Знакомство с Архангельском

Распределение  

 

После окончания института в списках на распределение я был в верхних строчках списка, что давало возможность выбора. Мне хотелось уехать как можно дальше. Широкий выбор давал Ленинградский трест «Запсельэлектросетьстрой». В отделе кадров треста мне предложили три варианта — Смоленск, Ленинград, Архангельск. Я выбрал Архангельск. Меня устраивало все: и далеко, и квартира сразу. В Минске, где мы с женой и сыном снимали комнату у очень хороших людей, я собрал все необходимое для поездки. Рейс самолета Минск — Архангельск. Сентябрь 1981 года. В аэропорту меня провожали друзья и моя семья. Голубое безоблачное небо, зелень липы, кустов жасмина и сирени, поздние сентябрьские цветы, изобилие ярких красок, теплые солнечные лучи и легкая приятная тревога неизвестности. Да, неизвестности. Я летел в северный край о котором не имел ни малейшего представления. Много открытий у меня впереди. С интересом и волнением я наблюдал как чистое голубое небо сменилось на белый и плотный, облачный ковёр внизу самолёта. На подлете к Архангельску Ту – 134 накрыли плотные, серые облака, самолет начал снижение. Заложил крутой поворот на правый борт, затем на левый борт, выпустил шасси и ощетинился закрылками.

Я прилип к иллюминатору, земли не было видно почти до самой посадки, лишь на мгновение мелькнули река, болото, трубы цементного завода, маленькие ёлочки, серые плиты посадочной полосы. ”Наш самолет совершил посадку в аэропорту города Архангельск, температура за бортом +9 градусов” – из оцепенения меня вывел голос пилота. Пассажиры облачились в осенние куртки, схватили свою ручную кладь и покорно выстроились в очередь к выходу. На трапе всех встречал моросящий дождик. Я увидел совсем небольшое здание аэропорта с серыми невзрачными стенами, несколько ангаров покрашенных серой краской, небо, затянутое низкими серыми облаками, бетонное ограждение аэропорта с металлическими решётками и грязно-серое все, что меня окружало даже лужи на больших аэродромных плитах. В подсознании зародилась тревога за то, что я увижу за забором. Меня встречал водитель ГАЗ-24, которого прислал начальник мехколонны. Проехали через небольшой поселок с кирпичными двухэтажными и деревянными зданиями, несколько панельных производственных зданий, котельной с высокой железной трубой. Проехали три километра мимо болота с лева и заросшего кустарником справа. Узкая однополосная дорога свернула налево по мосту через небольшую речку и дальше мимо территории с железной дорогой и огромными насыпями песка, серым и грязным забором цементного завода, дымившего своими высокими из красного кирпича трубами. Все, что я видел, пока не внушало оптимизма, а вот тревога продолжала нарастать. Показались первые городские здания это корпус областной больницы, спрятанный за ветками деревьев больничного сквера несколько корпусов городской больницы, дальше кирпичные и панельные пятиэтажки, с деревянными двухэтажными зданиями, и вдоль улицы деревянные тротуары. Небольшие панельные и кирпичные магазины, киоски и целые кварталы деревянных зданий одноэтажных, разбавленных двухэтажными домами. Проезжая часть на улицах без какого либо покрытия и деревянные тротуары, видавшие виды со сломанными досками в разных местах. Все увиденное наполняло меня унынием. «Куда меня занесло? » – подумал я. Вдоль улиц в основном тополя и берёзы. Водитель, уловил в моих глазах уныние, сказал: «Местные про свой город говорят – доска, треска, тоска». Александр Котляр, так звали водителя был человеком приезжим. Виктор Захарович начальник колонны, встретил меня приветливо с неподдельным интересом, осмотрел оценивающе, и в глазах мелькнуло одобрение. Долго и подробно меня расспрашивал о предпочтениях в работе, почему я выбрал Архангельск ведь логичнее было остаться в Ленинграде. Затем в общих чертах обрисовал структуру колонны и участки, на которых работает сейчас, и дальнейшие перспективы. Особенно обрадовался, когда узнал, что моя жена с высшим экономическим образованием. Позже я понял, ему нужен был бухгалтер. Опомниться мне Виктор Захарович не давал. Вызвал начальника отдела кадров и распорядился подготовить приказ о приёмке на работу. Начальник отдела кадров Антонина Андреевна дала расписаться в приказе, где я принимался мастером на участок строительства «Электроснабжение животноводческого комплекса Любовское». Я не рассчитывал, что так быстро попаду в жернова. Я не привез вещей необходимых для работы. Расчет был устроиться определиться с жильем, привезти семью, а уж потом на работу. Всё произошло наоборот. Начальник сказал, что время поджимает, необходимо завершать важный объект, и люди нужны как воздух. Завтра первый рабочий день.  

Первое тяжёлое впечатление от Архангельска, тревога и нарастающее беспокойство, по поводу завтрашнего дня к которому совершенно не готов не давало мне уснуть. Я метался в кровати, и наконец, уснул: «Я живу в городе, где всё имеет серый цвет, серые деревянные дома с серыми деревянными тротуарами окружены деревьями с серыми листьями, и серыми кустами, небо затянуто плотными серыми облаками, постоянно моросит дождь, он усиливается, лужи вырастают, бегут ручьи, соединяются в реки, начинается потоп» – прозвенел будильник и я проснулся. Ночь я провел в центральной гостинице " Двина". Рано утром трамвай довез до остановки ул. Металлистов, перехожу через дорогу и большое одноэтажное здание, выкрашенное зеленой краской — это и есть Механизированная колонна 20 треста "Запсельэлектросетьстрой".

Автобусом проехали по Ленинградскому проспекту повернули на улицу Дачная, на подъезде к базе повернули на право, мимо деревянного двухэтажного дома (здесь мне дадут квартиру – мелькнула мысль) и в нос ударил резкий "запах" горелых ногтей, как дополнение к моему ночному кошмару, это местный мясокомбинат сжигал остатки рогов и копыт — наши соседи.

На складе мне выдали рабочую спецодежду, телогрейку и кирзовые сапоги. Надев на себя все это богатство, я сразу почувствовал себя в армии. Владимир Николаевич Попов, начальник участка, где мне предстояло работать, ни без тени сарказма оглядел меня и без комментариев вручил мне новую штыковую лопату. Я чувствовал всю нелепость своего положения и молча и смиренно ждал дальнейших событий. Комплекс "Любовское" находился километрах в десяти от базы. На автобусе ПАЗ ехали человек десять: я в обнимку с лопатой, Попов В. Н., водитель автобуса Циолковский Николай Николаевич и семь человек бригады. Сроки поджимали, объект нужно заканчивать и Попов собрал всех свободных людей на базе копать кабельную траншею и прокладывать высоковольтный кабель. К числу свободных он записал крановщика башенного крана — Рогозина, машиниста БКГО, трех стропальщиков с базы, бригадира кабельщиков и меня. Моросил дождик, в траншее было неуютно, на удивление работали все очень хорошо, я бы сказал, что с каким-то остервенением. Народ весь разношерстный и особой слаженности в работе я не заметил, каждый выполнял свою работу, как он её понимал, и к обеду траншею закончили. Обедали в столовой в комплексе, дешево и вкусно. После обеда заехал с проверкой наш заказчик, начальник Приморского района электрических сетей. Молодой, одет с претензией на оригинальность, в обуви не для похода по слякоти, в которой мы копались, не подходя, со стороны окинул взором строительную площадку и обратил внимание на кирпичное, еще пустое, здание трансформаторной подстанции и заметил, что одна из стен кривая и напоминает эвольвенту. Подобный математический термин немного меня удивил и порадовал, приятно иметь дело с грамотным заказчиком, но сказано это было, для красного словца и Попов В. Н. университетов не заканчивал и смутно мог представить себе эвольвенту. Он выпалил без запинки, что это здание вместе с кривой стеной пытались передать нам, в монтаж, строительный трест No5, акты он не подписал. Наш заказчик выругался, махнул рукой, не прощаясь, уехал. Мы старательно продолжали работу, подготовили подушку для кабеля и вручную снимали кабель АСБ 3х120 с барабана, укладывали в траншею. Все были чумазые как черти. Вся новенькая телогрейка была в песке и глине. Для понимания вес кабеля одного метра примерно 6 кг. Длина кабеля 140 метров и общий вес примерно 840 кг. Уложили кабель в траншею, укрыли сверху песчаной подушкой и таскали и укладывали сверху красный кирпич. Попов редко проходил и делал мелкие замечания вся работа шла под руководством бригадира кабельщиков он знал своё дело я молчал в тряпочку, После работы возвращался в трамвае, стоя на задней площадке, кирзовые сапоги, телогрейка и весь мой вид выдавал мой статус рабочего класса, я чувствовал стеснение за свой бомжовый вид. Набрался смелости и наглости с багровым лицом, опустив глаза, прошел мимо вахты в гостинице и мухой проскользнул к себе в номер. Так закончилась пятница и мой первый рабочий день.