бесполезные слова

1. Роза  

Кирилл не любит розы. Эти цветы вызывают в нем противоречивые чувства. Слишком хреновые ассоциации, постоянно твердит он всем, особенно себе.  

Эти цветы Тверетьев не любит видеть на праздниках. «Единственное место, куда вы можете принести розы — это моя могила! » — постоянно смеялся он. «Только черные, и строго больше шести. Слишком, блять, символично должно быть».  

Кирилл никогда не дарил розы девушкам. («Родная, зачем тебе это? Бля, да зачем…») И не терпел, чтобы эти цветы просили. («Ян, ну ассоциации с кладбищем, ну ты че,?») И вообще, «зачем это надо, блин, бабы, цветы все равно завянут быстро! »  

Но на руке была черная роза. Маленькая, не заметная татуировка, но, бесспорно, любимая.  

Кир не любит розы как цветы, но тату… «Это такая эстетика, черт, не могу! »  

2. Вино  

Сладко-сладкое вино очень любит Влада. Признаться честно, была бы такая возможно, она бы пила только его. «Вино течет по венам», — как-то раз она сказала своему брату, Кириллу, смеясь. — «А кровь в моем бокале! »  

Кислое, обжигающее горло вино обычно попадается именно Киру. Он кривится, отплевывается, и вообще, «блять, как ты это дерьмо пьешь?!», это хочется заесть сладким. Но в доме нет ни шоколада, ни конфет. Кирилл не любит вино, для него оно слишком кислое.  

Тверетьева обычно закупается вином. Много-много, чтобы осталось надолго. В пределах разумного, конечно. Чтобы хватило ей хотя бы раз распить самой. Брат не поддерживает.  

— Вино вкусное!  

— Нет.  

— Вкусное!  

— Нет!  

— Ну, бля, Кира!  

— Я обещал матери следить за тобой. Совсем алкоголиком станешь такими темпами.  

Кирилл не пьет вино,, но иногда приходится, он же обещал следить маме. Но он не одобряет пристрастие к этому напитку Владиславы.  

3. Кисти  

«Ты не умеешь рисовать! » — огромными буквами нависло над Кириллом, когда он в очередной раз покупает кисти. Господи, да это даже не художественные магазины, но ему кажется, что все смотрят с пренебрежением.  

«Рисовать — это не твое! »  

Да-да, спасибо, люди добрые, я без вас об этом и не знал, ахах, смешно, да? Если бы Кир мог завыть от безысходности, то он бы обязательно это сделал. Но зачем?  

— Кирюш, — как-то раз говорить Влада, смотря на то, как мучается каждый раз ее братец. — Не волнуйся ты так. Нахер ты кому-то нужен.  

— Блять, Влад, мне кажется, что на меня все смотрят! Мол, нахер тебе эти кисти? Ты же не рисуешь! — Тверетьев нервно дергается, качает головой и устало закрывает глаза. — Как же бесит.  

— Но ведь эти кисти идут Валеньке, да? — сестра приобнимает за плечи, тепло улыбается и ерошит крашеные синие волосы. В ответ ей кивок. — Ну вот, так что не нервничай. Хочешь, я ему сама куплю кисточки?  

— Бля, Владусик, я тебя люблю!  

Девушка тихо смеется, вновь обнимая брата.  

Кирилл не умеет рисовать, но проносить кисти другу готов всегда.  

4. Пальцы  

«Фетишист! » — звучит крайне обидно. Особенно из уст людей, которым ты в какой-то степени доверяешь. Например, аудитория… Ты же «рэперок ненужный», да, Кирюшенька?  

Но видеть обидное «фетишист» в комментариях под очередным интервью пиздец как обидно.  

— Мне нравятся кисти рук. Но особенно пальцы, — говорит экранный Тверетьев, улыбаясь ведущему.  

— Как ты думаешь, из-за чего это?  

— Ну, загоны развиваются долго, не так ли? Возможно, мое пианино сыграло огромную роль, а может, нет. Не знаю. Просто пальцы на белых клавишах — это так прекрасно.  

А реальный Кирилл сидит и читает комментарии, пытаясь подавить в себе желание провалиться под землю. Стыдно-стыдно-стыдно, кошмар!  

Кирилл смотрит на кисти рук.  

Кирилл смотрит на пальцы.  

На то, как они ловко перебирают струны.  

Как мягко нажимают на клавиши.  

Как нежно держат ручку.  

Кирилл смотрит на п а л ь ц ы.  

Да, он фетишист.  

А, хотя, не похуй ли, а?  

Кирилл уже большой мальчик, вот ему совсем скоро стукнет двадцать один!  

Он может смотреть на пальцы, на кисти, на колени, да куда угодно! Это же его жизнь?  

Тверетьев не спускает глаз с рук Валентина. «Твою мать, Титов, почему ты так охуенно держишь в руках кисти? »  

На пальцах Валентина небольшие рисунки, но даже не татуировки. Да, Кирилл определенно фетишист.  

5. Стихи  

— Владислава, Кирилл, а вы пишите стихи? Нет-нет, не те, что идут на треки, а просто… Вне культуры?  

Честно говоря, этот вопрос у Тверетьевых вызывает только улыбку. Немного грустную, чуть-чуть разочарованную. Пишут ли они стихи? Ха-ха, конечно, а как же без этого! Строки у них совсем просты, не замысловаты вовсе, можно даже сказать, они ни о чем.  

Пишу ли они стихи?  

Конечно. Небольшие, особенно матерные, на эмоциях. Потому что так интересно. Потому, что не могут не делать этого. В стихах выражаю хоть какие-то эмоции, которых так не хватает в их взаимоотношениях.  

Пишут ли?..  

— Нет, — усмехается Влада, смотря «болотного цвета» глазами в пол.  

— «Вот уже двадцать лет мы кружимся вместе  

В танце под строки бессмысленной песни», — Кирилл улыбается. — Нет, мы не пишем стихи «вне».  

6. Металл  

Кирилла часто называют «холоднокровной мразью» и сравнивают с металлом. «Такой же холодный и опасный», — часто, очень, блять, часто слышит он от людей. И думает, что же не так с этими людьми…  

Нет, металл — это не он. Недостаточно холодный, недостаточно крепкий, недостаточно п о л о ж и т е л ь н ы й. Ведь металлы имеют положительную степень окисления, да, Кир? «Господи, блять, к чему это все, брат? » «Иногда легче ассоциировать людей с химическими элементами. » И если бы он, черт дери всем этот мир, был этим самым «металлом», то было бы куда проще.  

Надо научиться нормально контактировать с людьми, как соединения металлов, не выпадая в осадок. Тверетьев все прекрасно понимает. Но, блять, эта химия не так проста, как хотелось бы.  

Кирилл — инертный газ, скорее всего, совсем не металл. Ему и одному н о р м а л ь н о.  

7. Краски  

Валентин Титов рисует давно и очень красиво. В его руках кисти становятся волшебными палочками, а краски — каким-то зельем, которое помогает создавать миры. Миры, людей, животных, да все, что угодно! Это восхищает, не так ли?  

Кирилл любил запах краски в мастерской. Он не считал себя «токсикоманом», но утверждал, что у каждого цвета есть свой запах. Это забавляло Титова.  

— Чем пахнет желтая краска?  

— Чем-то кислым, но в то же время есть какая-то сладкая нотка. Не знаю, чего, но определенно есть. У меня даже слюна обильнее выделяться, — он смеется.  

— Хорошо. А голубой?  

— Солью. Знаешь, которую еще добавляют в ванну. Странный запах. Хочу на море.  

Валя никогда не верил в эту теорию, но завязывал Тверетьеву глаза и измазывал ему руки краской.  

— А это какой цвет?  

Кир никогда не отвечал быстро. Он принюхивался, морщил нос, возможно, даже щурился, пытаясь что-то понять. Но угадывал куда более часто, чем хотел бы Титов.  

— Петрикор… Пахнет дождем, если понятнее. Она, наверное, цвета мокрого асфальта. Видел у тебя такую краску.  

Валентин хмурит брови, отходит на несколько секунд, а потом возвращается.  

— А это?  

И касается губ…  

Оказывается, этот оттенок розового пахнет влюбленностью.  

8. Перо  

Влада пишет рассказы. У нее слишком много листов, на которых какой-то бессмысленный текст, но самый главный атрибут — белое перо. Оно хранится в специальной коробочке, которую может открывать только Владислава.  

Перья ассоциируются с подобным творчеством, думала девушка. Никому оно еще не помешало, будет храниться. Только она никогда не говорила, откуда оно взялось.  

Некий «Андрей», которого, пожалуй, только одна Тверетьева и знает, «блять, Влада, кто это, а? я не знаю его! », подарил это перо ей. И теперь она его хранит, как часть своего собственного сердца. Даже Кирилл этого не видел. Потому что тебе н е л ь з я!  

У Влады в коробочке перо, которым пишет письма ни о чем.  

Этим же пером она пишет фанфики.  

9. Камера  

Тверетьевы не любят камеры, не дружат с ними от слова «совсем». Неуютно, неудобно, «да блять, что за кадр, я тут такое уебище! », страшно. Да и все ассоциации с ними у них не самые лучшие.  

Кирилл считает, что у того фотографа руки из жопы. Он камеру держал так, что теперь на те фото без слез и боли не взглянешь.  

Влада говорит, что у оператора руки из жопы. Ну нельзя же так снимать, что камера черт знает как стоит, да и потом при монтаже ты понимаешь, что все очень плохо! Вот сука!  

Они не любят камеры в руках других людей.  

— Кир, у тебя такие фотографии! Блин, это чудесно!  

— Владь, блин, научи так же снимать ролики! Это охуенно!  

Камеры любят Тверетьевых. И они их, особенно в своих руках.  

10. Ножи  

Кирилл никогда и не скрывал, что коллекционирует ножи. У него «невъебенная коллекция, ты просто посмотри на это»! И, черт бы побрал весь это мир, и в частности, самого Тверетьева, он ей гордился!  

Самый первый нож ему подарил хороший друг. Он помнит его имя, помнит внешность, но нож — это самая верная ассоциация. Он был маленький, раскладной, походный. Кирилл его хранил в кармане джинс и постоянно таскал с собой. «Да-да, чувак, это пиздец какое уважение! Да, блять, он чудесен! А-а-а-а, я люблю тебя! »  

Второй нож подарила Влада. Точнее, где-то нашла, а потом отдала брату, ведь, «тебе это вроде интересно». Поэтому он уже лежал в коробочке и регулярно вытирался, потому что «это мои деточки, надо за ними следить! »  

К двадцати годам у Кирилла собралось более полусотни экземпляров. Он любит ножи, поэтому бережет.  

«Хей, у них тоже есть история! »