Режиссер

Он делал хорошие фильмы. Искренние, правдивые до ужаса.  

Темы поднимал жесткие: жизнь, смерть, любовь, жестокость. Заставлял  

мучиться тяжкими вопросами, которых не хотелось замечать. Будил  

совесть.  

А однажды снял халтуру. Так случилось. Банально до слез.  

Купил дом в кредит, а дела пошли неважно. Платить оказалось нечем.  

Позвонили серьезные люди, предложили. Оболгать погибших тридцать  

лет назад. Людей, стремившихся жить иначе, публично назвать  

безумными маньяками.  

Он знал, как было дело. Вся страна знала, как власть разом убила  

около тысячи человек, не пожалев даже детей. Говорили, что лишь  

так можно было спасти государство от распада и сплотить население.  

Одни убивали, других заставили лгать. Всех заставили. А кто не  

захотел – убили. Десяток журналистов, пару мэров, губернатора,  

парламентария. Один раз вырезали всю семью. Истории тиражировали  

так, что ради правды больше никто не хотел рисковать жизнью своей,  

родных и близких людей. Решили лгать из поколения в поколение.  

Загнали стыд в глубины подсознания.  

Для тех, кто своими руками убивал, даром не прошло. Советь  

заедала. Сперва один стал говорить, потом другой. Убили, конечно.  

Но испугались. Решили всех, кто в деле участвовал понемногу  

извести. За год устранили, кто больше всех знал. Через пять лет  

весь боевой отряд из жизни ушел. Еще через пять – все, кто в оцеплении  

стоял. За теми, кто хоть что-то не знал, но подозревал, долго следили.  

Пока чрез тридцать лет последний не умер.  

Тогда и решили окончательно закрыть вопрос. Фильмом,  

снятым человеком, известным своей честностью.  

Режиссеру, очень, нужны были деньги. Не устоял перед соблазном.  

Сработал.  

После этого государство громогласно заявило о закрытии данного  

вопроса, объявив события фильма непререкаемой истиной. Тот, кто заявит  

иное мнение, будет объявлен врагом государства.  

Денег дали много. Все счета по дому закрыл. А через год продал.  

Не смог там жить. Жег стыд совершенного предательства.  

Фильмы снимать уже не мог, словно, право голоса потерял. Стал  

с крупными политиками дружить. Передачи делать. Хорошо выходило.  

Понимали друг друга.