали люди, и серая улица была, пожалуй, даже переполнена ими. Накрапывал дождь. Рядом протекала река. Серо-голубые волны бурно бились о бетонные берега, и в воздухе пахло этой водой, этим холодом, промозглым, пронизывающим и пугающим. И было видно даже со стороны (или слышно? ), как вдали звучала чья-то тревожная меланхоличная музыка. Но эта песня была просто невыносима – до боли. Её ноты кричали, стонали и шептали (причем одновременно) о бессмысленности, тщетности бытия и рыдали. Да, эти ноты рыдали вместе с идущей девушкой. Дождь, как последний подарок, камуфлировал её от людей.  

Она шла. Всё ближе к реке и ближе. Невысокая серая фигурка – худая, испуганная и уже обречённая, загнавшая сама себя в этот угол, в это море несбывшихся грёз, горьких слёз. Сами ли? Так говорили все. А слёзы были самые настоящие.  

Дорога шла через мост. Так банально и так красиво, наверное. И то, что это день, а не вечер, и то, что людей толпа. Только люди все безучастные, серые, слишком серые и опять… В плащах, дождевиках, с зонтиками или без оных. Они шли, спешили, они жили… А она спешила лишь умереть.  

Девушка замедлила шаг. Она давила слёзы и в тоже время повторяла про себя, что всё давно решено, она просчитала варианты, других выходов нет, даже одного выхода. С тоской смотрела на бегущую реку, на маленькие и большие гребешки волн, на то, как они игрались, бросались друг на друга, кусали друг друга и растворялись… Однажды, уже совсем скоро, одна из таких сизых волн, а может, и все они набросятся на неё, возможно, все вместе, и разорвут, растерзают, как стая голодных акул. «Вот только волны всё-таки не акулы. » Последнее сомнение закралось в голову, но после тут же исчезло. Глаза оглядели перила моста и воду, попытались рассчитать высоту. Немало. Для самого несчастливого человека – тем более предостаточно.  

И выбор был завершён. В течение одной секунды. Без колебаний. Без мыслей. Без ничего. Она подошла вплотную к холодным железным прутьям, смахнула с них прозрачные капли дождя, «последние капли», как подумалось тут же девушке. «Последние капли последнего в моей жизни дождя».  

– Они такие красивые, так блестят, почти как крошечные алмазы… – сорвалось вмиг с языка, но слова были сказаны слишком тихо, их в тот же миг развеял в своей тишине самый примерный ветер. И не осталось больше ни звука.  

Только она и она. Девушка и река. Ах, забыла, ещё перила! Холодные, почти ледяные, и красные замёрзшие и не чувствующие уже ничего руки, израненные недавно до крови пальцы. Только она и она…  

Быстро перелезла через перила. Люди, как и обычно, продолжили идти кто куда. Да, они, скорее всего, даже её не заметили – каждый в своих делах, каждый в своих проблемах. Так все!  

Если бы потом попросили найти свидетелей, им вызвался бы быть только ветер. Он видел всё (или слышал? ), только он не ответит. Слишком уж молчалив, слишком уж своеволен, печален, – он не любил такие противные серо-дождливые дни, но и с ними было нужно мириться.  

И всё же он видел. Девушка перелезла через перила, наклонилась, закрыла глаза. Она стала падать, как показалось в первый миг, даже лететь. Но летела она вниз, точно камень, а после со вспышкой исчезла. Это было странно, и, если б нашёлся всё-таки хоть один человек-наблюдатель, этот человек бы сказал, что несчастная, наверно, уже упала, волны мгновенно сомкнули свои ряды, а это он, просто он не заметил её, он отвлёкся. Что же, возможно, и так. Но только она не упала. Она даже не коснулась воды – в этот миг случилось что-то, неожиданное для всех, очень странное…  

***  

Ещё дрожащая и замёрзшая, она очнулась лежащая на залитом солнцем ковре. Это был ковёр сочной и тёплой зелени. Травы касались лица и что-то тихо нашёптывали. Яркость цветов зашкаливала, и как только лежащая пришла в себя и с ужасом взглянула на мир, она была удивлена, нет, лучше будет сказать, ошарашена.  

Трава. Холм. И целое поле рядом. А дальше лес, ещё один лес, сады, горы… И ни города нет, ни реки! Какой-то таинственный Рай отворил свои закрытые двери. Странно, самоубийцы не попадают в Рай, так ей всегда рассказывали.  

– Ты здесь только из-за меня. – внезапно раздался голос. Девушка вздрогнула.  

– Кто ты?..  

Она ещё не успела повернуться, когда спрашивала это, а после, уверена, предпочла бы забрать слова. Напротив неё стоял кто-то, ангелоподобный по всем критериям.  

– Нет, это сон, сон… Мне снится… – забормотала несчастная, начала трясти головой, закрывать глаза руками и так несколько раз – по очереди. – Мне снится… – и слёзы стояли в глазах. – Мне… это… снится…  

– Только зачем рыдать? Ты привыкла к слезам, но больше их, здесь их нет и не будет. – снова проговорил Он. На вид самый обычный юноша, но слишком уж бледный, почти прозрачный. Да, Он олицетворял собой свет, но скорее всего сам был светом, прозрачным, блестящим, святящимся изнутри.  

– Кто ты такой? – снова пробормотала девушка. Она всё ещё полулежала на траве, но тут же быстро вскочила, встала напротив Него. – Ответь мне!  

Парень, напоминающий Ангела и скорее всего им являвшийся, лишь странно качнул головой, как будто прислушиваясь, наклонил её на бок и улыбнулся.  

– Как скажешь.  

– Кто ты такой?..  

Нет, мне не передать её отчаянный и испуганный голос! Когда ты уже прощаешься со всем и тем более, когда простился, невозможно и особо мучительно видеть такой прекрасный мир, такую красоту, природу, слышать и видеть то, что лучше всего назвать совершенством. И тем более и слышать, и видеть. Это как будто ты понимаешь, что уже мёртв, свершилось то самое страшное, страшного, впрочем, не оказалось, ты даже не успел и опомниться, но кто-то испортил все планы – и шутка это всё, карнавал!  

– Почему я здесь? – она решила спросить по-другому, опустить свой первый вопрос, вернуться к нему через время.  

– Я сделал то, что считал должным. А остальное – неважно.  

– Ты – ангел? – уже прямо спросила она.  

– Если угодно так, да.  

– Но что я здесь делаю, как же так? Я…  

И тут прозвучало самое интересное.  

– Я ведь умерла!  

– Не правда.  

Его ответ был краток, а голос спокоен и твёрд. На самом деле Его голос не был твёрдым, он был скорее просто уверенным. Красивый уверенный мужской голос. Взрослый мужской голос, и не важно, что внешность юная.  

– Ты видела вспышку?  

– Нет. – теперь уже ответила девушка, по какой-то непонятной причине чуточку успокоившаяся и уже не такая дрожащая. Теперь она просто была кое-чем занята: вовсю рассматривала Его, и это ей даже нравилось.  

В процессе она не заметила, как встала и начала куда-то идти. Ангел последовал той же тропой, изредка отвечая на восхищённые фразы или заданные Ему простые вопросы. Они шли совершенно без направления – просто куда-то вперёд по траве.  

– Куда мы? – всплыл, наконец-то, вопрос.  

– А если б я знал. Куда-то. Мне показалось, ты сама выбрала этот путь?  

– Да нет же. Ответь мне хоть что-нибудь!.. И выслушай меня, п-прошу!..  

Девушка в последний раз с удивлением оглядела своего собеседника. Белый, худощавый, в белой одежде, с белыми волосами, но яркими, горящими, точно солнце, такими же золотыми глазами, от них, от одного только вида на них уже исходило тепло. А в остальном ничего удивительного. Смешался бы средь людей, если б переоделся, и затерялся бы там. Хотя, нет. Какой-то загадочный и всепонимающий взгляд блуждал на лице блондина. Это было главным отличием, потом уже шли глаза.  

– Я тоже хотел с тобой поговорить. Просто поговорить. И послушать.  

– Я до сих пор не понимаю, где я и как оказалась… До сего дня всё было серым, другим. А это как не со мной происходит. Я понимаю, но не могу объяснить… Это звучит очень странно! Возможно, немного не так, как есть, чувства затмили разум, но дело не в этом, прошу же, выслушай меня до конца! Мне, правда, не с кем больше поговорить. Всё как будто зашло в тупик и…  

Девушка договорить не успела. С её языка уже срывалась полная история грусти, вся жизнь, облачённая тысячью строчек, этакая невысказанная и накопленная годами боль или исповедь, плач о потерянном счастье, но вдруг появилась картинка, она промелькнула перед глазами, как кадр. Быстро и однозначно. И испуг ушёл, последний, если остался. И вспомнилось что-то, то самое, ранее незамеченное, неуловимое. И желание выговориться и схватиться за Его руку тоже – растворилось в один только миг. Хотя вроде бы ничего и не изменилось.  

…Итак, это была не вспышка, а просто большая скорость. Когда девушка падала вниз, её подхватил Он. Шлейф блестящего света и в целом вся Его белизна, умноженная на скорость, с учётом мрачного и дождливого дня и создала впечатление света. И свет был там. Подхватил её и пропал – умчался в свои владения.  

К слову, она не видела у Него ни крыльев, ни чего-либо, похожего на них хоть немного, самый обычный людской силуэт, немного вьющиеся от шалуна-ветра волосы. Лишь ощутила странную атмосферу. И волосы, но это другое. Снова она отвлеклась.  

– Знаешь, я прекрасно тебя понимаю, я и сам как-то раз… – говоря это, Ангел точно знал уже всю невысказанную историю и боль девушки, успел прочесть её из её мыслей. Естественно – те же рвались в полёт, видимые и очень нервные, напоминали прозрачные молнии.  

– Ты, понимаешь моё состояние?  

Даже так!  

Дальше следовала небольшая нравоучительная и скучная речь, разумеется, о жизни и смерти. О том, что умирать, как минимум, больно, «ты захочешь вернуться назад, но к тому моменту это может быть уже невозможно». Трава расступалась и приветливо пропускала вперёд своих путников, деревья кивали огромными зелёными головами, а солнце, сиявшее всё это время над головой и молчавшее, согрело, растопило вмиг замёрзшую душу. И краски стали ещё краше и ярче. И настроение изменилось – опять.  

– …Но всё-таки я тебя понимаю. – говорящий шёл прямо напротив, а после взял девушку за руку, это как-то незаметно совпало с очередным микроскопическим приступом паники, задушенном на самом дне сердца, но всё-таки появившемся. Кстати Ангел не сказал ни одного слова обвинения в адрес несостоявшейся утопленницы-самоубийцы, как будто она и не сделала совсем ничего, и всё это, действительно, сон, один такой сон или бред.  

– Понимаешь, но как?  

– Потому что и сам так однажды. Даже не один раз.  

– То есть ты… – в шоке начала девушка.  

– Трижды просился туда. И был там.  

– Но ты здесь!..  

– И трижды вернулся, как видишь. Таким, как я, немного проблематично быть мёртвыми, но это не так уж и плохо.  

Блондин не врал, всё сказанное Им было, действительно, правдой. А ещё это было уловкой – и Его спутница заглотила её и оживилась, стала слушать предельно внимательно. Она шла по нескончаемому полю травы увереннее, а ноги баюкали росинки и маленькие листья-цветы, кое-где попадались корни и травы, близился райский лес. И пока шла она и начинала ловить в себе что-то такое же зелёное или светлое, даже не заметила того, что спутник, бывший ненамного выше неё, стал ещё выше – на голову. На самом деле, нет, показалось, но в тоже время не полностью. Просто теперь Он больше не шёл по земле, как только в поле стали попадаться камушки или ямки, взлетел на несколько сантиментов и шёл себе преспокойно по воздуху, шёл, как ни в чём ни бывало, как будто там были ступени, и ступал также уверенно и легко…  

– Я расскажу тебе одну историю, Дивна. – опять заговорил Он.  

Это недлинное слово уже давно закрепилось в качестве забавной клички и, думаю, не требовало объяснения, действительно, иногда использовалось и в качестве имени. Но оно было просто словом, придуманным, неродным, хотя уже достаточно близким. Примерно в этот же миг девушка заметила парящие шаги и замерла, даже открыла рот. Всё-таки уж что-что, а настоящих чудес не видела она никогда, но всегда к ним стремилась, ждала их!  

– Ты летишь...  

Ангел пожал плечами. Всё было немного не так, как увиделось в данный момент, а у тайны имелось весьма привычное и понятное объяснение, но рано ещё о нём говорить.  

– Скажи, как это было, – вернулась к оборванному она. – Ты был там, но ты здесь?  

– Я воскрес.  

– Как и я?  

Он покачал головой. К слову, поле закончилось. И лес был почти в двух шагах. Маленькие и большие деревья приветствовали своих посетителей. Невиданные цветы, яркие, ароматные и просто неимоверно красивые, они распускались буквально на каждом шагу, под каждым их шагом, и птицы пели, и кое-где пели цветы.  

– В первый раз помогли друзья, они сделали всё, что и требовалось, а во второй раз… я сам. И так бы случилось в первый, если б мне дали время.  

– И в третий? – со знанием вставила девушка. Она запомнила, что собеседник говорил о трёх смертях, и поспешила напомнить, вдруг врёт?  

– Во второй и в третий раз это произошло само по себе. С друзьями – просто лишь совпадение. Хотя я не знаю всего. Знаю только то, что и дерево. – Ангел внезапно опустился за землю. Спокойно и тихо подошёл к одной толстой яблоне и по-дружески провёл рукой по стволу. – Она знает. И помнит.  

– Вот как…  

Не дожидаясь нового вопроса и удивления в сине-серых глазах, Ангел поведал о том, как пытался повеситься на одной ветке, но верёвка превратилась в цветы, а Он очнулся (или воскрес) спустя пару минут после смерти. Даже полностью перерезанное горло в скором времени не помнило ни боли, ни шрама. Просто уже не судьба. «Обречённые на жизнь, чтобы жить», так иногда, больше в шутку, говорили о себе эти сущности.  

– …Это было очень-очень давно.  

– Но ты, наверно, очень жалеешь и вспоминаешь?  

– Удивишься, если скажу: нет?  

Дивна кивнула.  

– Наверное. Почему?  

– Если бы не те дни, я бы не стал тем, кем я есть. Не стал бы летать и искать вот таких… – Здесь просилось быть сказанным сравнение «как ты». – И вы все непременно погибли бы.  

…Какое-то время девушка молча смотрела на дерево, потом – на своего спутника, так же делал и Он.  

– Такие, как я, живут долго. – последовало после продолжительной паузы.  

– Наверное, вечно.  

– Почти. Мы не можем умереть, но к этому нужно прийти, понять, осознать, прочувствовать. Кроме самих себя нам этого говорить некому. Так вот и познаётся.  

Нависла ещё одна пауза. Было странно, но в этот же самый миг солнце стало светить немного слабее и зелень покрылась серостью.  

– Постой. – девушка буквально видела застывшие на кончике языка слова. – Ты ведь хочешь сказать другое? А все эти сказки – лишь пыль.  

– Пыль, которая тоже правда. Но, ты права, это я. Ты не воскреснешь.  

– …Конечно, кому-то ещё хуже, чем мне, но почему? Я не смогла оправдать себя ни в чём, каждая сфера жизни буквально рассыпалась по кускам. Было слишком много проблем. Может быть, не таких уж глобальных. Но их было так много… И для меня их хватило. Поэтому я здесь. Да, не верится…  

– Ты спрашиваешь, почему всё именно так, что же я расскажу. – Солнце уже садилось, Ангел сидел под деревом, а Дивна внимательно слушала. Над ними возвышалась та самая яблоня, раскидистые ветви с плодами опускались почти до самой земли, кое-где даже стояли подпорки. – Это всё как насмешка, жизнь – несмешная игра!  

– А жизнь – и есть игра, души выбирают свой путь себе сами, потом всё забывают, разные жизни – разные уровни, надо пройти их все. От самого беззаботного – к сложному. Ты продолжаешь идти, и только тогда выигрываешь.  

– И где я сейчас нахожусь?  

– Думаю, близишься к завершению. Но, дай, я всё расскажу:  

Заметь, бывает, у человека есть всё, но внезапно что-то идёт не по плану. Или у богатых родителей появляется ребёнок, не имеет значения, долгожданный он или нежелательный, суть в том, что вскоре от чего-нибудь он умирает. Почему так бывает? Ответ, если знать, очень прост. И он же ответ на вопросы тех, кто испытывает трудности разных видов. Один ответ на все людские вопросы. Просто с каждым уровнем становится меньше удачи и помощи. Самое сложное – пройти последний, когда будет плохо всё. Пройти, то есть до самого финального дня – до конца, выдержать это, не сдаться. Лишь единицам на данный момент получилось пройти этот уровень. Но, так и быть, не смолчу, я – один из этих немногих.  

Почему всё становится сложнее и хуже? С каждым уровнем таких понятий, как удача, здоровье, красота, уважение, богатство, успех или что-либо другое – дополнишь лучше сама – становится меньше и меньше. Но чего именно не будет хватать, этого души не знают. Тут работает принцип случайности. И в целом только он, ничего более.  

Самые первые уровни, мы их ещё зовём низшими, получают всё, но, заметь, умирают в раннем возрасте, потому что не имеют представления о жизни даже в теории. Они только начинают. Это как черновик. Нельзя написать за один день готовый чистовик целой жизни. Это не под силу и тем, кого называют гениями.  

И так начинаются уровни. Сначала не хватает одного желания, после – двух, трёх, четырёх… Сколько их всего? Очень много. Но у каждой души всё же немного по-разному. В каком возрасте вы поймёте, что напрочь лишены здоровья или любви, или удачи, – тоже принцип случайности. Но однажды вы это поймёте. И это исправить нельзя. Уровней не так много на самом деле.  

– А что потом?  

– Те, кто с гордостью пройдёт через череду жизней и выдержит всё, становится одним из нас.  

«И сможет также летать…» – подумалось в тот же момент. Мысль больше напоминала видение и стала немного навязчивой. Но взамен неё Дивна сказала другое:  

– Спорю, это – очень большой секрет?  

И Ангел кивнул.  

Естественно!  

– Должен же я был ответить хоть что-то на твою исповедь?  

…Разговоры заставили время идти быстрее. Вечер наступил следом. И пора бы, наверное, было куда-то идти, но блондин был спокоен и тих. Он только незаметно щёлкнул пальцами. Цветы сделали дальше всё сами – поднялись высокой непролазной стеной, загородив обоих путников от всего мира. Так как было уже не светло и солнечный свет не освещал каждый клочочек воздуха, стало немного страшно и, не поверите, даже начало немного хотеться вернуться домой.  

Дивна сидела на таком же полуволшебном диване – цветы сооружали удивительные формы и были притом очень крепкими и очень мягкими. Уставшая, утомлённая огромным количеством эмоций и в тоже время смиренная и спокойная, она думала лишь о том, что же дальше? В тот момент, когда она отвлеклась, небо стало ещё синее, вновь подняла глаза на своего собеседника – и заметила то немногое, что прежде было незамечено ей.  

Крылья. Да, они были они. Прозрачные, точно свет, нематериальные, сшитые из солнечных лоскутков. Они потому и стали заметны только сейчас, потому что исчезло солнце, вечер, а вместе с ним ночь позволили увидеть незримое. И ощутить. Свет становился теплее и ярче. Тепло исходило от них, как от небольшого костра. Девушка даже придвинулась. Незаметно, без какой-либо посторонней мысли, коснулась их, а после и вовсе прижалась.  

Со стороны казалось, будто они обнимаются, но обнимала здесь только она. А он сидел, не противясь, слушал что-то и думал. Говорить больше ни о чем не хотелось. Слова оказались напрасными! И Ангел понял, что, видимо, зря проделал сегодняшний путь. Ни нравоучительная история, ни даже главнейшая тайна, ни собственное печальное откровение не убедили заблудшую сказать, что она была неправа. Что-то до сих пор её мучило, было не решено, хотя уже вроде всё сказано. Точно она сама не могла понять, хочет она жить или нет, не могла решить и ждала от другого ответа. Напрасна и пауза времени, очень скоро всё вернётся в свои круги, Он будет вынужден выпроводить её из Рая, и смерть, отсроченная на какой-то недолгий миг, всё-таки совершится.  

Но всё было немного не так. Так только думалось Ангелу. Он не хотел больше спрашивать, но чувствовал, что она ещё не готова, и это при всём при том, что Он мог чувствовать и знать её мысли, они были отчего-то закрытыми.  

…А она просто сидела, впитывая тепло светящихся крыльев, уставшая, околдованная и усыплённая сладким цветочным запахом, возможно, даже дремала. Мыслей, действительно, не было, только какое-то чувство. Неловко и противно самой себе было вспоминать свою смерть и «прошлую», как казалось всё-таки, жизнь, неловко, кажется, даже стыдно. Не перед кем-то конкретным, не перед этим существом, не тем более перед собой, а как будто пред всеми сразу. Она ещё не могла объяснить это, но уже начинала чувствовать. И, только когда чувства облачились с уверенностью в слова, мысли стали звучать отчётливо, и заставили Его улыбнуться.  

Что вызвало это чувство? Опять же это странно сказать. Но бывает и так, когда мы не можем объяснить что-либо, оно просто есть. Возможно, и тут так, не иначе. А может быть… Сложно сказать.  

…Дремавшая на золотых крыльях девушка проснулась в один момент. Нет, никто не будил её. Она встала сама. (Разве что только от мыслей? ) Под теплом и светом таилось что-то ещё. Только тут Дивна поняла, что прикасалась к самому сердцу странного крылатого существа. Она слышала его, и было странно и в тоже время безумно приятно слышать то, что было уже за гранью, но вернулось, чтобы жить дальше. Его могло уже давно не быть, но оно было. Здесь и сейчас. И также само могло бы случиться с её собственным сердцем и всем её естеством.  

Прежде она не думала о подобных вещах. Но теперь, когда слышала саму жизнь, не могла, не смогла ей противиться. Потому что иначе, думала, совершивши Ангел когда-то задуманное, не было бы этого сердца, этого тепла, этих крыльев, этого разговора, не знала бы Дивна историю про людей и их жизни, не была бы подхвачена в полёте и не видела бы этих цветов, словом, не было бы вообще ничего, связанного с этим мгновением! И она бы уже давно умерла. И, возможно, точно такое же чувство кого-то по отношении к ней ждёт её саму в скором будущем.  

Слова и истории не были так сильны и не подействовали, лишь потому, что Дивна тогда не хотела ни видеть, ни слышать. А потом точно прозрела, почувствовала – это пришло само.  

…В мыслях пролетела вся ночь, и солнце уже давно вставало. Она хотела проснуться, чтобы выйти из этого странного сна, но сколько ни щурилась, была в окружении деревьев. А после смогла – получилось! Лишь только взглянула в глаза, увидела одобрение и очнулась. И снова серая улица, люди, магазины, привычная жизнь…  

Она очнулась, стоя рядом с железной решеткой, не понимая, то ли было всё минувшее правдой, то ли привиделось ей, на ней та же одежда, только глаза без слёз. И волны не такие озлобленные.  

Девушка сделала шаг, затем ещё и ещё. Ноги двигались быстро, в них не чувствовалось больше ни капли усталости, ни капли той иссушающей душу тоски и боли, которая длилась год, нет, кажется, годы. Она просто исчезла. Вмиг. И на небе, как специально, светило, щурилось солнце.  

Шаг. Ещё шаг. И ещё. И вот уже другая судьба. Она не остановилась напротив перил, лишь взглянула на них с пониманием и миновала, пошла дальше – однозначно, в новую жизнь. …И вроде бы не изменилось совсем ничего, но теперь было всё по-другому…  

Севастополь, 15 – 17 января 2020, 421